Как скрыть от мамы, что свекр достает ее? Надежда не знала, лежала, размышляла, искала выход... и не находила.
И словно в подтверждение ее мыслей, за стеной раздались слова свекрови:
— Сережа, ты опять пил? От тебя несет за версту!
— Да так, по маленькой с Петровичем.
— С каким еще Петровичем?
— Да сосед, хороший мужик. Живет на нашей площадке.
Врет, конечно, никакого Петровича там нет, зато Лариса живет, молодая разведенка. Та самая, которая не знала, куда деться от Сергея Владимировича сегодня в подъезде.
— И долго это будет продолжаться? — голос Валентины Ивановны дрожал от гнева.
— Что продолжаться-то?
— Не прикидывайся! Соседки уже все косо смотрят. Ларка эта твоя вообще при встрече отворачивается!
Надежда насторожилась. Неужели свекровь догадывается о похождениях мужа?
— Да брось ты! Просто бабы завидуют, что у меня такая красивая невестка!
Вот и все, опять свернул не туда. Валентина Ивановна тяжело вздохнула.
— Спи давай. Завтра мать Надина приезжает, позвонила и предупредила сегодня. Не опозорь меня хоть.
Мать приезжает завтра? Надежда похолодела. Она же думала, через несколько дней! Господи, что же делать?
Утро выдалось суматошным. Надежда едва успела прибраться, сбегать за продуктами. Она не выспалась, всю ночь ворочалась, придумывая, как скрыть от матери правду. Как объяснить, почему дверь на защелку запирает? Почему вздрагивает, когда свекор входит? Почему Ваня при деде прячется? Дети же все чувствуют, все!
Когда раздался звонок в дверь, сердце ухнуло вниз. Началось.
— Надя, ты что, не рада?
Раиса Николаевна стояла в дверях с небольшим чемоданчиком и смотрела на дочь внимательно, изучающе. Все видела эта женщина, все замечала. Недаром много лет в школе проработала.
— Бледная какая-то. Не хворает Ванечка?
— Нет, мам, все хорошо, — Надежда суетливо подхватила чемодан. — Просто не выспалась. Ваня ночью плохо спал, зубки, наверное.
Из комнаты вывалился Сергей Владимирович. На этот раз, слава богу, в брюках и рубашке. Он даже побрился.
— О, сватья пожаловала! — расплылся он в улыбке. — Раиса Николаевна, верно? А я смотрю, откуда у нашей Надюши такая красота? Теперь понятно, в маму пошла!
Раиса Николаевна взглянула на него без теплоты.
— Здравствуйте, Сергей Владимирович.
— Да что вы так официально! Можно просто Сережа. Мы же теперь родственники, считай. Проходите, проходите! Вера как раз обед готовит.
Первый день прошел относительно спокойно. Сергей Владимирович вел себя прилично, видимо, предупреждение жены подействовало. Надежда даже выдохнула с облегчением, подумала, неужто тот нормальным человеком стал...
Но за обедом пару раз подмигнул Надежде и один раз «случайно» задел ногой под столом. Случайно! Как же! Надежда ногу отдернула, а он ухмыльнулся. Гад, прости господи.
Раиса Николаевна все замечала. Надежда видела, как мать хмурится, как сжимаются ее губы в тонкую линию. Знала эту мамину привычку, когда что-то не нравилось, она именно так поджимала губы. В детстве Надежда этого взгляда боялась больше всего. А сейчас? Сейчас боялась, что мама все поймет, все увидит. И будет скандал, после которого им точно придется съехать.
А куда? Вот именно, некуда. Замкнутый круг, из которого нет выхода.
На второй день Надежда с утра убежала в магазин, надо было докупить продуктов.
Оставила Ваню с бабушкой. Вернулась через час и застала такую картину: Раиса Николаевна сидит на кухне вся красная, Вера Самсоновна напротив, тоже взъерошенная, а Сергей Владимирович стоит в дверях и ухмыляется.
— Что случилось? — спросила Надежда, хотя внутри все оборвалось.
— Ничего не случилось! — рявкнул свекор. — Твоя мамаша с утра пораньше скандалы устраивает!
— Я? Скандалы? — Раиса Николаевна встала. — Да вы, милейший, только что себе такое позволили! Что же вы вытворяете, когда никто не видит?
— Да что вы такое говорите?! — возмутилась Вера Самсоновна. — Сережа просто помог вам чашку поднять!
— Помог? Когда он меня за талию обнял — это помог?
Надежда закрыла глаза. Ну вот и случилось то, чего она опасалась...
— Мам, пойдем в комнату, — тихо сказала она.
— Никуда я не пойду! — Раиса Николаевна повернулась к ней. — Надежда, отвечай немедленно, давно это продолжается?
Надежда молчала. Что тут скажешь? Признается — мать устроит такой скандал, что весь дом сбежится. А потом что?
— Молчишь? — Раиса Николаевна покачала головой. — Ясно. Вера Самсоновна, а вы-то куда смотрите? Ваш муж, между прочим, за всеми юбками в доме бегает!
— Не смейте моего мужа оскорблять! — взвилась свекровь. — Сами приехали, настроение всем испортили! Сережа просто общительный человек!
— Общительный?
Раиса Николаевна даже задохнулась. Вот это да! Неужели эта женщина настолько слепа? Или просто не хочет видеть очевидного?
— Да весь подъезд шарахается от вашего общительного! Я вчера с соседкой разговаривала, она чуть не плачет! Говорит, в подъезд зайти страшно!
Сергей Владимирович побагровел.
— Да что вы несете! Какая соседка? Врет все!
— Врет? А почему тогда Надежда дверь на защелку запирает? От кого это она в собственном доме запирается? Это нормально, по-вашему, что она как загнанный зверек...
В этот момент все стихло. Вера Самсоновна медленно повернулась к невестке.
— Это правда, Надя?
Надежда кивнула. Все равно уже, все вскрылось.
— Да, правда, — тихо сказала она. — Ваш муж мне прохода не дает, даже в ванную ко мне заходит... Я терплю. Михаилу говорила, не верит, думает, я преувеличиваю. Вам намекала — не замечаете. Или не хотите замечать. Потому что удобно ничего не видеть, правда? Удобно думать, что все хорошо, что Сережа просто общительный, что невестка выдумывает.
Вера Самсоновна опустилась на стул. Она словно постарела разом лет на десять. Вот так всегда, когда правда вылезает наружу, все сразу стареют, дряхлеют, превращаются в жалких стариков.
— Сережа, — прошептала она. — Как же так?
— Да они все придумали! — заорал свекор. — Сговорились! Специально, чтобы нас с тобой рассорить!
Раиса Николаевна достала из кармана телефон.
— Я записала сегодня утром ваши, как бы это сказать, комплименты. Хотите послушать? «Раечка, да вы сохранились-то как! Формы-то какие!» Продолжить? Это я после вчерашнего вашего поведения решила подстраховаться.
Сергей Владимирович выскочил из кухни, хлопнув дверью. Вера Самсоновна заплакала.
— Господи, стыд-то какой! Позор на весь дом!
— Позор не в том, что это вскрылось, — жестко сказала Раиса Николаевна. — Позор в том, что это происходит уже давно, а вы закрывали глаза. Моя дочь и мой внук жили в этом кошмаре!
Она повернулась к Надежде.
— Собирайся. Едем ко мне.
— Мам, там же негде...
— Найдем где! На полу спать будем, но здесь ты больше не останешься. И Михаилу твоему я выскажу все, что я думаю. Мужик! Жену родную не может защитить!
В этот момент в прихожей раздался шум. Дверь распахнулась, и на пороге появился Михаил. Раньше на три дня вернулся.
— Что тут происходит? — растерянно спросил он, глядя на заплаканных женщин.
Раиса Николаевна встала.
— А вот и защитничек явился! Михаил, я забираю Надю и Ваню прямо сейчас. И если ты хочешь сохранить семью, ищи жилье. Любое, хоть комнату в коммуналке, но отдельно от этого, — она не договорила, махнула рукой.
— Погодите, я не понимаю...
— Не понимаешь? — Раиса Николаевна подошла к нему вплотную. — Твой отец пристает к твоей жене. А ты не веришь, отмахиваешься! Соседки уже коллективную жалобу участковому писать собираются! Теперь понимаешь?
Михаил побледнел. Посмотрел на Надежду.
— Надь, это правда?
Она молча кивнула. А смысл-то скрываться теперь...
— Господи, — он опустился на стул. — Надь, прости. Я думал... Я не думал, что все так серьезно.
— Думать надо было раньше! — отрезала Раиса Николаевна.
— Надя, собирай вещи. Вера Самсоновна, — она повернулась к свекрови, — вы уж простите за скандал. Но молчать больше нельзя было.
Вера Самсоновна только рукой махнула. Она сидела, уткнувшись в передник, и тихо плакала.
Скоро они уже стояли на вокзале, Надежда с Ваней на руках, Раиса Николаевна с чемоданами, Михаил тоже был, растерянный, подавленный, жалкий какой-то. И почему Надежда раньше этого не замечала? Почему думала, что он сильный, что защитит? Никакой он не защитник, обычный слабый мужик, который не может дать отпор собственному отцу.
— Надь, я комнату найду, честное слово, — бормотал он. — Я пока к приятелю перееду, он давно звал, а там что-нибудь подыщем. Только не уезжай насовсем, прошу.
Надежда смотрела на него устало.
— Миш, я больше туда не вернусь, никогда. Найдешь жилье — приезжай за нами. Не найдешь... — она не договорила.
— Найду! Обязательно найду!
***
В поезде Раиса Николаевна обняла дочь.
— Правильно сделали, что уехали. Нельзя было больше терпеть.
— А как же жить-то теперь, мам? У тебя и так места нет.
— Проживем, — твердо сказала мать. — На диване со мной спать будешь, Ванечке раскладушку поставим. Не царские хоромы, конечно, но лучше, чем с этим под одной крышей.
Надежда прижалась к материнскому плечу и заплакала от облегчения, от стыда, от усталости.
***
Месяц спустя Михаил приехал. Он снял однокомнатную квартиру на окраине, еле-еле зарплаты на нее хватило. Он привез документы, показал ключи. Похудел муж за этот месяц, осунулся, виноватый какой-то был. Так ему и надо, если честно. Пусть помучается, подумала Надежда, теперь его очередь.
— Надь, поехали домой? — заискивающе предложил Михаил.
Домой? Это он так эту халупу на окраине называет? Дом — это где тебя любят и защищают, где можно спать спокойно, не запираясь на защелку, где не надо бояться выйти ночью в туалет. А Надежда не была теперь уверена, что Михаил обеспечит ей такое убежище.
Она долго молчала, потом сказала:
— Поживем отдельно пока. Посмотрим. Ты приезжай к Ване, конечно. Но жить с тобой я не могу. По крайней мере- пока.
Михаил кивнул. Понимал, что доверие не вернешь быстро. Да и вернешь ли вообще? Вот вопрос.
Вечером Раиса Николаевна заварила чай, села рядом с дочерью.
— Знаешь, что я тебе скажу? Правильно делаешь, что не торопишься. Спешка в таких делах только вредит... Пусть Михаил докажет, что может о семье заботиться, А мы с тобой и так справимся. Главное, ты теперь все решаешь сама.
Надежда кивнула. Да, теперь она сама будет решать, как жить, с кем, где. И это было самое важное. 🔔делитесь своими историями 👈🏼(нажать на синие буквы), поддержите канал лайком 👍🏼 или подпиской ✍️