— Не сейчас, дочка, папа устал.
Николай махнул рукой, даже не взглянув на четырёхлетнюю Машу, которая просила прочитать сказку на ночь. Девочка попятилась, прижимая книжку к груди. Николай стянул рабочие ботинки в прихожей — было уже половина одиннадцатого вечера.
Из комнаты доносился надрывный плач годовалого Миши. Елена качала сына, прижимая к плечу, её лицо было измученным.
— Как дела на работе? — спросила она осторожно, когда он прошёл мимо. — Мама заходила, говорит, какая-то подработка есть.
Николай только вздохнул и направился к раковине мыть руки. Горячая вода обжигала ладони, но он не убавлял напор. За спиной жена продолжала укачивать ребёнка, напевая что-то тихое и монотонное.
В субботу Людмила Васильевна появилась с утра. Принесла детям печенье в целлофановом пакетике и карамельки, уселась за кухонный стол, разлила чай из только что закипевшего чайника.
— Коля, ты слышал, что Петрович устроился грузчиком? — начала она, размешивая сахар. — По выходным работает, и двадцать пять в месяц выходит легко.
Николай жевал хлеб с колбасой, не поднимая глаз от тарелки. Елена кормила Мишу кашей, мальчик размазывал еду по лицу.
— Людмила Васильевна, я и так сверхурочные беру, — сказал он, глотая очередной кусок.
Тёща фыркнула, поставила стакан на блюдце с лязгом.
— Сверхурочные! А толку-то никакого. Посмотри на детей — Маше сапоги нужны на зиму, а у Миши кофточки все малы стали.
Маша сидела на полу рядом со стулом матери, рисовала что-то в альбоме цветными карандашами. При упоминании своего имени подняла голову, но взрослые не смотрели на неё.
Через несколько дней Елена пришла к матери в гости. Мыла посуду в её маленькой кухне, а Людмила Васильевна листала что-то на телефоне.
— Вот, смотри, — ткнула она пальцем в экран. — Требуются грузчики на склад, суббота-воскресенье. Скажи Коле, пусть завтра позвонит.
Елена не оборачивалась от раковины, тёрла тарелку губкой уже третий раз.
— Мама, он и так перерабатывает.
— Перерабатывает! — Людмила Васильевна махнула рукой. — Вон у Зинаиды зять в две смены пашет — и семья обеспеченная, ни в чём не нуждается. А твой Коля как не от мира сего, ничего не хочет.
Елена вытерла руки о полотенце, промолчала. На подоконнике мамины фиалки цвели пышными шапками, словно ничего не происходило.
В конце рабочей недели вечером Маша подбежала к отцу с яркой книжкой.
— Папочка, ну давай про колобка! — глаза девочки светились надеждой.
Николай лежал на диване, закрыв лицо рукой. Голова гудела, в висках стучало.
— Сказал же — не сейчас!
Голос сорвался резче, чем он хотел. Маша вздрогнула, попятилась и спряталась за мамины ноги. Елена подняла дочь на руки.
— Маша, папа очень устал на работе.
Из кухни донёсся голос Людмилы Васильевны, которая по привычке пришла в гости:
— Устал! Другие мужики в три смены работают, а этот от одной уже загибается. Ну прямо насмешили...
Плечи Николая напряглись. Он сел, потёр лицо ладонями. Маша прижалась к матери крепче, не сводя с отца испуганного взгляда.
В выходной день Николай поднимался по лестнице с сумками из магазина. На площадке между третьим и четвёртым этажом стояли Людмила Васильевна и соседка Клавдия Петровна, увлечённо беседуя.
— А мой зять всё отговорки ищет, не хочет подрабатывать, — говорила тёща, не замечая его приближения. — Ленивый, одним словом.
Клавдия Петровна сочувственно цокнула языком:
— Ох, Люда, тяжело тебе с таким зятем. А внучки-то страдают.
Николай остановился на ступеньке. Сумка с продуктами задрожала в руке. Он сделал вид, что роется в кармане за ключами, медля.
— Что поделаешь, — вздохнула Людмила Васильевна. — Елена выбрала, теперь мучается. А дети за родительскую глупость расплачиваются.
— Ну хоть не пьёт, — примирительно заметила Клавдия Петровна.
— Не пьёт, да только толку что? — махнула рукой тёща.
Он поднялся мимо них, кивнув соседке. В квартире бросил пакеты на кухонный стол сильнее обычного. Банка с тушёнкой звякнула о столешницу.
В воскресенье Мишка полз по дивану, тянул к отцу пухлые ручки. Николай наклонился, чтобы взять сына, но руки подкосились от усталости. Мальчик был тяжелее, чем казалось.
— Тяжёлый стал, — пробормотал он, укладывая ребёнка обратно на диван.
Мишка тут же заплакал, продолжая тянуться к папе. Маленькие пальчики сжимались и разжимались в воздухе.
— Вон как сын к тебе тянется, а ты даже подержать не можешь, — сказала Людмила Васильевна из кресла, не отрываясь от вязания. — Слабак.
Спицы в её руках стучали мерно, как метроном. Елена быстро подхватила плачущего Мишу и унесла в спальню. Николай остался сидеть на диване, сжав кулаки на коленях. Маша выглядывала из-за дверного косяка, наблюдая за взрослыми большими глазами.
Ночью Николай ворочался в постели, не находя покоя. Подушка была горячей, простыни сбились в комок. В голове крутились слова тёщи: "слабак", "ленивый", голос соседки: "тяжело тебе с таким зятем". Рядом Елена дышала ровно, но он чувствовал — она не спит.
— Коль, не спишь? — тихо спросила она, не поворачиваясь.
— Не сплю.
— Машке сапоги нужно покупать, зима на носу. И коммуналку третий месяц не платим.
Он отвернулся к стене, но голос жены продолжал звучать в темноте:
— Ещё детское питание кончается, а Мишка без него не может.
Кулаки под одеялом сжались сами собой. Из детской донёсся негромкий плач — Мишка проснулся. Елена вздохнула и встала.
— Может всё-таки подработку поискать? — бросила она, направляясь к сыну.
Николай промолчал, но каждое слово отдавалось в висках болью.
Во вторник Людмила Васильевна, как обычно, сходила на рынок и зашла к ним с утра пораньше. За завтраком она достала телефон. Маша ковыряла кашу ложкой, боясь поднять глаза на папу.
— Смотри, — тёща ткнула пальцем в экран, — Валин муж уже третий месяц на двух работах, купили машину.
Николай резал хлеб, нож скрипел по корке.
— А ты всё отнекиваешься. Детям новую одежду нужно, а ты эгоист.
Нож застыл в его руке. Он поднял голову, посмотрел на тёщу, потом на жену. Елена кормила Мишу, не встречаясь с ним взглядом. Челюсти сжались.
— Так, ладно, я на работу опаздываю, — выдавил он, резко вставая из-за стола. Стул скрипнул по полу.
— Подожди, а как же завтрак? — спросила Елена.
— На работе перекушу.
Хлеб остался недорезанным. Дверь хлопнула сильнее обычного, и Маша вздрогнула.
Позже на работе в поликлинике Елена принимала талоны, машинально выдавая номерки. Пациентка средних лет жаловалась на очередь:
— Час уже жду, когда врач освободится.
— У нас дома такая же нервотрёпка, — вырвалось у Елены.
Коллега Света подняла голову от компьютера:
— Что случилось?
— Да мама Колю достала со второй работой. Он уже как загнанный конь, а она всё давит и давит.
Света покачала головой:
— А детям-то каково? Мой бывший так же пахал — в итоге развелись. Здоровье угробил, а семью потерял.
Елена раздавала талоны дальше, но слова коллеги засели в голове.
Вечером, когда Николай вернулся домой в одиннадцать, в гостиной сидели гости. Брат Елены Виктор с женой Светой пили чай, на столе красовался покупной торт.
— А вот и Коля! — Виктор встал навстречу. — Мы по пути решили заехать.
Света обняла Николая, он пах потом и усталостью.
— Как дела? Замотался совсем?
— Нормально, — ответил он, стараясь улыбнуться.
Виктор рассказывал, не замечая его состояния:
— Вторую смену взял на заводе, хочу машину поменять. Старая уже десять лет мне служит.
Мама Светы одобрительно кивала:
— Молодец, семью поднял! Тебе, Коля, есть на кого равняться, а не бездельничать.
Людмила Васильевна поддакнула:
— Вот именно. А то некоторые и одну работу за подвиг считают.
Маша выглядывала из комнаты, чувствуя, как воздух становится тяжёлым. Николай сидел, сжав руки на коленях, молча слушая.
В субботу он лежал на диване, держась за виски. Голова раскалывалась, в желудке что-то сжималось.
— Вместо того чтобы деньги зарабатывать, валяешься как больной, — Людмила Васильевна ходила по комнате.
Он поднял голову, посмотрел на тёщу. Лицо её было каменным, губы поджаты.
— Я итак работаю почти без выходных, и не вам меня судить.
Слова вырвались сами, громче, чем он хотел. Тёща остановилась, уставилась на него.
— Почти без выходных! Детей нужно поднимать — работать без выходных, а не почти. Мой муж работал в своё время и не жаловался, зато жили мы ни в чём не нуждались. Жалко, рано ушёл.
— Бабушка, почему ты сердишься? — Маша цеплялась за мамин халат, глаза полны слёз.
Елена взяла дочь на руки, но ничего не ответила.
Через неделю за завтраком Николай схватился за живот. Лицо стало серым, на лбу выступил пот.
— Что-то желудок схватило, — пробормотал он, согнувшись.
Людмила Васильевна не отрывалась от телефона:
— Нервы, от безделья.
Елена подскочила, подала стакан воды, но Николая затошнило. Он побежал в ванную.
— Папа болеет? — заплакала Маша.
Мишка как будто почувствовал тревогу и тоже заныл. В ванной слышались звуки рвоты.
— Коля! — крикнула Елена, стуча в дверь.
Он не отвечал. Только тяжело дышал, прислонившись к холодному кафелю стены.
Ночью Елена вызвала скорую. Николая увезли с приступом язвы желудка, и квартира погрузилась в тревожную тишину.
Утром пришла Людмила Васильевна, качая головой:
— Ох, и выбрала ты себе муженька! Слабак — чуть что, сразу в больницу. Не устала ещё от него?
Елена кормила Мишку кашей, мальчик капризничал без папы.
— Мама, что ты такое говоришь?
— А что я не так сказала? Ну непутёвый он у тебя.
Маша сидела в углу, играла с куклой, но слушала каждое слово. Её большие глаза переходили от мамы к бабушке.
Через неделю Людмила Васильевна пришла с сумкой продуктов. Разложила на столе хлеб и колбасу.
— Ну что, убедилась, какой у тебя муж слабак? — начала она без предисловий. — Из-за него и внуки голодать будут.
Елена ставила чайник, молчала. Руки слегка дрожали.
— А ведь предупреждала — надо было его заставлять работать. Теперь что будете делать? Я же не вечно буду вас кормить.
Что-то щёлкнуло внутри у Елены. Она повернулась к матери:
— Мама, хватит! Выходи из дома. Сейчас же.
Людмила Васильевна опешила:
— Что ты сказала?
— Хватит, мама, уходи! Я сама разберусь со своей семьёй.
— Ах, вот как заговорила! Раньше тебя всё устраивало, а сейчас что — решила свой характер показать? Быстро забылась моя помощь!
— Помощь? Ты мужа моего довела до больницы! При детях унижала, слабаком называла!
— Да он и есть слабак!
— Мама, достаточно.
Людмила Васильевна схватила сумку:
— Разберётся она! Денег больше не ждите от меня! И с внуками помогать больше не буду из-за твоей глупости!
Дверь хлопнула. Маша выглядывала из комнаты:
— Мамочка, а бабушка что, обиделась?
— Нет, Машенька, всё в порядке.
Девочка тихо вздохнула с облегчением.
В пятницу Николай вернулся из больницы худой, но спокойный. Маша бежала к нему без страха:
— Папочка, я тебя ждала!
Он поднял её, покружил. Мишка пополз навстречу, Николай сел на пол, взял сына на руки.
— А бабушка Люда? — спросил он, оглядывая дом.
— Больше не будет приходить, — тихо ответила Елена.
Николай посмотрел на жену, потом на детей. Кивнул медленно, понимающе. Крепче прижал к себе Мишу.
За окном шёл дождь, но в доме было тихо и спокойно.
Вечером, когда дети заснули, супруги сидели рядом на диване.
— Коль, прости меня, — тихо сказала Елена. — Я видела, как ты загоняешься, как дети тебя боятся стали, а ничего не делала.
Николай взял её за руку:
— Лена, мы оба виноваты.
Телефон зазвонил — мамин номер на экране. Елена посмотрела на дисплей, нажала "отклонить" и положила телефон экраном вниз.
— Больше не будет она нас мучить, — тихо сказала она мужу.
Николай кивнул, прижал её руку к себе. За стеной послышался сонный голос Маши:
— Мама, мне приснился папа. Он смеялся и читал мне сказку.
Елена и Николай переглянулись. Впервые за долгие месяцы ребёнок видел отца счастливым даже во сне.
Друзья, так же делюсь своим Telegram-каналом, скоро он будет только для тех кто присоединился — это мой новый уголок вдохновения, еще много нового и полезного. Без воды, как вы любите. Присоединяйтесь!