Клуб психологини

Валентина стояла у окна кухни, сжимая в руках смятое полотенце. За стеклом медленно опускались листья — декабрь был особенно дождливый в этом году. Она всё ещё не могла поверить в те слова, которые услышала полчаса назад. — Валя, я ухожу, — сказал Анатолий, не поднимая глаз. — К Лидочке. Мы... мы любим друг друга. Лидочка! Её Лидочка, которая двадцать лет была как сестра, которой она доверяла все свои секреты, с которой делила радости и горести. Которая ещё вчера звонила и жаловалась на одиночество...

Вера стояла перед зеркалом и поправляла воротничок блузки уже в третий раз. Зачем? Она и сама не знала. Словно собиралась на важную встречу, а не к собственному сыну. — Павлик, это мама. Можно к вам зайти? — её голос звучал неуверенно в телефонную трубку. — Мам, а что случилось? — в голосе сына слышалась какая-то настороженность, которая резанула по сердцу острее ножа. — Ничего особенного. Просто соскучилась по внучке. И пирог испекла ваш любимый... Пауза затянулась. Вера слышала, как Павел о чём-то шепчется с Мариной на фоне...

Ольга сжала в руке очередную квитанцию и закрыла глаза. Цифры расплывались перед взглядом, как насмешка судьбы. Восемь месяцев прошло с того дня, когда Артём собрал вещи и ушёл к своей Инне, оставив за собой только запах дорогого одеколона и гору долгов. — Мама, а папа придёт сегодня? — спросила восьмилетняя Лиза, не отрываясь от рисования. — Нет, солнышко. Папа... папа очень занят, — Ольга погладила дочь по волосам, стараясь не показать, как сжимается сердце от этой детской надежды. А что она...

Марина стояла у окна, наблюдая, как Владимир затаскивает последний чемодан в багажник своего потрёпанного седана. Тридцать два года совместной жизни умещались в три дорожные сумки и коробку с книгами. Неужели это всё, что он считал своим в их доме? - Так и уйдёшь? Даже не объяснишь толком? - её голос дрожал от смеси обиды и недоверия. Владимир обернулся, его лицо выражало странную смесь вины и облегчения: - Марина, мы уже всё обсудили. Я больше не могу так жить. Светлана меня понимает, она... - Она что? Моложе? Красивее? - Марина почувствовала, как внутри неё поднимается волна горечи...

Валентина стояла перед зеркалом в прихожей, поправляя причёску, когда за спиной прозвучал голос мужа: — Валя, мне нужно с тобой поговорить. В голосе Михаила звучало что-то такое, что заставило её обернуться. Тридцать два года брака научили различать интонации супруга лучше музыкального слуха. — Что случилось? — Она отложила расчёску, изучая его лицо. — Ты какой-то странный с самого утра. — Садись, — кивнул он на диван. — Миша, ты меня пугаешь. Что стряслось? Дети? Работа? Он тяжело опустился в кресло напротив, избегая её взгляда...

Ирина стояла у кухонного окна, держа в руках телефон и пытаясь осмыслить только что услышанное. Голос Валентины Петровны всё ещё звенел в ушах — требовательный, непреклонный, словно железный прут. — Ирочка, я тебе прямо скажу, — произнесла свекровь тоном, не терпящим возражений. — Раз вы с Димой развелись, то и подарки мои должны вернуться в семью. Это справедливо. — Простите, что именно? — переспросила Ирина, надеясь, что ослышалась. — Сервиз, который дарила на свадьбу. Кастрюли эмалированные — хорошие, дорогие...

Мария Петровна проснулась от резкого звонка телефона. На часах едва пробило семь утра, но голос в трубке звучал как гром среди ясного неба. – Что вы наделали, Мария Петровна? – кричала Ольга, её бывшая невестка. – Как вы могли? Старушка растерянно моргала, пытаясь прогнать остатки сна: – Олечка, что случилось? Почему ты так кричишь? – Не притворяйтесь! Андрей всё рассказал! Вы подарили квартиру этой... этой змее! А как же Артём? Как же ваш собственный внук? Сердце Марии Петровны ёкнуло. Вчерашний разговор с нотариусом вдруг показался страшным сном...

Ирина стояла перед зеркалом в прихожей, поправляя серый пуловер. Сердце билось так громко, словно хотело выпрыгнуть из груди. Виктор уже в третий раз поглядывал на часы. — Ира, ты готова? Нотариус нас ждет, — голос мужа звучал непривычно напряженно. — Витя, а зачем нам это нужно? — она обернулась к нему, морщинка тревоги пролегла между бровями. — Ты толком не объяснил, что за документы мы будем подписывать. Виктор избежал прямого взгляда, принялся искать ключи в кармане куртки. — Да так, формальность...

Светлана стояла у плиты, помешивая борщ деревянной ложкой, когда слова Виктора ударили её как пощёчина. — Ты тут никто — живёшь за мой счёт! — рявкнул он, бросая на стол пустую тарелку после завтрака. — Тридцать лет просидела дома, детей нянчила, а теперь ещё и претензии предъявляешь! Что же стало причиной этого взрыва? Всего лишь её просьба купить новую стиральную машину. Их старушка наконец сдалась после пятнадцати лет верной службы. — Виктор, я же не прошу особняк в Швейцарии, — тихо ответила Светлана, не оборачиваясь...

– Натка, собирай вещи. Квартира теперь моя. Я подняла глаза от маминых фотографий, которые перебирала третий день подряд. Сергей стоял в дверном проёме, скрестив руки на груди, и смотрел на меня так, словно я была незваной гостьей в собственном доме. – Ты что говоришь? Какая твоя? Мама ушла неделю назад, а ты уже... – Именно поэтому и моя, – перебил он, входя в комнату тяжёлой походкой. – Мама хотела, чтобы квартира досталась мне. Я же младший, мне семью создавать надо. Создавать семью? В пятьдесят четыре года? После трёх разводов? Я хотела рассмеяться, но горло сдавило спазмом...

— Олечка, подпиши вот тут, — Виктор протянул жене документы, небрежно постучав ручкой по столу. — Нотариус ждёт. Ольга придвинула очки к глазам и пробежалась взглядом по строчкам. Дарственная на квартиру. Её сердце забилось чаще — неужели Витя правда решился? — Ты уверен? — она подняла глаза на мужа. — Может, ещё подумаем? — Да что тут думать! — махнул рукой Виктор. — Мы же с тобой тридцать лет вместе. А детям потом проще будет с наследством разбираться. Как же он ошибался! Но кто мог предположить,...

За окном моросил нескончаемый дождь — тот самый, что набирает силу к вечеру, делая сад серо-мокрым, а мысли — тягучими, как свежий мёд. Галина сидела у окна, заложив руки за спину, и раскачивалась в старом дубовом кресле. Вдвое старше этого дома, как она любила иногда мысленно подшучивать. Хотя, если по-честному, дом был построен тридцать лет назад, с тех пор он многим был свидетелем: здесь вырос её Алексей, сюда он привёл сначала свои детские обиды, потом — первую девушку за руку, а чуть позже — свою Ольгу...