Недавно израильская армия нанесла удар танковым снарядом по располагавшейся на крыше больницы "Насер" в Хан-Юнисе (сектор Газа) камере наблюдения за передвижением сил ЦАХАЛа. В результате по нелепой случайности погибли 20 человек, включая несколько вроде бы журналистов. Они не были целью атаки, просто оказались не в то время не в том месте.
Момент попадания снаряда был зафиксирован в прямом эфире.
Разразился страшный скандал, кадры взрыва крутили снова и снова, заголовки мировых медиа в очередной раз зашлись в вопле "Атака на свободу слова", "Израиль мстит журналистам", "Почему сионисты пытаются скрыть правду?" и прочее подобное.
Вы наверняка про это уже много читали или как минимум слышали. Меня, признаться, занимает не столько сам инцидент - на войне трагические ошибки не редкость, сколько реакция на него. Вот эта самая горячая дискуссия о том, допустимо ли убивать журналистов.
Именно об этом я хочу поговорить.
Прежде всего необходимая оговорка: нет, журналистов убивать нельзя, как нельзя убивать вообще никого. Это норма, которую следует иметь в виду. Однако война - это отклонение от нормы во всех смыслах. Война в принципе существует для убийства людей, а потому правила тут меняются.
Принято считать, что в зоне боевых действий человек с крупной надписью ПРЕССА на куртке или бронежилете - это некая священная корова. В него нельзя стрелять, он не может считаться законной целью, а его гибель должна квалифицироваться как чье-то военное преступление.
Так ли это? На чем основано это убеждение? Кто сказал, что журналист на войне неприкасаем?
Как бывший профессиональный журналист, я со всей ответственностью заявляю, что нет никаких законов, защищающих работника прессы на войне. Даже если речь идет о сотрудниках независимого издания, которое никем не ангажировано, не принимает ничью сторону в конфликте, а лишь пытается дать публике объективную информацию, полученную от каждой из воюющих сторон.
Каждый опытный военный репортер хорошо сознает границы дозволенного, понимает, куда соваться не стоит, если не хочешь получить пулю. Но точно знает, что даже будучи осторожным он всегда рискует погибнуть, потому что пуля, как известно, дура, она поражает порой случайного человека.
Но давайте будем честны, независимой журналистики в мире все меньше. Не только в странах, где пресса обслуживает автократию или диктатуру, но даже в так называемом свободном мире признанные столпы взвешенной, ответственной, непредвзятой журналистики все чаще становятся заложниками политических идеологий.
А значит их сотрудники, отправляющиеся в командировку на войну, заранее уверены, что знают, кто в конфликте представляет добро, а кто зло. И с этой позиции ведут свои репортажи. И ладно бы еще эти убеждения базировались на фактах, собирать и проверять которые - первейшая обязанность любого настоящего репортера. Но эта точка зрения формируется на основе лживых пропагандистских сводок террористов. Они не только не верифицированы, но зачастую попросту противоречат здравому смыслу.
И если человек выстраивает свою позицию, опираясь на подобные источники информации, то он перестает быть журналистом и добровольно превращается в бойца информационного фронта, то есть комбатанта, в законную цель для армии противника.
Это не медик, спасающий жизни и потому защищенный Женевской конвенцией, это человек, оправдывающий терроризм и расчеловечивающий противника. Спору нет, пропагандисты важны на любой войне, для любой армии. Но не стоит называть их журналистами и считать неприкасаемыми.
Это такие же солдаты, зачастую вооруженные не только "лейкой и блокнотом", как пелось в старинной песне, то есть их возможная гибель не имеет никакого отношения к военному преступлению.
Вся вот эта романтическая вера, что военный журналист занимается некоей важной и священной работой, а потому должен иметь нечто вроде дипломатического иммунитета, на самом деле чушь, придуманная Голливудом. Во времена Вьетнамской войны появились резонансные фильмы вроде «Полей смерти» или «Года опасной жизни», которые культивировали убеждение, будто роль военного журналиста - важнейшая миссия, необходимая для информирования самой широкой публики о положении дел в горячих точках.
А раз эти отважные люди всего лишь независимые наблюдатели, этакие летописцы эпохи, то их намеренное убийство - преступление против человечности.
Убеждение так прочно закрепилось в сознании людей, что постепенно стало приобретать гротескные формы. Например, если журналист погиб на войне от шальной пули или подорвался на мине, то есть не был убит намеренно, а стал жертвой несчастного случая, это все равно стало квалифицироваться как неслыханное злодеяние.
Как будто жизнь такого человека ценится гораздо больше, чем жизни гражданских лиц в зоне конфликта, невольно становящихся сопутствующим ущербом. Ценнее, чем жизни солдат, военнопленных, заложников.
Почему?
На каком основании?
Еще никто не придумал, как вести войны, в которых не гибли бы случайные люди.
Но главный вопрос как раз в том, насколько случайны жертвы среди этих самых погибших в Хан-Юнисе "журналистов".
Во-первых, их гибель не была результатом намеренной атаки. Израиль уже выразил сожаление по поводу того, что в том взрыве кто-то погиб. Предполагалось, что крыша здания будет безлюдна.
А во-вторых, откровенно говоря, журналистов в истинном значении этого слова там не было. Один из погибших вторгся в Израиль с ордой кровавых отморозков 7 октября 2023 года, второй написал в день резни, что это «величайший день нашего поколения». Как по мне, непредвзятость этих "репортеров" вызывает некоторые сомнения. Тем более, что компанию им составляли еще четыре боевика ХАМАСа и один - "Исламского джихада".
Важно иметь в виду следующее: ХАМАС не пускает в сектор Газа и тем более на свои базы, в туннели и штабы иностранных журналистов, за исключением тех, кто был ими специально отобран, кто разделяет джихадистские убеждения, кто ненавидит Израиль, оправдывает убийства евреев и легитимизирует террор. «Пресс-корпус» Газы состоит из тех, кому платит зарплату ХАМАС, чьи фотографии прославляют террористов, чьи «репортажи» являются неприкрытой джихадистской пропагандой.
Они с воодушевлением снимали резню 7 октября, живописуя расправы над мирными израильтянами (в том числе женщинами, детьми и даже младенцами) как акт "освободительной борьбы" несуществующего "палестинского народа" против столь же несуществующей "сионистской оккупации".
Поставляемые ими сообщения охотно цитировали новостные агентства по всему миру, а вслед за ними - ведущие СМИ. И вот уже люди в самых разных уголках мира повторяют то, что выгодно ХАМАСу, послушно ненавидят Израиль и требуют остановить "геноцид" в Газе, которого не было и нет, совершенно не задумываясь, что резня 7 октября и есть акт геноцида в самом буквальном смысле этого слова.
Если человек, какие бы надписи ни красовались у него на груди, участвует в карательных рейдах одной из воюющих армий, он прекращает быть гражданским лицом. Эта норма содержится в правилах войны, закрепленных Женевскими конвенциями.
Я как-то писал в своем телеграм-канале:
"Если вы ликвидировали вооруженного террориста, на груди которого красовалась надпись "беременная женщина", означает ли это, что вы убиваете беременных женщин?
Если школьный корпус давно не используется для обучения детей, а приспособлен для убежища боевиков, хранения оружия и оборудования пусковых ракетных установок, то атака на это здание является не бомбежкой школы, а уничтожением логова убийц."
Та же логика касается журналистов. Надпись ПРЕССА на груди боевика не может считаться достаточным основанием, чтобы сохранить ему жизнь. Пока это не станет очевидным для каждого, террористические группировки будут маскировать своих головорезов под журналистов, чтобы шантажировать демократические государства, требуя жесткого давления на Израиль.
Представители СМИ и те, кто выдает себя за таковых, лицемерно призывают воюющие стороны к ответственности за свои действия, однако сами предпочитают никакой ответственности не нести, позволяя себе нарушать все мыслимые нравственные и этические нормы. А любые попытки пресечь подобное поведение объявляют наступлением на свободу слова.
Очень удобно.
Специалист в области психологии дезинформации, британец Эндрю Фокс считает, что в Газе нет ни одного настоящего журналиста, который бы не мог считаться законной военной целью.
Он пишет:
"Современные армии более не рассматривают информацию как вспомогательный инструмент. Сегодня это такая же составляющая войны, как маневр, огонь, материально-техническое обеспечение. Доктрина НАТО, оперативные концепции Пентагона и ЦАХАЛа рассматривают информационную среду как область, где можно достичь решающих эффектов."
Фокс считает, что "Аль-Джазира", на которую по большей части работают "журналисты" в Газе, не является нейтральным наблюдателем. Это передовое подразделение медиа-войск Катара, государства, которое финансирует ХАМАС, предоставляет убежище его главарям и проводит информационные кампании, оправдывающие террористов и их зверства.
Я сегодня не занимаюсь профессиональной журналистикой. В том смысле, что мои статьи никто не заказывает и не оплачивает. Я пишу как частное лицо, рядовой израильтянин. Однако я отдаю себе отчет, что тоже являюсь частью информационной войны Израиля против террора и антисемитизма.
Это ближе к понятию публицистики или гражданской журналистики.
Я искренне и сознательно выступаю на стороне Израиля, поскольку верю, что его борьба справедлива. И оставляю за собой право критиковать мою страну и ее руководство, если сочту это уместным. Никаким этическим нормам это не противоречит.
Но даже при этом я убежден, что намерение писать правду о конфликте не дает ни мне, ни настоящим профессиональным журналистам иммунитета от гибели на войне.
Если бы мне пришло в голову увязаться за подразделением ЦАХАЛа в секторе Газа, напялив на себя бронежилет с надписью ПРЕССА, я бы ни секунды не сомневался, что являюсь точно такой же мишенью для врагов, как и солдаты рядом со мной. Я не считаю, что государство Израиль или какие-то международные гуманитарные организации обязаны гарантировать мою личную безопасность в большей степени, чем безопасность каждого израильтянина, который с оружием в руках защищает свою страну.
Тем более не имеют права на защиту те, кто сознательно искажает правду, но претендует на статус особо защищенной персоны. Если человек рассказывает о "геноциде", которого не существует, о "голоде", которого не было, о том, что ЦАХАЛ намеренно и массово убивает детей, что чистейшая ложь, о вымышленных "военных преступлениях" Израиля, ни одно из которых не только не доказано, но даже не расследовано, значит к журналистике этот субъект не имеет ни малейшего отношения.
Это люди, верящие в необходимость джихада, мечтающие уничтожить Израиль и всех евреев, а если и умереть в процессе достижения этой цели, то став шахидом, мучеником во имя веры.
Тогда с чего все это заламывание рук? Псевдожурналисты стали шахидами, мечта сбылась. Это ли не счастье? Тем более, что со второй мечтой у них не складывается. Желать уничтожить Израиль - это как бодаться с дубом: можно запросто расшибить себе голову, можно нанести дереву некоторый ущерб, но свалить его - ни единого шанса. Так отчего бы не довольствоваться тем, что достигнуто?
Если ты годами лгал, клеветал и оправдывал зверства, можно ли надеяться, что заслуженная кара за пролитую и по твоей милости кровь невинных людей не настигнет тебя?
И вот она настигла. Хоть и по ошибке, но вполне законно. В логике войны это самое заурядное, малозначительно событие.
Никаких поводов для дискуссий я тут не вижу.
*Комментарии приветствуются, но если не можете быть корректными, лучше ничего не пишите. Удалю и заблокирую.
**Если эта статья показалась вам важной и интересной, публикуйте ссылку на нее в соцсетях, советуйте знакомым, правда нуждается в распространении.