Нине пришлось оставить дочь одну, чтобы съездить за деньгами. Было стыдно, но Нина радовалась про себя, что вырвется из дома...
— Мам, ты куда собралась? — Катя стояла в дверях, придерживаясь за косяк.
— В салон, милая. За документами съездить надо. Трудовую забрать, расчет получить.
— Папа знает?
Нина остановилась с сумкой в руках. Конечно, не знает и знать не должен. Иначе поедет с ней или вообще не пустит.
— Пап на совещании важном, — соврала она. — Я быстро, туда и обратно. Тебе что-нибудь купить?
— Мам... — Катя подошла ближе, взяла мать за руку. — Тебе там нравилось работать, да?
Что ответить? Нина посмотрела в глаза дочери. Усталые, грустные глаза, как у нее самой.
— Нравилось, — честно призналась она.
— Тогда почему ушла?
— Катюш, ты же знаешь почему. Тебе помощь нужна.
— А если бы не я? Если бы я не приехала?
Нина обняла дочь, прижала к себе. Какая ж доченька худенькая стала, одни косточки.
— Не думай об этом, — сказала Нина. — Главное, ты дома, и мы справимся. Все наладится, вот увидишь.
В маршрутке было душно, пахло бензином и чьими-то резкими духами. Нина открыла форточку, подставила лицо ветру. Странное чувство, будто она сбежала из тюрьмы. Временно сбежала, но все же.
***
Салон встретил ее молчанием. Конечно, все на корпоративе. Только администратор на ресепшен стояла новенькая, Нину она не знала.
— Вы к кому? — вежливо спросила девушка.
— Я... Я тут работала. Нина Сергеевна. За вещами пришла.
— А, о вас Марта Владимировна предупреждала. Проходите.
Служебное помещение было таким же, как она помнила. Те же шкафчики, тот же запах кофе из автомата в углу. Нина открыла свой шкафчик. Косметичка, где хранились деньги, были на месте, она открыла молнию, все цело.
А еще рядом лежал конверт. Внутри оказались еще деньги, примерно половина ее месячного заработка, и записка: «Для вашего личного отдыха. Не сейчас, так потом ими воспользуетесь. Вы это заслужили».
Слезы потекли сами собой. Нина села на стул, прижала конверт к груди. Марта... Как она могла знать? Откуда?
Телефон залился звонком, это был Олег.
— Ты где?!
— В салоне. За документами приехала...
— Какие документы?! Катя потеряла сознание! Скорая едет! А тебя нет!
Нина выронила конверт, деньги рассыпались по полу.
— Я... Я сейчас! Еду!
Она сгребла купюры обратно в конверт, засунула в сумку вместе со своей косметичкой и выбежала из салона. Поймала такси, назвала адрес. Водитель посмотрел в зеркало.
— Вам плохо?
— Дочери плохо. Гоните, пожалуйста!
Нина взлетела домой, не дожидаясь лифта. Дверь была открыта, в прихожей стоял Олег, багровый от злости. Он был такой красный, что это, пожалуй, выглядело бы забавно, если бы не искаженное злобой лицо...
— Где тебя носило?!
— Где Катя?
— Увезли уже в больницу!
Нина пошатнулась, Олег схватил ее за плечи, встряхнул.
— Это ты виновата! Ты! Бросила больную дочь и умотала к своим подружкам!
— Я не к подружкам... Я документы забрать...
Олег навис над ней, и Нина испугалась, что он сейчас что-нибудь сделает. Но муж просто посмотрел на нее так зло и неприязненно, как не смотрел никогда. А она глядела на мужа и видела перед собой чужого человека. И его чужое лицо.
— В больницу, — выдохнула она. — Мне надо в больницу.
— Я сам поеду! А ты сиди дома и думай, что натворила! — отрезал Олег.
Он ушел, хлопнув дверью. Нина осталась стоять в прихожей, расплакавшись от обиды. Олег не мог придумать наказания хуже, чем отлучить ее от дочери. Сердце рвалось на части, так сильно Нине хотелось оказаться рядом с Катей, подержать ее за руку.
Куда точно увезли Катю, Олег не сказал, явно специально. Но Нина сама обзвонила все больницы и узнала. Потом вызвала такси, пока ждала, наскоро умылась. Конечно, Катя заметит, что она плакала, но это легко будет объяснить. Нина скажет, что очень боялась за нее, свою дочь, Катя поверит.
В приемном покое Олег сидел на лавке, уткнувшись в телефон. Увидел жену и вскочил.
— Я же сказал...
— Это моя дочь, — отрезала Нина. — Где она?
— Пятая палата. Врач сказал, пока ничего критичного. Но лежать надо, может, до самых родов.
— Я иду к ней.
— Нина!
Она не обернулась, пошла по коридору, читая номера на дверях. Третья, четвертая... пятая. Катя лежала у окна, бледная, с капельницей.
— Мамочка...
— Тише, милая. Все хорошо, я здесь.
— Прости меня. Из-за меня ты с папой поругалась.
Значит, Олег уже свою версию озвучил. Нина села на край кровати, погладила дочь по руке.
— Не думай об этом. Главное, чтобы вы с малышом были здоровы.
— Мам, ты что, плакала?
— Ну конечно, я же так боялась за тебя и моего внука или внучку. Но это уже неважно, теперь все будет хорошо.
Катя смотрела внимательно, изучающе, потом отвернулась к стене.
— Денис звонил, — сказала она.
— Что?!
— Да, еще до того, как со мной случилось... это. Сказал, что погорячился, что любит меня. Хочет приехать.
Нина молчала. Что тут скажешь?
— Я ему отказала, — продолжила Катя. — Сказала, чтобы не звонил больше. Правильно сделала?
— Не знаю, доченька. Это твоя жизнь, тебе решать.
— А ты бы простила? Если бы папа... Ну, если бы у него кто-то появился?
Нина вздрогнула. Странный вопрос. Или не странный? Может, Катя что-то знает, видела, слышала? Может, Нина, сама того не зная, стала обманутой женой...
— Я не знаю, — честно ответила она. — Наверное, нет.
— А каково это, жить одной с ребенком?
— Трудно, но можно. Все можно, если захотеть.
В палату вошел Олег с пакетом.
— Катя, я тебе сок купил, яблоки.
Он не смотрел на жену. Катя взяла яблоко, покрутила в руках.
— Пап, можно маму я попрошу остаться? А ты домой езжай, отдохни. Устал ведь.
— Конечно, доченька, мама останется.
Олег поцеловал Катю в лоб и вышел, даже не взглянул на Нину.
***
Вечером, когда Катя уснула, Нина вышла в коридор. Села на лавку, достала телефон. Потом вспомнила, что все контакты удалены. Но номер Марты она помнила наизусть, поэтому легко набрала его.
— Алло? — голос Марты звучал весело, на заднем фоне слышались музыка, смех.
— Марта Владимировна, это Нина.
— Нина Сергеевна! Как вы? Нашли конверт?
— Да, спасибо. Но я не могу принять...
— Можете и примете. Это не подарок, это аванс за будущую работу. Вы ведь вернетесь?
Нина закрыла глаза. Вернется? Как? Катя в больнице, муж совсем с катушек слетел...
— Я не знаю. У меня дочь...
— Знаю. Новая сотрудница сказала, вы за вещами приходили расстроенная. Нина Сергеевна, запомните, у вас всегда есть выбор, всегда, даже когда кажется, что нет.
— Спасибо, — прошептала Нина.
— Не за что. Если что, звоните в любое время.
Нина спрятала телефон, вернулась в палату, устроилась в кресле у Катиной кровати. Дочь спала беспокойно, вздрагивала во сне. Нина же не спала вовсе, смотрела на дочь и размышляла о том, что ждет их обеих в будущем.
***
Утром пришел Олег, свежевыбритый, в костюме.
— Как Катя? — спросил он, не глядя на жену.
— Спит. Ночь спокойно прошла.
Он посмотрел на ее лицо, отвел глаза.
— Поезжай домой, приведи себя в порядок.
— А Катя?
— Я с ней побуду. На работе предупредил, что задержусь.
Нина встала, подошла к двери. Обернулась.
— Олег, так больше нельзя.
— Что нельзя? — он сделал вид, что не понимает.
— Ты знаешь что.
— Ты сама виновата, довела меня.
Довела, конечно. Всегда она виновата.
***
Дома Нина первым делом пересчитала деньги, накопленные и полученные от Марты. Целое состояние по ее меркам. Она спрятала деньги в старую книгу, том Пушкина, который Олег точно не откроет.
Потом она легла на диван и закрыла глаза. Что делать? Как жить дальше? Ей уже так много лет. Неужели поздно что-то менять?
Мобильный звякнул, пришло сообщение от незнакомого номера: «Нина, это Вера. Как вы? Мы за вас волнуемся!»
Вера. Милая, добрая Вера, у которой двухкомнатная квартира и которая звала пожить, если что. И ее предложение казалось все более притягательным...
Нина набрала ответ: «Спасибо. У меня все сложно. Дочь в больнице».
Ответ пришел мгновенно: «Если нужна помощь, только скажите. Мы все поможем!»
«Мы все».
Значит, девочки в курсе, обсуждали ее, жалели, наверное. Нину это должно было бы унизить, но у нее глаза защипало от слез благодарности. Наконец она кому-то небезразлична.
***
Скоро Катю выписали, прописав строгий постельный режим до конца беременности. Олег нанял сиделку, спокойную пожилую женщину Валентину Павловну.
— Чтобы ты могла спокойно готовить и не отвлекаться на другую работу, — объяснил он Нине.
Валентина Павловна оказалась женщиной понимающей. Она видела ссоры Нины с мужем, но молчала. Только однажды, когда Олега не было дома, тихо сказала:
— Я много лет с таким прожила. Потом его не стало. И знаете, что я почувствовала? Чистую радость.
С Катей они подружились быстро. Валентина Павловна рассказывала ей истории из своей молодости, учила вязать, просто болтала о всякой ерунде. Катя повеселела, даже улыбаться стала.
А Нина все думала. План созревал медленно, по крупицам. Сначала надо дождаться, пока Катя родит. Потом... Потом можно будет уйти. Снять комнату где-нибудь, вернуться в салон. Марта говорила, что возьмет ее обратно, когда Нина будет готова.
Но пока нужно было терпеть ради дочери, ради внука или внучки.
Олег больше не обращал на нее внимания, жили они, как соседи. Муж молча ел, молча уходил на работу, молча возвращался. Только когда приходила его мать, оживал. А Нина становилась невидимкой. Свекровь делала вид, что невестки не существует.
Через пару месяцев Катиного постельного режима позвонила мама.
— Нина, мне плохо. Приезжай.
Нина бросила трубку, схватила сумку. В прихожей столкнулась с Олегом.
— Ты куда?
— Мама... ей плохо. Скорую вызвала.
— И что? Врачи приедут, помогут.
— Олег, это моя мать!
— А это твоя дочь! — он показал на Катину комнату. — Выбирай!
Нина посмотрела на него, потом развернулась и пошла к выходу.
— Ты куда?! Нина! Вернись немедленно!
Она не обернулась, сбежала по лестнице, поймала машину. Маму увезли в больницу, и Нина просидела в коридоре всю ночь. К утру врач сказал, что кризис миновал.
Домой Нина вернулась в обед. Олег был на работе, Катя лежала в своей комнате, Валентина Павловна читала ей книгу.
— Мам! Где ты была? Папа сказал, ты его бросила и ушла! — воскликнула дочь.
— К бабушке ездила. Ее в больницу отвезли.
— Что?! Папа сказал, она просто притворяется! Я... Я не думала, что все так серьезно...
Нина села на кровать, взяла дочь за руку.
— Катюша, бабушка в больнице, это не притворство.
Катя отвернулась к стене, потом тихо сказала:
— Мам, уходи от него.
Нина замерла.
— Что?
— Уходи от папы. Я все вижу, все понимаю.
— Катя...
— Мам, я взрослая. И я не хочу, чтобы мой ребенок рос в такой атмосфере, где дедушка мучает бабушку. Мам, у тебя ведь есть работа?
— Меня ждут в салоне.
— Вот и иди. А я... Я к Денису вернусь. Он приезжал вчера, пока тебя не было. Мы поговорили. Он правда раскаивается и любит меня. А папа...
Она не договорила, но Нина поняла, Олег показал дочери, какими бывают мужья. И этот урок Катя запомнит навсегда.
***
Вечером, когда Олег пришел с работы, Нина ждала его на кухне. Сумка у нее была уже собрана, деньги при себе.
— Я ухожу, — сказала она спокойно.
Он даже не удивился, усмехнулся только.
— И куда ты денешься? К мамочке своей? Так она в больнице.
— Это не твое дело.
— Ты думаешь, в салон вернешься? Наивная, прошло столько времени.
— Марта обещала взять меня, когда я буду готова.
Он шагнул к ней, но из Катиной комнаты вышла Валентина Павловна.
— Не советую вам ее трогать, — спокойно сказала она. — Катя все слышит. Вы же не хотите расстроить дочь?
Олег застыл, потом рассмеялся:
— Да пожалуйста! Катись! И Катьку свою забери! Мне спокойнее будет!
Но Катя осталась. Сказала, что подождет Дениса, он завтра приедет. А Нина ушла, вышла из квартиры, где прожила четверть века, с одной сумкой и в никуда.
Нет, не в никуда. Вера встретила ее на пороге своей квартиры с горячим чаем и теплым пледом. Она согласилась приютить Нину, и та была благодарна.
С завтрашнего дня начнется новая жизнь. Нина солгала бы, если бы сказала, что ей не страшно. Еще как. Но оставаться с Олегом было бы страшнее. 🔔 СПАСТИ АВТОРА ОТ ПИСАТЕЛЬСКОГО КРИЗИСА 👈🏼