— Ты ему не доверяешь? — спросила она тихо.
— Подозреваю, — призналась Вероника. — У него появились новые привычки. Он стал больше следить за собой, купил дорогой парфюм, который раньше не носил. И телефон... Раньше мог спокойно оставить его где угодно, а теперь постоянно носит с собой, даже в душ берет.
Елена Михайловна закрыла глаза. Все эти признаки она знала — по опыту подруг, которым приходилось переживать измены мужей.
Сорокалетний опыт работы с людьми научил её распознавать ложь и фальшь, и то, что рассказывала Вероника, звучало слишком правдоподобно.
— Что ты собираешься делать? — спросила она.
— Не знаю, — честно ответила Вероника. — Может быть, поговорить с ним напрямую? Но я боюсь. Боюсь услышать правду.
— А боишься ли ты жить в неизвестности?
Вероника задумалась.
— Действительно, что хуже — знать горькую правду или мучиться подозрениями? Хочешь, я сама поговорю с Игорем? — предложила Елена Михайловна.
— Нет, — быстро ответила Вероника. — Если между нами есть проблемы, мы должны решать их сами. Просто мне нужна была поддержка, чтобы набраться смелости.
Они ещё час проговорили за чаем — обсуждали семейные отношения в целом, делились женскими мудростями, просто поддерживали друг друга. Елена Михайловна рассказала, как в своё время переживала кризисы в отношениях с мужем, как важно не терять достоинство в любой ситуации.
— Помни, главное, — сказала она на прощание, обнимая невестку, — что бы ни случилось, ты всегда можешь рассчитывать на меня. Ты мне как родная дочь.
Вероника вернулась домой около одиннадцати вечера. Игорь уже спал — или делал вид, что спит. Она легла рядом с ним, но сон не шёл. В голове крутились мысли о предстоящем разговоре, о том, как правильно задать вопросы, чтобы получить честные ответы.
А в это время Елена Михайловна тоже не могла заснуть. Лежала в постели и думала о сыне, о том, как его воспитывала, где, может быть, допустила ошибки. Игорь всегда был избалованным ребёнком, единственным сыном, которого она любила безоговорочно. Может быть, слишком баловала его, не научила отвечать за свои поступки...
Утром она приняла решение: если сын действительно изменяет жене, она должна с ним поговорить. Как мать. Как женщина. Как человек, который ценит честность и порядочность.
Рабочий день тянулся бесконечно. Елена Михайловна занималась своими обязанностями главной медсестры, проводила планёрки, разбирала конфликты между сотрудниками, но мысли постоянно возвращались к семейной ситуации.
В обеденный перерыв она позвонила сыну:
— Игорь, приезжай сегодня вечером. Нужно поговорить.
— Мам, у меня планы на вечер, — начал было он, но она перебила:
— Отложи свои планы. Это важно.
Что-то в голосе матери заставило его согласиться. Елена Михайловна была мягкой женщиной, но когда дело касалось принципиальных вопросов, умела быть настойчивой.
Вечером Игорь пришёл к матери с явной неохотой. Он выглядел нервным — постоянно поглядывал на телефон, словно ждал важного сообщения. Елена Михайловна предложила чай, но он отказался.
— Что ты хотела обсудить? — спросил он, садясь на край дивана, как человек, готовый в любой момент убежать.
Елена Михайловна села напротив него и внимательно посмотрела на сына. Даже внешне он изменился — стал более ухоженным, появилась какая-то новая самоуверенность в движениях, но в глазах читалась вина.
— Вчера у меня была Вероника, — начала она спокойно. — Она очень переживает из-за ваших отношений.
Игорь дёрнулся, словно его ударило током.
— Что она тебе наговорила? — спросил он с раздражением.
— Ничего плохого. Просто рассказала, что ты стал холодным и отстранённым. Игорь, что происходит в вашей семье?
— Ничего особенного, — ответил он, не встречаясь с ней взглядом. — Просто много работы, стресс... Это временно.
— Не ври мне, — сказала Елена Михайловна тихо, но твёрдо.
— Я твоя мать, я чувствую, когда ты лжёшь… У тебя есть другая женщина? — Вопрос прозвучал как выстрел.
Игорь вздрогнул и, наконец, посмотрел на мать. В её глазах он увидел не осуждение, а боль и разочарование — что было гораздо хуже.
— Мам, это сложно… — начал он, но она подняла руку, останавливая его.
— Да или нет?
Игорь молчал несколько секунд, а потом что-то в нём сломалось. Возможно, он устал от лжи, возможно, просто не выдержал этого материнского взгляда.
— Да, — сказал он тихо. — Да, у меня есть другая женщина.
Елена Михайловна закрыла глаза. Словно получила физический удар. Одно дело — подозревать, совсем другое — услышать подтверждение из уст собственного сына.
— Как ты мог? — спросила она, и в её голосе впервые за всю жизнь Игорь услышал настоящий гнев. — Как ты мог так поступить с Вероникой? Она тебя любит, она хорошая жена, а ты?..
— Ты не понимаешь! — перебил он, вскакивая с дивана. — Ты не знаешь, каково это. Вероника хорошая, да, но она… Она скучная. С ней нет страсти, нет огня.
— А Жанна
— Жанна? — переспросила мать. — Так её зовут?..
— Да, Жанна. И с ней всё по-другому. Она понимает меня, она…
— Она беременна от тебя? — резко спросила Елена Михайловна, и по лицу сына поняла, что попала в точку.
Игорь опустился обратно на диван, закрыв лицо руками.
— Да… — прошептал он. — Она ждёт ребёнка. Моего сына.
— Откуда ты знаешь, что сына?
— Она говорит, что чувствует… И вообще, какая разница? Главное — у меня будет ребёнок.
Елена Михайловна смотрела на сына, как на незнакомца. Неужели она воспитала такого эгоистичного человека? Неужели он не понимает, что разрушает жизнь женщины, которая ни в чём не виновата?
— А что с Вероникой? — спросила она.
— А что с ней? — огрызнулся Игорь, и в его голосе появилась злость. — Пусть уходит! Мне Жанночка сына скоро родит. Раз она не удосужилась… Пусть ищет себе другого мужа, который будет довольствоваться пустой постелью.
Эти слова прозвучали как пощёчина. Елена Михайловна не сразу нашлась, что ответить. Неужели сын винит Веронику в том, что у них нет детей? Неужели он не понимает, что это может быть и его проблемой?
— Ты собираешься уйти от жены? — спросила она, когда смогла совладать с голосом.
— Да, — ответил Игорь с вызовом. — Жанна хочет, чтобы мы жили вместе, растили ребёнка. И я хочу того же.
— А как же дом, который вы купили?.. — сбережения, которые копили?
— Сбережения мои, так будет справедливо, — заявил он, вставая. — Я их зарабатывал, значит, я ими и распоряжаюсь.
Елена Михайловна смотрела на сына и не узнавала его. Где тот мальчик, которого она воспитывала, который был добрым и справедливым? Когда он превратился в этого циничного эгоиста?
— И дом мне нужен, — продолжал Игорь, распаляясь. — Ребёнку нужны нормальные условия, а не съёмные углы. От тебя квартира, останется нам — прибавка будет, сдавать станем.
Елена Михайловна почувствовала, как по спине пробежал холодок. Неужели сын уже планирует её смерть, уже делит наследство?
— Ты серьёзно думаешь, что я одобрю твоё поведение? — спросила она медленно.
— А твоё мнение меня не особо интересует, — ответил Игорь с наглостью, которая шокировала её. — Я взрослый мужчина, я сам решаю, как мне жить.
— Тогда и живи, как решил, — сказала Елена Михайловна, поднимаясь. — Только без моей поддержки.
Игорь усмехнулся:
— Как будто она мне нужна?
— Увидим, — ответила мать и направилась к двери. — А теперь уходи. Мне не о чем с тобой разговаривать.
— С удовольствием, — бросил Игорь, хватая куртку. — И не жди меня больше на семейные ужины.
Дверь хлопнула... Елена Михайловна осталась одна — в квартире, которая вдруг показалась ей пустой и холодной.
Она опустилась на диван и только тогда позволила себе заплакать.
А в коридоре — за закрытой дверью — Вероника стояла, прижавшись спиной к стене. Она пришла навестить свекровь, хотела поделиться своими мыслями о предстоящем разговоре с мужем, но услышала голоса и решила подождать в коридоре. Теперь она знала правду. Всю горькую, убийственную правду о том, что её брак закончился... что муж не просто изменяет, а собирается её бросить.
И самое страшное: он винит её в том, что у них нет детей.
Едва взглянув на неё, Игорь снова отчеканил:
— Мне Жанна сына родит. Сына! Не то, что ты!
Слёзы текли по её щекам, но она не издавала ни звука. Внутри всё онемело — от боли, от шока.
Три года брака, три года любви и преданности оказались ничего не значащими... для человека, которому она доверила свою жизнь.