Последняя подпись на договоре купли-продажи легла жирным, уверенным росчерком. Михаил откинулся в кресле, ощущая приятную тяжесть в руке от дорогой перьевой ручки и ещё более приятное чувство завершённости. Здание в его родном городке, который он покинул в шесть лет и куда почти не возвращался, теперь принадлежало ему. Здесь, на руинах старого кинотеатра, он откроет новый ресторан — лучший, самый изысканный, какого этот город ещё не видел. Он набрал номер матери.
— Мама, привет. Поздравь меня, я купил здание, — бодро произнёс он.
— Мишенька, какая радость! — голос Ирины Викторовны в трубке звенел от искреннего счастья. — Значит, будешь теперь чаще к нам приезжать? Ой, как хорошо! А невесту свою когда привезёшь? Я же внуков хочу, Миша, сколько можно ждать?
Михаил устало потёр переносицу. Опять.
— Мам, давай не сейчас.
Он быстро свернул разговор. Воспоминания, которые он так старательно запер на замок, снова зашевелились. Неудачный первый брак был лишь репетицией. Настоящая боль пришла позже, семь лет назад, когда он был уверен, что нашёл ту самую. Она ушла внезапно, бросив жестокие слова о том, что никогда не любила и нашла другого.
С тех пор Михаил решил — больше никогда, ни одна женщина не заставит его почувствовать себя таким уязвимым. Он завёл машину и выехал на трассу, ведущую прочь из города детства, обратно в свою большую, успешную и до одури одинокую жизнь, где его ждали лишь пустая квартира и навязчивые мамины мечты о внуках.
Небо, ещё полчаса назад бывшее ясным, стремительно темнело, и первые тяжёлые капли дождя забарабанили по лобовому стеклу. Через минуту они превратились в сплошную стену воды. Видимость упала почти до нуля. Проезжая очередной поворот, Михаил едва успел заметить на обочине две сгорбленные фигурки, бегущие под ледяными потоками к одинокой автобусной остановке вдалеке. Пожилая женщина, прикрывая собой маленькую девочку, отчаянно тащила её за руку.
Вопреки своим незыблемым правилам никогда и никого не подбирать на трассе, он почему-то нажал на тормоз. Что-то в этой отчаянной паре зацепило его. Он поравнялся с ними и опустил стекло.
— Садитесь, подвезу! — крикнул он, перекрывая шум ливня. — Куда вам?
Женщина с недоверием посмотрела на дорогой автомобиль, но холод и промокший до нитки ребёнок не оставили ей выбора. Она быстро открыла заднюю дверь и втолкнула внутрь девочку, а затем села сама.
— Спасибо вам, мил человек, — выдохнула она, стряхивая воду с платка. — Нам в город.
В разговоре выяснилось, что бабушку зовут Нина, а внучку — Катя. Они ехали в тот же мегаполис, что и Михаил.
— А к кому, если не секрет? — поинтересовался он, глядя в зеркало заднего вида.
— Да мы одного человека ищем, — неопределённо ответила бабушка Нина. — Адреса точного не знаем, так, примерно…
У Михаила внутри всё похолодело. Без адреса, почти без денег, с маленьким ребёнком. Он посмотрел на девочку. Катя сидела, съёжившись, и мелко дрожала в своём промокшем пальтишке. Чувство ответственности, непривычное и острое, заставило его понять, что просто высадить их на вокзале он не сможет. Его планы на тихий вечер дома только что кардинально изменились.
Въехав в город, Михаил, не раздумывая, направился к своему флагманскому ресторану. Он завёл промокших гостей через служебный вход, игнорируя удивлённые взгляды персонала.
— Денис, — позвал он подбежавшего администратора. — Срочно. Накормить, горячий чай. И придумай, где их можно разместить на ночь.
Денис, его правая рука, не задавал лишних вопросов.
— Михаил Андреевич, у нас в дальней подсобке есть служебная комната с диваном, запирается, отдельный выход во двор. Постельное бельё сейчас организуем. Подойдёт?
— Отлично, Денис. Ты лучший.
Михаил был доволен. Его команда работала как часы. Он оставил своих неожиданных гостей на попечение администратора и поехал домой. На пороге его встретила мама с неизменным вопросом в глазах. Он лишь устало отмахнулся, буркнул что-то про тяжёлый день и ушёл спать, впервые за долгое время засыпая с мыслями не о себе.
Утром он заехал в ресторан, чтобы разобраться с ситуацией, помочь гостям с поиском или купить им обратные билеты. Но в комнате было пусто. Денис развёл руками — ушли рано утром, поблагодарив за всё. Михаила охватило странное чувство досады, будто он что-то упустил. Оглядывая комнату, он заметил в углу, у ножки дивана, маленький потрёпанный прямоугольник. Фотография. Он поднял её, машинально сдувая пылинку. И застыл. Кровь отхлынула от его лица, а сердце пропустило удар. Со старого, немного выцветшего снимка на него смотрела Анна. Его Анна. Это была единственная её фотография, которая у него когда-то была и которую он, казалось, давно потерял.
Мир сузился до размеров этого картонного прямоугольника. Семь лет испарились в одно мгновение. Он снова был там, в том времени, когда верил, что нашёл ту самую. Он помнил её смех, тепло её руки в своей, её глаза, в которых, как ему казалось, он видел целую вселенную. Он собирался сделать ей предложение.
А потом был тот вечер. Резкий, холодный разговор. Её пустые глаза и слова, которые резанули по живому, без анестезии: «Я ухожу к другому. Я никогда тебя не любила, пойми. Всё это было ошибкой». Он поверил. Он сгорел дотла в своей гордости и боли, выстраивая вокруг себя стену из цинизма и работы.
В этот момент дверь тихонько приоткрылась, и в щель заглянула бабушка Нина.
— Простите, Христа ради… Мы, кажется, фотографию обронили. Самое дорогое, что есть. Нам без неё и делать тут нечего, — виновато проговорила она.
Михаил, всё ещё находясь в ступоре, молча протянул ей снимок.
— Кто это? — спросил он голосом, который ему не принадлежал.
— Так это ж Анечка, мама Катина, — просто ответила старушка, прижимая фото к груди. — А ещё… отец Кати. Он и не знает, что у него дочка есть. Мы к нему и едем. Потому что Аня… Аня умирает.
Михаил почувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Умирает? Почему она… почему вы здесь?
Бабушка Нина тяжело вздохнула, и вся боль мира отразилась в её глазах.
— Она ведь тогда бросила тебя, когда узнала, кто ты. Прознала, что ты богач несусветный. Она ж из простой семьи, гордая. Решила, что ты специально скрывал всё, играл с ней. А когда поняла, что беременна, совсем испугалась. Подумала, ты решишь, что она охотница за деньгами, обвинишь во всех грехах. Вот и наговорила сгоряча гадостей, чтобы ты её возненавидел и отпустил. Уехала к нам в городок, родила Катюшку. А теперь вот… болезнь её съедает. Сказала мне: «Найди его, мама. Покажи дочку. Может, хоть он её не бросит».
Михаил слушал, и ледяная стена вокруг его сердца трещала и осыпалась. Не предательство. Не обман. А трагическое, чудовищное недопонимание, гордость и страх, которые стоили им семи лет жизни и чуть не стоили будущего их дочери.
— Садитесь в машину, — голос Михаила был твёрд, как сталь. Он больше не размышлял, он действовал.
Он посадил бабушку Нину и растерянную Катю в свой автомобиль и помчался домой, к матери. По дороге он то и дело бросал взгляд в зеркало заднего вида. Теперь, когда он знал правду, он видел всё отчётливо. Вот его разрез глаз. А вот упрямый изгиб губ, точь-в-точь как у Анны. Это была его дочь. Его маленькая, никому не нужная, кроме больной матери и старой бабушки, дочь.
Ворвавшись в квартиру, он подвёл Катю к опешившей Ирине Викторовне. Это был его тест ДНК, самый быстрый и безошибочный. Мать переводила взгляд с него на девочку и обратно. Её лицо медленно бледнело.
— Миша… — прошептала она, и её голос дрогнул. — Почему… почему она так на тебя похожа в детстве?
Это было всё, что ему нужно было услышать.
— Мама, выслушай, пожалуйста, бабушку Нину. Она всё объяснит, — бросил он на ходу, хватая ключи. Из короткого рассказа старушки он понял главное — Анна в больнице в их родном городке. Времени не было.
Он летел по трассе, нарушая все мыслимые правила. Каждая минута была на счету. Ворвавшись в районную больницу, он почти снёс с ног медсестру на посту. Ему нужен был лечащий врач. Немедленно. Увидев доктора, измученного пожилого мужчину, Михаил не дал ему и слова вставить.
— Что с Анной? Какие шансы?
Врач устало посмотрел на него поверх очков.
— Прогноз тяжёлый. Но… есть один экспериментальный протокол лечения за границей. Но это стоит таких денег, что…
— Деньги не проблема, — перебил его Михаил. — Готовьте её к транспортировке. Я всё оплачу.
Он тихо вошёл в палату. В полумраке, на высокой больничной койке, лежала худенькая, почти прозрачная фигурка. Анна. Она медленно повернула голову на звук шагов. Её глаза, огромные на измождённом лице, расширились от узнавания.
— Миша? — прошептали её пересохшие губы. — Почему… ты здесь?
Он не ответил. Просто подошёл и сел на стул рядом с кроватью, осторожно взяв её слабую, холодную руку в свои. Он был здесь. Этого было достаточно. С этого момента началась их долгая и трудная гонка за жизнь, которую Михаил оплачивал, не считая нулей в счетах из немецкой клиники. Он был готов отдать всё, чтобы вернуть ей украденные годы.
Прошёл год. На кухне в квартире Михаила суетились две женщины — его мама Ирина Викторовна и бабушка Нина, за этот год ставшие лучшими подругами. Они вместе готовили праздничный ужин, то и дело поглядывая на маленькую Катю. Девочка стояла у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу, и ждала. Она ждала маму и папу.
Наконец во дворе показалась знакомая машина. Дверь открылась. На пороге стояли Михаил и Анна. Она очень похудела, короткие волосы после химиотерапии только-только начали отрастать, но глаза… её глаза сияли от счастья. Она посмотрела на всех и улыбнулась.
— Всё будет хорошо, — тихо сказала она. — Врачи сказали, что это чудо. А я… я верю Мише больше, чем докторам.
Все бросились обниматься на пороге дома — шумные, счастливые, плачущие от облегчения. Катя повисла на шее у Анны, а потом крепко вцепилась в руку Михаила, будто боясь, что кто-то из них снова исчезнет. Атмосфера была наполнена тихим, выстраданным счастьем.
Анна, растроганная до слёз, смотрела на Михаила, на их дочь, на двух ставших родными бабушек, и не знала, что сказать. Семь лет боли, одиночества и страха остались позади.
Михаил увидел её растерянность и мягко улыбнулся. Он наклонился к ней и тихо, чтобы слышала только она, произнёс:
— Ты просто скажи, замуж за меня выйдешь? А то, знаешь ли, у ребёнка в документах и у нас в паспортах как-то всё неправильно.
Анна посмотрела ему в глаза, и слёзы счастья хлынули с новой силой. Она не смогла вымолвить ни слова, только отчаянно закивала в ответ. Семья, так жестоко разделённая недопониманием и глупой гордостью, наконец-то, спустя семь долгих лет, воссоединилась. Навсегда.
👍Ставьте лайк, если дочитали.
✅ Подписывайтесь на канал, чтобы читать увлекательные истории.