Нас три сестры. Мне 39 лет, средней сестре 37 лет, младшей сестре 27 лет.
Два года назад мы лишились мамы. Наш отец давно умер, младшей сестре не было и года. Мама одна нас воспитывала. Бабушка со стороны мамы жива, но она всегда больше переживала за семью и детей нашего дяди. Так что у мамы было две работы и минимум свободного времени.
Младшая сестра до первого класса была на мне и средней сестре. Садик, больницы, прогулки. Когда она пошла в школу, то была уже довольно самостоятельной. Да и у нас со средней появились иные ориентиры и задачи.
Мама в какой-то момент перестала вывозить и пристрастилась к алкоголю. Мы со средней сестрой уже жили отдельно. Мама и младшая жили вдвоём. Необходимость во второй работе отпала, но мама её не бросила. Она продолжала упахиваться. Хотя одной зарплаты и выплат на сестру им бы хватало.
Младшая не покинула родной дом, как мы со средней. Причина у меня и средней была, причём довольно простая: с самого детства мы все жили в однокомнатной квартире. Мать, трое девочек — плохо, тесно, но существовать можно. А когда нам со средней за восемнадцать, мама, сестра-школьница? Это уже мегатесно. Дышать нечем было.
Итак, младшая после совершеннолетия осталась жить с мамой. В будни училась, по выходным работала. Мамины выходные проходили в пьяном угаре. Гости были. Младшая приходила с работы, гостей разгоняла, всё за ними убирала. Несколько раз младшая хотела бросить всё и уйти, но мама каждый раз чуть ли не в ноги ей падала, умоляла остаться.
У меня появилась семья, у средней появилась семья. Мы были готовы забрать младшую к одной из нас в любой момент. На первое время, не навсегда. Она бы доучилась, а потом, после нормальной работы, отправилась бы в свободное плавание.
Младшая стала считать, что несправедливо, что она одна с мамой мучалась.
— Она у себя дома. Хочет пить — пусть пьёт. Уходи. Мы не станем ходить к маме, не будем её вразумлять, это бесполезно, она не признаёт, что у неё проблемы, — говорили мы младшей сестре.
Так они и жили вдвоём. Младшая отучилась, вышла на полноценную работу. Была кем-то вроде няньки при маме.
Два года назад мама умерла. Мы со средней её похоронили. Тут же про нас вспомнила бабушка. Бабушка про нас вспоминала в лучшем случае раз в пятилетку. По пальцам одной руки можно пересчитать, сколько раз мы в детстве её видели. Итак, явилась бабушка, начала распоряжаться наследством.
Однокомнатная квартира. Нас, наследниц, четверо. У бабушки жильё. У меня и средней ипотеки в браках. Младшей 25 лет, она без жилья, её дом — та самая мамина однушка. Мы со средней решили, что младшей квартира нужнее. Делить — никто ничего точно не купит, если только в глухой деревне какой-нибудь покосившийся дом.
— Я не согласна! — заупрямилась бабушка. — По закону имею право.
Я обратилась за помощью к дяде. Бабушка всегда в нём души не чаяла. Дяде обрисовала ситуацию: однушка, с древним ремонтом, первый этаж, район так себе, если бабушка продолжит настаивать на выделении ей четверти этого наследства, то что про неё люди скажут? Хороша же бабушка, у которой двухкомнатная квартира, если явится осиротевшую внучку на улицу выгонять?
Дядя внял моим доводам. С бабушкой поговорил. Бабушка, как и мы со средней, отказалась от наследства в пользу младшей.
Около года со смерти мамы прошло, мы со средней начали замечать странности. Младшая как-то агрессивно начала к нам относиться. Несколько раз устраивала истерики по телефону, винила в том, что мы бросили маму, а она одна не смогла вытащить маму из алкоболота. Сначала мы думали, что это реакция на смерть мамы, потому что младшая была к ней ближе всех.
Мы со средней были уже взрослыми, когда мама начала пить. Смотрели на это иначе, не так, как младшая. Маме в рот никто не заливал. Каждый раз она сама делала выбор в пользу бутылки.
Гиблое дело — уговаривать человека, чтобы он не пил. В этом плане всё зависит только от самого пьющего. Ни одна сила в мире не способна помочь алкоголику, кроме него самого. Бегать, прибирать квартиру, выбрасывать бутылки, разгонять собутыльниц — извините, но это трата времени в никуда. Младшей, если её не устраивало происходящее, стоило съехать.
Потом мы со средней узнали, что младшая свернула на мамину дорожку. Бабушка панику подняла. Хоть бабушка и отказалась от наследства, всё равно стала считать, что имеет отношение к маминой квартире. Бабушка решила, что у неё есть право приходить, контролировать жизнь младшей. Так бабушка поняла, что младшая начала выпивать. Только если меня и среднюю ужаснуло, что младшая начала тонуть в алкоболоте, то бабушку больше интересовала квартира.
— В суд пойду, отказ от наследства отменю, зря отказалась, внучка всё равно пропьёт квартиру, а мне есть, кому деньгами помочь, — такую позицию заняла бабушка.
Мы со средней приперли младшую к стенке. Услышали то, что неоднократно слышали от мамы.
— Я устала. Мне надо расслабляться. Захочу — не буду пить. Хочу — пью. Я не мама. Я не алкашка. У меня всё под контролем. Отстаньте от меня, — сказала нам младшая.
Мы со средней маму спасать не стали, так что и на младшую наплевали. Она, как и мама, тоже каждый раз делает выбор, когда покупает алкоголь. Для сохранения собственных моральных ресурсов и нервов, самое лучшее, что можно сделать — это отойти в сторону. Помочь можно, но если только с лечением, когда алкоголик сам поймёт, что хочет лечиться. Деньгами, уборкой, доставкой алкоголя, решением проблем алкоголика — так помогать нельзя. Это бессмысленно. Потому что это будет постоянная череда помощи с минусовой отдачей.
Мы со средней всё обсудили и решили не лезть к младшей. Захочет спасти себя — сделает это сама. У нас семьи, дети. Отрывать ресурсы, а моральные силы — важный ресурс, от семей ради алкоголички — несусветная глупость.
Бабушке тоже сказали, чтобы она отстала от младшей. Она продолжила талдычить про суд. Показали ей инфу из интернета: оспорить в суде отказ от наследства можно в течение года, а год уже прошёл. Тогда бабушка решила, что нет смысла тратить время на младшую.
Младшая одинока. Личной жизни, насколько знаю, никогда не было. Всё же надо было тогда пойти против её воли и забрать к себе. Сейчас мы ничем не можем ей помочь. Почти год не виделись. Не звонили ей. Она сама звонит в одном случае: если напилась. Напьётся, звонит и винит меня и среднюю во всех бедах. Мама винила папу: он умер, бросил её с тремя детьми. А младшая винит нас за то, что мы наплевали на маму. До младшей еще не дошло, что и на неё мы тоже наплевали. Наплевали до тех пор, пока она не перестанет пить. Записано. Больше историй: нелапша.рф