Муж думал, что он орел, и когда появилась Инга, яркая, шумная, с накладными ресницами и надутыми губами, сразу пропал.
Алена кипела от злости. Как мать это терпит? Почему позволяет так с собой обращаться?
— Я дала клятву, — отвечала мать. — В болезни и здравии быть рядом. И это не пустые слова для меня.
Вот и сейчас, в болезни, она рядом, как и обещала. А отец продолжает ее предавать.
После подслушанного разговора Алена ходила сама не своя, а потом не утерпела.
— Папа, — Алена вошла к нему, когда мать ушла в аптеку. — Нам нужно поговорить.
— О чем? — он даже не посмотрел на нее, листал телефон.
— Я видела твою переписку с Ингой. И слышала ваши разговоры.
Он побледнел, но быстро взял себя в руки.
— Ты не имела права!
— А ты имеешь право так обращаться с мамой? Она же убивается здесь ради тебя!
Павел Леонидович вдруг схватился за сердце, закатил глаза:
— Сердце... Врача... Быстро...
Алена не двинулась с места:
— Брось комедию. Я не мама, на меня это не действует.
Он открыл глаза, посмотрел на нее с ненавистью.
— Ты такая же, как она, холодная, расчетливая. Инга права, вы обе меня не любите, только используете.
— Она занята бизнесом! Зарабатывает на мое лечение в Германии!
— Да ну? А давай-ка спросим ее.
Алена достала телефон, набрала номер. Инга ответила после пятого гудка:
— Алло?
— Инга? Это Алена, дочь Павла Леонидовича. Он ждет вас. Когда вы приедете?
В трубке помолчали, потом раздался смешок:
— Приеду? Зачем мне инвалид? Оставьте своего папашу себе и не звоните больше.
Алена включила громкую связь специально. Отец слышал каждое слово, лицо его стало серым, как больничная простыня.
— Инга... — прохрипел он.
— И еще, — продолжал голос в трубке. — Передайте ему, что никакой Германии нет. Я встречаюсь с другим, здоровым и богатым. А ваш папаша... Он мне обещал квартиру и машину, а сам заболел. И теперь я , разумеется, не верю ни единому его слову. Достал уже, если честно.
Пошли гудки, Инга отключилась.
Павел Леонидович лежал с закрытыми глазами, по щеке текла слеза.
— Папа... — позвала Алена.
— Уйди, — прошептал он. — Уйди, пожалуйста.
Алена вышла в коридор. Навстречу спешила мать с пакетами из аптеки.
— Аленочка, что случилось? Ты такая бледная!
— Мама, — Алена взяла ее за руки. — Мама, нам нужно поговорить, срочно. Папа тебя не ценит! Он... Он же пользуется тобой... Он собирается уйти к Инге, как только поправится! Я читала их переписку! Еще он обещал переписать квартиру на нее. Хватит это терпеть.
Не смотря на то, что Алена понимала, что Инга отца бросила, позволить матери оставаться рядом с предателем она тоже не могла.
Надежда Семеновна усмехнулась, но как то слишком горько так, безнадежно:
— Думаешь, я не знаю? Думаешь, я слепая? Я все знаю, доченька. И про переписку, и про планы. Он же не стесняется, по телефону с ней разговаривает при мне.
— И ты вот так спокойно на это реагируешь?!
— А что делать? — мать вытерла глаза. — Он отец моих детей. Как я его брошу в таком состоянии?
— Надька, ужин неси! — донесся из комнаты голос отца. — И нормальное то-то, а не бурду, как обычно!
— Сейчас, — откликнулась мать.
— Мама, не смей! — Алена схватила ее за руку.
— Аленочка, не надо скандала. Я прошу тебя.
***
Но когда Надежда Семеновна подала мужу ужин, тот буркнул:
— Не хочу.
— Но ты же сам просил...
— Я передумал! — заорал он вдруг. — Достала ты меня своей заботой! Уйди!
Надежда Семеновна молча поставила тарелку на тумбочку и вышла. На кухне присела на стул, закрыла лицо руками. Алена бросилась к ней.
— Все, мама! Хватит! Завтра же подавай на развод!
— Нельзя, — прошептала мать. — Нельзя, Аленочка. Если я уйду, кто за ним ухаживать будет? Инга? Не нужен он ей больной.
— Пусть сам о себе заботится!
— Он не переживет этого, — просто сказала Надежда Семеновна. — Один твой отец не справится. И потом.. ему... немного осталось.
— И что? — спросила Алена. — Будешь до последнего дня терпеть его хамство?
— Буду, — твердо ответила мать. — Потому что я не он, я умею быть человеком.
***
На следующий день Павел Леонидович устроил новый скандал. Потребовал, чтобы Надежда Семеновна принесла документы на квартиру, якобы для оформления завещания нужны. А вечером Алена случайно услышала его разговор с каким-то мужчиной:
— Да, хочу завещание оформить. Нет, не на жену и не на детей, на постороннее лицо. Можно без их согласия? Отлично.
Знакомая... Инга, значит.
Тут Алена не выдержала и ворвалась в комнату.
— Ты что творишь!
Павел Леонидович даже не смутился:
— Это мои дела. Я глава семья и собственник квартиры.
— Глава? — Алена расхохоталась. — Какой ты глава? Ты на мамины деньги лечишься! Какой из тебя глава?!
— Замолчи! — Павел Леонидович попытался встать, но сил не было. — Ты... вы обе... Вы меня никогда не любили! Только Инга...
— Инга тебя бросила! Ты забыл? Ты же вчера сам все слышал! — выкрикнула Алена.
Павел Леонидович побледнел, схватился за сердце. Кажется, на сей раз он не прикидывался...
— Если я оформлю на нее квартиру, может быть она.... А-а-а-а ... — прохрипел он.
***
Алена вызвала скорую, отца отвезли в больницу. Надежда Семеновна примчалась следом, она была в университете на важном совещании.
— Что случилось? Как он? — спросила она.
— Нормально, — буркнула Алена. — Просто сердце. Мам, он хотел квартиру на Ингу переписать.
Надежда Семеновна кивнула:
— Знаю. Нотариус мне позвонил, мы же знакомы. Предупредил, что Павел хочет завещание составить. Я документы спрятала, без них он не сможет.
— И ты промолчишь?! Опять?
— Папа болен, Аленочка. Не только телом, душой болен. Всю жизнь комплексовал, что я кандидат наук, а он простой военный. А когда из армии ушел, стало еще хуже. Охранник — разве это должность для полковника? Вот и нашел Ингу, которая восхищалась. Врала, льстила, но восхищалась. Но сейчас все это не имеет смысла, давай не будем ссориться в эти последние дни...
***
После сердечного приступа состояние Павла Леонидовича стабилизировалось, врачи согласились отпустить его. Павел Леонидович хотел домой, проводить последние дни в больничных стенах он не желал.
И вот однажды, уже дома, когда Алена зашла в спальню, отец сказал:
— Позови мать.
Не Надей назвал, не женой — матерью.
Надежда Семеновна пришла, села рядом.
— Надь, — он с трудом повернул голову. — Я... Я хочу к нотариусу.
Она кивнула.
— Зачем, Паша?
— Завещание... хочу составить...
Она покачала головой.
— Нотариус не приедет, Паша. Ты слишком слаб. Да и документов у тебя нет.
Павел Леонидович молчал целыми днями. Иногда смотрел на жену странным взглядом, то ли хотел что-то сказать, то ли просил. Но губы оставались плотно сжатыми. Гордость не позволяла произнести ему то, что он хотел, или стыд, или все вместе.
— Паша, тебе что-нибудь нужно? — спрашивала Надежда Семеновна.
Он отрицательно качал головой, отворачивался к стене.
Алена видела, как он иногда набирает сообщение Инге. Долго печатает дрожащими пальцами, потом стирает, снова набирает и снова стирает.
В последний день он попытался встать, но упал. Надежда Семеновна с Аленой подняли его, уложили обратно.
— Документы... — прохрипел он. — Где документы на квартиру?
— Зачем тебе? — спросила Надежда Семеновна.
— Надо... посмотреть... Черновик завещания... я писал...
Надежда Семеновна принесла папку. Павел Леонидович долго перебирал бумаги трясущимися руками, искал что-то, не нашел.
— Где черновик? Я же писал... для Инги писал...
Надежда Семеновна терпеливо вздохнула, словно была матерью капризного ребенка...
— Нет никакого черновика, Паша, — сказала Надежда Семеновна. — Я нашла и порвала. Неделю назад.
Он посмотрел на нее с ненавистью:
— Ты... Ты все испортила...
— Да, — спокойно ответила Надежда Семеновна. — Испортила твои планы оставить нас без жилья. Но я здесь, Паша. Рядом. А где она?
Павел Леонидович прикрыл веки. По щеке текла слеза, но просить прощения он так и не стал. Гордость оказалась сильнее.
***
Тем же вечером его не стало, он отошел тихо, во сне. Надежда Семеновна сидела рядом, держала его за руку. Он так и не попросил прощения, до последнего вздоха считал, что это близкие обязаны ему за его «жертвы».
Алена обняла мать.
— Мама, ты свободна. Наконец-то, свободна.
— Да, — Надежда Семеновна сняла обручальное кольцо.
Алена взглянула на отца. Ей было жаль этого старика, но в то же время она радовалась за мать. Инга на похороны не пришла. (написано по мотивам истории подписчицы) 🔔