— Сел я в электричку домой, думаю: ну всё, дачный сезон позади. А оказалось — и дорога умеет подарить такие встречи, что запомнишь лучше любого курорта, товарищи!
Иванов Сергей Васильевич я, токарь с Минского тракторного завода. В цеху зовут просто — Василич.
Кто читал мою прошлую историю, помнит: был я на даче — снял там соседок у корыта, сестёр в поле, встретил даже свою одноклассницу. А под самый закат — ту самую девушку у реки, чья улыбка потом снова встретила меня уже в электричке.
И вот об этом пути домой, о тех, кто сидел рядом на деревянных лавках, и будет моя новая плёнка. Скажу сразу: попутчицы подобрались такие, что я весь путь сидел, будто в кино.
:::::::::::::: ☼ ::::::::::::::
Фото 1. «Страницы и колёса»
Девушка напротив читала, уткнувшись в книгу так, будто больше ничего и не существовало. Колёса стучали: тук-тук, тук-тук — и я вдруг вспомнил, как лет десять назад ехал точно так же в поезде до Бреста. Там рядом со мной сидела Лена — подруга детства. Мы вместе учились в школе, я ей иногда задачки решал, а она мне давала списывать диктанты. Тогда она тоже держала книгу, только это был томик Есенина.
Помню, я весь путь думал: вот бы сказать ей что-то важное, не про уроки, а про себя. Но промолчал. Потом она уехала в Ленинград учиться, и с тех пор я её больше не видел.
А тут — словно отклик того давнего утра. Я смотрю на эту пассажирку, волосы у неё падают на страницу, и сердце у меня ёкает: «Василич, сколько ещё таких встреч ты промолчишь?»
Щёлкнул. Пусть будет на плёнке — не эта девушка, так воспоминание о той, из юности.
Фото 2. «Первое открытие»
Села напротив та, что вошла на следующей станции. Села вольно, распласталась, закинула ноги на сиденье, будто у себя дома. Я машинально щёлкнул — и тут меня накрыло воспоминание.
Когда-то в детстве, лет в двенадцать, я впервые обратил внимание на женские ноги. Точнее — на пятки. Глупо, смешно звучит, но именно тогда, в деревне у бабушки, соседская девчонка босиком бегала по траве, и я смотрел так, что сердце колотилось. Вроде пустяк, а внутри что-то перевернулось — будто впервые понял, что они, девчонки, другие, и я уже никогда не буду смотреть на них просто как на соседок по улице.
Сейчас, в этой электричке, всё это вдруг всплыло. Я сидел, делал вид, что смотрю в окно, а сам замечал каждую деталь: как ступня чуть болтается, как полоска света скользит по коже.
Не судите строго — говорю это вам, как есть. Я просто пытаюсь быть честным, открытым. Может, в этом и есть весь смысл моего «Зенита» — ловить то, что прячешь даже от самого себя.
Фото 3. «Битком, и жизнь в одном вагоне»
Доехали до станции Заславль — а это всегда беда. Люди лезут гурьбой, с узлами, с корзинами, вагон вмиг битком. Я-то счастливчик — сижу с конечной, место занял.
И тут вдалеке разгорелось: бабушка вошла, место ей никто не уступает. Стоит, держится за поручень, а рядом трое молодых, лет по семнадцать-восемнадцать. Уткнулись в газету и семечки щёлкают. Народ зашумел, стали одёргивать, а они смеются.
Щёлкнул я этот момент — не сам скандал, а саму атмосферу. Потому что в вагоне стало тесно не только от тел, но и от мыслей.
На дворе 1983-й. Вроде живём не хуже — зарплату платят, хлеб есть, полки в магазинах пустоваты, конечно, но народ терпит. И всё равно чувствуется: что-то в воздухе меняется. Молодёжь нынче не та — резкая, дерзкая. Раньше такого не видел, сколько ни ездил.
И думаешь невольно: а что будет лет через десять? Если старших уже не уважают, то дальше куда? Страшно представить.
Колёса грохотали, спор стих, но осадок остался. И в кадре этот вагон — как вся страна: все рядом, а каждый вроде сам по себе.
Фото 4. «Неожиданный кадр»
Минут сорок ехали мы все в тесноте: кто с бидонами, кто с газетой, кто с соленьями в сумках. Потом народ стал выходить, вагон немного посвободнел. И тут — на станции вошла она.
Честно сказать, весь вагон сразу оживился. Красная блузка — яркая, будто кусок праздника, синяя мини-юбка — короткая, дерзкая. Такие вещи у нас не купишь ни на «Гумке», ни в райцентре. Импортная вещь, редкость. Значит, или знакомые за границей, или большие связи.
Села напротив меня. Женщины рядом переглянулись: одна брови сжала — мол, куда в таком виде, другая тихо прошептала подруге:
— Вот, смотри, в чём девки нынче ходят.
Мужики тоже не остались в стороне: кто-то ухмыльнулся, кто-то толкнул соседа:
— Эх, вот бы моей такой наряд!
А один даже вполголоса буркнул:
— Это ж надо — прямо как киношная.
А она — будто и не замечает, спокойно уселась, сумочку на колени. Сразу посмотрела на мой фотоаппарат.
— «Зенит»? — спросила.
— Он самый, — ответил я.
— Красивый. Сфотографируете меня?
Я растерялся.
— Если вы не против…
— Конечно. Только поймайте кадр, будто я случайно в окно смотрю.
Повернулась, поправила блузку, прикусила губу. В тот миг она выглядела так, будто вся электричка исчезла, остались только мы вдвоём и объектив.
Щёлк! И кадр навсегда остался в моей плёнке.
Потом разговорились. Оказалось, она модель, участвует в конкурсах.
— У нас официально такого почти нет, — сказала она, — всё больше закрытые мероприятия. Но там я и выиграла.
Достала конверт, протянула мне.
— Это моя лучшая фотография. Та самая, что принесла первое место.
Я конверт сразу не стал открывать — убрал в сумку. Но сердце билось так, что я понимал: снимок там особенный. Потом, уже дома, я увидел — действительно, кадр был смелым. Не для стенгазеты и не для семейного альбома. На обороте — её домашний телефон. Значит, семья зажиточная, не у каждого такое.
— Хотите, встретимся ещё? — сказала она на прощание. — Мне нужны новые снимки для конкурса. А у вас глаз есть.
Я кивнул. Слова не нашлись. А конверт убрал отдельно, в ту папку, где лежат тайны, о которых вслух не рассказывают. Может, как-нибудь по секрету и с вами поделюсь.
Фото 5. «Времена меняются»
Щёлкнул я её наспех, случайно — сидела напротив, ноги вытянула, пакет в руках. Вроде бы ничего особенного, а всё равно взгляд цепляет. Сейчас девушки уже не стесняются так сидеть, юбки короче, рубашки поярче.
А я вспомнил, как было раньше: в моём детстве почти все девушки — и старшие, и младшие — ходили в платьях ниже колен, в косынках или платках. Стоило кому-то надеть юбку покороче — и уже весь посёлок судачил. А теперь никого не удивишь: наоборот, если одета слишком скромно, сами девушки посмеиваются.
Дед мой, Василий Павлович, как-то сказал мне:
— Запомни, Серёга. Вода всегда ищет дорогу. Сначала пробивается тоненькой струйкой, а потом река разливается — и не остановишь. Так и с людьми: не удержишь, когда время пришло.
Я тогда не понял, а сейчас — понимаю. Меняется всё. И девичья мода, и разговоры, и сама жизнь. Раньше девушки стеснялись взгляда, а теперь сами будто вызывают: смотри, мол, щёлкни меня.
Щёлкаю. Потому что чувствую — это тоже история. Пусть даже мне иногда и хочется спрятаться в прошлое, где всё было спокойнее.
Фото 6. «Та самая встреча»
Уже подъезжали к моей станции. Я встал, собрал свои сумки, фотоаппарат поправил на плече. Думаю: пройду в соседний вагон — так на перрон выйду ближе к выходу, да и любопытно глянуть новый состав.
Вагон оказался непривычный: сиденья вдоль окон, как в метро, а проход широкий. У нас в стране дефицит на всё — то сахара не достанешь, то обуви. Но с техникой эксперименты любят. Даже у нас на заводе разговоров было полон цех: кто-то проект придумал, кто-то чертёж предложил, а потом или одобрят, или зарубят.
Иду по этому вагону и вдруг замираю. У окна — она. Та самая девушка, что в тот вечер на закате у воды поправляла платье и смотрела вдаль. Я тогда щёлкнул её на плёнку и думал: ну всё, случайность, больше не увижу. А вот она — сидит, платье летнее, волосы собраны, глаза сразу узнал.
— Здравствуйте, — сказал я, сам не веря, что это со мной происходит.
Она улыбнулась, кивнула:
— Мы, кажется, виделись у реки?
— Да, — ответил я. — Я с фотоаппаратом был.
Разговор завязался так легко, будто мы давно знакомы. Она представилась — Света. Рассказала, что на дачу к родственникам ездила, теперь домой возвращается. Мы говорили и о реке, и о городе, и о том, как странно бывает: встретил человека случайно, а он потом снова приходит в жизнь.
Щёлкнул я её снова — уже в электричке, на фоне закатного света, что лился в окна. Снимок получился мягкий, настоящий.
Поезд замедлил ход, моя станция приближалась. Мы попрощались, но я точно знал — это не последняя встреча. Уж слишком всё было похоже на начало какой-то большой истории.
:::::::::::::: ☼ ::::::::::::::
Колёса стучат — а память остаётся
Эта электричка показала мне больше, чем целая неделя отдыха. Вроде едешь домой, а в каждом вагоне — своя история, своя улыбка, свой взгляд. И одна встреча, которую жизнь явно приберегла для следующей главы.
Подпишитесь, чтобы не пропустить продолжение — впереди у меня ещё много кадров, за которыми стоят настоящие судьбы.
❤️ Понравилась история?
Лайк — это как похлопать по спине в проходе вагона и сказать:
«Ну, брат, молодец».