Ольга поднималась по лестнице к квартире своего покойного мужа Михаила Петровича с тяжелым чувством в груди. Прошло уже три месяца после похорон, и она наконец решилась разобрать его вещи. Дочь Алина, которая жила в этой квартире последние несколько лет, обещала помочь.
Когда Ольга позвонила в дверь, ей никто не открыл. Она достала запасные ключи, которые дал ей муж еще при жизни, и вошла внутрь.
— Алина! — позвала она. — Я пришла, как договаривались!
Из спальни донеслись торопливые шаги, и появилась дочь — растрепанная, в домашнем халате, с недовольным лицом.
— Мать, а кто тебе разрешал входить без стука? — резко спросила Алина.
— Как без стука? — удивилась Ольга. — Я звонила, ты не открыла.
— Может, я спала? Может, мне нездоровилось? А ты тут со своими ключами хозяйничаешь!
— Алин, мы же договорились на сегодня разобрать папины вещи...
— Никто ни о чем не договаривался! — перебила дочь. — И вообще, что ты здесь забыла?
Ольга растерялась. Такой агрессии от дочери она не ожидала.
— Алиночка, что с тобой? Ты заболела?
— Со мной все в порядке! А вот с тобой что-то не так! Думаешь, можешь сюда являться когда захочется?
— Но это же квартира твоего отца...
— Была его квартира! — выкрикнула Алина. — А теперь моя! Он мне ее завещал!
Ольга почувствовала, как ноги становятся ватными. Она опустилась на стул в прихожей.
— Алина, о чем ты говоришь? Какое завещание?
— Самое обычное завещание! — торжественно объявила дочь. — Папа перед смертью составил. На мое имя все переписал!
— Но он мне ничего не говорил...
— А зачем тебе говорить? Ты же ему не родная! — в голосе Алины звучала откровенная злоба. — Я — дочь, а ты просто жена! Которая, кстати, с ним и не жила толком!
Ольга действительно последние годы жила отдельно от мужа. После его инсульта она ухаживала за своей парализованной матерью и не могла переехать к нему. Но они регулярно общались, он навещал ее, помогал с больной тещей.
— Алина, покажи это завещание, — попросила Ольга.
— Еще чего! Не твое дело! — отрезала дочь. — Главное, что теперь это мой дом, выметайся!
— Как выметайся? — не поверила Ольга. — Алин, опомнись! Ты же не можешь так с матерью разговаривать!
— С какой матерью? Ты мне не мать! Мать у меня умерла, когда мне было пять лет! А ты просто мачеха!
Это было правдой. Ольга вышла замуж за Михаила Петровича, когда его дочери было пять лет. Воспитывала ее как родную, любила, заботилась. Алина называла ее мамой, и они всегда были близки.
— Алиночка, — с болью в голосе сказала Ольга, — неужели двадцать лет ничего не значат? Неужели я для тебя чужая?
— Чужая! — жестко ответила Алина. — И всегда была чужой! Просто делала вид, что любишь меня!
— Я не делала вид! Я действительно тебя люблю!
— Ври больше! Если бы любила, то жила бы с папой, а не бегала к своей мамаше!
Ольга поняла — в словах падчерицы есть обида. Девушка чувствовала себя брошенной, когда Ольга переехала ухаживать за больной матерью.
— Алин, я же объясняла — бабушка была совсем плохая. Не могла я ее одну оставить...
— А папу могла! — перебила Алина. — Он тоже больной был после инсульта!
— Но с ним была ты...
— Я! А где была жена? Где была та, которая клялась быть рядом в горе и радости?
Ольга замолчала. Действительно, муж нуждался в уходе после инсульта. Но мать была в более тяжелом состоянии — полностью парализованная, не говорящая. А Алина была молодая, здоровая, могла справиться с отцом.
— Алиночка, — тихо сказала она, — я понимаю, что ты обижена. Но нельзя же из-за этого...
— Убирайся из моего дома! — закричала Алина. — Слышишь? Это мой дом! Мне папа оставил! А ты здесь никто!
В этот момент раздался звонок в дверь. Алина пошла открывать, и в квартиру вошел молодой мужчина с портфелем.
— Добрый день, — сказал он. — Я нотариус Сергеев. Мы договаривались о встрече.
— Да, конечно, — засуетилась Алина. — Проходите. А это... — она презрительно кивнула на Ольгу, — бывшая жена моего отца. Она как раз уходила.
— Нет, — возразил нотариус, — как раз не уходила. Мне нужно поговорить с вами обеими.
— Зачем с ней? — удивилась Алина. — Завещание оформлено на мое имя!
— Вот об этом и нужно поговорить, — серьезно сказал нотариус. — Садитесь, пожалуйста, обе.
Алина и Ольга сели за стол. Нотариус достал из портфеля папку с документами.
— Значит, так, — начал он. — Михаил Петрович Соколов действительно составлял завещание. Но не то, о котором думает Алина Михайловна.
— Как не то? — побледнела дочь.
— А вот так. Первоначально он хотел оставить квартиру вам, Алина Михайловна. Даже подписал соответствующий документ. Но потом, буквально за неделю до смерти, пришел ко мне и переделал завещание.
— Переделал? — прошептала Алина.
— Именно. И все имущество, включая эту квартиру, он завещал супруге — Ольге Васильевне.
Воцарилась тишина. Алина сидела с открытым ртом, не в силах поверить услышанному.
— Не может быть, — наконец выдавила она. — Покажите документ!
Нотариус протянул ей завещание. Алина лихорадочно читала текст, и лицо ее становилось все бледнее.
— Но почему? — спросила она дрожащим голосом. — За что он меня так наказал?
— Михаил Петрович объяснил свое решение, — ответил нотариус. — Он сказал, что дочь его разочаровала. Что она думает только о деньгах и имуществе, а не о людях.
— Это неправда! — закричала Алина. — Я любила папу!
— Возможно, и любили. Но незадолго до смерти он услышал ваш телефонный разговор с подругой. Вы обсуждали, сколько стоит эта квартира и как быстро ее можно будет продать после его смерти.
Алина замолчала. Действительно, такой разговор был. Подруга спрашивала о наследстве, и она, не подумав, ответила.
— А еще, — продолжал нотариус, — он был расстроен тем, как вы относитесь к Ольге Васильевне. Говорил, что она двадцать лет была вам матерью, а вы ее отвергаете.
— Но она бросила нас! Уехала к своей матери!
— Ухаживать за тяжелобольным человеком, — поправил нотариус. — Михаил Петрович это понимал и не обижался. Он гордился тем, что у него такая добрая жена.
Ольга сидела, не произнося ни слова. Ей было жалко Алину, которая рассчитывала на наследство и вдруг все потеряла.
— И что теперь? — тихо спросила Алина. — Мне что, на улицу идти?
— Это решает новая хозяйка квартиры, — ответил нотариус, кивнув на Ольгу.
Все посмотрели на нее. Ольга помолчала, обдумывая ситуацию.
— Алиночка, — сказала она наконец, — ты можешь жить здесь сколько нужно. Это твой родной дом.
— Как жить? На каких правах?
— На правах дочери. Моей дочери. Я тебя такой считаю, несмотря ни на что.
— А если я захочу свою долю? — спросила Алина.
— Поговорим об этом позже. Когда ты подумаешь обо всем спокойно.
Нотариус собрал документы:
— Мне кажется, Михаил Петрович принял мудрое решение. Он знал, что Ольга Васильевна никого не обидит.
— А если бы завещание осталось на мое имя? — спросила Алина.
— Тогда Ольга Васильевна могла бы остаться без крыши над головой, — честно ответил нотариус. — Ваш отец это понимал.
После ухода нотариуса женщины остались одни. Алина плакала, Ольга пыталась ее утешить.
— Мам, — всхлипывала девушка, — прости меня. Я была такой стервой...
— Не была. Просто расстроенная, обиженная.
— Но я же говорила тебе ужасные вещи! Называла чужой!
— А ты мне не чужая. И никогда не будешь чужой.
— А почему папа все тебе оставил? Неужели он меня разлюбил?
— Не разлюбил. Просто хотел, чтобы ты поняла — деньги и квартиры не главное в жизни. Главное — это любовь и забота о близких.
— И что теперь будет?
— Теперь мы будем жить вместе, как семья. Если ты, конечно, хочешь.
— Хочу, — кивнула Алина. — Очень хочу. И прости меня за все.
— Уже простила, — улыбнулась Ольга. — Давай лучше подумаем, как папины вещи разобрать. Ведь за этим я и пришла.
Они обнялись, и обе заплакали — но уже от облегчения, что не потеряли друг друга из-за глупой гордости и жадности.
Самые популярные рассказы среди читателей: