Самый родной чужой Васька 4 Начало
— Мама, я башню построил! — вдруг закричал Васька, подбегая к Лене и дергая ее за руку. — Смотри, какая высокая!
— Вижу, маленький, — улыбнулась Лена, с трудом сдерживая слезы. — Молодец.
Михаил смотрел на эту сцену, и в глазах его была боль.
— Лена, — сказал он негромко. — Я понимаю, как тебе тяжело. Но нехорошо мне одному жить, а сыну — с чужими людьми. Не по-людски это.
— Мы не чужие, — вырвалось у Лены.
— Знаю, — кивнул Михаил. — Но я его отец. Родная кровь.
— Собирай Василия, — наконец сказал Михаил. — Сегодня со мной пойдет.
Лена поднялась, чувствуя себя, как во сне. Молча достала из сундука узелок с Васькиными вещами — немного их было, но все чистое, заштопанное. Положила туда же вязаные носки, которые приготовила к зиме.
— Вася, — позвала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Иди сюда, маленький.
Мальчик подбежал, посмотрел вопросительно.
— Ты сегодня пойдешь жить к папе, — сказала Лена, присев перед ним на корточки. — У него дом хороший, большой. Тебе там понравится.
— А ты? — спросил Васька, нахмурившись. — Ты придешь?
— Обязательно приду, — кивнула Лена, поправляя ему воротничок рубашки. — Буду тебя навещать. А ты будешь ко мне в гости приходить.
— Я не хочу без тебя, — упрямо сказал мальчик, обнимая ее за шею. — Ты же моя мама.
Лена обняла его, прижала к себе, вдыхая родной запах детских волос. Закрыла глаза, чтобы не дать слезам пролиться.
— Иди, Васенька, — прошептала она. — Папа ждет.
Ночь после ухода Васьки стала для Лены самой длинной в жизни. Она сидела у окна, вглядываясь в темноту, словно надеялась увидеть маленькую фигурку, бегущую обратно к дому. Галька пыталась утешить ее, но слова не помогали.
— Я все понимаю, — говорила Лена, глядя в окно невидящим взглядом, — но сердце не принимает. Как он там без меня? Не плачет ли?
К утру она забылась тревожным сном прямо на стуле. Проснулась от петушиного крика, вздрогнула, по привычке прислушиваясь — не проснулся ли Васька? И только через мгновение вспомнила — нет его больше в доме.
Лена поднялась, машинально растопила печь, поставила чайник. Все валилось из рук, голова была тяжелой от бессонной ночи.
— Лен, ты сегодня на ферму не ходи, — сказала Галька, глядя на осунувшееся лицо сестры. — Я скажу, что ты заболела.
— Нет, пойду, — покачала головой Лена. — Работа отвлечет.
Но мысли о Ваське не оставляли ее ни на минуту. К обеду она не выдержала, отпросилась с работы и побежала в детский сад, где Михаил должен был оставлять сына на время работы.
Лена спряталась за углом здания, наблюдая за детской площадкой, где играли малыши. Васька сидел в стороне от всех, на скамейке, не принимая участия в общих играх. Лицо его было серьезным, взгляд потерянным. В маленькой фигурке чувствовалось такое одиночество, что сердце Лены сжалось.
— Васенька, — прошептала она, прижимая ладонь к губам, чтобы не разрыдаться.
Воспитательница подошла к мальчику, что-то сказала, пытаясь увлечь его игрой. Васька покачал головой, продолжая сидеть неподвижно.
— Без конца маму спрашивает, — вдруг услышала Лена голос позади себя.
Она обернулась. Неподалеку стояла тетка Дуня, нянечка в детском саду.
— Говорит, «где моя мама?» — продолжала женщина. — А я что ему скажу? Михаил строго-настрого запретил про тебя говорить, мол, пусть привыкает, что отец теперь главный. Да только разве сердцу прикажешь?
Лена закусила губу, чтобы не заплакать.
— Ночью-то как он? — вслух думала она.
— Плохо, — вздохнула тетка Дуня. — Михаил утром рассказывал — всю ночь плакал, маму звал. Еле успокоил.
Лена не выдержала, отвернулась, дав волю слезам. Тетка Дуня положила руку ей на плечо.
— Ты бы зашла к нему, — сказала она тихо. — Он обрадуется.
— Нельзя мне, — покачала головой Лена. — Только хуже сделаю. Пусть привыкает.
Вечером, когда Лена с Галькой ужинали, в дверь постучали. Галька пошла открывать и замерла на пороге.
— Лена, — позвала она, обернувшись, — тут Михаил с Васей.
Лена вскочила так резко, что опрокинула кружку с молоком. В дверях стоял Михаил, держа на руках Ваську. Мальчик был бледен, глаза покраснели от слез.
— Мама! — закричал он, увидев Лену, и протянул к ней руки.
Лена бросилась к нему, схватила, прижала к себе.
Михаил тяжело опустился на лавку, провел рукой по лицу.
— Не справляюсь я, — признался он. — От еды отказывается, плачет без перерыва, маму зовет. Всю ночь не спал, и сегодня весь день такой. Я уж и так, и эдак — ничего не помогает.
Лена села напротив, все еще держа Ваську на руках. Мальчик затих, только изредка всхлипывал, крепко вцепившись в ее платье.
— Ты прости меня, Лена, — тихо сказал Михаил. — Думал, что справлюсь, что сын родного отца быстро примет. А оно вон как...
Он помолчал, глядя на сына, прижавшегося к Лене. Потом поднял глаза, посмотрел ей прямо в лицо.
— У меня к тебе разговор серьезный, — сказал он. — Только сначала Ваську уложим, измучился он совсем.
Лена кивнула, встала и понесла мальчика в спальню. Уложила на кровать, где он спал все эти годы, накрыла одеялом. Васька смотрел на нее доверчиво, не отпуская ее руки.
— Ты не уйдешь? — спросил он.
— Не уйду, маленький, — покачала головой Лена. — Спи спокойно.
Она сидела рядом, пока он не заснул, а потом тихо вышла в горницу, где Михаил о чем-то вполголоса разговаривал с Галькой.
— Уснул, — сказала Лена. — Намаялся, бедный.
Михаил посмотрел на нее долгим взглядом.
— Пойдем на крыльцо, — сказал он. — Разговор у нас будет.
Они вышли во двор. Вечер был теплый, звездный, пахло яблоками из сада. Лена присела на лавочку у крыльца, Михаил остался стоять, опершись о перила.
— Лена, — начал он, глядя куда-то поверх ее головы, — я вижу, что Васька без тебя не может. И я... я тоже.
Лена подняла голову, не понимая, к чему он клонит.
— Выходи за меня замуж, — вдруг сказал Михаил, повернувшись к ней. — Будь Ваське настоящей матерью. А мне — женой.
Лена замерла, не веря своим ушам.
— Ты... ты это серьезно? — прошептала она.
— Серьезнее некуда, — кивнул Михаил. — Я за эти две недели много думал. Глядел, как ты с ним обращаешься, как он к тебе тянется. Ты ему настоящая мать, Лена.
Он сел рядом на лавочку, взял ее руки в свои.
— И мне ты нравишься, — тихо продолжил он. — Сильно нравишься.
Михаил взял Ленины руки в свои.
Лена молчала. Пальцы в руках Михаила подрагивали.
— Я буду хорошим мужем, Лена, — продолжал Михаил. — Работящий я, не пью. Дом есть, хозяйство наладим. Тебе и Гальке будет хорошо с нами.
— А как же Тоня? — тихо спросила Лена. — Не рано ли?
Михаил вздохнул, поднял глаза к звездному небу.
— Сколько лет уже прошло, Лена, — сказал он. — Тоня бы поняла. Она любила Ваську больше жизни, для нее главное было, чтобы сын в хороших руках оказался. В твоих руках.
Они сидели молча, глядя на звезды. Где-то в саду стрекотали сверчки, с реки доносился лягушачий хор.
— Завтра же в сельсовет пойдем, распишемся, — сказал Михаил решительно. — Чего тянуть? Ваське мать нужна, мне — жена. А ты, я вижу, к мальчонке всей душой прикипела.
Лена, наконец, подняла глаза, встретилась с его взглядом.
— Хорошо, Миша, — тихо сказала она. — Согласна я.
Он просиял, крепче сжал ее руки.
— Правда? Не передумаешь?
— Не передумаю, — покачала головой Лена. — Ради Васьки на все готова.
— И ради меня, может, со временем? — спросил Михаил с надеждой.
Лена улыбнулась, впервые за эти дни искренне, от души.
— Может, и так, — сказала она. — Время покажет.
Они вернулись в дом. Галька встретила их вопросительным взглядом, но, увидев счастливое лицо сестры, все поняла без слов.
— Вы это... поженитесь, что ли? — спросила она прямо.
— Завтра в сельсовет идем, — кивнул Михаил. — Будешь мне свояченицей, Галинка.
Девочка просияла, бросилась обнимать сестру.
— Ой, Ленка, наконец-то! — зашептала она. — А то я уж думала, так и останешься вековухой.
Лена рассмеялась, обнимая сестру. Тяжесть, давившая на сердце все эти дни, исчезла. Васька будет с ней, навсегда. Ее сын, пусть не по крови, но по духу, по любви.
Утром мальчик проснулся , повернулся к Лене, сонно моргая.
— Мама, ты здесь, — сказал он удовлетворенно, словно это было самым естественным в мире.
— Здесь, маленький, — улыбнулась Лена, гладя его по вихрастой голове. — И всегда буду рядом.
Михаил пришел с утра, объявил новость сыну:
— Мы сегодня с твоей мамой в сельсовет идем, расписываться. Теперь мы все вместе будем жить.
Васька смотрел то на отца, то на Лену, пытаясь осмыслить услышанное.
— Вместе? — переспросил он. — В нашем доме?
— В нашем, — кивнул Михаил. — Он больше, там всем места хватит. И маме, и тебе, и Гале. Будем жить одной семьей.
Васька просиял, бросился к Лене, обнял ее за шею.
— Мама будет всегда со мной? — спросил он Михаила.
— Всегда, сынок, — кивнул тот. — Всегда.
В сельсовет они отправились все вместе — Михаил, Лена, Васька и Галька. Шли по деревне, и соседки довольно кивали, перешептывались: «Гляди-ка, Ленка-то за Михаила выходит! Вот дела!»
Марья Петровна, увидев их у сельсовета, всплеснула руками:
— Наконец-то! А я все думала, когда ж вы догадаетесь, что вам друг без друга не жить. Ваське мать нужна, тебе, Миша, жена, а Ленке — семья.
В сельсовете их встретил тот же работник, что оформлял документы на Ваську. Он широко улыбнулся, увидев всю компанию.
— Вот и правильно, — сказал он, доставая книгу регистрации. — По-людски. Чего ребенка туда-сюда дергать? Пусть в полной семье растет.
Расписались быстро, без лишних церемоний. Михаил расписался размашисто, уверенно. Лена — аккуратно, буквы выводила старательно. Теперь она носила ту же фамилию, что и Васька, и это казалось правильным, словно последний кусочек пазла встал на место.
Вечером Михаил повел их в свой дом — просторный, чистый. Печь была натоплена, на столе — скромное угощение: хлеб, молоко, вареная картошка.
— Вот, принимай хозяйство, — сказал Михаил, обводя рукой горницу. — Теперь ты здесь хозяйка.
Лена оглядела дом, прикидывая, что нужно сделать в первую очередь: занавески повесить, полы вымыть, двор в порядок привести. Забот много, но они приятные, семейные.
Галька помогала ей обустраиваться, таскала узлы с вещами из старого дома, расставляла посуду в шкафу. Васька бегал следом, возбужденный переменами.
— Мама, а тут две комнаты? — спрашивал он, заглядывая в дверь. — А где я буду спать?
— Вот здесь и будешь, — показала Лена на светлую горницу. — Мы с Галей кроватку твою перенесем, одеяльце, подушку.
Вечером, когда дети уснули, Михаил и Лена сидели за столом, негромко разговаривая.
— Спасибо тебе, Лена, — сказал Михаил, глядя на нее с благодарностью. — За сына спасибо. За то, что согласилась быть моей женой.
— Я рада, Миша, — улыбнулась Лена. — Правда рада. Васька счастлив, и это главное.
— А ты? — спросил Михаил. — Ты счастлива?
Лена задумалась, глядя в окно, где в сумерках угадывались очертания сада, огорода, хозяйственных построек. Дом, семья, любимый ребенок рядом. Разве не об этом она мечтала все эти трудные годы?
— Да, Миша, — сказала она, поворачиваясь к нему. — Я счастлива.
Он осторожно взял ее за руку, поднес к губам.
— Я сделаю все, чтобы ты никогда не пожалела об этом дне, — тихо сказал он. — Клянусь.
И Лена поверила ему. Во йна отняла у них многое — родных, друзей, молодость, беззаботность. Но она же, странным образом, и подарила им друг друга, соединила их судьбы через маленького мальчика.
Много интересных историй здесь: https://t.me/+Gtlo_ZB9JktiMDM6