На следующий день они поехали смотреть первую квартиру. Игорь всю дорогу молчал, глядя в окно, а Тамара Павловна сидела на заднем сиденье, как королева на эшафоте, — с прямой спиной и трагическим выражением лица. Марина вела машину, ощущая себя одновременно и палачом, и спасителем собственной семьи.
Квартира была на третьем этаже старенькой пятиэтажки, но чистая, светлая, с недавним косметическим ремонтом. Маленькая кухня, комната с альковом, совмещённый санузел. Хозяйка, бодрая пенсионерка, расхваливала тихий двор и хороших соседей.
Марина огляделась. Да, не хоромы. Но для одного человека — более чем достаточно. Уютно. Можно поставить кровать, маленький диванчик, телевизор.
— Ну, как вам, Тамара Павловна? — обернулась она к свекрови.
Тамара Павловна скривила губы в презрительной усмешке.
— Что «как»? Клоповник. Окна старые, дуть будет. Батареи, поди, еле греют. А запах… ты чувствуешь, Марина? Старостью пахнет. И кошками. Я здесь жить не буду. У меня аллергия начнётся, и давление подскочит.
Хозяйка квартиры побагровела.
— У меня кошек отродясь не было! И окна я в прошлом году утепляла!
— Игорь, поехали отсюда, — скомандовала Тамара Павловна, демонстративно зажимая нос платком. — Не будем людям мешать.
Игорь, не глядя ни на Марину, ни на хозяйку, поспешил за матерью. Марине пришлось извиняться и ретироваться.
В машине разразился скандал.
— Мама, ну зачем ты так? — укоризненно сказал Игорь. — Нормальная квартира.
— Нормальная? Сынок, ты хочешь, чтобы твоя мать жила в этой конуре? После моей-то просторной, светлой квартиры? Да я там задохнусь! Это всё она! — Тамара Павловна ткнула пальцем в сторону Марины. — Специально находит самые убогие варианты, чтобы унизить меня, чтобы я скорее в могилу сошла!
— Я нашла то, что мы можем себе позволить! — ледяным тоном ответила Марина, резко выворачивая руль. — Или вы предпочитаете жить у нас в коридоре? Выбор за вами.
— Я предпочитаю жить в спальне своего сына, как и положено матери! А невестка может и в гостиной поютиться, не развалится!
Марина резко затормозила у обочины. Она повернулась, и её взгляд был таким, что Тамара Павловна испуганно вжалась в сиденье.
— Ещё одно слово в таком тоне, и я высажу вас прямо здесь. Вы поедете домой на автобусе. А ты, — она перевела взгляд на Игоря, — если не можешь заставить свою мать вести себя прилично, то будешь ездить на просмотры с ней один. Я в этом цирке участвовать не намерена.
Остаток пути они ехали в гробовом молчании.
Вторая и третья квартиры были забракованы по схожим причинам: в одной был «слишком шумный лифт», в другой — «окна выходили на помойку». Тамара Павловна находила тысячу недостатков, её целью было не найти жильё, а измотать их, заставить сдаться и принять её условия.
После третьего неудачного просмотра Марина поняла, что нужно менять тактику. Она больше не будет возить свекровь на смотрины. Она выберет квартиру сама.
В тот же вечер раздался звонок, которого Марина подсознательно ждала. Звонила Светлана.
— Марина, это правда, что вы маму из дома выгоняете? — с места в карьер начала она, её голос звенел от возмущения. — Она мне сейчас звонила, вся в слезах! Вы её по каким-то помойкам возите, издеваетесь над старым человеком! Совсем совесть потеряли?
— Здравствуй, Света, — спокойно ответила Марина. — Мы не выгоняем твою маму, а пытаемся снять ей отдельное жильё, раз уж она по твоей милости осталась без своего.
— По моей милости? Да мы с Лёней о ней заботимся! Мы бизнес поднимаем, чтобы она потом как сыр в масле каталась! А вы… вы даже временно приютить родную мать не можете! Игорь что, совсем под твоей пятой, слова сказать не может?
— Игорь прекрасно знает моё мнение. И оно не изменится. Ваша мама не будет жить с нами. Точка.
— Ах ты… — Света задохнулась от злости. — Я этого так не оставлю! Я приеду и поговорю с братом! Он тебе покажет, как с его матерью обращаться!
— Приезжай, — пожала плечами Марина. — Заодно расскажешь, как продвигается ваш бизнес на мамины деньги.
Она повесила трубку. Вечером, когда Игорь пришёл, она рассказала ему о звонке сестры. Он помрачнел.
— Света приедет. Будет скандал.
— Будет, — согласилась Марина. — И ты, Игорь, должен будешь, наконец, выбрать сторону. Либо ты защищаешь нашу семью и наше будущее, либо ты продолжаешь потакать капризам своей матери и сестры. Третьего не дано.
Она видела, как он мучается. В его глазах была тоска и усталость. Он был хорошим человеком, добрым сыном и братом. Но его доброта стала оружием в руках манипуляторов. И сейчас от него требовалось стать жёстким, а он этого не умел.
На следующий день, вооружившись списком, Марина в одиночку отправилась на поиски. Она решила действовать по-другому. Она сразу объясняла риелторам и хозяевам ситуацию: «Ищу квартиру для пожилой свекрови. Она будет жить одна, мы будем платить и за всем следить. Характер у неё сложный, поэтому выбирать буду я, а её поставлю перед фактом». Как ни странно, такой подход вызывал понимание.
Четвёртый вариант оказался почти идеальным. Квартира на втором этаже в тихом зелёном дворе. Недалеко от остановки и продуктового магазина. Чистая, с мебелью, пусть и не новой, но добротной. А главное — с застеклённым балконом, куда можно было бы выставить рассаду или просто посидеть в кресле. Марина представила, как она расставит здесь горшки с геранью, повесит светлые занавески.
Она поговорила с хозяйкой, милой интеллигентной женщиной, оставила залог из «отпускных» денег и подписала предварительный договор. Всё. Пути назад не было.
Вечером она сообщила новость Игорю и его матери. Игорь, увидев фотографии квартиры и услышав, что Марина уже внесла залог, сперва растерялся, а потом, кажется, даже испытал облегчение. Бремя выбора сняли с его плеч.
Реакция Тамары Павловны была предсказуемой.
— Ты за моей спиной всё решила?! — закричала она. — Даже не показав мне?! А вдруг там тараканы? Или соседи-алкоголики? Ты специально это сделала!
— Завтра в десять утра мы едем подписывать договор и забирать ключи, — невозмутимо сообщила Марина. — Послезавтра переезд. Я уже договорилась с грузчиками.
— Я никуда не поеду! Я не сдвинусь с этого дивана! Можете меня выносить вместе с ним!
— Как хотите, — пожала плечами Марина. — Ваши вещи мы перевезём. А вы можете оставаться. Только учтите, диван я завтра же выставлю на продажу.
Тамара Павловна застыла с открытым ртом. Она поняла, что угрозы больше не действуют. Железная леди, которой внезапно стала её покладистая невестка, была непреклонна.
Переезд превратился в трагикомедию. Тамара Павловна руководила грузчиками, постоянно меняя указания: «Этот баул несите осторожнее, там сервиз!», «Нет, не так поставили, загородили свет!». Она стонала, охала, хваталась за сердце, но при этом внимательно следила, чтобы не забыли ни одной её коробочки. Игорь ходил с каменным лицом, выполняя указания то матери, то жены.
Когда последняя коробка была занесена в новую квартиру, Марина вручила свекрови ключи.
— Вот. Располагайтесь. Продукты в холодильнике. Завтра я приду, помогу разобрать вещи.
Тамара Павловна оглядела своё новое жилище. Комната была заставлена коробками и узлами. Она вдруг показалась такой маленькой и одинокой. Слёзы навернулись ей на глаза, на этот раз — настоящие.
— И это всё? — тихо спросила она. — Вы меня здесь одну бросите?
В этот момент Марине стало её жаль. Старый, несчастный, запутавшийся в собственных интригах человек.
— Мы не бросим, — сказала она мягче. — Мы будем приходить. Игорь будет заезжать каждый день после работы. Я — по выходным. Будем звонить. Вы не одна. Просто теперь вы будете жить здесь. А мы — у себя.
Она оставила их с Игорем вдвоём и уехала. Вернувшись в свою опустевшую гостиную, она впервые за много дней вздохнула полной грудью. Воздух в её доме снова стал чистым. Она ещё не знала, что главный бой только впереди.
Через два дня, как и обещала, на пороге появилась Светлана. С ней был её муж Лёня, долговязый и сутулый, с бегающими глазками. Они приехали не с пустыми руками, а с дешёвым тортом в коробке — жест, который должен был, по-видимому, продемонстрировать их миролюбие.
Марина встретила их в прихожей.
— Игорь дома? — спросила Света, проходя в комнату, как к себе домой.
— На работе. Будет через час.
— Отлично. А мы пока чайку попьём, поговорим. Мы как раз от мамы. Ты знаешь, в какие условия вы её поселили? Это же ужас! Квартирка крошечная, мебель разваливается, а под окнами с утра до ночи машины ездят! У неё от шума голова болит.
— Под окнами тихий двор, а мебель вполне приличная, — парировала Марина, проходя на кухню. — Чайник ставить?
— Ставь, — великодушно разрешила Света. Она села за стол, положив ногу на ногу. — В общем, так, Марина. Мы с Лёней посовещались и решили, что это не дело. Мать должна жить с сыном. Тем более, у вас квартира большая.
— У нас стандартная двухкомнатная квартира, в которой мы живём втроём, когда приезжает Кирилл.
— Ну, Кирилл уже взрослый, у него своя жизнь. А мать — это святое. В общем, мы предлагаем такой вариант. Мама возвращается к вам. А мы, чтобы вам было не так накладно, будем ей помогать. Подкидывать денежку на продукты.
Марина молча доставала чашки. План был прост и гениален: вернуть мать к ним на шею, а самим откупиться подачками, продолжая тянуть из Игоря деньги на свои «проекты».
— Денежку подкидывать не нужно, — сказала Марина, поворачиваясь к ним. — Лучше верните Игорю те триста тысяч, что вы у него занимали на «раскрутку» вашего предыдущего бизнеса по разведению нутрий.
Лёня поперхнулся воздухом. Света покраснела.
— Это другое! То был долг, мы его отдадим, когда сможем. А это — помощь матери!
— Помощь матери — это не выкидывать её из собственной квартиры, продав её за бесценок, — отрезала Марина. — Тема закрыта. Тамара Павловна будет жить отдельно. Мы будем ей помогать. На этом всё.
— Да кто ты такая, чтобы решать?! — взорвалась Света. — Это квартира моего брата! Он здесь хозяин!
— В этой квартире три собственника: я, Игорь и наш сын. И голоса у всех равные. А так как Кирилл полностью на моей стороне, то у меня, получается, даже перевес.
В этот момент в замке повернулся ключ, и вошёл Игорь. Увидев сестру, он помрачнел ещё больше.
— О, Игорёк, привет! — бросилась к нему Света. — А мы тут как раз с твоей… женой разговариваем. Объясняем ей, что нельзя так с матерью поступать! Ты должен забрать её домой!
Игорь посмотрел на Марину, потом на сестру.
— Света, мама останется там. Так будет лучше для всех.
Светлана отшатнулась, как от удара.
— И ты туда же?! Она и тебя обработала? Брат, очнись! Она же верёвки из тебя вьёт!
Началась безобразная сцена. Света кричала, обвиняя Марину во всех смертных грехах, Лёня поддакивал, а Игорь пытался всех успокоить. Марина молча пила чай. Она свою позицию обозначила. Теперь был ход Игоря.
— …да она просто завидует, что у нас с Лёней дело пошло! — надрывалась Света. — У нас такие перспективы! Мы скоро миллионерами станем! А вы так и будете в своей бухгалтерии копейки считать! Нам сейчас просто нужна небольшая поддержка! На закупку оборудования! Совсем немного, тысяч пятьсот…
Игорь вздрогнул.
— Пятьсот тысяч? Света, где я тебе возьму такие деньги?
— Ну, кредит возьми! Ты же брат! Ты должен помочь! Мама бы помогла, если бы эта… — она злобно зыркнула на Марину, — не выкачала из неё все деньги на эту дурацкую съёмную квартиру!
И тут Марина не выдержала. Она встала и тихо, но отчётливо произнесла:
— Денег вы не получите. Ни копейки.
Все замолчали и уставились на неё.
— Я же сказала тебе, Игорь, — она смотрела только на мужа. — Моё решение окончательное. Никакой финансовой помощи твоим родственникам из нашего семейного бюджета больше не будет. У нас свои расходы. У нас сын-студент. У нас, в конце концов, теперь ещё и аренда квартиры для твоей мамы.
— Но это же на бизнес! Это вложение! — заюлил Лёня. — Мы всё вернём с процентами!
— Мы это уже слышали, — усмехнулась Марина. — Когда вы разводили шиншилл. И когда вкладывались в криптовалюту. И когда открывали точку по продаже шаурмы. Где деньги, Лёня? Где хоть один возвращённый рубль?
Лёня заткнулся.
— Игорёк, ну скажи ей! — взмолилась Света.
Игорь глубоко вздохнул. Он посмотрел на заплаканное лицо сестры, на жадное и испуганное лицо её мужа, на спокойное и непреклонное лицо своей жены. И он сделал свой выбор.
— Марина права, — сказал он тихо, но твёрдо. — Денег нет. Учитесь жить по средствам, как живём мы.
Это был удар грома. Света смотрела на брата, не веря своим ушам. В её глазах он был предателем.
— Понятно, — прошипела она, поднимаясь. — Всё с вами понятно. Не брат ты мне больше. Пойдём, Лёня. Не будем унижаться перед этими… мещанами.
Они ушли, хлопнув дверью. Игорь сел на стул и обхватил голову руками. Марина подошла и положила руку ему на плечо. Он не отстранился. В доме воцарилась тишина. Хрупкая, но такая долгожданная.
Наказание пришло быстрее, чем они думали. Через месяц позвонила заплаканная Тамара Павловна.
— Игорёк, у Светы беда! Их… их из квартиры выселяют! Бизнес прогорел, они все деньги потеряли! И ещё должны остались! Лёнечка куда-то пропал, уже три дня на связь не выходит! Светочка одна с детьми, ей есть нечего!
Как выяснилось, «фабрика по производству эко-кормов» представляла собой арендованный гараж, где Лёня мешал дешёвый комбикорм с отрубями и фасовал по красивым пакетам. Когда первая же партия товара вызвала у породистых кошек и собак массовое расстройство желудка, а обманутые покупатели пригрозили судом, «бизнес» лопнул. Оборудование, взятое втридорога в лизинг, забрали, а поставщики требовали вернуть долги. Лёня, верный своей стратегии, просто сбежал, оставив Светлану разбираться с последствиями.
— Сынок, надо помочь! — рыдала в трубку Тамара Павловна. — Она же твоя сестра! Пропадёт ведь!
Игорь сидел бледный. Марина, слышавшая весь разговор по громкой связи, видела, как в нём снова борются два чувства: жалость и здравый смысл.
— Игорь, — сказала она тихо, когда он повесил трубку. — Вспомни, что я говорила.
— Но она же с детьми! На улице окажется!
— Не окажется. У неё есть мать, у которой теперь есть своя, пусть и съёмная, квартира. Она может поехать к ней. Да, будет тесно. Да, неудобно. Но это не улица. Это — последствия её собственных решений. Она взрослый человек и должна нести за них ответственность.
— Ты жестокая, — прошептал он.
— Нет. Я просто устала платить за чужие ошибки. Если ты сейчас ей поможешь, ты снова посадишь её себе на шею. Она ничему не научится. Этот круг никогда не разорвётся. Дай ей упасть, Игорь. Только так она сможет научиться вставать.
Они долго говорили в тот вечер. Марина не давила, она апеллировала к логике. Она разложила перед ним все их финансы, показала, сколько денег было «вбухано» в семью сестры за последние десять лет. Сумма вышла астрономическая. На эти деньги можно было купить им квартиру.
— Они не ценят твою помощь, Игорь. Они воспринимают её как должное. Пора — это прекратить.
На следующий день Игорь поехал к матери и сестре. Марина не знала, что он им скажет. Она просто ждала.
Он вернулся поздно вечером, уставший, но на удивление спокойный.
— Я сказал им «нет», — произнёс он, глядя жене в глаза. — Я сказал, что денег не дам. Я перевёл Свете на карту пять тысяч рублей — на еду для детей. И сказал, что это всё. Дальше пусть выпутывается сама. Мама предложила ей переехать к ней. Света кричала, что это унизительно. Но выбора у неё нет.
Он помолчал, а потом добавил:
— А Лёня нашёлся. В соседнем городе. Работает на автомойке. Сказал Свете, что ему надо «встать на ноги», а потом он её заберёт.
Оба понимали, что это означает конец их брака.
Жизнь медленно входила в новую колею. Светлана с двумя детьми переехала к Тамаре Павловне. Жить в однокомнатной квартире вчетвером было невыносимо. Ссоры вспыхивали каждый день. Тамара Павловна, привыкшая к покою, оказалась не готова к роли круглосуточной няньки для шумных внуков. Светлана, никогда не работавшая, была вынуждена устроиться кассиром в супермаркет у дома. Зарплата была крошечная, её едва хватало на еду и самую дешёвую одежду для детей. Она больше не звонила брату с требованиями, но и не общалась. Обида была слишком велика.
Тамара Павловна тоже изменилась. Столкнувшись с реальными проблемами дочери, она перестала донимать Игоря и Марину мелкими придирками. Теперь её звонки были по делу: попросить купить лекарства, помочь с внуками. Она стала тише, сдержаннее. Потеряв рычаги управления сыном, она, кажется, впервые за много лет увидела реальное положение вещей.
Игорь тоже менялся. Он перестал жить с постоянным чувством вины. Он по-прежнему помогал матери — привозил продукты, оплачивал квартиру, возил её по врачам. Но он больше не пытался решать проблемы своей сестры. Он отпустил её. И это принесло ему огромное облегчение.
Их отношения с Мариной стали теплее. Кризис, который мог разрушить их брак, наоборот, укрепил его. Они заново учились доверять друг другу. Однажды вечером, сидя на кухне, Игорь сказал:
— Знаешь, а я ведь тебе благодарен. Если бы не твоя твёрдость, я бы так и тянул их всех на себе до конца жизни. Ты спасла не только наши деньги, ты спасла меня.
Марина улыбнулась и накрыла его руку своей.
Через год они всё-таки поехали в отпуск. Не в Кисловодск, а в небольшой пансионат на берегу Волги. Они гуляли по лесу, собирали грибы, сидели с удочками на берегу. Это был не роскошный, но такой счастливый и спокойный отдых.
В последний день им позвонила Тамара Павловна. Голос у неё был неожиданно бодрый.
— Дети, а у нас новости! Светочка с начальником своим познакомилась, из охраны. Мужчина хороший, вдовец. Вроде у них там серьёзно. А Лёнька ваш алименты прислал в первый раз! Целых три тысячи! Ну, хоть что-то. А я вот пирожков с капустой напекла. Приезжайте, пока горячие.
Марина посмотрела на мужа, на спокойную гладь реки, на солнце, пробивающееся сквозь сосны. И впервые за долгое время она почувствовала, что всё на своих местах.
От автора:
Иногда, чтобы спасти семью, нужно решиться на войну. Войну, в которой нет победителей, но есть выжившие. И только отделив здоровые ветви от больных, можно дать дереву шанс расти дальше. У каждого своя судьба, и никто не обязан проживать её за другого.