Невестка повадилась подкидывать внуков. Словно тут детсад какой-то, ей-богу...
Тамара Геннадьевна как раз прятала таблетки в карман халата, когда раздался звонок в дверь. Раннее утро, господи.
— Кто там еще приперся в такую рань? — подумала она, морщась от боли. — Хотя чего гадать, Ксения, разумеется. Больше некому. Каждый божий день одно и то же.
Спина простреливала так, что хоть вой. Она только что таблетку проглотила, запивая остывшим чаем. Вчерашним чаем, между прочим, новый заварить руки не дошли. Чай пах затхлостью, как вся ее жизнь.
— Господи, — думала Тамара Геннадьевна, натягивая стоптанные тапки, — всю жизнь работала, горбатилась, мечтала, вот выйду на пенсию, отдохну наконец. В Питер съезжу, о котором всю жизнь мечтала. На даче помидоры посажу. Как же, размечталась!
А все почему? Да потому что вчера эти черти — ох, господи, прости, внуки же! — устроили такой бедлам, что соседи стучали в стену. Максимка с Сонечкой. Энергии у них было, как у молодых жеребят, а бабка с дедом уж немолодые, чтобы за ними скакать.
— Иду, иду! — крикнула она, прихрамывая к двери.
Михаил Васильевич в спальне даже не пошевелился. Спал, накрывшись одеялом с головой, это его способ спрятаться от реальности.
— Хитрец старый, — усмехнулась про себя Тамара Геннадьевна. — Раньше, бывало, вскакивал по первому зову. А теперь? Теперь делает вид, что спит крепким сном. И ведь не разбудишь. Артист!
За дверью стояла Ксения с детьми. От нее пахло дорогими духами, сладковатыми, приторными. И еще чем-то... Мужским парфюмом? Или показалось? Сонька терла глаза кулачками, волосы у нее торчали во все стороны. Максим уже топтался на месте, энергия распирала, того и гляди побежит по квартире.
— Тамара Геннадьевна, я на полчасика! — Ксения уже проталкивала детей в квартиру, даже не поздоровавшись толком. — Пробки же, вы понимаете! До работы еще ехать!
— На полчасика, как же, — подумала Тамара Геннадьевна. — Знаем мы твои полчасика.
Вчера тоже было «на полчасика». Забрала детей невестка поздно вечером. И позавчера. И всю прошлую неделю.
— Ксюш, — Тамара Геннадьевна попыталась возразить, придерживая дверь, — мы же договаривались...
— Ой, да что вы! — невестка уже стягивала с Соньки курточку, дорогую, с мехом.
Откуда деньги на такую?
— Вам же делать все равно нечего, сидите дома целыми днями! А у меня работа, между прочим!
Делать нечего, вот так вот, в лоб.
— Мы с Михаилом больные оба, — хотелось крикнуть Тамаре Геннадьевне. — Мы свое отработали! Да и что за мать детишек на других скидывает...
Но она промолчала. Что толку объяснять? Пенсию заработали, а воспользоваться ею никак. Билеты в санаторий «Сосновый бор» лежали в ящике комода уже который месяц. Путевка на двоих, с лечением. Она спину подлечить хотела, Михаил — сердце проверить.
— Да куда там, — махнула рукой про себя Татьяна Геннадьевна. — С такой помощницей. Вот ведь жизнь-то повернулась! Думали, внуков будем баловать по выходным, по праздникам. А тут на тебе, каждый день как на работу.
— Баба, а у тебя есть что-нибудь вкусненькое? — Максим уже рылся в холодильнике, гремя банками.
Холодильник старый, еще советский, гудел как трактор. Все собирались новый купить, да пенсия не позволяла. И так на санаторий еле выкроили.
— Кашу сварю, — вздохнула Тамара Геннадьевна, доставая кастрюлю с отбитой эмалью.
— Фу, кашу! Я хочу блинчики! С вареньем!
— И я хочу блинчики! — подхватила Сонька, прыгая на одной ножке. — Только не с вареньем, а со сгущенкой! Баба, у тебя есть сгущенка?
— Есть, конечно, есть, — думала Тамара Геннадьевна, замешивая тесто. — Все есть для внуков. Себе на мясо не хватает, а для них — пожалуйста. А что делать? Не морить же детей голодом из-за того, что их мамаша...
Тамара Геннадьевна прикусила язык. Нельзя при детях. Как-никак, мать.
Ксения уже стояла в дверях, поправляя помаду перед зеркалом. Новая машина, Тамара Геннадьевна заметила через окно, блестела внизу. Откуда деньги? Месяц назад невестка плакалась, что на садик денег нет.
— Все, я побежала! Целую! — крикнула Ксения.
И выпорхнула, даже не поинтересовалась, как они тут. Как у Михаила с сердцем, например, а ведь недавно ему скорую вызывали. Как Тамара Геннадьевна со спиной своей проклятой.
— Баба, мультики можно? — Максим уже тянулся к пульту.
— Тише, дед спит.
— Вечно он спит! — фыркнул мальчик и все равно включил телевизор на полную громкость.
Татьяна Геннадьевна только вздохнула. Начинался очередной хлопотный день... 2 ЧАСТЬ РАССКАЗА 🔔