– Серьёзно, Сереж? – Катя отложила телефон, на котором только что проверяла рабочую почту, и посмотрела на мужа через кухонный стол. Её брови поползли вверх, а в груди закололо от обиды. – Это ты сейчас из-за моего повышения так завёлся?
Сергей фыркнул, отводя взгляд. Его щёки слегка покраснели – то ли от злости, то ли от стыда. Он молча ковырял картошку на тарелке, а тишину в их маленькой кухне нарушал только стук часов на стене.
– Я просто сказал, что если ты теперь большая начальница, – процедил он, не поднимая глаз, – то, может, и за квартиру, и за продукты, и за всё остальное сама платить будешь. Раз такая независимая.
Катя почувствовала, как внутри всё сжимается. Пятнадцать лет брака, двое детей, бессонные ночи, когда они вместе тянули ипотеку, – и вот он сидит напротив, как чужой, и бросает ей в лицо эти слова. Она хотела ответить, но слова застряли в горле. Вместо этого она встала, убрала свою тарелку в раковину и вышла из кухни.
– Кать, ну ты чего? – крикнул он ей вслед, но голос звучал скорее раздражённо, чем виновато.
Она не ответила. В спальне Катя закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, пытаясь унять дрожь в руках. «Как мы до этого дошли?» – крутилось в голове. Ещё полгода назад они смеялись над её повышением, строили планы, как быстрее закроют кредит на машину. А теперь… теперь он смотрит на неё, как на врага.
Кате было тридцать восемь, и она до сих пор помнила, как влюбилась в Сергея. Он был таким уверенным, таким… надёжным. Высокий, с широкими плечами, он всегда знал, как решить любую проблему – от сломанного крана до выбора школы для их старшей, Лизы. Они познакомились на вечеринке у общих друзей, когда Катя ещё училась в университете, а Сергей, уже работавший инженером на заводе, казался ей взрослым и серьёзным. Он шутил, что она – его «муза», а она смеялась, что он – её «скала».
Их жизнь была обычной, но тёплой. Лиза родилась через год после свадьбы, потом появился Артём. Они взяли ипотеку на двухкомнатную квартиру в спальном районе Екатеринбурга, вместе копили на отпуск, вместе радовались, когда удалось купить подержанную «Тойоту». Сергей зарабатывал больше, и это никогда не было проблемой. Катя работала бухгалтером в небольшой фирме, вела отчёты, иногда брала подработки, чтобы подкопить на что-то для детей. Её устраивала эта роль – быть женой, матерью, хранительницей уюта.
Но всё изменилось полгода назад. Катина начальница ушла в декрет, и ей предложили занять место главного бухгалтера. Она сомневалась – новая должность означала больше ответственности, больше часов в офисе, больше стресса. Но Сергей тогда поддержал:
– Кать, ты справишься. Ты же у меня умница. И деньги лишними не будут.
И она справилась. Через три месяца она не только освоилась, но и получила похвалу от директора. А ещё через месяц ей повысили зарплату – теперь она зарабатывала почти в два раза больше Сергея. И вот тут началось…
Сначала это были мелочи. Сергей стал реже шутить, чаще молчал за ужином. Потом начал придираться: то ужин невкусный, то дома бардак, то она «всё время в телефоне». А однажды, когда Катя предложила поехать в отпуск на море, он вдруг бросил:
– С чего это мы на море поедем? Я что, теперь на твои деньги жить должен?
Она тогда отшутилась, но слова задели. А теперь, вот, этот разговор на кухне. «Плати за всё сама». Как будто её успех – это пощёчина ему.
На следующее утро Катя проснулась с тяжёлой головой. Сергей уже ушёл на работу, даже не попрощавшись. Она готовила завтрак для детей, стараясь держать себя в руках. Лиза, четырнадцатилетняя бунтарка с вечно растрёпанными волосами, заметила её настроение.
– Мам, ты чего такая мрачная? – спросила она, намазывая бутерброд.
– Да так, устала, – Катя выдавила улыбку. – На работе завал.
Лиза закатила глаза:
– Ну да, конечно. Это папа опять, да? Я слышала, как вы вчера спорили.
Катя замерла, не зная, что ответить. Ей не хотелось втягивать дочь в их ссору, но Лиза была не из тех, кто легко отмахнётся.
– Лиз, это взрослые дела, – мягко сказала она. – Мы разберёмся.
– Ага, разберётесь, – буркнула Лиза. – Папа вечно психует, когда ты что-то крутое делаешь.
– Лиза! – Катя нахмурилась. – Не говори так про отца.
Но в глубине души она знала, что дочь права. Сергей всегда гордился своей ролью кормильца, мужчины, который «всё решает». А теперь, когда она зарабатывала больше, он будто потерял почву под ногами.
День на работе прошёл как в тумане. Катя сидела в своём кабинете, перебирала отчёты, но мысли были где-то далеко. Она вспоминала их с Сергеем разговоры, его обиженные взгляды, его слова: «Ты теперь большая начальница». Ей хотелось кричать от несправедливости. Разве она виновата, что старалась? Что хотела лучшего для семьи?
В обеденный перерыв она зашла в кафе напротив офиса и встретила там коллегу, Ирину. Ирина была старше, уже разменяла пятый десяток, и всегда казалась Кате женщиной, которая знает ответы на все вопросы.
– Кать, ты чего такая задумчивая? – спросила Ирина, размешивая сахар в кофе. – Повышение не радует?
Катя вздохнула и, сама того не ожидая, рассказала всё. Про Сергея, про его слова, про то, как он отказывается платить за семейные расходы.
– Ну, классика, – хмыкнула Ирина, отпивая кофе. – Мужики такие. Как только женщина начинает зарабатывать больше, у них кризис идентичности начинается. Мой бывший тоже так себя вёл, когда я пошла в начальники.
– И что ты сделала? – спросила Катя, чувствуя, как в груди теплеет надежда.
– Поговорила с ним. Прямо. Без намёков. Сказала: «Если тебе так тяжело, что я больше зарабатываю, давай разведёмся, и живи на свои». Он быстро в себя пришёл.
Катя рассмеялась, но тут же осеклась. Развод? Нет, это слишком. Она любила Сергея, несмотря на всё. Но мысль о разговоре без намёков засела в голове.
Вечером дома было тихо. Сергей сидел в гостиной, глядя в телевизор, где шёл какой-то футбольный матч. Катя набрала воздуха в грудь и села рядом.
– Сереж, нам надо поговорить, – начала она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Он повернулся, и в его глазах мелькнула настороженность.
– О чём?
– О нас. О том, что происходит. – Она замолчала, подбирая слова. – Я не понимаю, почему моя зарплата стала для тебя проблемой. Мы же всегда всё делали вместе. Для семьи.
Сергей нахмурился, но промолчал. Катя продолжила:
– Когда ты сказал, что я теперь должна платить за всё сама… Это было обидно. Как будто я украла у тебя что-то. Как будто мой успех – это твой провал.
Он дёрнулся, будто хотел возразить, но вместо этого отвернулся к окну.
– Ты не понимаешь, – наконец сказал он, и его голос был тише, чем обычно. – Я всю жизнь был тем, кто тянет семью. Кто за всё отвечает. А теперь… теперь я чувствую себя лишним.
Катя смотрела на него, и её сердце сжалось. Она видела, как ему тяжело. Как он борется с собой, со своими ожиданиями, со своим представлением о том, каким должен быть мужчина.
– Сереж, ты не лишний, – тихо сказала она, касаясь его руки. – Ты мой муж. Отец наших детей. Ты – часть этой семьи, и никакие деньги этого не изменят.
Он повернулся к ней, и в его глазах мелькнула тень боли.
– А если я не могу с этим справиться? – спросил он. – Если я не могу смотреть на тебя и не думать, что ты теперь главная?
Катя почувствовала, как слёзы подступают к глазам, но сдержалась.
– Тогда нам надо решить это вместе. Потому что я не хочу, чтобы деньги нас разделили.
Сергей долго молчал, а потом вдруг сказал:
– Я не знаю, как это исправить, Кать. Но… я попробую.
Она кивнула, чувствуя, как в груди появляется крохотная искорка надежды. Но в глубине души она знала: это только начало. Настоящий разговор, настоящий выбор ещё впереди…
Следующие недели были словно танец на минном поле. Сергей старался – Катя это видела. Он больше не бросался колкостями, помогал с детьми, даже сходил в магазин за продуктами, чего не делал уже пару месяцев. Но напряжение никуда не делось. Оно витало в воздухе, в его молчаливых взглядах, в том, как он замыкался, когда Катя упоминала работу.
Однажды вечером, когда дети уже спали, Катя нашла на столе чек из супермаркета. Она взяла его, чтобы убрать в папку с расходами, и вдруг заметила, что он подписан её именем. «Катя – продукты». Она нахмурилась, открыла ящик, где хранила чеки, и нашла ещё несколько – все подписанные её именем. «Катя – коммуналка», «Катя – школа», «Катя – бензин».
Её руки задрожали. Он что, правда это делает? Разделяет их бюджет, как будто они не семья, а соседи по квартире?
– Сережа, – позвала она, стараясь держать голос ровным.
Он вышел из ванной, вытирая волосы полотенцем.
– Что?
– Это что такое? – она подняла чек, чувствуя, как внутри закипает гнев.
Он посмотрел на чек, потом на неё, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на вызов.
– А что такого? Ты же теперь за всё платишь, нет? Я просто веду учёт.
– Учёт?! – Катя швырнула чек на стол. – Это что, теперь я должна отчитываться за каждую копейку? Мы так жить будем?
– А как ты хотела? – его голос стал громче. – Ты теперь зарабатываешь в два раза больше! Ты сама сказала, что деньги – не главное. Вот я и решил: раз так, то ты и плати.
Катя почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она ожидала многого, но не этого. Не того, что её муж, человек, которого она любила, будет так мелочно сводить счёты.
– Ты серьёзно? – её голос дрожал. – Ты правда хочешь, чтобы мы жили, как чужие?
Сергей открыл было рот, но тут в дверях появилась Лиза.
– Вы опять орёте? – её голос был усталым, почти взрослым. – Мам, пап, вы можете просто нормально поговорить? Артём проснулся, между прочим.
Катя закрыла глаза, чувствуя, как стыд смешивается с гневом. Они с Сергеем переглянулись, и в его взгляде мелькнуло что-то похожее на вину.
– Лиз, иди спать, – тихо сказал он. – Мы разберёмся.
– Ага, конечно, – буркнула Лиза, но ушла.
Катя посмотрела на мужа.
– Сережа, – сказала она, и её голос был почти шёпотом. – Если ты правда хочешь так жить, то скажи прямо. Потому что я не знаю, сколько ещё смогу это терпеть.
Он молчал, глядя в пол. А потом вдруг сказал:
– Я не хочу так жить. Но я не знаю, как иначе.
И в этот момент Катя поняла, что их брак стоит на краю пропасти. И если они не найдут способ перешагнуть через неё, то всё, что они строили, рухнет. Но что будет дальше? Сможет ли Сергей переступить через свою гордость? Или она сама сдастся, чтобы сохранить семью?
Катя сидела на кухне, глядя на пустую чашку из-под кофе. Часы на стене тикали, отмеряя полночь, но сна не было. Сергей ушёл спать час назад, бросив напоследок:
– Завтра на работу рано, Кать. Не сиди допоздна.
Как будто это она тут раздувает ссоры. Как будто это она превращает их дом в поле битвы. Она взяла телефон, чтобы отвлечься, но вместо этого открыла банковское приложение. Баланс их общего счёта смотрел на неё, как немой укор. Последние три перевода – её зарплата. А Сергей… Сергей не внёс ни копейки за месяц.
Она вспомнила его слова: «Ты теперь за всё платишь, нет?» И эти чёртовы чеки, подписанные её именем. В груди снова закололо, но теперь к обиде примешивалось что-то ещё – усталость. Она устала быть сильной, устала доказывать, что её успех – не угроза их семье.
Дверь в кухню скрипнула. Катя вздрогнула, обернувшись. На пороге стояла Лиза в пижаме, с растрёпанной косой и серьёзным взглядом.
– Мам, ты чего не спишь? – спросила она, зевая.
– Да так, – Катя попыталась улыбнуться. – Дела на работе, думаю.
Лиза плюхнулась на стул напротив, скрестив руки.
– Мам, не ври. Это из-за папы, да? Я же не слепая. Он всё время на тебя косо смотрит, как будто ты ему что-то должна.
Катя открыла было рот, чтобы возразить, но слова застряли. Лиза была права. Слишком права для своих четырнадцати лет.
– Лиз, это сложно, – наконец сказала она. – У нас с папой… разные взгляды на некоторые вещи.
– Это из-за твоей работы, да? – Лиза прищурилась. – Он злится, что ты теперь больше зарабатываешь.
Катя вздохнула. Ей не хотелось втягивать дочь в их проблемы, но Лиза смотрела на неё так, будто уже всё поняла.
– Иногда взрослым сложно договориться, – уклончиво ответила она. – Но мы любим друг друга. И тебя с Артёмом. Это главное.
Лиза фыркнула, но ничего не сказала. Она встала, налила себе воды и вдруг добавила:
– Знаешь, мам, я бы на твоём месте с ним развелась. Если он не может смириться, что ты крутая, то это его проблемы.
Катя замерла. Слово «развод» резануло, как нож. Она посмотрела на дочь, пытаясь понять, серьёзно ли та говорит. Но Лиза уже ушла к себе, оставив её с этим словом, которое теперь гудело в голове.
Утро следующего дня началось с привычной суеты. Артём, их семилетний сын, разлил сок на кухне, Лиза опаздывала на тренировку, а Сергей молча пил кофе, уткнувшись в телефон. Катя собирала ланч-бокс для Артёма, когда раздался звонок.
– Катя, это Светлана Ивановна, – голос её начальницы был, как всегда, деловой. – Нужно, чтобы ты сегодня задержалась. У нас проверка из налоговой, и без тебя не обойтись.
Катя бросила взгляд на Сергея. Он даже не поднял глаз от телефона.
– Хорошо, я буду, – ответила она, чувствуя, как внутри нарастает раздражение.
Когда она положила трубку, Сергей наконец посмотрел на неё.
– Опять допоздна? – его голос был ровным, но с едва заметной насмешкой.
– Да, проверка, – коротко ответила Катя, не желая ввязываться в спор.
– Ну, конечно, – он хмыкнул. – Большая начальница, дела не ждут.
Катя сжала кулаки, но промолчала. Она собрала детей и уехала, оставив его слова висеть в воздухе.
На работе день был адским. Проверка тянулась до восьми вечера, и к концу Катя чувствовала себя выжатой, как лимон. Когда она наконец вышла из офиса, на улице моросил дождь. Она села в машину, включила радио и вдруг расплакалась. Слёзы текли по щекам, а она даже не пыталась их остановить.
«Почему я должна всё это терпеть? – думала она, глядя на мокрое лобовое стекло. – Я работаю, стараюсь для семьи, а он… он просто ненавидит меня за это».
Она достала телефон и набрала Ирину, свою коллегу.
– Ир, ты как справилась, когда твой муж так себя вёл? – спросила она, едва сдерживая слёзы.
Ирина помолчала, а потом ответила:
– Кать, я тебе уже говорила – я поставила его перед выбором. Либо он принимает, что я тоже могу быть сильной, либо мы расстаёмся. Но знаешь, что главное? Ты должна сама понять, чего ты хочешь. Хочешь ли ты бороться за него или уже устала?
Катя молчала, переваривая её слова. Чего она хотела? Сохранить семью? Или наконец-то перестать чувствовать себя виноватой за свой успех?
Когда Катя вернулась домой, было уже почти десять. Сергей сидел в гостиной, смотрел телевизор. На столе стояла пустая бутылка пива.
– Дети спят? – спросила она, снимая пальто.
– Ага, – коротко ответил он, не отрываясь от экрана.
Катя почувствовала, как внутри закипает гнев. Она не хотела ещё одного скандала, но молчать уже не могла.
– Сережа, нам надо поговорить. Прямо сейчас, – её голос был твёрдым, несмотря на усталость.
Он повернулся, явно удивлённый её тоном.
– Что ещё?
– Я нашла твои чеки. «Катя – продукты», «Катя – коммуналка». Это что, теперь официально я за всё плачу? – она скрестила руки, глядя ему прямо в глаза.
Сергей нахмурился, но не отвёл взгляд.
– А что такого? Ты же сама хотела быть главной. Вот и будь.
Катя почувствовала, как кровь приливает к лицу.
– Главной?! – её голос сорвался. – Я никогда не хотела быть главной! Я хотела, чтобы мы были семьёй! Чтобы мы вместе всё тянули, как раньше! Но ты… ты превратил это в соревнование!
– А ты как думала? – он встал, и его голос тоже стал громче. – Я всю жизнь был тем, кто за всё отвечает! А теперь ты приходишь и… и забираешь это у меня!
– Забираю?! – Катя почти кричала. – Я просто делаю свою работу! Я стараюсь для нас, для детей, для этого дома! А ты ведёшь себя, как будто я тебя предала!
В этот момент дверь в гостиную открылась, и на пороге появился Артём. Его глаза были полны слёз, а в руках он сжимал своего плюшевого мишку.
– Мам, пап, не кричите, – его голос дрожал. – Пожалуйста…
Катя замерла, чувствуя, как сердце разрывается. Она бросилась к сыну, обняла его, шепча:
– Прости, мой хороший, прости…
Сергей смотрел на них, и его лицо изменилось. Гнев в его глазах сменился чем-то другим – стыдом, болью, растерянностью.
– Артём, иди спать, – тихо сказал он. – Мы с мамой… мы просто разговариваем.
Но Артём не уходил. Он смотрел на отца, и в его взгляде было столько вопросов, что Катя не выдержала.
– Сережа, – сказала она, поднимаясь. – Мы не можем так продолжать. Если ты не можешь принять, что я зарабатываю больше, если ты хочешь, чтобы всё было, как раньше… Я не знаю, как это исправить.
Сергей открыл было рот, но ничего не сказал. Он просто смотрел на неё, а потом на Артёма, который всё ещё стоял в дверях, прижимая мишку к груди.
– Я не хочу, чтобы всё было, как раньше, – наконец сказал он, и его голос был хриплым. – Я просто… я не знаю, как быть, Кать.
Катя смотрела на него, и в этот момент поняла, что они дошли до точки, где всё решается. Либо они найдут способ выбраться из этого кризиса, либо… либо их семья развалится.
– Тогда давай попробуем начать с чистого листа, – сказала она, и её голос дрожал от эмоций. – Но для этого ты должен перестать видеть во мне врага.
Сергей молчал, глядя в пол. А потом вдруг кивнул.
– Хорошо, – сказал он тихо. – Я попробую.
Но в его голосе не было уверенности, и Катя знала, что это ещё не конец. Самое трудное было впереди. Что будет дальше? Сможет ли он переступить через свою гордость? Или их брак станет жертвой его уязвлённого самолюбия?
Катя сидела на диване, обнимая Артёма, который всё ещё сжимал своего плюшевого мишку. Его слёзы высохли, но он не отпускал её руку, словно боялся, что она исчезнет. Сергей стоял у окна, глядя на тёмную улицу, где фонари отбрасывали жёлтые пятна на мокрый асфальт. Тишина в комнате была тяжёлой, как перед грозой.
– Артём, иди спать, – мягко сказала Катя, погладив сына по голове. – Всё будет хорошо, обещаю.
Малыш посмотрел на неё большими глазами, потом перевёл взгляд на отца. Сергей повернулся, и его лицо смягчилось.
– Иди, сынок, – сказал он тихо. – Мы с мамой разберёмся.
Артём нехотя кивнул и побрёл в свою комнату, бросив напоследок тревожный взгляд. Когда дверь за ним закрылась, Катя глубоко вздохнула и посмотрела на Сергея.
– Сережа, – начала она, стараясь держать голос ровным, – я не хочу, чтобы дети видели, как мы ссоримся. И я не хочу, чтобы мы жили, как враги. Но я не знаю, как это остановить.
Сергей опустился на стул напротив, потирая виски. Он выглядел уставшим, старше своих сорока лет. Его плечи, всегда такие прямые, теперь казались слегка сгорбленными.
– Кать, – сказал он, и его голос был хриплым, – я не хочу быть твоим врагом. Я… я просто запутался.
Она кивнула, чувствуя, как внутри что-то оттаивает. Он наконец-то говорил, а не бросал колкости. Это уже было шагом вперёд.
– Расскажи, – попросила она. – Что ты чувствуешь? Почему моя зарплата стала для тебя такой проблемой?
Сергей долго молчал, глядя на свои руки, сцепленные на столе. Потом поднял глаза, и в них было столько боли, что Катя невольно затаила дыхание.
– Я всегда думал, что мужчина должен быть… главным, – начал он. – Не в смысле командовать, а… быть тем, на кого можно опереться. Кто тянет семью. Когда ты начала зарабатывать больше, я почувствовал, что… что я больше не нужен. Как будто ты можешь всё сама, а я – просто приложение.
Катя смотрела на него, и её сердце сжималось. Она знала, что Сергей гордый, что для него важно чувствовать себя защитником. Но она не думала, что её успех так сильно его ранит.
– Сережа, – сказала она, касаясь его руки, – ты мне нужен. Не из-за денег, не из-за того, кто сколько платит. Ты мне нужен, потому что я тебя люблю. Потому что ты отец наших детей. Потому что без тебя эта семья – не семья.
Он посмотрел на неё, и в его глазах мелькнула тень сомнения.
– А если я не смогу с этим справиться? – спросил он тихо. – Если я всегда буду чувствовать себя… меньше, чем ты?
Катя покачала головой.
– Ты не меньше. Мы – команда. Всегда были. И деньги тут ни при чём. Но если ты продолжишь разделять наш бюджет, писать эти дурацкие чеки, то это ты сделаешь нас чужими. Не я.
Сергей опустил голову, и на секунду ей показалось, что он сейчас встанет и уйдёт. Но вместо этого он вдруг сказал:
– Прости, Кать. Я… я был идиотом.
Она замерла, не веря своим ушам. Сергей редко извинялся – не потому, что не умел, а потому, что считал это признаком слабости. Но сейчас в его голосе не было ни гордости, ни злости. Только усталость и искренность.
– Я не хочу, чтобы всё развалилось, – продолжил он. – Я просто… я боялся, что ты перестанешь меня уважать. Что подумаешь: «Зачем мне этот неудачник, если я сама могу всё?»
Катя почувствовала, как слёзы подступают к глазам, но сдержалась.
– Сережа, ты серьёзно думаешь, что я такая? – её голос дрогнул. – Что я измеряю тебя зарплатой? Я с тобой, потому что ты – мой человек. И всегда был.
Он кивнул, но в его взгляде всё ещё была тень неуверенности.
– Давай попробуем по-другому, – предложила Катя. – Без соревнований. Без этих твоих «Катиных чеков». Мы просто делим всё пополам, как раньше. И не важно, кто сколько зарабатывает. Главное – что мы вместе.
Сергей долго смотрел на неё, а потом вдруг улыбнулся – той самой улыбкой, от которой у Кати всегда теплело на душе.
– Договорились, – сказал он. – Но… я тоже хочу кое-что предложить.
– Что? – насторожилась она.
– Давай я возьму на себя что-то ещё. Не деньги, а… что-то для семьи. Может, я начну готовить ужины? Или с Артёмом уроки делать? Чтобы ты не тащила всё одна.
Катя рассмеялась, и напряжение, сковывавшее её последние недели, начало отпускать.
– Ты? Готовить? – она прищурилась. – Помнишь, как ты сжёг яичницу в прошлом году?
– Эй, я учусь! – он притворно возмутился, но в его глазах загорелись искорки. – Дай мне шанс, Кать.
– Хорошо, – она улыбнулась. – Но, если опять спалишь сковородку, я тебя заставлю мыть посуду до конца года.
Следующие дни были как осторожный танец. Сергей действительно начал готовить – сначала простые бутерброды, потом макароны с сосисками, а однажды даже решился на борщ, который, к удивлению Кати, оказался вполне съедобным. Он стал больше времени проводить с детьми, забирал Артёма из школы, помогал Лизе с математикой, хотя та ворчала, что «папа объясняет хуже, чем Ютуб».
Катя, в свою очередь, старалась не зацикливаться на работе. Она оставляла телефон в сумке, когда приходила домой, и старалась больше говорить с Сергеем – не о счетах, не о деньгах, а о них. О том, как они мечтали о поездке в горы, о том, как Лиза хочет собаку, о том, как Артём однажды заявил, что станет космонавтом.
Но напряжение всё ещё витало в воздухе. Иногда Катя ловила взгляд Сергея, когда она упоминала работу, и видела в нём тень старой обиды. Она знала, что его гордость всё ещё ранена, что путь к полному примирению будет долгим.
Однажды вечером, когда дети уже спали, Сергей вдруг сказал:
– Кать, я тут подумал… Может, мне тоже попробовать что-то новое? На работе, например.
Она посмотрела на него, удивлённая.
– В смысле?
– Ну… – он замялся, потирая затылок. – Я двадцать лет на заводе. Может, пора что-то поменять? Курсы какие-нибудь пройти, новую профессию освоить. Чтобы… ну, чтобы не чувствовать себя отставшим.
Катя почувствовала, как в груди разливается тепло. Это был не просто шаг вперёд – это был прыжок. Сергей, который всегда говорил, что «работа – это стабильность», вдруг задумался о переменах.
– Это отличная идея, – сказала она, улыбаясь. – А что ты хочешь попробовать?
– Не знаю пока, – он пожал плечами. – Может, что-то с компьютерами. Или управление проектами. Я слышал, там сейчас хорошо платят.
– Ты справишься, – твёрдо сказала Катя. – Ты всегда справляешься.
Он посмотрел на неё, и в его взгляде не было ни злости, ни зависти. Только что-то новое – решимость, смешанная с надеждой.
Прошёл месяц. Сергей записался на курсы по управлению проектами, и, хотя он ворчал, что «это всё слишком сложно», Катя видела, как он оживает, когда рассказывает о новом материале. Он стал меньше молчать за ужином, чаще шутил, даже начал планировать семейный отпуск – впервые за долгое время.
Однажды вечером, когда они сидели на кухне с бокалами чая, Сергей вдруг сказал:
– Кать, я тут подумал… Помнишь, как ты хотела открыть своё дело? Бухгалтерскую фирму?
Она кивнула, удивлённая. Она упоминала эту идею пару лет назад, но тогда Сергей отмахнулся, сказав, что это «слишком рискованно».
– И что? – осторожно спросила она.
– Может, тебе стоит попробовать, – сказал он, глядя ей в глаза. – Ты же умная, ты всё можешь. А я… я тебя поддержу. Как ты меня сейчас.
Катя почувствовала, как слёзы снова подступают, но на этот раз – от счастья. Она взяла его за руку.
– Спасибо, Сереж, – сказала она тихо. – Это… это много значит.
Он сжал её руку в ответ.
– Мы же команда, да? – спросил он с лёгкой улыбкой.
– Команда, – кивнула она.
Прошло ещё несколько месяцев. Сергей закончил курсы и получил предложение о новой должности – не такой высокооплачиваемой, как у Кати, но с перспективой роста. Катя, вдохновлённая его поддержкой, начала работать над бизнес-планом своей фирмы. Они снова стали говорить о будущем – не о счетах и не о том, кто сколько внёс, а о мечтах, о планах, о том, как сделать жизнь лучше для себя и детей.
Однажды вечером Лиза, которая всё это время внимательно наблюдала за родителями, вдруг сказала:
– Знаете, вы теперь как будто снова друзья. А то я думала, вы вообще разводиться будете.
Катя рассмеялась, а Сергей потрепал дочь по голове.
– Разводиться? – сказал он, подмигнув Кате. – С такой женой? Да ни за что.
Катя посмотрела на него, и в её сердце было столько тепла, сколько не было уже давно. Они прошли через бурю, но вышли из неё вместе – не потому, что кто-то один был прав, а потому, что они оба решили бороться за свою семью. И, может, это и есть настоящая победа – не в деньгах, не в гордости, а в том, чтобы снова научиться слышать друг друга.
Рекомендуем: