— Доченька, мы тут с отцом подумали… хватит тебе в девках сидеть. В общем, завтра сваты придут. Так что будь добра, веди себя прилично.
Светлана поперхнулась чаем. Кипяток обжег язык, но она даже не почувствовала. Она смотрела на мать, Галину Петровну, которая говорила это с таким будничным видом, будто сообщала, что на ужин сегодня котлеты, а не то, что её, Светланину, жизнь уже расписали по минутам без её ведома.
— В каком смысле… сваты? — выдохнула она. — Мам, мы что в каменном веке живем? Сватать меня надумала? Ты в своем уме?
Отец, до этого мирно изучавший газету, поднял голову и весомо добавил:
— Не дерзи матери, Светлана. Дело серьёзное. Партия хорошая. С квартирой, с машиной. Непьющий. Что тебе еще надо?
Они сидели на своей идеальной кухне. Скатерть в цветочек, герань на подоконнике, запах яблочного пирога. И в этой пасторальной картинке слова родителей звучали как выстрел.
Светлане было тридцать два. У нее была своя небольшая, но уютная квартира-студия, взятая в ипотеку. Любимая работа ландшафтным дизайнером. Две кошки и планы на поездку в Карелию зимой. В её планах «замужество» не стояло жирным шрифтом на первой странице.
— Мне надо, чтобы меня спросили! — голос Светы задрожал. — Вы что, решили меня… продать? Как козу на ярмарке?
Галина Петровна поджала губы.
— Прекрати эти свои городские штучки. «Спросили»! Тебя спроси, так ты и в сорок лет будешь по своим Карелиям мотаться с кошками в обнимку. Мы тебе добра желаем! А ты неблагодарная. Лидия Ивановна сына своего так хвалила! Вадим, мальчик положительный. Работает в мэрии, на хорошем счету. Мечта, а не зять!
Лидия Ивановна. Мамина лучшая подруга. Это всё объясняло. Сколько Света себя помнила, они с матерью соревновались — у кого дети успешнее, внуки румянее, а дача урожайнее. Видимо, в категории «удачно пристроенная дочь» Галина Петровна решила пойти ва-банк.
Светлана встала. Руки не слушались. Она схватила свою сумку.
— Я никуда не пойду. И ни с кем знакомиться не буду. Это моя жизнь! Моя!
— А квартира, в которой ты живёшь, чья? — вдруг вкрадчиво спросила мать. — Первый взнос кто тебе дал? Мы с отцом. Думаешь, просто так? Чтобы ты там кошек плодила? Нет, дочка. Это было… вложение. В твое будущее. В семью.
Воздух в комнате стал густым и липким, как патока. Светлана смотрела на самых близких людей в мире и не узнавала их. Это был не просто ультиматум. Это был шантаж, приправленный соусом из родительской «любви». И она поняла: завтрашний день — это не просто смотрины. Это проверка на прочность. Либо она прогнется сейчас, либо…
Либо она потеряет всё. Или, наоборот, впервые обретет себя.
Всю ночь Света не спала. Она металась по своей маленькой студии, от окна к холодильнику, ведя бесконечный диалог с родителями в своей голове. Гнев сменялся обидой, обида — бессилием. К утру она выпила, кажется, ведро кофе и приняла решение.
Она не будет кричать. Не будет биться в истерике. Она пойдет на эти смотрины. И сыграет свою роль.
В три часа дня она позвонила в родительскую дверь.
Галина Петровна открыла, нарядная, как на первое сентября. Увидев дочь, она вся сморщилась. Света была в своих любимых рваных джинсах и свободной футболке с дурацким принтом.
— Ты в этом виде собралась?.. — прошипела мать. — Я тебе платье приготовила! Бежевое!
— Мам, в бежевом я буду сливаться с твоими обоями, — спокойно ответила Света, проходя в квартиру. — Жених должен видеть товар лицом. Всё как есть.
В комнате уже был накрыт стол. Хрусталь, салфетки, три вида салатов. Отец в парадной рубашке нервно мерил шагами паркет. Атмосфера была, как в операционной перед сложной процедурой.
Ровно в четыре раздался звонок.
Галина Петровна бросилась открывать с такой радостной улыбкой, будто за дверью её ждало мировое признание.
В прихожую вошли Лидия Ивановна, необъятная, как дирижабль, и её сын Вадим.
Вадим оказался… никаким. Среднего роста, с намечающейся лысиной, в сером костюме, который, казалось, был ему велик. Он смотрел в пол и протянул Свете невзрачный букетик хризантем.
— Вадим, — пробубнил он.
— Света, — она взяла цветы и с преувеличенной заботой пошла ставить их в вазу.
За столом разговор поначалу не клеился. Лидия Ивановна вещала о достоинствах сына: и не курит, и на даче помогает, и начальника возит. Галина Петровна поддакивала, расхваливая Свету: и борщи варит отменные, и дома у неё всегда чистота, и характер покладистый.
Света молча ела оливье и чувствовала себя редким экспонатом под стеклом.
Вадим тоже молчал, усердно работая вилкой.
Наконец Лидия Ивановна, сделав внушительную паузу, повернулась к Свете.
— Ну, Светочка, а ты нам что расскажешь? Чем увлекаешься? Кроме борщей, ха-ха.
Света отложила вилку. Она глубоко вдохнула и мило улыбнулась.
— О, увлечений у меня много, Лидия Ивановна. Я, например, обожаю альпинизм.
За столом повисла тишина.
— Какой… альпинизм? — осторожно переспросила Лидия Ивановна. — Это где… по горам лазят?
— Именно! — с энтузиазмом подтвердила Света. — Моя мечта — покорить Эверест. Представляете, сорок дней в палатке, в спартанских условиях! Ни душа, ни кухни. Только ты, горы и сублимированная каша. Красота! Я как раз коплю на экспедицию. Года через три планирую.
Лицо Лидии Ивановны начало медленно вытягиваться. Вадим перестал жевать.
— А еще, — не унималась Света, — я волонтер в приюте для бездомных животных. Каждые выходные там провожу. У меня и дома двое, но я планирую взять еще парочку. Может, даже алабая. Говорят, они в квартирах прекрасно уживаются, если им отдать одну комнату целиком.
— Собаку? — пискнул Вадим. — У меня аллергия.
— Какая жалость! — искренне огорчилась Света. — Но ничего, современная медицина творит чудеса. Таблетки, уколы… Или вы можете просто не заходить в комнату собаки. У каждого должно быть свое личное пространство, правда?
Она повернулась к нему, глядя прямо в глаза.
— Вадим, а вы о чём мечтаете? Вот так, по-настоящему. Не о новой должности или машине. А так, чтобы дух захватывало.
Вадим покраснел, как рак. Он явно не ожидал прямых вопросов.
— Ну… я… дачу вот хочу достроить. Баню поставить.
— Баня — это прекрасно! — хлопнула в ладоши Света. — У меня как раз есть гениальная идея для ландшафтного дизайна бани в стиле японского минимализма! Камни, мхи, карликовые клены… никакой картошки! Это прошлый век. Мы перекопаем все ваши грядки и создадим сад камней. Это будет место силы! Вы сможете там медитировать.
Лидия Ивановна шумно отодвинула стул.
— Нам, пожалуй, пора. Что-то голова разболелась. Давление, наверное.
Галина Петровна смотрела на дочь так, будто та только что устроила в её ухоженной квартире ритуальный костер. Отец спрятался за своей рюмкой с коньяком.
Гости ушли быстро, скомкано попрощавшись. Как только за ними захлопнулась дверь, буря грянула.
— Ты! — прошипела мать. — Ты всё испортила! Нарочно! Позорище! Альпинистка!
— Мам, я просто была честной, — спокойно ответила Света. — Вы же хотели, чтобы они узнали меня получше? Вот, пожалуйста. Это я. Человек, который любит горы, кошек и не любит грядки. И это не лечится.
Она встала из-за стола, впервые в жизни не чувствуя ни капли вины.
— И про квартиру… Можешь считать свой «вклад» подарком на мою будущую, но не скорую свадьбу. А ипотеку я и сама доплачу. Пусть дольше, но зато никто не сможет сказать мне, во сколько приходить домой и за кого выходить замуж.
Она уходила под гробовое молчание. В прихожей она обернулась.
— И еще. Если вы когда-нибудь еще раз попробуете устроить мою жизнь за моей спиной, вы рискуете познакомиться не только с моими кошками, но и с тем самым алабаем. В вашей гостиной.
В своей маленькой студии она села на диван, и к ней на колени тут же запрыгнули два пушистых комочка. Света смотрела в окно, на огни большого города, и чувствовала себя невероятно свободной. Она знала, что разговор с родителями был только началом долгого пути. Будет больно. Будут обиды и молчание. Но она сделала главный шаг. Она выбрала себя. И поняла простую вещь: настоящее счастье — это не соответствовать чьим-то ожиданиям, а самой строить свою жизнь. Даже если для этого иногда приходится становиться «альпинисткой» с двумя котами и мечтой о саде камней.
🎀Подписывайтесь на канал — впереди нас ждет еще много интересных и душевных историй!🎀