Было три часа ночи, когда Иван открыл глаза. Он лежал неподвижно, давая глазам привыкнуть к темноте.
Марина стояла у окна. Лунный свет очерчивал её силуэт — напряженные плечи, руки, сжимающие что-то за спиной. Она покачивалась с пятки на носок, как делала всегда, когда нервничала.
— Марин? — негромко позвал он.
Она дернулась так резко, что едва не выронила то, что держала. Быстрым движением убрала руки за спину и повернулась. Улыбка на её лице выглядела неестественной в полумраке.
— Не спится? Прости, не хотела тебя потревожить. Просто воды хотела.
Иван приподнялся на локте. Стакана в руках не было. И к кухне она не пошла — быстрым шагом направилась в ванную. Дверь закрыла тихо, но щелчок замка в ночной тишине прозвучал особенно громко.
Он слышал шорох целлофана, звук открывающегося мусорного ведра. Потом вода, долго текла вода. Марина вернулась через десять минут, скользнула под одеяло, прижалась спиной. Её ступни были ледяными.
— Всё хорошо? — спросил он.
— Конечно. Спи.
Но сон не шёл. Иван лежал, уставившись в потолок, прокручивая последние недели. Мелочи, которым он не придавал значения, теперь складывались в тревожную картину.
Она действительно изменилась в последние месяцы.
Стала рассеянной, могла застыть посреди кухни с недочищенной картошкой в руках. На вопросы отмахивалась — устала, завал на работе, новый проект.
Они поженились молодыми, полными планов и надежд. Долго снимали квартиры, копили на собственную. И вот наконец-то купили двушку в новостройке, начали обустраиваться.
Работа. Да, она начала задерживаться. Раньше всегда старалась уйти ровно в шесть, теперь приходила к восьми, иногда к девяти. Объясняла совещаниями, срочными правками. Он не проверял — зачем? Семь лет брака, доверие.
Утром за завтраком Иван наблюдал за женой. Она рассеянно помешивала овсянку, глядя в телефон. Раньше телефон лежал где попало: на тумбочке, на холодильнике, в сумке. Теперь всегда при ней.
— Что читаешь? — спросил он.
Она вздрогнула, быстро заблокировала экран.
— Новости. Ерунда всякая.
— Покажи, — он протянул руку.
— Да там ничего интересного, — она убрала телефон в карман халата. — Ты же опаздываешь.
Действительно опаздывал. Но образ жены, прячущей телефон, преследовал весь день.
Вечером он вернулся раньше обычного. Марина задерживалась.
Иван прошёл в спальню. Её ящики комода были приоткрыты. Внутри, под стопкой футболок, он увидел пакет из дорогого магазина белья. Достал — чёрный комплект, с этикеткой.
Внутри всё оборвалось. Для кого это?
Звук ключей в замке заставил быстро вернуть всё на место. Она вошла усталая, с пакетом из аптеки.
— Опять голова? — спросил он, кивнув на пакет.
— Что? А, да.
За ужином она отказалась от бокала красного.
— Не будешь с мясом?
— Не хочется сегодня. Можно?
Резкость в голосе его удивила.
В пятницу случилось странное. Коллега Марины, Ольга, позвонила домой.
— Иван? Марина дома? Она сегодня так быстро убежала, не успела документы подписать.
— Убежала? Но она же задерживалась на совещании.
Пауза.
— Какое совещание? У нас по пятницам совещаний не бывает. Она в пять ушла, сказала, к специалисту записана.
Жена пришла в восемь. Сказала, что задержалась на работе. Иван промолчал.
Кто он? Коллега? Может, тот новый менеджер, о котором она упоминала? Молодой, амбициозный. Или кто-то из спортзала? Она начала ходить на йогу два месяца назад.
Воскресенье прошло в молчании. Она готовила обед, он смотрел футбол. Как два чужих человека в одной квартире.
Вечером она рано легла спать, он остался в гостиной, глядя в тёмный экран телевизора.
В понедельник Иван не выдержал. Вернулся с работы в обед, сказав, что забыл документы. Марины не было.
В ванной, в мусорном ведре — упаковки от каких-то тестов и пустые баночки.
Пришлось ухватиться за край раковины. Они же договорились подождать с детьми, пока не обустроят новую квартиру получше. Если она тайно пытается забеременеть, то зачем? Или... от кого?
Вечером смотрел на жену, искал признаки. Она действительно не пила кофе, отказалась от суши, рано легла спать.
Ночь тянулась бесконечно. Иван лежал без сна, слушая дыхание жены. Она тоже не спала — слишком ровно дышала, слишком неподвижно лежала.
В три часа она встала. Тихо, на цыпочках, пошла к окну. В лунном свете он видел, как она достаёт что-то из кармана халата. Белая коробочка.
Ещё один тест.
Иван резко включил свет.
— Покажи, что у тебя!
Марина вскрикнула, прижала коробочку к груди.
— Иван, ты меня напугал.
— Покажи! — он встал с кровати. — Что ты скрываешь? Кто он?
— Что? Кто? — её глаза расширились.
— Не притворяйся! Задержки на работе, новое бельё, телефон не выпускаешь из рук! Теперь эти тесты! Ты что, тайно пытаешься забеременеть? От кого?
В её глазах мелькнуло недоумение, словно он говорил на незнакомом языке. Через секунду она медленно сползла по стене, прижав к сердцу небольшую упаковку.
— Четыре месяца... — её голос дрожал. — Четыре месяца я делаю эти проверки.
— Зачем? Мы же договорились подождать!
— Потому что время уходит! — выкрикнула она. — Потому что специалист сказал, что у меня могут быть сложности!
Иван замер.
— Какие сложности? Кто сказал?
Марина уткнулась лицом в колени.
— Помнишь, четыре месяца назад ты ездил в командировку в Новосибирск? Я пошла на плановое обследование. Просто проверка перед тем, как мы начнём планировать. Сказали, что, если мы хотим детей, лучше не откладывать. Каждый месяц важен.
— Почему ты не говорила? — Иван сполз на пол рядом с ней.
— Ты так радовался нашей новой квартире. Строил планы — сначала ремонт, обустройство, потом машина, а уже потом дети. Через пару лет, говорил. А доктор сказал, что в наши годы откладывать нежелательно.
— Марина...
— Я не могла тебе сказать по телефону. А когда вернулся, ты был такой счастливый, с подарками, рассказывал про премию, про повышение. Я не смогла разрушить твои планы.
Она развернула коробочку. Специальный тест для определения благоприятных дней.
— Два раза в неделю консультация специалистов — поэтому задерживаюсь после работы. Форумы читаю до трёх ночи, с девочками переписываюсь, у которых получилось с похожей ситуацией.
— Бельё... — начал Иван.
— Психолог при центре сказала, что нужно себя чувствовать желанной, женственной. Что это важно для общего состояния. Глупость, наверное, но я готова что угодно делать, — смущенно опустила она глаза.
Иван обнял её, прижал к себе.
— Прости. Я думал...
— Что я тебе изменяю? — она подняла на него красные от слёз глаза. — Серьёзно? После семи лет?
— Ты стала такой скрытной. Телефон прячешь, молчишь постоянно.
— Я читаю статьи! Про то, как повысить шансы. Про новые методы. И... и про то, что делать, если ничего не поможет.
Они сидели на полу, обнявшись.
— Знаешь, что самое страшное? — тихо сказала она. — Я думала, если скажу тебе, ты расстроишься из-за квартиры, из-за планов. А если у нас не получится, ты уйдёшь. Найдёшь ту, у которой всё в порядке.
— С чего ты взяла?
— Ты как-то сказал, что хочешь двоих детей. А я, возможно, и одного не смогу...
Иван развернул её лицо к себе.
— Я хочу детей от тебя. С тобой. Если не получится естественным путём — найдём другие способы. Главное — вместе.
— Шансы есть. Если следовать всем рекомендациям. Просто нужно время и... меньше переживаний, — она криво улыбнулась. — А я места себе не нахожу. Каждый месяц надеюсь и боюсь одновременно.
— И всё это время молчала. Одна решала?
— Не хотела тебя расстраивать раньше времени. Думала, получится — расскажу. Не получится — найду способ сказать позже.
Иван встал, поднял жену.
— Всё. Хватит. Завтра идём к твоему доктору вместе. Никаких больше секретов, никаких ночных переживаний. Будем проходить через это вместе.
— А квартира? Ты же так хотел обустроить...
— Квартира никуда не денется. А время... ты права, время важно. Если специалист говорит, что нужно сейчас — значит, сейчас.
— Ты не злишься?
— Злюсь. На тебя. За то, что скрывала. И на себя. Что довёл тебя до такого состояния своими планами, что ты даже боялась поделиться.
Следующие недели всё изменилось. Иван ходил с Мариной на приёмы. Узнал много нового о планировании семьи.
Они перестали жить по графику. Просто любили друг друга, стараясь не думать о сроках и результатах.
Через три месяца, когда они уже начали обсуждать альтернативные варианты, Марина разбудила его в семь утра воскресенья. В руках был обычный тест. Две полоски — яркие, чёткие.
— Боюсь поверить, — прошептала она, а в глазах искрились слёзы.
— А ты не верь пока. Просто будь. Что бы ни случилось, мы справимся.
Она легла рядом, положила голову ему на плечо.
— Знаешь, я рада, что ты тогда включил свет. Я так устала прятаться.
— Больше никаких тайн?
— Никаких. Разве что...
— Что?
— Я уже придумала имя. Если будет девочка.
— И какое?
— Вера. Потому что я почти потеряла её. А ты вернул.
Иван улыбнулся, крепче обнимая жену.
— А если мальчик?
— Тогда выбираешь ты. Только не Спартак, умоляю.
Они рассмеялись — легко, без напряжения впервые за долгие месяцы.
Девять месяцев спустя у них родилась девочка. Когда медсестра положила её Ивану на руки, он понял — все эти месяцы страхов, подозрений и тайн были дорогой к этому моменту. К их дочери Вере, которая появилась вопреки всем прогнозам.
— Небольшие шансы, говорили? — спросил он у уставшей, но счастливой Марины.
— Наше маленькое чудо, — ответила она, глядя на дочь.
Когда соседка спросила, как им удалось так быстро после покупки квартиры решиться на ребёнка, Иван ответил:
— Своя квартира — это хорошо. Но дом делают не стены, а люди, которые в нем живут.
Марина сжала его руку. Больше никаких секретов. Только правда, какой бы сложной она ни была.
Спасибо за прочтение, лайки, донаты и комментарии!
Читать ещё: