Мог ли предполагать абитуриент Володя Кирьянов в августе 1973 года по пути на первый вступительный экзамен по математике, что когда-нибудь его друзьями станут не только студенты геофака, но и... антарктические пингвины?
Окончание. Начало:
Владимир Кирьянов, выпускник географического факультета ЛГУ 1978 года
Второй экзамен. Сочинение
Сравнительно недавно я писал сочинение на выпускном экзамене в школе. Начал было по теме «Бесприданница» Островского, но через час понял, что плохо помню произведение, и перешел на свободную тему. В результате получились размышления о книге другого Островского — Николая «Как закалялась сталь». Через пару дней местная Петродворцовая газета назвала это сочинение лучшим из школ в Новом Петергофе. Писать его было просто еще и потому, что у меня была шпаргалка с выписками из этой книги, и я в нее периодически заглядывал, чтобы процитировать отдельные места, которые, якобы, помнил наизусть.
При поступлении в университет я уже знал, что переварить всю литературную классику из школьной программы я просто не в состоянии, поскольку, хоть и много читал, но в основном другое, более современное. Распихав по карманам шпаргалки с готовыми текстами сочинений по классикам, напечатанные бисерным шрифтом на фотобумаге в виде отпечатков 6 на 10 см (купил у одного знакомого), я смело пошел на экзамен, надеясь, что, в крайнем случае, свободную тему уж как-нибудь осилю.
Писать сочинения я любил. Со школьных времен у меня случайно сохранилось одно сочинение, которое я написал в шестом классе, еще в 1969 году. Я нашел его среди старых бумаг на даче почти 40 лет спустя. Вот как оно выглядело (все приводится в оригинальном написании, с комментариями учительницы на полях):
Сочинение ученика 6-а класса на тему: Книга, которая осталась в памяти. «Поединок на атолле». Автор этой книги, Сергей Жемайтис, написал много и других рассказов: «Теплое течение», «Журавлиная дорога», «Поющие камни». Герой повести Фома Фомин встретил войну в Белоруссии. Его отец сражался в Красной Армии. Фома верил, что советские люди прогонят фашистов. И Фома хотел уйти в партизаны. Но мечты его не сбылись. Он попал в плен. Скоро Фома совершил удачный побег и через несколько лет очутился у берегов Тихого океана. И в самых первых жизненных испытаниях у героя повести выявляются основные черты юного гражданина СССР (примечание учительницы – «какие»?) …Фома оказывается на пиратском судне. Он с помощью двух друзей ставит на дно шхуны часовую магнитную мину. Затем они залезают на каюту и из пушки и автоматов обстреливают пиратов. В это время раздается взрыв, и корабль идет ко дну. Трое верных друзей, в том числе и Фома, покидают корабль на плоту. Скоро Фома возвращается на Родину. Война кончилась. Фома стал капитаном и опять побывал в том месте, где когда-то он остался на острове вместе с фашистом. У фашиста был пистолет, у Фомы – нож. Но Фома победил (примечание учительницы – «чуть подробнее этот эпизод»).
Ниже красной ручкой учительница написала: «Хороший, точный, лаконичный язык». Но, тем не менее, она поставила мне четверку, хотя там не было ни одной ошибки. Наверное, ей было обидно, что она так и не узнала, почему Фома, вооруженный одним ножом, победил фашиста с пистолетом? Или она пыталась понять, как Фома, сбежав из плена в Белоруссии, оказался в результате на берегах Тихого океана? Это же надо было через всю страну бежать, где уже и фашистов не было. Надо будет найти и перечитать Жемайтиса.
И вот я сижу на вступительном экзамене и пишу сочинение. Темы про «классиков» (Обломов, «Война и мир») отметаю сразу, поскольку Обломова не дочитал до конца, а у Льва Николаевича внимательно прочитал только описание Бородинской битвы. Выбираю свободную тему: «Самое страшное в мире — это успокоенность». С упоением пишу про две недавно прочитанные книги Даниила Гранина «Искатели» и «Иду на грозу». Молодые и энергичные ученые-физики не успокаиваются, ищут решение проблемы грозы, залетая в грозовой фронт на самолете, рискуют жизнью и так далее. Через несколько дней узнаю результат — пятерка. Это здорово, потому что предыдущая тройка по математике по среднему арифметическому трансформировалась в две четверки за оба экзамена. Остались устные — история и география.
Фото из студенческого будущего. Геоморфологи. Практика после 2-го курса. Кирьянов - самый высокий
Третий экзамен. История
Этот экзамен ужасен тем, что надо помнить всю историю, начиная от событий до нашей эры, заканчивая последним съездом КПСС. Причем, не только историю нашей страны, а всего мира. Как это все запомнить, особенно даты? Перед экзаменом в голове полная каша из съездов КПСС, фараонов, революций, битв, войн, царей, восстаний и пятилеток. Екатерина Великая, Пугачев, маршал Жуков, Жанна д'Арк, Брежнев, Рамзес Четвертый, Кромвель, Дмитрий Донской, Николай Второй, декабристы, Ленин и Сталин, Столыпин, Петр Первый и Распутин, взявшись за руки, кружат хоровод в моей голове. И голова от этого идет кругом. Карманы набиты шпаргалками с датами важнейших событий, причем, все, что случилось до революции, лежит у меня в одном кармане, а все, что позже – в другом. Все съезды КПСС хранятся в отдельной шпаргалке, скрученной трубочкой и засунутой в… носок.
Вопросы в билете попадаются на удивление легкие, кроме последнего, где речь идет о книге Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» и тяжком быте крепостных крестьян, который в ней описан. Книгу я не читал. Точнее, открыл, еще в школе, и через пять минут, прочитав внимательно только предисловие, закрыл, чтобы больше никогда не открывать. Начало мне показалось очень занудным и не очень интересным. Экзамен принимает какой-то молоденький аспирант, по виду довольно начитанный очкарик. Только что мы с ним мило побеседовали по предыдущим вопросам и теперь перешли к Радищеву.
Ну, так о чем эта книга? — спрашивает он меня и поправляет на носу очки. О путешествии из Петербурга в Москву, — уверенно отвечаю я, и немного подумав, добавляю: через Новгород, на лошадях. В том, что он ехал не на поезде, я был почти уверен, поскольку из окна поезда он вообще бы ничего не увидел, кроме деревьев и мостов через реки. А иначе как через Новгород в Москву тогда было не попасть. Поскольку начало книги я все-таки читал, то уверенно сообщаю, что открывается повествование письмом другу Алексею Михайловичу Кутузову, в котором Радищев объясняет свои чувства, заставившие написать эту книгу. Собственно, на этом мои знания о книге заканчиваются.
А что поразило Радищева во время этого путешествия? — спрашивает преподаватель. Тяжелый быт крепостных крестьян, — отвечаю я, не моргнув глазом. Аспирант приспускает пальцем очки на переносице и смотрит на меня поверх очков: а поконкретней? — Все увиденное настолько поразило Радищева, что он, расстроенный, чуть не вернулся обратно в Петербург, — уже не так уверенно добавляю я. Пауза. Я чувствую, что молчать долго нельзя, надо что-то еще говорить, и начинаю рассказывать все, что помню про быт крепостных крестьян, как их стегали кнутами, обливали кипятком, наказывали за малейшую провинность, никуда не отпускали из своих деревень, и вообще могли всячески над ними издеваться, и барину за это ничего не было. Пауза. Кстати, Гоголь в «Мертвых душах» тоже писал про крепостных крестьян, — пытаюсь я перевести разговор на Гоголя, произведения которого я знаю намного лучше.
Парень снимает и протирает свои очки, затем снова их надевает и внимательно смотрит на меня. В эти секунды я просто ненавижу Радищева, его поездку в Москву, и всех крепостных крестьян, потому что тройка за этот экзамен для меня равносильна катастрофе. Тем более, что на другие вопросы билета я ответил более чем прилично и достаточно бойко. Мучительно думаю, а что же такого особенного мог увидеть Радищев из окна кареты?
А вы вообще читали это произведение? — вдруг неожиданно спрашивает экзаменатор. У меня по спине сползает капелька холодного пота, которая, объединяясь с другими капельками, вот-вот превратится в ручеек. Что делать? Врать, что читал? Так он меня поймает на каком-нибудь вопросе и обидится, что я его нагло обманываю. — Немного читал, — отвечаю. — Но всю книгу прочесть не успел. Хотя собираюсь это сделать в самое ближайшее время. Пауза. Я тоже не читал, – улыбаясь, негромко, почти шепотом говорит преподаватель и ставит мне в экзаменационный лист пятерку. Уррр-а-а-а! У меня остался последний экзамен по географии. И мне, возможно, хватит даже четверки, которую я непременно получу. Мне хочется обнять и расцеловать этого милого экзаменатора. Вместо этого мы заговорщицки улыбаемся друг другу и расстаемся, так и не узнав, что же там такого интересного увидел Радищев?
Последний экзамен — географию я тоже сдал на пятерку. К тому времени уже отсеялось столько абитуриентов, что конкурс был совсем небольшой, и двоек, и даже троек по географии уже никому не ставили. Тем более – поступать на Географический факультет и получать тройку по географии, по-моему, стыдно.
Таким образом, я набрал нужное количество баллов, даже с небольшим запасом, и поступил на дневное отделение Географического факультета Университета. Мой новый приятель Андрей набрал на балл меньше, но тоже поступил. За время экзаменов мы уже сильно сдружились. Вдобавок, нас объединяло то, что, в отличие практически от всех остальных, мы с ним жили не в общежитии, как иногородние студенты, и не в самом городе. Мы жили за городом, и нам обоим предстояло ежедневно ездить домой на электричке, причем, с одного и того же Балтийского вокзала. После сдачи экзаменов мне вручили приглашение на праздник посвящения в студенты, в котором в духе того времени было написано следующее:
Дорогой товарищ! Ректорат, партком, комитет ВЛКСМ, профком, центральная приемная комиссия сердечно поздравляют Вас с поступлением в университет. Вы поступили в Ленинградский ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени Государственный университет имени А. А. Жданова, богатый славными революционными, научными и трудовыми традициями.
Моя история с географией еще только начиналась...
Не забудьте заглянуть и отметиться: