Секретная переписка в телефоне мужа открылась случайно, когда Максим попросил меня найти номер слесаря. Имя "Алина" светилось на экране вместе с сообщением, от которого у меня перехватило дыхание: "Жду тебя сегодня в обычном месте. Нам нужно всё решить."
Алина — моя лучшая подруга с института, свидетельница на нашей свадьбе, крёстная нашей дочери Кати. Женщина, которой я доверяла все свои секреты и которая утешала меня во время каждой семейной ссоры. Теперь эти сообщения в телефоне Максима объясняли её странное поведение последние месяцы — уклончивые ответы, избегание встреч, натянутые улыбки.
— Лера, ты что так долго? — окликнул меня муж из кухни. — Нашла номер?
— Да, нашла, — ответила я, быстро закрывая переписку и возвращая телефон на место.
Максим стоял у плиты, помешивая яичницу. Тридцать восемь лет, спортивное телосложение, седина на висках, которая придавала ему солидность. Мужчина, за которого я вышла замуж десять лет назад, веря в искренность его клятв верности.
— Что-то случилось? — спросил он, заметив моё бледное лицо.
— Голова болит. Наверное, погода.
— Прими таблетку. И не забудь — сегодня у меня совещание до позднего вечера. Вернусь часам к десяти.
Совещание. Как же, конечно. Теперь я знала, где и с кем он проведёт этот вечер.
После завтрака Максим поехал на работу, я отвезла восьмилетнюю Катю в школу и вернулась домой. Весь день прошёл в мучительных раздумьях. Что делать с полученной информацией? Устроить скандал? Потребовать объяснений? Или попытаться узнать правду самостоятельно?
К вечеру я приняла решение — проследить за мужем. Попросила соседку Марину посидеть с Катей, сказав, что нужно съездить к маме.
— Конечно, Лерочка. А что случилось? Ты какая-то встревоженная.
— Мама плохо себя чувствует. Хочу проведать.
Ложь далась удивительно легко. Возможно, потому что за последние месяцы я уже привыкла к полуправде, пытаясь объяснить себе странности в поведении мужа.
В половине седьмого я припарковалась возле офиса Максима и стала ждать. Офисное здание из стекла и бетона постепенно пустело — сотрудники расходились по домам, окна гасли одно за другим. В половине восьмого из главного входа вышел мой муж.
Он шёл быстро, часто оглядываясь, словно боялся, что его заметят. Сел в машину и поехал не в сторону дома, а к центру города. Я следовала за ним на расстоянии, стараясь не потерять из виду знакомый серый седан.
Максим остановился у небольшого кафе "Встреча" в историческом районе города. Место было уютным и довольно укромным — именно туда влюблённые приходят, чтобы никто не видел. Я припарковалась через дорогу за высоким кустарником и стала наблюдать.
Через несколько минут к кафе подошла Алина. Даже издалека я узнала её походку, силуэт, манеру поправлять волосы. Она была одета в красное платье, которое я помогала ей выбирать для дня рождения полгода назад. Тогда она сказала: "Лера, ты единственная, кто меня понимает. Спасибо, что ты есть."
Они встретились у входа в кафе. Максим обнял её за плечи, и они скрылись внутри. Я сидела в машине, сжимая руль до боли в пальцах, и пыталась решить — войти следом или уехать домой с этим знанием.
Любопытство победило. Я зашла в кафе через десять минут, выбрала столик в дальнем углу, откуда была видна вся площадка. Максим и Алина сидели у окна, склонившись друг к другу в интимной беседе.
— Что будете заказывать? — подошла официантка.
— Кофе американо, пожалуйста.
Я пыталась вслушаться в их разговор, но музыка и общий шум мешали разобрать слова. Зато язык тела говорил сам за себя — они держались за руки, Алина смеялась его шуткам, Максим смотрел на неё влюблёнными глазами.
Через час они встали и направились к выходу. Я быстро расплатилась и поспешила следом, стараясь держаться в тени. На улице Максим обнял Алину и поцеловал. Долго, страстно, как целуют любимую женщину.
— До встречи завтра, — услышала я его слова. — Я всё устрою.
— Ты уверен, что это правильно? — спросила Алина. — А как же Лера? Катя?
— Не волнуйся. Я всё продумал. Главное — они не должны пострадать.
Они разошлись к своим машинам. Я проводила взглядом красные габариты Алининой машины, чувствуя, как внутри всё горит от боли и предательства.
Дома Максим вернулся точно к десяти, как и обещал.
— Как прошло совещание? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал естественно.
— Тяжело. Много спорных вопросов. Еле договорились.
— А о чём спорили?
— Да о реорганизации отдела. Скучная тема.
Он говорил легко, привычно, словно ложь была для него естественным состоянием. Сколько ещё таких "совещаний" было за последние месяцы?
— Макс, а можно серьёзный вопрос?
— Конечно. В чём дело?
— Ты счастлив в браке?
Он удивлённо поднял брови.
— Странный вопрос. А что его вызвало?
— Просто интересно. Иногда кажется, что мы стали чужими людьми.
— Лера, у нас прекрасная семья. Растёт дочка, есть работа, дом. О чём ещё мечтать?
— О любви, например.
— Любовь — это не только страсть. Это привязанность, уважение, общие цели.
Общие цели. Интересно, какие общие цели у него с Алиной?
На следующий день я не выдержала и позвонила подруге.
— Алина, давно не виделись. Может, встретимся?
— Лера, привет! Конечно, давай. Только у меня сейчас очень загружено на работе...
— Понимаю. А как личная жизнь? Встречаешься с кем-нибудь?
Пауза затянулась на несколько секунд.
— Пока нет. Знаешь, трудно найти достойного мужчину в нашем возрасте.
— Трудно, — согласилась я. — Особенно если он уже женат.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего особенного. Просто размышляю о жизни.
После разговора я поняла — нужно действовать. Ждать, пока они сами расскажут правду, бесполезно. Пора брать ситуацию в свои руки.
Следующие три дня я изучала их режим. Максим "задерживался на работе" через день, Алина перестала отвечать на мои сообщения, отговариваясь занятостью. Они встречались в том же кафе, гуляли по парку, держась за руки, планировали что-то, судя по их серьёзным лицам.
В четверг вечером терпение закончилось. Я попросила Марину снова посидеть с Катей и отправилась к месту их встречи. На этот раз решила подойти ближе — взяла столик рядом с их обычным местом и натянула капюшон куртки.
— Завтра будет идеальный день, — говорил Максим, перебирая пальцы Алины. — Я всё организовал.
— А ты точно готов? Это изменит всё. Обратного пути не будет.
— Готов. Больше не могу жить в этой лжи.
— А как Лера отреагирует?
— Не знаю. Возможно, будет шок. Но она поймёт — так будет лучше для всех.
— Даже для Кати?
— Особенно для Кати. Дети чувствуют фальшь в отношениях родителей.
Они замолчали, и я услышала, как бешено стучит моё сердце. Значит, завтра всё решится. Завтра мой мир рухнет окончательно.
— Знаешь, — продолжила Алина, — я иногда думаю — а что, если мы ошибаемся?
— В чём ошибаемся?
— Может, есть другой способ? Менее болезненный?
— Алина, мы это обсуждали сто раз. Другого выхода нет.
— Ты прав. Просто мне жалко её. Она ведь ни о чём не подозревает.
— Зато потом будет благодарна. Когда поймёт, что мы сделали это ради её же блага.
Ради моего блага? Какое благо может быть в разрушении семьи?
Они встали, расплатились и направились к выходу. Я проводила их взглядом, чувствуя тошноту. Завтра. Значит, завтра я стану разведённой женщиной.
Дома Максим был особенно ласков с Катей — читал ей на ночь, долго укладывал, целовал в лоб.
— Папа, а почему ты такой грустный? — спросила дочка.
— Не грустный, малышка. Просто думаю о работе.
— А мама тоже грустная. Вы поссорились?
— Нет, солнышко. Мы не ссорились. Всё хорошо.
Ложь. Всё было очень плохо, и завтра станет ещё хуже.