Вера стояла у окна и смотрела, как Николай грузит чемоданы в машину. Сорок лет брака. Сорок лет! А он собирается и уезжает к какой-то Ольге.
— Коль, ну хоть поговори со мной нормально, — сказала она тихо.
Он не обернулся.
— О чём тут говорить? Я всё решил. Хочу ещё пожить для себя, понимаешь? Новая любовь, новые чувства...
— А я что, не человек? Мне тоже хочется для себя пожить.
— Ты? — Николай захлопнул багажник. — Да ты привыкла уже. Тебе и так хорошо.
Хорошо! Ей хорошо! Вера почувствовала, как внутри всё сжалось. Сколько лет она стирала его носки, готовила борщи, терпела капризы его мамаши. А теперь он говорит — привыкла.
— Коль, постой...
— Всё, Вер. Не надо сцен. Мы взрослые люди.
Он сел в машину и уехал. Вот так. Сорок лет — и всё.
Вера долго сидела на кухне и пила остывший чай. В голове крутилось одно: как так получилось? Где она ошиблась? Может, надо было больше следить за собой? Меньше ворчать? Чаще улыбаться?
Но ведь она всегда была хорошей женой. Никогда не скандалила, не требовала шуб и бриллиантов. Просто жила и заботилась о семье.
Телефон зазвонил ровно через неделю.
— Алло, Вер? Это я.
— Коль?
— Слушай, тут такое дело... Маму нельзя к нам брать. Ольга против. Да и места нет особо.
Вера молчала. Мария Павловна — это ещё один крест. Капризная, больная, без неё даже в туалет не сходит.
— Ты уж посмотри за ней, — продолжал Николай. — Ты же ей как родная дочь. А мы... мы пока не можем. Понимаешь?
— Не понимаю.
— Вер, ну не будь такой. Мама же пропадёт без ухода. А ты добрая, справишься. Временно же.
Временно! Вера чуть не засмеялась. Марии Павловне восемьдесят три. Какое ещё временно?
— Коль, я не обязана...
— Как не обязана? — голос Николая стал резким. — Сорок лет в семье была! Мать тебя любила больше меня!
Любила? Та, которая каждый день напоминала, какая у сына была прекрасная первая жена? Та, которая ни разу не сказала спасибо за суп или постиранное бельё?
— Я подумаю.
— Думай быстрее. Ольга нервничает.
Он повесил трубку. А через два дня привёз Марию Павловну со всеми её лекарствами, подушками и бесконечными претензиями к жизни.
— Верочка, милая, — заохала старушка, — я же к тебе ненадолго. Пока сынок с новой женой обустроятся.
Вера смотрела на неё и думала: господи, что же со мной будет?
Мария Павловна устроилась в Вериной квартире как хозяйка. Заняла лучшее кресло, разложила лекарства по всему столу, а телевизор включала так громко, что соседи стучали в стену.
— Верочка, а где мои капли от давления?
— На столе, Мария Павловна.
— Не вижу! Ты же знаешь, у меня глаза плохие!
Вера подошла и ткнула пальцем в пузырёк, который лежал прямо перед носом старушки.
— А, вот они. Спасибо, милая.
Это повторялось по десять раз на дню. Очки найти, таблетку подать, подушку поправить. А вечерами начинались воспоминания.
— Знаешь, Верочка, а первая Колина жена — Лидочка — такая была хозяйка! Пироги пекла каждые выходные. А какая красавица! Коля так её любил...
— Мария Павловна, может, телевизор посмотрим?
— Нет, нет, я расскажу. Лидочка умерла рано, а то Коля бы на тебе и не женился. Она была его настоящая любовь.
Вера стискивала зубы. Сорок лет она это выслушивала. Сорок лет была второй женой, которая не дотягивала до идеала.
— А теперь он с Ольгой счастлив, — продолжала свекровь. — Говорит, что впервые за много лет чувствует себя живым. Хорошо, что хоть тебе я не в тягость.
Не в тягость! Вера вставала в шесть утра, готовила завтрак, давала лекарства, помогала одеться. Потом работа, магазин, снова лекарства, ужин, уборка. И так каждый день.
— Мария Павловна, а дети Коли знают, где вы живёте?
— Знают, знают. Звонят иногда. Дима на прошлой неделе звонил, спрашивал, как дела.
Дима — сын Коли от первого брака. Живёт в Москве, бизнесмен. Вере он всегда говорил: «Спасибо, что папу берегли». А теперь папа сбежал, а беречь остался только старуху.
— А помочь деньгами не предлагал?
— Да что ты, Верочка! У него ипотека, дети в институте. Им самим тяжело.
Конечно, тяжело. А Вере легко? У неё пенсия копейки, а на лекарства для Марии Павловны уходит половина зарплаты.
Как-то вечером зазвонил телефон.
— Вер, это Коль. Как дела? Как мама?
— Коль, мне трудно. Может, ты хоть деньги дашь на её содержание?
— Какие деньги? У меня сейчас ремонт, свадьбу справляли... Ты же понимаешь.
— Не понимаю! Это твоя мать!
— Тише, тише. Что ты кричишь? Мама тебя слышит?
Вера посмотрела в сторону комнаты. Мария Павловна делала вид, что спит, но Вера видела — она слушает.
— Коль, я больше не могу. Найди сиделку или забирай к себе.
— Вер, ну как ты можешь! После стольких лет! Мама же тебя любит!
— Твоя мама меня терпит. Как терпела сорок лет. А теперь я должна её терпеть до конца жизни?
— Не говори глупости. Мама старенькая, больная...
— А я что, молодая и здоровая? Мне тоже шестьдесят один!
— Ну ты же привычная. И опыт есть.
Опыт! Вера чуть не швырнула трубку об стену. Опыт подтирать, кормить и выслушивать упрёки.
— Коль, найди другой выход.
— Какой выход? Ольга беременная, ей нельзя нервничать.
Беременная! В сорок восемь лет! Вера почувствовала, как внутри всё перевернулось. Значит, у них будет ребёнок. Новая семья, новое счастье. А она будет сидеть со старухой и доживать свой век.
— Коль...
— Всё, Вер. Мне пора. Береги маму.
Он повесил трубку.
Вера положила трубку и посмотрела на Марию Павловну. Та уже не притворялась спящей.
— Слышала всё?
— Ну что ты, Верочка. Я же глухая совсем.
Лгунья. Слышит, когда выгодно.
— Мария Павловна, давайте честно поговорим. Мне тяжело одной за вами ухаживать.
— А что тут тяжёлого? — старушка села в кресле. — Я же не лежачая. Сама хожу, сама ем.
— Вы ночью по десять раз встаёте. Я не сплю уже месяц нормально.
— Так у меня мочевой пузырь больной. Я что, терпеть должна?
— Не должны. Но тогда нужна сиделка. Или надо к сыну переезжать.
Мария Павловна скривилась.
— К сыну? С новой женой? Она меня ненавидит. Думаешь, я слепая? Когда они приехали забирать Колины вещи, как она на меня смотрела! Будто я таракан.
— Тогда сиделка.
— На какие деньги? У тебя что, миллионы завалялись?
Вера села напротив и вздохнула. Замкнутый круг. Денег нет, сын не берёт, а она должна тянуть одна.
— Мария Павловна, а если я заболею? Или умру? Что вы делать будете?
Старушка помолчала, потом сказала тихо:
— А что мне делать, Верочка? Я же никому не нужна. Сын новую жизнь строит, внуки далеко. Только на тебя и надеюсь.
И вот оно! Главное оружие — жалость. Вера это прекрасно знала. Сколько раз Мария Павловна так Колю прибирала к рукам. «Я же умру скоро», «У меня только ты есть», «Не брось старую мать».
— Если меня бросишь — помру, — продолжала старушка. — Будешь на душе грех иметь.
— Я вас не брошу. Но так дальше жить нельзя.
— А как можно? Говори.
Вера не знала. Честно не знала. Деньги на сиделку брать неоткуда. Коля не поможет — у него Ольга беременная и ремонт. Дима в Москве свои проблемы решает.
На следующий день Вера пошла в аптеку за лекарствами для Марии Павловны. Два пузырька — полторы тысячи. А у неё зарплата пятнадцать. Как жить?
В очереди стояла соседка тётя Галя.
— Вер, а что у тебя с Колей? Слышу, он съехал?
— Съехал. К другой женщине.
— А свекровь где?
— У меня живёт.
Тётя Галя покачала головой.
— Ну ты, Верка, и дура! Он тебя бросил, а ты за его маткой ухаживаешь!
— А что мне делать? На улицу её выставить?
— А почему не он ухаживает? Или новая жена?
— Им неудобно. Ольга беременная.
— А тебе удобно? — тётя Галя возмутилась. — Да ты что, совсем рехнулась? Он тебя как половую тряпку выбросил, а ты его проблемы решаешь!
Вера промолчала. А что сказать? Тётя Галя права, но от этого легче не становится.
Дома Мария Павловна встретила её с претензиями:
— Где так долго была? Я таблетки не выпила — не найду!
— На столе лежат, где всегда.
— Не лежат! Я смотрела!
Вера подошла. Таблетки лежали в той же коробочке, что и вчера. И позавчера.
— Вот они.
— А, точно. Глаза совсем не видят.
Вера села на диван и закрыла лицо руками. Сил больше нет. Совсем нет.
Ночью Мария Павловна опять встала, пошла в туалет и по дороге споткнулась. Упала, закричала. Вера вскочила, помогла подняться.
— Больно?
— Нога болит. И рука. Может, сломала что-то?
Вера вызвала скорую. Оказалось — ушиб. Но старушка теперь хромала и ныла постоянно.
— Может, мне в больницу лечь? — спросила она утром.
— Хотите?
— А ты будешь навещать?
— Буду.
— Каждый день?
— Мария Павловна, я работаю.
— Значит, не каждый день. Тогда не пойду. В больнице умирают.
Вера поняла — это конец. Она ломается. Ещё месяц такой жизни, и она сойдёт с ума.
Взяла ручку и листок. Написала: «Коля, нам срочно нужно поговорить. Вера».
Коля приехал через три дня. Выглядел довольным — загорелый, в новой рубашке. Явно медовый месяц удался.
— Привет, мам, — поцеловал Марию Павловну в лоб. — Как дела?
— Плохо дела, сынок. Упала, ногу ушибла. Вера, конечно, старается, но ей трудно одной.
Вера молчала. Ждала.
— Вер, пойдём на кухню? Поговорим.
Они сели за стол. Коля налил себе чай, сахар положил три ложки. Всё как раньше.
— Слушай, я понимаю, тебе нелегко. Но потерпи ещё немного. Ольга родит, мы с ребёнком освоимся, тогда и маму к себе заберём.
— Когда Ольга родит?
— Через полгода.
Полгода! А потом ещё год с младенцем. А потом найдутся другие причины.
— Коль, я больше не могу.
— Не можешь что?
— Ухаживать за твоей матерью. Ты меня бросил, помнишь? Развёлся, новую жену нашёл. А я должна твои проблемы решать?
Коля поморщился.
— Какие мои проблемы? Мама же и тебе мать была сорок лет.
— Мать была твоя. А мне она свекровь. Которая каждый день напоминала, какая плохая я жена и какая хорошая была Лидочка.
— Ну зачем ты так? Мама тебя любит.
— Мама тебя любит. Меня она терпит. Как я терпела её. Но теперь я не обязана.
Коля встал, прошёлся по кухне.
— Вер, ну будь человеком! Куда я её дену? Ольга против, у неё токсикоз, нервничать нельзя.
— А мне можно нервничать? Мне можно не спать ночами и тратить всю зарплату на лекарства?
— Мы дадим денег на лекарства.
— Когда дадите? За три месяца ни копейки не прислали.
Коля сел обратно, потёр лоб.
— Слушай, а если сиделку найдём? Днём будет приходить, помогать.
— На чьи деньги?
— Скинемся. Я, Дима, ты немного.
Вера посмотрела на него внимательно.
— Коль, ты меня не слышишь. Я больше не буду ухаживать за твоей матерью. Совсем. Ни за какие деньги.
— Как это не будешь?
— А вот так. Завтра утром собираю её вещи и привожу к вам.
— Мы не можем её взять!
— Тогда найдите другой выход. Дом престарелых, например.
— В дом престарелых? Свою мать?
— Твою мать. Я с тобой развелась, помнишь?
Коля сидел и молчал. Потом сказал тихо:
— Я думал, ты добрая.
— Добрая. Была. Сорок лет была доброй. Теперь хочу пожить для себя.
— А если мама умрёт от расстройства?
— Тогда умрёт. Но не в моём доме.
Вера встала и пошла в комнату. Коля остался сидеть на кухне.
Через час он ушёл. Сказал только: «Я подумаю».
На следующий день приехал снова. С Ольгой. Молодая, красивая, с животиком. Смотрела на Веру как на прислугу.
— Мы нашли сиделку, — сказал Коля. — Тётя Люба согласилась жить здесь и ухаживать за мамой.
— В моей квартире?
— Ну да. А что?
Вера засмеялась. Даже истерично.
— Коль, ты совсем рехнулся? Я не хочу, чтобы твоя мать жила у меня. С сиделкой или без.
— Но куда же ей деться?
— К тебе. Или в частный пансионат. Или к Диме в Москву.
Ольга дёрнула Колю за рукав.
— Коль, пойдём. Я устала.
— Сейчас, солнце.
Он повернулся к Вере:
— Хорошо. Через неделю заберём маму. Но это подло с твоей стороны.
— Подло было бросить жену после сорока лет брака. А потом свалить на неё уход за матерью.
— Я не бросал. Мы по-хорошему расстались.
— По-хорошему? — Вера почти кричала. — Ты собрал чемоданы и съехал! Это по-хорошему?
Мария Павловна плакала в кресле. Ольга нервно теребила сумочку. Коль молчал.
— Ладно, — сказал он наконец. — В субботу приедем за мамой.
Они ушли. А Вера в первый раз за полгода почувствовала облегчение.
В субботу они действительно приехали. Забрали Марию Павловну со всеми её лекарствами и претензиями. Старушка даже не попрощалась — обиделась.
Через месяц Коля звонил один раз. Жаловался, что мать капризничает, Ольга нервничает, сиделка уволилась.
— А как ты раньше справлялся? — спросил он.
— Никак. Просто терпела.
— А может, ты...
— Коль, не проси. Больше никогда не проси.
Она положила трубку и выключила телефон.
Первый месяц одиночества был странным. Вера просыпалась ночью и прислушивалась — не зовёт ли кто. Но дом молчал. Она заваривала чай и пила его медленно, никуда не торопясь.
Записалась на танцы для пожилых. Встретила там Галю Петровну — одноклассницу. Та тоже недавно овдовела.
— Ая думала, ты замужем, — сказала Галя.
— Была. Сорок лет. Теперь свободна.
— И как? Не скучно?
Вера подумала и улыбнулась.
— Знаешь, Галь, а мне хорошо. Впервые за много лет — хорошо.
Она посмотрела в зеркало. Лицо изменилось — стало спокойнее. В глазах появилось что-то новое. Уважение к себе, что ли.
Да. Ей действительно было хорошо.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- впереди вас ждет много интересных и увлекательных рассказов!
Советую почитать: