Меня зовут Лидия, и тридцать лет моей жизни прошли под знаком тихой, почти забытой, но всё ещё живой обиды. Обиды на самого близкого когда-то человека. Мы с Таней были не просто подругами. Мы были сёстрами. Делили всё: от учебников по физике до последней шоколадной конфеты. Но одну вещь поделить не смогли — чувства к одному мужчине. И это нас сломало.
Это было самое прекрасное и самое горькое время нашей молодости. Мы познакомились с Сергеем почти одновременно. Он был новеньким в нашем институте, с гитарой и грустными глазами. Мы обе потеряли голову. Но он выбрал её. Выбрал мою лучшую подругу. Обида была такой острой, что физически больно было дышать. Мне казалось, она предала меня, зная о моих чувствах. А она, счастливая и виноватая одновременно, пыталась говорить со мной, но я не слушала. Помню последнюю, роковую ссору у нас в общежитии. Мы наговорили друг другу таких жестоких слов, что стены, казалось, почернели. Я в ярости порвала нашу общую фотографию и швырнула клочки ей в лицо. Она молча развернулась и ушла. Так закончилась наша дружба. На три долгих десятилетия.
Параллельные жизни
Мы жили в одном городе, в пятнадцати минутах ходьбы друг от друга. И всё это время старательно, почти инстинктивно избегали любых встреч. Я знала о её жизни обрывками, через редкие разговоры с общими знакомыми. Знаю, что она вышла замуж за того самого Сергея. Знаю, что у них родилась дочь. Знаю, что он, к сожалению, рано ушёл из жизни. Я тоже вышла замуж, родила сына, овдовела. Жизнь шла своим чередом, но в её самом тёплом уголке всегда жила тень той самой Тани, с которой мы когда-то смеялись до слёз. Иногда она приходила ко мне во сне. Во сне мы были ещё теми, двадцатилетними, и мы снова были счастливы и беззаботны. Я просыпалась с щемящей болью в груди и мыслью: «А что, если бы…» Но гордость и застарелая обида были сильнее.
Случайная встреча
Судьба свела нас в самом банальном и самом неожиданном месте — в очереди в районной поликлинике. Очередь к терапевту, духота, запах лекарств и тихое ворчание пенсионеров. Я сидела, уткнувшись в телефон, и ждала, когда моя фамилия мелькнёт на табло. Рядом присела ещё одна женщина. Краем глаза я отметила элегантное пальто и седые, аккуратно уложенные волосы. И вдруг что-то ёкнуло в сердце. Что-то очень знакомое было в том, как она держала сумочку, в линии плеча. Я медленно, почти боясь, подняла глаза. И она в тот же миг посмотрела на меня.
Мы узнали друг друга мгновенно. Несмотря на морщины, седину, прожитые годы. Это были те же глаза. В её глазах мелькнули паника, растерянность, желание отвернуться. Я почувствовала то же самое. Мы застыли, глядя друг на друга, как два оленя перед столкновением. Вся наша история, вся боль, вся глупость той ссоры пронеслись между нами за эти несколько секунд. Я уже готова была сделать вид, что не узнала её, встать и уйти к окну. Но она нарушила тишину.
Она сказала очень тихо, почти шёпотом, и её голос, такой родной и забытый, прозвучал как гром среди ясного неба:
— Лидка… Прости меня.
Я не помню, что было дальше. Кажется, я просто расплакалась. Взахлёб, как девочка, не обращая внимания на удивлённые взгляды других людей в очереди. Сквозь слёзы я прошептала:
— Я тоже… Я тоже виновата.
Мы не пошли на приём к терапевту. Мы вышли из поликлиники, держась за руки, как будто боялись, что друг друга снова потеряем.
Второй круг
Мы просидели в ближайшей кафешке четыре часа. Пили остывший кофе и говорили. Говорили без остановки. Вспоминали смешные случаи из студенческой жизни, наших однокурсников, первую сессию. Плакали, вспоминая ту дурацкую ссору. Оказалось, она всё эти годы тоже корила себя и помнила обо мне. Тот самый Сергей, из-за которого мы поссорились, давно стал просто страницей из прошлого, светлым, но стёршимся воспоминанием. Он не стоил тридцати лет нашей дружбы. Мы поняли это одновременно. Мы потеряли тридцать лет. Тридцать лет поддержки, разговоров по душам, помощи друг другу в горе и радости.
Теперь мы обе вдовы. Наши дети выросли и живут своей жизнью. И у нас снова есть друг у друга. Мы сидим на одной скамейке в парке, кормим голубей и говорим обо всём на свете. Дружба вернулась. Не та, горячая и юная, а другая — тёплая, мудрая, ценная именно тем, что мы сумели её сохранить, несмотря ни на что. Судьба дала нам второй шанс. И мы не стали его тратить на выяснение того, кто был больше виноват. Мы просто взяли и прошлый этот шов. И он оказался крепче, чем прежде. Настоящая дружба действительно способна пережить любые обиды. Главное — дать ей этот шанс.
Читайте еще: