Глава 19: «Учеба как оружие»
После того как дверь в ее комнату захлопнулась, отсекая гневный голос отца, мир для Марины разделился на «до» и «после». «До» — это были наивные надежды, что можно договориться, объяснить, привести разумные аргументы. «После» — это холодная, ясная реальность. Ее отец жил в другом веке, в другой системе координат. Его нельзя было переубедить словами. Его можно было только победить.
И она нашла свое оружие. Тихое, незаметное, но смертоносное. Учеба.
Она больше не училась для оценок, для похвалы учителей или даже для отца. Она училась как узник, роющий подкоп. Каждая решенная задача, каждое выученное правило, каждая прочитанная книга были ударом кирки по стене ее тюрьмы. Она вгрызалась в учебники с холодной, почти болезненной одержимостью.
Ее дни превратились в строго регламентированный режим. Подъем в шесть утра, пока все спали. Час английского — она слушала подкасты и повторяла фразы шепотом, чтобы никто не услышал. Потом школа, где она была идеальной ученицей. После школы — быстрая помощь матери, выполненная с максимальной эффективностью. И потом — снова учеба. До поздней ночи. Физика, математика, информатика. Она раздобыла через Амину программы для поступающих в московские авиационные вузы и методично прорабатывала каждую тему.
Руслан лишь крутил у виска. — Ты совсем рехнулась со своей учебой, — говорил он, проходя мимо ее комнаты и видя, что она снова за книгами. — Иди лучше телек посмотришь. Марина даже не удостаивала его ответом. Они жили в параллельных вселенных. Он — в своей, где главными событиями были новые уровни в игре и голы его любимой футбольной команды. Она — в своей, где главным событием была победа над сложной задачей по термодинамике.
Отец был доволен. Он видел, что дочь успокоилась, стала серьезной, много времени проводит за учебниками. Он интерпретировал это по-своему: она готовится к будущей роли хорошей, умной жены, которая сможет помогать мужу с делами и помогать детям с уроками. Мысль о том, что она готовится к бегству, даже не приходила ему в голову. Его мир был непроницаем для таких подрывных идей.
Он даже начал хвастаться ею перед гостями. — Моя дочь, — говорил он, кивая в ее сторону, когда она молча подавала чай. — Умница. На все пятерки учится. Скоро замуж выдадим, будет лучшей женой и матерью. Марина в эти моменты опускала глаза, чтобы никто не увидел вспыхнувшей в них ярости. Она была для него как дорогой сервиз — красивым атрибутом его благополучия, которым можно похвастаться, но который должен всегда стоять на своем месте.
Однажды учительница физики, молодая и прогрессивная женщина, после урока остановила Марину. — Марина, у тебя прекрасные способности, — сказала она. — Ты думала о том, чтобы участвовать в городской олимпиаде? У тебя есть все шансы. Сердце Марины екнуло. Это был шанс! Первый шаг к плану «Стань лучшей». — Думала, — тихо ответила она. — Но… мне нужно спросить разрешения у отца. Учительница вздохнула. Она понимающе кивнула. — Поговори с ним. Скажи, что это престижно для школы. Для него это может быть важно.
Марина весь вечер копила смелость. За ужином, когда отец был в хорошем настроении, она осторожно спросила: — Папа, в школе предложили поехать на городскую олимпиаду по физике. Это может быть очень престижно для нашей семьи. Можно мне поучаствовать? Арслан нахмурился, пережевывая плов. — Олимпиада? Это что еще такое? — Это такие соревнования для умных детей, — вступила в разговор Зарина, стараясь говорить максимально нейтрально. — Если победить, могут в газете написать. Все будут знать, что у нас в семье растет умница. Она произнесла это как бы между прочим, но посмотрела на мужа. Марина с замиранием сердца следила за его реакцией. Арслан подумал, пожевал. — Ладно, — буркнул он наконец. — Только чтобы без отрыва от домашних обязанностей. И чтобы не забывала, кто ты и откуда. Не зазнавайся. Разрешение было дано с неохотой и с целым списком условий, но оно было дано! Марина едва сдержала крик радости.
Она выиграла ту олимпиаду. Легко и уверенно. Ее фотография повесилась на школьной доске почета. Отец, проходя мимо, увидел ее и на мгновение задержал взгляд. На его лице промелькнуло что-то похожее на гордость, но он тут же смахнул его, как назойливую муху. — Молодец, — сказал он ей за ужином сухо и снова уткнулся в тарелку.
Но для Марины это было не просто слово. Это была первая, крошечная победа. Первая трещина в стене. Она поняла, что путь, предложенный тетей Лаурой, работает. Медленно, мучительно медленно, но работает. Его гордость, его самолюбие были ее рычагами.
Она продолжала копать. Ее учеба стала еще более целеустремленной. Она уже видела не просто абстрактное «будущее», а конкретные шаги: золотая медаль, победа на республиканской олимпиаде, ЕГЭ на 100 баллов. Каждый шаг делал ее немного сильнее и немного свободнее. Ее оружие было не в крике и протесте. Оно было в тихом шелесте страниц и скрипе ее ручки по бумаге. Она вела свою тихую войну, и пока что — побеждала.
Глава 20: «Сват»
Однажды весенним днем, когда Марина возвращалась из школы, она заметила у своего подъезда припаркованный незнакомый дорогой внедорожник. Это само по себе было необычно — во дворе обычно стояли скромные машины соседей. Она не придала этому значения, поднялась домой и, как обычно, пошла на кухню, чтобы помочь матери с готовкой.
Но атмосфера в доме была странной. В воздухе витало непривычное оживление. Из гостиной доносились мужские голоса — низкий, басистый голос отца и еще один, незнакомый, густой и уверенный. Зарина на кухне двигалась неестественно суетливо, ее лицо было бледным и встревоженным.
— Мама, что случилось? — тихо спросила Марина, снимая школьный рюкзак. Зарина вздрогнула, как пойманная на чем-то. Она посмотрела на дочь, и в ее глазах читался неподдельный страх. — Ничего, доченька, иди в свою комнату, переодевайся, — зашептала она, отводя глаза. — У нас… гости.
Но было уже поздно. Дверь на кухню открылась, и на пороге появилась Патимат. Ее глаза блестели от торжества. — А вот и наша красавица вернулась! — она громко, словно представляя артиста на сцене. — Иди, иди, Марина, познакомься с гостями. Нечего тут скромничать.
Она взяла Марину за руку и почти силой потащила ее в гостиную. Марина сопротивляться не стала — ее охватил леденящий ужас. Она уже понимала, что происходит.
В гостиной, на самом почетном диване, сидел незнакомый ей мужчина лет пятидесяти. Он был дорого и строго одет, с золотыми перстнями на толстых пальцах. Рядом с ним сидел Арслан, и на его лице играла непривычная, подобострастная улыбка. Напротив них, на краешке стула, сидел молодой парень, лет двадцати с небольшим. Он был одет в модный спортивный костюм, но сидел неуклюже, переминаясь с ноги на ногу и с интересом разглядывая обстановку комнаты.
— Вот позволь тебе представить мою дочь, Марину, — сказал Арслан, и его голос звучал непривычно сладко. — Марина, это наш уважаемый гость, Алихан Ибрагимович, и его сын, Джохар. Они из очень хорошей, известной семьи.
Марина застыла у порога, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Ее худшие опасения подтвердились. Это был сват. И сын его, Джохар, был тем самым «достойным женихом», которого подобрал ей отец.
— Здравствуйте, — прошептала она, опуская глаза. — О, какая скромница! — громко рассмеялся Алихан Ибрагимович. Его взгляд, тяжелый и оценивающий, скользнул по ней с ног до головы, как у покупателя на рынке, рассматривающего товар. — Красивая девочка. И скромная, это хорошо. Видно, что воспитанная.
Джохар лениво улыбнулся и кивнул. — Привет, — сказал он, и его голос был таким же ленивым, как и поза.
Патимат сияла. Она суетилась вокруг гостей, подкладывая им сладости, подливая чай. Арслан старался изо всех сил — он рассказывал о своем бизнесе, о своих связях, явно пытаясь произвести впечатление на важного гостя. Марина поняла, что этот брак — это не просто замужество. Это деловая сделка. Слияние капиталов и статусов.
Ее посадили рядом с Джохаром. Она сидела, опустив глаза в пол, сжимая в коленках влажные от пота ладони. Она слышала, как отец расхваливает ее — какая она умница, какая хозяйка, как хорошо учится. Он продавал ее. И он делал это с гордостью.
Джохар попытался завести с ней разговор. — Ну так… чего молчишь? — сказал он, тыча в нее локтем. — Чем занимаешься? В телефоне сидишь, наверное, как все девчонки? — Учусь, — односложно ответила Марина. — Учишься? — он фыркнул. — Ну, это тоже ничего. Главное, чтобы готовить умела. А то эти московские, что сейчас понаехали, только в кафе ходить умеют.
Марина взглянула на него. Его лицо было пустым и самодовольным. Он был точной копией Руслана, только на несколько лет старше. Продукт системы, довольный своим местом в ней.
Гости просидели около часа. Наконец они поднялись, начались прощания. Алихан Ибрагимович многозначительно пожал руку Арслану. — Мы подумаем, Арслан. Девушка симпатичная. Думаю, мы можем договориться. Арслан проводил их до машины, расшаркиваясь и улыбаясь.
Когда дверь закрылась, в доме повисла тишина. Арслан повернулся к Марине, его лицо сияло от удовлетворения. — Видела? — сказал он. — Это очень влиятельная семья. Очень богатая. Джохар — единственный сын. Ты будешь как сыр в масле кататься. Готовься, скоро, наверное,выдадим тебя замуж.
Марина не ответила. Она повернулась и молча пошла к своей комнате. Она чувствовала себя товаром, который только что удачно выставили на аукцион.
Вечером к ней в комнату тихо вошла Зарина. Ее лицо было испуганным. — Марина… этот Джохар… я слышала о нем. Он учился с сыном моей подруги. Говорят, он… он гуляет. И девушек меняет как перчатки. И учиться не хотел, отец за него везде деньги платил.
Марина посмотрела на мать. В ее глазах не было страха. Был холодный, стальной блеск. — Я знаю, мама, — тихо сказала она. — Я все поняла. — Но что ты будешь делать? — в голосе Зарины слышались слезы. — Отец уже почти договорился! — Я что-нибудь придумаю, — ответила Марина, и ее голос прозвучал на удивление спокойно. — Я не выйду за него замуж. Ни за что.
Она подошла к столу, взяла свой блокнот и открыла его на чистой странице. Она не стала писать «ненавижу» или «помоги». Она вывела одно слово: «ПЛАН».
Угроза стала конкретной и реальной. Время тихой учебы закончилось. Начиналась война за свое будущее. И первая битва была уже на пороге.