Звонок поступил холодным декабрьским вечером, когда я работала над заказом для новогоднего корпоратива крупной компании. Два года прошло с того момента, как Андрей ушёл из нашей жизни, и я даже не ожидала когда-нибудь услышать его голос снова.
Начало этой истории читайте в первой части
— Катя, это Андрей. Можно поговорить?
Голос звучал как-то растерянно, совсем не так уверенно, как в день нашего расставания.
— О чём говорить? — спросила я, продолжая украшать торт золотыми снежинками из мастики.
— Встретиться нужно. Серьёзный разговор.
— Андрей, у нас нет серьёзных разговоров уже два года. О детях? Так ты ими не интересовался.
— Именно о детях. И не только.
В его голосе слышалось что-то непривычное — не высокомерие, с которым он ушёл, а какая-то просьба, почти мольба.
— Завтра в семь вечера, кафе "Встреча" на Садовой. Придёшь?
Я хотела отказаться, но любопытство оказалось сильнее. Что могло заставить человека, который два года назад объявил нас лишними в своей жизни, искать встречи?
— Хорошо. Но разговор будет коротким.
На следующий день я пришла в кафе ровно в семь. Андрей уже сидел за столиком в углу, нервно перебирал салфетки. За два года он заметно изменился — постарел, появились седые волосы на висках, морщины вокруг глаз стали глубже.
— Спасибо, что пришла, — сказал он, вставая при моём появлении.
— Слушаю тебя.
Мы сели друг напротив друга, и я впервые за долгое время внимательно рассмотрела этого человека. Дорогой костюм не мог скрыть усталость, а уверенность в движениях сменилась какой-то нервозностью.
— Катя, я узнал про твой бизнес. Про кондитерскую.
— И что?
— Ты большой молодец. Честно. Не думал, что ты сможешь...
— Что смогу что? Жить без тебя? Зарабатывать деньги? Воспитывать детей?
Он опустил глаза, явно смущённый прямотой моих вопросов.
— Не смогу построить новую жизнь. Но ты справилась лучше, чем я ожидал.
— Лучше, чем ты хотел, — поправила я.
— Возможно. Слушай, я хочу предложить тебе сотрудничество.
Этих слов я точно не ожидала услышать.
— Какое сотрудничество?
— Моё рекламное агентство переживает трудные времена. Светлана оказалась... не тем человеком, которого я думал видеть рядом. А ты всегда умела организовать любое дело.
— Продолжай.
— Я предлагаю объединить наши ресурсы. Твоя кондитерская плюс моё агентство. Можем создать что-то большое — сеть заведений, франшизу, выйти на федеральный уровень.
Я молчала, пытаясь понять, что происходит. Человек, который два года назад называл меня никому не нужной домохозяйкой, теперь предлагал деловое партнёрство.
— А взамен что просишь?
— Ничего особенного. Просто... возможность быть рядом. Видеть детей. Участвовать в их жизни.
— Ты хочешь вернуться в семью?
— Хочу исправить ошибку.
Андрей достал из кармана фотографию — Данил и Маша на детской площадке. Снимок был сделан скрыто, с большого расстояния.
— Откуда у тебя это фото?
— Иногда наблюдаю за ними. Издалека. Они так выросли... Данил стал совсем взрослым, а Маша...
— Ты следишь за нами?
— Не следжу! Просто... скучаю. Понимаю, что совершил самую большую ошибку в жизни.
— А Светлана? Сын?
Лицо Андрея потемнело.
— Светлана ушла через полгода после рождения Максима. Сказала, что не хочет быть домохозяйкой, что материнство — не для неё. Оставила ребёнка и исчезла.
Теперь многое стало понятно. Молодая амбициозная женщина, ради которой он разрушил семью, оказалась не готовой к реальности семейной жизни.
— И где сейчас мальчик?
— Со мной. Нанял няню, но это не то... Ребёнку нужна мать, семья. А мне нужна жена, которая понимает, что такое семейные ценности.
— И ты вспомнил про меня?
— Вспомнил про нас. Про то, какие мы были счастливые. Про то, как ты умела создавать уют, заботиться о семье.
Я смотрела на этого мужчину и понимала — передо мной сидит не тот уверенный в себе человек, который когда-то ушёл к молодой любовнице. Это был растерянный, одинокий отец, который осознал цену своих решений.
— Андрей, я должна тебе кое-что сказать.
— Что именно?
— Ты был прав два года назад.
Он удивлённо поднял брови.
— Прав в чём?
— В том, что мне никто не нужен с детьми. Действительно, никто.
— Катя, я не это имел в виду...
— Именно это. И знаешь что? Я тебе благодарна за эти слова.
— За что благодарна?
— За то, что они заставили меня стать самостоятельной. Найти себя, открыть свои способности, научиться жить независимо.
Андрей молчал, видимо, не ожидая такого поворота разговора.
— Два года назад я была несчастной домохозяйкой, которая жила чужой жизнью. Сейчас я успешная бизнес-леди, которая сама строит своё будущее.
— И это хорошо! Я рад за тебя!
— А ещё у меня есть то, чего не было раньше.
— Что?
— Самоуважение. Понимание собственной ценности. Уверенность в том, что справлюсь с любыми трудностями.
Я встала из-за стола, разговор подходил к концу.
— Катя, подожди. А моё предложение?
— Какое предложение? О сотрудничестве или о возвращении в семью?
— О том и о другом.
— С сотрудничеством подумаю. Может быть, если условия будут действительно выгодными.
— А с семьёй?
— А семьи у нас больше нет, Андрей. Ты её разрушил два года назад.
— Но мы можем создать новую!
— Зачем мне новая семья, если я прекрасно справляюсь сама?
Я направилась к выходу, но он догнал меня у дверей кафе.
— Катя, пожалуйста. Дай мне шанс исправиться. Ради детей.
— Ради детей? А где ты был эти два года, когда Данил плакал по ночам, спрашивая, почему папа его бросил? Где был, когда Маша болела, а мне не с кем было её оставить?
— Я понимаю, был неправ...
— Ты не понимаешь ничего. Ты думаешь, что можно уйти, когда захочется, и вернуться, когда захочется. Но жизнь — не игрушка.
На улице шёл снег, укрывая город белым покрывалом. Я шла к машине, а Андрей шёл рядом, продолжая убеждать.
— Катя, я изменился. Понял, что главное в жизни — семья.
— Ты понял это только тогда, когда остался один с ребёнком на руках.
— Может быть. Но понял же!
— А я поняла, что главное в жизни — быть самой собой. Жить своими мечтами, а не чужими представлениями о том, какой должна быть жена и мать.
Дома меня встретили дети. Данил делал домашнее задание на кухне, Маша играла с куклами в гостиной. Обычный семейный вечер, который стал для меня символом покоя и стабильности.
— Мам, а с кем ты встречалась? — спросил сын, отрываясь от учебника.
— С одним знакомым. По работе.
— А почему у тебя такое лицо?
— Какое лицо?
— Грустное и задумчивое одновременно.
Данил вырос за эти два года не только физически, но и эмоционально. Он научился тонко чувствовать настроения окружающих, особенно моё. Отсутствие отца сделало его более внимательным к маме.
— Просто размышляю о делах, сынок.
— О новых тортах?
— В том числе.
Вечером, когда дети легли спать, я долго стояла у окна, наблюдая за падающим снегом. В голове крутились мысли о прошедшей встрече, о словах Андрея, о том выборе, который мне предстояло сделать.
Деловое сотрудничество действительно могло быть выгодным. Рекламное агентство Андрея, несмотря на трудности, всё ещё имело хорошую репутацию и связи. Совместными усилиями можно было создать нечто масштабное.
Но какой ценой? Стоило ли рисковать налаженной жизнью ради туманных перспектив расширения бизнеса?
На следующее утро Андрей прислал сообщение: "Катя, подумай над моим предложением. Отправляю бизнес-план нашего возможного сотрудничества. Очень прошу, изучи."
Документ оказался серьёзным и проработанным. Андрей предлагал создать сеть премиальных кондитерских под единым брендом, с профессиональной рекламной поддержкой и выходом на рынки других городов. Финансовые прогнозы выглядели впечатляюще.
— Мама, что это за толстая папка? — поинтересовалась Маша, заглядывая через моё плечо.
— Рабочие документы, малышка.
— А можно я порисую на обратной стороне?
— Нет, эти листы нужны целыми.
— Значит, очень важные?
— Возможно, очень важные.
Следующие дни я консультировалась с юристом, экономистом, изучала рынок кондитерских услуг в нашем регионе. Предложение Андрея действительно имело перспективы, но требовало серьёзных инвестиций и полной реорганизации моего текущего бизнеса.
Через неделю он позвонил снова.
— Катя, ты изучила документы?
— Изучила.
— И какие выводы?
— Проект интересный. Но у меня есть условия.
— Какие условия?
— Встретимся завтра, обсудим детально.
На этот раз встреча проходила в моей кондитерской. Я хотела, чтобы Андрей увидел то, что я создала своими руками — уютное помещение, профессиональное оборудование, витрины с красивыми тортами, постоянный поток довольных клиентов.
— Впечатляюще, — признал он, осматривая помещение. — Ты действительно создала нечто особенное.
— Это только начало. При правильном подходе можно развить бизнес в несколько раз.
— Именно об этом я и говорю! Совместными усилиями мы...
— Стоп, — перебила я. — Сначала мои условия.
Андрей приготовился слушать, достал блокнот для записей.
— Первое условие: деловое сотрудничество никак не связано с личными отношениями. Это строго бизнес-проект.
— Понятно.
— Второе: все финансовые вопросы решаются прозрачно, с участием независимых консультантов.
— Согласен.
— Третье: дети остаются со мной. Ты можешь их видеть по договорённости, но это не влияет на наше деловое партнёрство.
— А если я хочу большего участия в их жизни?
— Тогда доказывай делами, а не словами. Два года — достаточный срок, чтобы понять серьёзность намерений.
Андрей кивнул, соглашаясь с моими условиями.
— И последнее, самое главное условие, — продолжила я.
— Слушаю.
— Равное партнёрство. Не ты помогаешь мне развивать бизнес, а мы создаём совместный проект. Равные доли, равные права, равная ответственность.
— Но у меня больше опыта в бизнесе...
— У тебя больше опыта в рекламе. У меня больше опыта в кондитерском деле. Мы дополняем друг друга, но не доминируем.
Переговоры продолжались несколько часов. Мы обсуждали каждую деталь будущего сотрудничества, прорабатывали возможные риски, планировали этапы развития проекта.
К вечеру пришли к соглашению. Создавалось совместное предприятие по производству и продаже кондитерских изделий премиум-класса. Андрей отвечал за маркетинг, рекламу и развитие сети, я — за качество продукции, обучение персонала и операционную деятельность.
— Катя, а что касается нас? — спросил он перед уходом.
— Нас как пары больше нет, Андрей. Есть двое взрослых людей, которые решили работать вместе ради общей цели.
— А если в процессе работы мы поймём, что всё ещё...
— Ничего не поймём, — твёрдо сказала я. — У меня другие приоритеты теперь.
Запуск совместного проекта занял три месяца. Мы арендовали большое помещение, купили новое оборудование, наняли команду профессионалов. Андрей действительно проявил себя как талантливый организатор — реклама была яркой и эффективной, клиенты потянулись уже в первые дни работы.
Но самым неожиданным стало другое. Работая бок о бок, мы заново знакомились друг с другом. Андрей изменился — стал более внимательным, менее самоуверенным, готовым выслушать чужое мнение.
— Ты знаешь, — сказал он однажды вечером после особенно тяжёлого рабочего дня, — я только сейчас понимаю, какой ты сильный человек.
— В каком смысле?
— Во всех смыслах. Ты смогла поднять себя после развода, создать бизнес, воспитать детей. И при этом не озлобиться, не замкнуться в себе.
— А что, другого выхода не было.
— Был. Можно было сломаться, начать жалеть себя, обвинять весь мир в своих проблемах. Но ты выбрала трудный путь — путь борьбы и развития.
Через полгода совместной работы наша сеть кондитерских стала одной из самых успешных в городе. Мы открыли четыре точки, планировали экспансию в соседние регионы.
А ещё через полгода случилось то, чего я не ожидала. Андрей пришёл ко мне с совершенно неожиданным предложением.
— Катя, я хочу кое-что тебе показать, — сказал он, протягивая документы.
— Что это?
— Дарственная на мою долю в бизнесе.
Я не поверила своим глазам.
— Как дарственная?
— Я дарю тебе свою часть предприятия. Полностью. Безвозмездно.
Я молча перелистывала документы, пытаясь понять, что происходит. Юридические формулировки были предельно ясными — Андрей передавал мне стопроцентное владение бизнесом, который мы создавали вместе.
— Зачем? — наконец спросила я.
— Потому что он твой по праву. Ты вложила в него душу, энергию, талант. Я только помог с организационными вопросами.
— Но мы договаривались о равном партнёрстве...
— Договаривались. А теперь я понимаю — ты заслуживаешь большего.
Андрей сел в кресло напротив моего рабочего стола. В его позе читалась усталость человека, который принял важное решение и чувствовал облегчение.
— Кроме того, у меня есть ещё одна новость, — продолжил он. — Получил предложение работы в Москве. Очень хорошее предложение.
— И когда планируешь переезжать?
— Через месяц. Хочу начать новую жизнь с чистого листа.
— А Максим?
— Поедет со мной. Ему будет лучше в столице — больше возможностей для развития.
Я смотрела на документы и думала о том, как странно складывается жизнь. Три года назад этот человек разрушил нашу семью, считая меня обузой. Сегодня он отдавал мне миллионный бизнес и уезжал из города.
— Андрей, я не понимаю твоих мотивов.
— Каких именно?
— Почему ты это делаешь? Что хочешь получить взамен?
— Ничего не хочу получить. Хочу отдать долг.
— Какой долг?
— Долг перед тобой. За то, что когда-то поверил в твою слабость. За то, что недооценил. За причинённую боль.
В его голосе не было привычной самоуверенности. Только искренность и что-то похожее на раскаяние.
— А если я откажусь принять документы?
— Не откажешься. Потому что понимаешь — это справедливо.
Вечером я рассказала детям о предстоящих переменах. Данил, которому исполнилось десять лет, выслушал молча, а потом задал неожиданный вопрос:
— Мам, а папа хороший человек или плохой?
— Почему ты спрашиваешь?
— Он же нас бросил, это плохо. Но теперь отдаёт тебе свой бизнес, это хорошо. Не пойму.
— Люди не делятся на хороших и плохих, сынок. Каждый человек способен на разные поступки.
— А ты его простила?
— Я его понила. Это не то же самое, что простить.
— А в чём разница?
— Простить — значит забыть боль. Понять — значит принять человека таким, какой он есть, со всеми ошибками.
Маша слушала наш разговор, свернувшись калачиком на диване с любимой куклой.
— А папа больше не будет нас навещать? — спросила она тихо.
— Будет, малышка. Просто реже. Москва далеко от нашего города.
— А мне грустно, — призналась дочка.
— Грустить — это нормально. Значит, в твоём сердце есть место для всех, кого ты любила.
Через неделю Андрей привёз Максима познакомиться со старшими детьми. Двухлетний малыш оказался копией отца — те же серые глаза, те же тёмные волосы, тот же упрямый подбородок.
Данил и Маша с любопытством рассматривали младшего брата, не зная, как себя вести. Ситуация была непростой для всех.
— Максимка, это твои старшие братик и сестричка, — объяснил Андрей мальчику.
— А почему они не живут с нами? — спросил ребёнок с присущей возрасту прямотой.
— Потому что у них другая мама. Очень хорошая мама.
Я наблюдала за этой сценой со стороны. Три года назад я ненавидела этого ребёнка, ещё не родившегося, но уже разрушившего мою семью. Сейчас видела просто малыша, который не виноват в решениях взрослых.
— Максим очень похож на Данила в этом возрасте, — сказала я Андрею.
— Да, похож. Характером тоже — упрямый, любознательный.
— Будет трудно одному его воспитывать.
— Справлюсь. Научился многому за эти два года.
В день отъезда Андрей пришёл попрощаться с детьми. Данил подарил ему рисунок — семью из пяти человек: папу, маму, трёх детей.
— Это наша семья, — объяснил мальчик. — Какой она могла бы быть.
Андрей долго смотрел на рисунок, и я видела, как у него дрожали губы.
— Данил, а можно я возьму рисунок с собой?
— Конечно можно. Чтобы не забывал нас.
— Я никогда не забуду. Обещаю.
Маша подарила отцу самодельную открытку с неровными буквами: "Папе от Маши. Не грусти."
— А я буду звонить каждые выходные, — пообещал Андрей. — И приезжать в отпуск.
— Правда будешь? — недоверчиво спросила дочка.
— Правда. Теперь я всегда буду держать слово.
После отъезда Андрея жизнь вошла в новое русло. Я стала полноправной владелицей сети кондитерских, которая продолжала расти и развиваться. Дети привыкли к новым обстоятельствам быстрее, чем я ожидала.
Данил увлёкся футболом, Маша — танцами. У каждого появились свои интересы, друзья, планы на будущее. Мы стали настоящей командой — не идеальной, но крепкой и дружной.
Андрей действительно звонил каждые выходные, интересовался учёбой детей, их успехами и проблемами. Постепенно он становился частью нашей жизни — не главной частью, но важной.
Через год он приехал на каникулы с подарками и новостями из Москвы. Максим подрос, начал говорить, стал более самостоятельным.
— Катя, можно личный вопрос? — спросил он в один из вечеров, когда дети играли во дворе.
— Спрашивай.
— Ты встречаешься с кем-нибудь?
— Это действительно личный вопрос, — улыбнулась я.
— Просто... хотелось бы знать, что ты счастлива.
— Я счастлива, Андрей. По-своему, но счастлива.
— А мужчина в твоей жизни есть?
— Есть много мужчин. Деловые партнёры, клиенты, друзья. А если ты спрашиваешь про романтические отношения — то пока нет.
— Почему пока нет?
— Потому что ещё не встретила человека, ради которого стоило бы менять налаженную жизнь.
— Понятно. А если встретишь?
— Тогда посмотрим.
В тот вечер мы долго разговаривали о прошлом, настоящем и будущем. О том, как изменились за эти годы, чему научились, о чём жалеем.
— Знаешь, что самое удивительное? — сказал Андрей перед отъездом.
— Что?
— Я добился того, чего хотел. Молодая жена, новый ребёнок, карьера в столице. А счастья так и не нашёл.
— А чего не хватает?
— Того, что было у нас. Понимания, поддержки, ощущения настоящего дома.
— Это приходит не сразу. Нужно время, терпение, желание строить отношения.
— А у тебя есть это желание? Строить отношения заново?
Я посмотрела на него внимательно. В его глазах читалась надежда, которую он пытался скрыть за внешним спокойствием.
— Андрей, мы прошли долгий путь. Каждый свой. Стали другими людьми.
— Может быть, лучшими людьми?
— Возможно. Но путь назад невозможен. Можно идти только вперёд.
Он кивнул, понимая мой ответ. В его лице не было разочарования — скорее принятие неизбежного.
После его отъезда я много думала о нашем разговоре. Три года назад я бы дала всё за такие слова, за возможность услышать от него признание ошибки и желание вернуться. Сейчас эти слова звучали как эхо прошлого — знакомые, но уже не трогающие душу.
Бизнес продолжал развиваться. К концу четвёртого года после развода у меня было восемь кондитерских в трёх городах, команда из сорока сотрудников и репутация одного из лучших производителей эксклюзивных десертов в регионе.
Данил поступил в художественную школу — оказалось, у него талант к рисованию. Маша выиграла областной конкурс танцев и была принята в профессиональную студию.
— Мам, а ты гордишься нами? — спросила дочка после очередного выступления.
— Очень горжусь, малышка.
— А мы тобой гордимся. Ты самая лучшая мама и самый лучший босс!
— Откуда ты знаешь про боссов?
— Данил рассказал. Он в школе всем говорит, что его мама владеет большой компанией.
В тот момент я поняла — мои дети воспринимают успех как норму жизни. Для них естественно, что мама работает, принимает решения, добивается целей. Они не помнят время, когда я была зависимой домохозяйкой без собственных амбиций.
Зимой произошло событие, которое стало поворотным в моей личной жизни. На деловом ужине я познакомилась с Михаилом — владельцем сети ресторанов, партнёром по нескольким проектам.
— Катя, а можно пригласить вас на кофе? — спросил он после окончания мероприятия.
— Можно, но только как деловых партнёров.
— А если я хочу не только как партнёров?
— Тогда нужно время познакомиться поближе.
Михаил оказался интересным собеседником и надёжным человеком. Он был разведён, воспитывал дочь-подростка, понимал специфику моей ситуации.
— У меня тоже непростые отношения с бывшим мужем, — призналась я после месяца общения.
— В каком смысле непростые?
— Он хочет вернуться в семью. Периодически делает намёки, предложения.
— А вы что чувствуете?
— Ничего особенного. Спокойствие, понимание, иногда жалость. Но не любовь.
— Значит, страница закрыта?
— Полностью закрыта. Я другой человек теперь. И ему нужна не я, а воспоминания о том, кем я была раньше.
Отношения с Михаилом развивались медленно и естественно. Мы встречались, разговаривали, делились планами и переживаниями. Он не торопил события, понимая, что мне нужно время довериться новому человеку.
Дети отнеслись к нему с любопытством и осторожностью.
— Мам, а этот дядя Миша может стать нашим папой? — спросила Маша после его третьего визита к нам домой.
— А ты хочешь, чтобы стал?
— Не знаю. Он добрый и смешной. Но у нас же есть папа.
— У вас есть папа, который живёт далеко. И может быть человек, который живёт рядом и заботится о нас.
— А разве это не одно и то же?
— Нет, малышка. Это разные роли. Папа — это тот, кто дал тебе жизнь. А папочка — это тот, кто каждый день делает твою жизнь лучше.
Через полгода Михаил сделал предложение. Не официальное, а бытовое — переехать жить вместе, объединить семьи, строить общее будущее.
— Мне нужно время подумать, — ответила я.
— Конечно. Решение должно быть взвешенным.
— И мне нужно поговорить с детьми.
— И с детьми тоже.
Данил и Маша выслушали моё предложение серьёзно.
— А что скажет папа? — поинтересовался сын.
— Папа живёт своей жизнью. Мы имеем право жить своей.
— А если он расстроится?
— Данил, взрослые люди должны принимать последствия своих решений. Папа когда-то выбрал новую семью. Теперь и я имею право выбрать счастье.
— А дядя Миша точно хороший? — спросила Маша.
— Я в этом уверена.
— А его дочка нас не будет обижать?
— Лера очень милая девочка. Она хочет иметь младших сестричку и братика.
Дети согласились на эксперимент. Мы решили сначала проводить выходные вместе, потом отправиться в совместный отпуск, а затем принять окончательное решение.
Совместная жизнь складывалась удивительно гармонично. Михаил оказался терпеливым и мудрым отчимом, его дочь Лера — заботливой старшей сестрой. Дети быстро привыкли друг к другу и к новому распорядку жизни.
Через год мы поженились. Скромная церемония в кругу близких друзей и родственников. Данил и Маша были свидетелями, Лера — подружкой невесты.
Андрей узнал о свадьбе от детей. Позвонил через несколько дней после торжества.
— Поздравляю, Катя. Желаю счастья.
— Спасибо, Андрей.
— А дети как восприняли?
— Очень хорошо. Михаил им нравится.
— Это главное. А Максим спрашивает, когда увидит старших братика и сестричку.
— Приезжайте летом. Будет большая семейная встреча.
— Обязательно приедем.
В его голосе не было ревности или обиды. Только искренняя радость за моё счастье.
Летом состоялась та самая встреча. Пять детей разных возрастов играли во дворе нашего загородного дома, трое взрослых сидели на террасе и наблюдали за этой картиной семейного счастья.
— Знаешь, что я понял за эти годы? — сказал Андрей, обращаясь ко мне.
— Что?
— Что настоящая любовь — это желание счастья любимому человеку. Даже если это счастье не с тобой.
— Мудрые слова, — отметил Михаил.
— Опыт научил мудрости. Дорогой, но ценный опыт.
Вечером, когда гости уехали, а дети легли спать, мы с Михаилом сидели в саду и подводили итоги дня.
— О чём думаешь? — спросил он.
— О том, как странно складывается жизнь. Пять лет назад я была несчастной женщиной, брошенной мужем с двумя детьми. Сегодня у меня успешный бизнес, любящий муж, большая дружная семья.
— А жалеешь о чём-нибудь?
— Нет. Даже о том болезненном периоде не жалею. Без него я бы никогда не стала тем человеком, которым являюсь сейчас.
— А что бы ты сказала себе пятилетней давности?
— Не бойся начинать заново. Иногда конец — это лучший способ найти начало.
Михаил взял меня за руку, и мы молча смотрели на звёздное небо. В доме за нашими спинами спали четверо детей, которые считали нас своими родителями. В соседнем городе рос пятый ребёнок, который тоже был частью нашей большой истории.
А где-то в Москве мужчина, который когда-то разрушил мою жизнь, строил свою новую судьбу, неся в сердце урок о том, что настоящие ценности не продаются и не покупаются.
Утром меня разбудил звонок телефона. Звонил журналист из экономического журнала.
— Катерина Владимировна, мы готовим материал об успешных женщинах-предпринимателях. Хотели бы включить вашу историю.
— А что именно вас интересует?
— Как вы смогли создать бизнес-империю, начав с нуля после развода?
— Секрет простой, — ответила я, глядя на просыпающихся детей. — Нужно перестать бояться падать и начать учиться летать.