Марина возвращалась домой после долгого дня. Сумка с папками тянула плечо, в голове вертелись мысли о завтрашних уроках — она вела частные занятия по математике, чтобы подрабатывать. У подъезда её ждал Андрей, муж, с каким-то странным блеском в глазах.
— Готова к сюрпризу? — улыбнулся он и взял её за руку.
— Какому ещё сюрпризу? — насторожилась Марина.
— Идём, — сказал он и повёл её во двор.
На парковке стояла машина. Чёрная, блестящая, будто только что с конвейера. Возле неё — Валентина Сергеевна, его мать, с ключами в руках.
— Ну что, детки, принимайте подарок! — торжественно произнесла она. — Семейная ласточка. Чтобы вам удобно было и на работу, и на дачу, и деток потом возить.
Марина на секунду даже потеряла дар речи. У них никогда не хватало денег на автомобиль. Всё уходило на ипотеку, коммуналку и бесконечные мелкие расходы. А тут — целая машина.
— Спасибо большое! — выдохнула она, и на глаза навернулись слёзы.
Андрей сиял, как мальчишка. Он обнял мать, потом Марину, потом снова мать. «Теперь мы с тобой как настоящая семья, — шепнул он жене, — вместе, со своей машиной».
В тот вечер они катались по городу, словно подростки, которым дали свободу. Заезжали к друзьям, купили мороженое, слушали музыку в салоне. Марина впервые за долгое время чувствовала, что у них всё получается.
Первые недели машина была настоящим праздником. Андрей возил Марину на занятия, они вместе ездили в супермаркет, а по выходным выбирались за город.
— Никогда бы не подумала, что такое простое удовольствие может так радовать, — говорила Марина, гладя рукой панель.
Свекровь иногда звонила, интересовалась: «Как наша машинка? Как служит?». Марина отвечала с благодарностью, хотя лёгкий осадок уже чувствовался: «Наша» или «их»?
Через месяц случился первый звоночек.
— Ну, вы не забывайте, машинку-то я купила, — между делом заметила Валентина Сергеевна за ужином. — Но я рада, что вы пользуетесь.
Марина насторожилась, а Андрей махнул рукой:
— Мама всегда так говорит, не придирайся.
— Но ведь она подарила её нам, — тихо заметила Марина.
— Ну, конечно, подарила, — подтвердил он. — Просто… ты же знаешь, у неё язык такой.
Но язык оказался только началом.
Однажды утром Марина собралась на занятия, а Андрея ещё не было дома. На стоянке она с удивлением увидела, что машины нет. Через несколько часов вернулась свекровь.
— А, Мариша, я твои ключики взяла, — легко сказала она, выходя из лифта. — Надо было съездить к подруге. Машина-то всё равно стояла без дела, ты же не против?
Марина сжала зубы, но промолчала. Вечером она осторожно поделилась с мужем.
— Ты понимаешь, она просто взяла и уехала, даже не предупредив.
— Ну и что? — пожал плечами Андрей. — Тебе что, жалко? Она же не каждый день.
— Андрей, — Марина посмотрела на него в упор, — это неправильно. Это подарок. Мы должны чувствовать, что это наше. А выходит, что это её, а мы временно покататься взяли.
Муж снова отмахнулся: «Не усугубляй».
Марина замолчала, но в груди что-то нехорошо заныло.
Прошло ещё несколько недель. Валентина Сергеевна стала вмешиваться всё больше.
— Только мой бензин заливайте, у меня свои канистры есть, проверенные, — говорила она.
— В салон ничего не кладите, пыль потом.
— Ремонт — только у моего мастера, понятно?
Марина чувствовала себя не хозяйкой, а арендатором чужой машины. Каждый раз, садясь за руль, она ощущала чужой взгляд за плечом.
Вечером она решилась:
— Андрей, надо поговорить.
— Опять про машину? — нахмурился он.
— Опять. Я не могу так. Я не чувствую, что она наша. Это просто способ держать нас на поводке.
— Ну что ты преувеличиваешь? Мама просто переживает.
— Нет, — покачала головой Марина. — Она не переживает. Она контролирует.
Андрей молчал. Ему явно не хотелось ссориться ни с женой, ни с матерью.
Марина вздохнула. Впереди надвигался шторм.
Она почувствовала это уже через пару дней. Утром собралась на занятия, подошла к вешалке — ключей от машины не было. Она обыскала полку, заглянула в сумку. Пусто.
— Андрей! — крикнула из коридора. — Ты брал ключи?
— Нет, — отозвался муж из ванной.
В этот момент зазвонил телефон. На экране высветилась свекровь.
— Марина, я взяла машину, — бодро сообщила она. — На пару часов, нужно было съездить. Не волнуйся.
— Но мне сейчас ехать на занятия! — сорвалось у Марины.
— Ну, значит, доберёшься другим способом. Не всё же на машине. Кстати, я заметила, что ты слишком часто её берёшь. Всё-таки надо беречь технику.
Гудки. Разговор был закончен.
Марина сидела на табурете в коридоре, глядя на пустой крючок. «Вот оно», — пронеслось в голове.
Вечером, когда свекровь вернула автомобиль, Марина уже не выдержала.
— Валентина Сергеевна, извините, но это неправильно. Машина — наш подарок. Вы не можете просто так её забирать.
— Ах вот как? — прищурилась свекровь. — Подарки вы принимать умеете, а благодарить — нет?
Марина открыла рот, но слова застряли в горле. Андрей стоял рядом, молчал.
— Андрей, скажи ей, — обратилась к сыну Валентина Сергеевна. — Разве не так?
— Мама, давай не будем, — тихо сказал он, явно желая закончить разговор.
— Вот именно, — свекровь победно сжала губы. — Мы не будем. Но запомни, Марина: эта машина появилась благодаря мне.
С тех пор контроль усилился. Свекровь постоянно напоминала: «Машина-то моя», «Без меня вы бы ещё пешком ходили». Марина чувствовала себя в клетке.
— Я устала, — призналась она мужу поздним вечером. — Я не могу больше быть должницей в собственной семье.
— Ты просто накручиваешь, — упрямо повторил Андрей. — Мама хочет как лучше.
— Нет, — Марина посмотрела ему прямо в глаза. — Она хочет, чтобы мы жили по её правилам.
Развязка наступила неожиданно. Марина вернулась с работы и застала свекровь на кухне. На столе лежали документы. Рядом стоял Андрей, растерянный и виноватый.
— Что происходит? — спросила она.
— Марина, — начала Валентина Сергеевна сладким голосом, — я решила забрать машинку обратно. Понимаешь, мне тяжело без неё. Да и Андрей понимает: по документам собственник — я. Он уже подписал заявление о переоформлении.
Марина почувствовала, как у неё подкосились ноги.
— Что?.. — только и смогла вымолвить она.
Андрей не поднимал глаз.
— Он сам согласился, — свекровь улыбнулась и пододвинула бумаги ближе. — Вот, видишь подпись? Теперь всё законно. Машина снова моя.
Марина смотрела на мужа, и сердце болезненно сжалось. Всё внутри кричало, что это предательство.
— Андрей… ты действительно подписал? — её голос дрожал.
Он кивнул.
— Она мать, Мариш. Мы должны уважать её решение.
Марина закрыла глаза. Всё, чего она боялась, сбылось.
В груди копилось что-то горячее, тяжёлое, и Марина вдруг поняла: если она сейчас промолчит, то потеряет всё. Не только машину, но и самоуважение.
Она взяла бумаги, прочитала бегло. Подпись мужа стояла там, чёткая, как "нож по сердцу".
— Я всё поняла, — сказала она глухо. — Значит, это не подарок. Это повод держать нас на цепи.
— Остынь, — пробормотал Андрей. — Ты всё воспринимаешь слишком близко.
— Близко? — Марина подняла на него глаза.
Свекровь довольно улыбалась. Она уже видела себя победительницей.
— Ты только что подписал мои права на свободу.
Марина впервые ощутила в себе другую силу — силу сопротивления.
Она положила документы обратно на стол, аккуратно, будто боялась их порвать, и посмотрела на свекровь.
— Валентина Сергеевна, — её голос прозвучал неожиданно спокойно, — спасибо за ваш «подарок». Теперь я всё поняла.
— Ну наконец-то, — торжествующе улыбнулась та. — Значит, договорились. Машинка моя, а вы пока потерпите. У вас ещё всё впереди.
Марина покачала головой.
— Нет, вы ошибаетесь. Терпеть больше не буду. Забирайте машину, если она для вас важнее отношений с сыном. Но больше в нашу жизнь вы так не войдёте.
— Ах вот как? — свекровь резко поднялась из-за стола. — Ты что себе позволяешь? Я мать! Я имею право!
— И что дальше? — Марина шагнула ближе. — Право унижать? Право ломать? Право превращать нас в должников?
Валентина Сергеевна покраснела, её губы задрожали.
— Андрей, ты слышишь? — выкрикнула она. — Жена твою маму оскорбляет!
Марина перевела взгляд на мужа. Андрей стоял, растерянный, словно мальчишка, пойманный на месте преступления.
— Андрей, — тихо сказала Марина, — ты муж или сынок, который до конца жизни будешь держаться за её подол?
Он опустил глаза.
— Я… я не хочу ссор. Машина ведь всё равно её… И мама, есть мама.
Марина горько усмехнулась.
— Понимаю. Значит, пусть остаётся её. А ты — с ней.
Андрей поднял голову, растерянно уставившись на жену.
— Подожди… что значит «с ней»? — в его голосе прозвучала паника.
— А то и значит, — холодно ответила Марина. — Ты сделал выбор. Ты встал на её сторону. Так и живи теперь с мамой и её машиной.
— Марин, ну ты что… — он шагнул к ней, пытаясь взять за руку. — Я же не хотел тебя обидеть! Я просто… она надавила, я не разобрался…
— Ты всегда «не разбираешься», — перебила его Марина. — Когда она лезет на нашу кухню, когда критикует мою работу, когда командует, как мне одеваться. Ты молчишь. А теперь ещё и документы подписал, не посоветовавшись. Это не случайность. Это твой выбор. Я ведь сразу заподозрила, что что-то здесь не то и не ошиблась.
Андрей замер, не находя слов.
— Собирай свои вещи, — сказала Марина, голос её был твёрдым. — Иди к маме.
— Ты меня выгоняешь? — он смотрел на неё широко открытыми глазами, будто не верил в происходящее.
— Нет, — Марина скрестила руки на груди. — Ты сам себя выгнал, когда поставил мать выше меня.
В этот момент в кухню вернулась Валентина Сергеевна. На лице — торжество.
— Вот и правильно, сынок, пошли домой, у нас уютнее будет, — она положила руку ему на плечо.
— Вы добились чего хотели. Но и мне теперь такое сокровище не нужно. Забирайте сыночка.
Марина посмотрела на них обоих и почувствовала странное облегчение.
— Чемоданы тебе собрать? — спросила мать сухо. — Или сам справишься?
— Марина… — Андрей сделал шаг к ней, но её взгляд остановил его.
— Дверь там, — отчеканила она. — Уходите.
Он ещё пару секунд стоял, будто надеясь, что она передумает, но потом, под напором матери, опустил голову и вышел в коридор.
Марина закрыла за ними дверь и прижалась к ней спиной. В квартире стало тихо, удивительно тихо. Она обвела взглядом комнату — её дом, её стены, её жизнь. Теперь — только её.
И впервые за долгое время Марина почувствовала, что дышит свободно.
Прошла неделя. Квартира словно преобразилась — исчезло ощущение чужого взгляда за плечом, тишина стала тёплой и спокойной. Марина вернула всё на свои места: посуду в шкафах, свои книги в гостиной, фотографии на полках. Казалось, стены сами вздохнули свободнее.
Валентина Сергеевна больше не звонила. Андрей пытался несколько раз написать, но сообщения Марина не открывала. Она поняла: не хочет снова слушать оправдания, снова ждать, что муж «повзрослеет».
Однажды вечером она заварила чай, села у окна с любимой книгой и поймала себя на мысли: машина ушла, но вместе с ней ушли унижения и постоянное чувство долга. Да, теперь передвигаться стало труднее, но свобода дороже.
— Лучше пешком по своей дороге, чем на чужой машине в никуда, — тихо сказала она вслух и улыбнулась самой себе.
Где-то внизу во дворе смеялись дети, шумели листья на ветру. Жизнь продолжалась — её жизнь. И Марина впервые за долгое время чувствовала, что у руля стоит именно она.