Он вернулся в свою квартиру без настроения, и хотя мать предлагала пожить у нее, отказался.
- Не маленький, справлюсь, - отвечал Вадим, стараясь не показывать уныние.
Ночами он почти не спал: искалеченная нога ныла, казалось, боль растекалась по всему телу. Часто вставал и садился в кресло, смена положения на время помогала, а потом снова нога начинала ныть.
Первая глава здесь:
Сколько раз за эти ночи он вспоминал простую деревенскую девчонку, которая где-то там, в небольшой сельской школе учит детей грамоте. Он вспоминал, как увидел ее первый раз на свадьбе, как не смог отпустить (а она и не противилась). И, казалось бы, все должно быть наоборот: он ухаживает, она сопротивляется, потом благосклонно принимает его знаки внимания (именно так у него было с бывшей женой). Но с Альбиной все по-другому: не было сомнений с ее стороны, не было и полунамеков, она откликнулась на его взгляд сразу. Наверное, это была какая-то «химия» между ними, когда все слова и вопросы были бы лишними. Нет, она не была доступной, хоть и поехала с ним, она была влюбленной.
Вадим лежал с открытыми глазами, пытаясь разглядеть в темной комнате падающую тень от колышущихся ветвей деревьев за окном. Он вспоминал, как прогнал поверившую в его любовь девчонку, и от этого на душе становилось тяжело.
Там, на больничной койке, он не ожидал, что она увидит его совсем другим - растерзанным после аварии, беспомощным. А она сидела рядом – такая же нежная, от нее пахло свежестью, молодостью и здоровьем. Принять от нее сочувствие ему было невыносимо.
Только днем, на время отвлекался от боли, вгрызаясь в производственные дела, постоянно созваниваясь и принимая документы на дому.
Дома не сиделось и вскоре вернулся на завод, правда, хромота осталась, но уже привык к ней. Иван Петрович не скрывал радости, что главный инженер вышел на работу - столько дел накопилось. Председатель горисполкома Виктор Евгеньевич, который говорил, что второй раз предлагать работу в горисполкоме не станет, пригласил Вадима к себе на беседу.
- Вадим, рад, что ты снова в строю, - крепко пожав руку, сказал Виктор Евгеньевич. – Я хоть и обещал больше не предлагать тебе должность у нас, но ввиду создавшихся обстоятельств, сделаю исключение. Если ты готов, возьму тебя замом. А на Ларису внимания не обращай, не знаю, что там между вами было или не было, - мне ты нужен как сотрудник, на которого положиться можно.
- Виктор Евгеньевич, - Вадим даже разволновался от его слов, - вот честно, рад вас видеть. Спасибо за предложение, это честь для меня, но я хочу остаться на заводе, там мое, родное. Уж поймите меня правильно.
- Вот так значит, второй раз отказываешься. Ну, слушай, кремень ты, Вадим, решение свое не меняешь. Ладно, удачи тебе!
- Вадим Николаевич, как думаешь, технически потянем этот заказ? – спрашивал директор Иван Петрович.
- А выхода нет, надо тянуть, иначе зарплату придется людям задерживать.
- То-то и оно, - вздыхал Иван Петрович, - в Москве-то вон какие дела творятся, всё с ног на голову встало. А нам-то как тут, в провинции, выкручиваться, пока они власть меняют?
- А нам работать остается, - усмехнулся Вадим, - иначе если все пойдут на баррикады, то полетит всё в тартарары. Перестройка, одним словом.
- Это точно, только как работать? Голова болит от всех этих новшеств. Ты-то как? как нога?
- Нормально, Иван Петрович, по крайней мере, гораздо лучше.
- Да-аа, Вадим, было бы гораздо легче, будь рядом вторая половинка…
Вадим вопросительно взглянул на директора.
- Нет-нет, ты не подумай, я в твою личную жизнь не вмешиваюсь и советы давать не собираюсь. Просто вспомнил, как я в молодости чуть шею себе не свернул и спину зашиб. Так если бы не жена моя, может и ходил бы до сих пор скрюченный. Женщинам природой завещано знахарками быть рядом с нами, даже если не лечит, а рядом посидит и то хорошо.
- Ну да, - согласился Вадим, лишь бы скорей прекратить этот разговор.
Он вышел из кабинета, стараясь не думать про Альбину, но мыслями возвращался к ней. Каждый день откладывал то, о чем думал уже два месяца: увидеться с Альбиной и попросить прощения за тот день, когда она вошла к нему в палату. Нога уже болела меньше, но хромота осталась, правда не такая сильная, как после выписки.
«И в самом деле, - думал он, - навязываться не стану, только извиниться и не более. Она девчонка отзывчивая, душа нараспашку, из жалости готова замуж выйти. И что за жизнь будет: хромота и ноющая нога по ночам».
- Сынок, - осторожно интересовалась Елизавета Сергеевна, - а что та девушка, про которую ты говорил, Альбина, кажется ее зовут. Почему ты с ней не встречаешься, последнее время все один и один, нельзя в себе замыкаться.
- Мама, она молодая, здоровая девушка, а я хромоногий, разведенный мужик.
- Вадик, да разве же это любви помеха? А как же после войны раненые приходили, искалеченные, и безногие и безрукие. И любили их женщины, и жили с ними всю жизнь.
- Это после войны, а сейчас мирное время.
Елена Сергеевна умолкала, понимая, что сыну надо самому принять решение.
Был солнечный осенний день, листва на деревьях словно впитали в себя сочные краски: желтые и ярко-красные.
Альбина отвела уроки и возвращалась с работы, как вдруг рядом притормозили «Жигули». Водитель вышел из машины и, прихрамывая, направился к девушке.
- Не так быстро, я ведь теперь не смогу догнать. - Ну, здравствуй, плясунья, - сказал Вадим и посмотрел в ее карие глаза.
А она стояла, почти не дыша, пытаясь прийти в себя от того, что перед ней Вадим.
- Поедешь со мной? - спросил он.
Альбина усмехнулась, откинула назад прядь волос: - А как же обещание у родителей руки моей просить? Помнится, было такое.
- И попрошу! – решительно сказал он. – Прости, Альбина, не мог я тогда обещать тебе горы золотые, не знал, что со мной будет дальше. Или ты – плясунья, или я – потихоньку ковыляющий.
- Ты не ковыляющий, ты просто дурачок, хоть и очень умный и образованный.
- А разве умные дурачки бывают? – рассмеялся Вадим.
- Ну, одного точно знаю, - улыбнулась Альбина. Как же ты не понял, что любый ты мне.
- Какой, какой? – Вадим даже рассмеялся, услышав старинное слово.
- Любый. Бабушка рассказывала, что раньше любимого так называли. А еще ты засомневался во мне, как только беда с тобой приключилась, сразу все за нас обоих решил.
- А я и сейчас сомневаюсь, но не в тебе, а в себе: смогу ли я тебя счастливой сделать. Я ведь был уже женат, не получилось семейной жизни.
- Это было давно и неправда, - сказала девушка так серьезно и уверенно, что он и сам поверил в то, что до Альбины никого у него не было.
Вадим привлек ее к себе, вдыхая аромат ее волос: - Не могу без тебя. Ты ведь сердце мое тогда на свадьбе вынула, в белый платочек свой аккуратненько уложила, узелком завязала и с собой увезла.
Свадьбы у них не было, только вечер с самыми близкими родственниками.
Трудная, но интересная жизнь
Вадим стал директором предприятия в тридцать пять лет – как раз в разгар перестройки. Ему достались самые трудные годы правления, когда не было денег платить людям зарплату, когда продукты по талонам, а вместо денег выдавали людям то, что удалось обменять на готовую продукцию. Казалось, еще немного протянут и полное разорение. Но молодой директор находил, налаживал новые связи, договаривался, выкручивался вместе с коллективом как мог.
Когда в начале двухтысячных немного вздохнули, поняв, что вернулись в нужную колею, у Вадима и Альбины дочь и сын уже ходили в школу. Вот тогда впервые они всей семьей смогли поехать в отпуск, это был первый год, когда Вадим Николаевич позволил себе отдых. Альбина работала в школе, и отпуск у нее всегда был летом, но она никогда без мужа не уезжала. Ребятишек отправляла в лагерь или к бабушке в деревню, а сама оставалась дома, чтобы готовить мужу обеды.
Сразу после свадьбы она закончила курсы массажистов - только ради одного пациента – ради Вадима. Вечерами делала массаж его больной ноги, разминала спину своими далеко не сильными руками. Хромота до конца так и не прошла, но Вадим чувствовал себя заметно лучше и уже почти не замечал хромоты.
Да и некогда было замечать, год за годом летели, как скорый поезд, и вот уже дети выросли, и сами они изменились внешне, хоть и говорят, что душой по-прежнему молоды.
Однажды их пригласили на юбилей, и Вадим вдруг обратил внимание, что жена не танцует. Вообще не танцует. Он вспомнил, что все эти годы, на каких бы мероприятиях они не были, она никогда больше не плясала так, как на свадьбе у своей подруги Веры. И он подумал, видимо, и в самом деле в тот день она танцевала только для него, вложив весь задор и огонь в каждое свое движение.
Неожиданная встреча
Вадим Николаевич сидел в своем рабочем кабинете и вспоминал неожиданную встречу с Ларисой. Ее элегантный образ стоял перед глазами.
«Надо же, столько лет прошло, а выглядит, как будто вчера виделись, а ведь она всего на пару лет младше меня».
Он открыл папку с документами, взгляд остановился на финансовых показателях - вообще он всегда внимательно просматривал все бумаги. Но в этот раз с удивлением заметил, что думает не о работе, а о Ларисе. Такого с ним еще не было. «Ладно, - подумал он, - личное позже. Хотя, почему личное? Мы же хотим сотрудничать с этим банком?» Он обрадовался этой мысли, понимая, что и придумывать ничего не надо, это же просто деловые встречи.
За эти годы он так привык к уютной, домашней Альбине, которая каким-то чудом совмещала свою работу (она уже была завучем в школе) и домашние дела. Причем, дети всегда были ухожены, а муж безупречен в элегантном костюме, каждый день в свежей рубашке.
Она давно уже забыла, что такое танцы. Даже на торжествах у родственников долго не засиживались, - Вадиму часто было некогда. Нет, она не превратилась в заезженную домохозяйку, просто она стала слишком привычной и домашней для Вадима.
После совещания Вадим Николаевич, оставшись один, скрестив пальцы замком, задумался, вспомнив вдруг Альбину и то, что скоро у них серебряная свадьба. Сын и дочь, уже взрослые и самостоятельные, наверняка, готовили подарок им, но ведь и Вадим озадачился презентом для жены, хотя думать было некогда, мыслями возвращался к производственным делам и к тому кредиту, который хотел взять в Ларисином банке. Да, она теперь управляющая небольшим банком, но уже заявившим о себе.
Звонок на сотовый прервал его раздумья. – Вадим, добрый вечер, - услышал он голос Ларисы, - звоню тебе по поводу нашей встречи, может быть не в кабинете а в ресторане, заодно вместе поужинаем.
- А почему бы нет? Хорошее предложение, - обрадовался он.
Вадим поехал на встречу легко, без всяких сомнений, он даже забыл (или не хотел вспоминать), как был равнодушен к Ларисе в молодости, когда она крутилась возле него, когда пыталась через отца «пристроить» его в «теплое» место, когда она вдруг исчезла, и уже после аварии он ни разу не встретил ее. Все это было в прошлом. А сейчас – сегодняшний день, и он понимал, что жизнь с каждым днем бежит быстрее, и чего-то ему в этой жизни не хватает.
Нет, на самом деле, Альбина – настоящая вторая половинка, которую ни за что бы не променял на кого-то другого, хотя бы потому, что нет другой половинки на свете конкретно для него, кроме Альбины. И даже когда случались соблазнительные ситуации, работа настолько поглощала его, что ему не хватало времени на мужские развлечения, да он и не стремился. И даже самые красивые «юбки» давно прошли мимо его, а он даже не остановил взгляд.
А вот теперь, встретившись через много лет с женщиной, которая питала когда-то к нему чувства, он встряхнулся, как будто оглядевшись кругом, захотелось посидеть и вспомнить юность, общих знакомых и просто поговорить.
Позвонив жене и предупредив, что задержится, Вадим Николаевич со спокойной душой поехал в ресторан.