НАЧАЛО, ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
Новая жизнь
Новый директор, умный и прагматичный мужчина, только усмехнулся.
— Алёна Сергеевна, мы вас нанимаем не из-за вашего бывшего мужа, а вопреки ему. Вашу репутацию мы знаем. Добро пожаловать в команду.
Коллектив был хороший, спокойный, «работающий», сплетен и конфликтов не было, Алену ценили за профессионализм и порядочность. Через пару месяцев с прошлой работы стали звонить, мямлить что-то про «недоразумение» и звать обратно, но Алёна вежливо отказала.
- Я уже обжилась на новом месте, мой труд тут ценят по достоинству, платят почти в два раза больше, а личную жизнь в офис не тащат.
Тем временем жизнь Игоря и Мишки напоминала бесконечный праздник. Квартира превратилась в филиал ресторана: доставка еды на каждый день, горы упаковок. Раз в неделю приходила клининговая служба — убирать последствия их «творческого быта». Они ездили на дорогие курорты, и Мишка щедро выкладывал фото в соцсети, подписывая:
- Жизнь с лучшим папой на свете!
Иногда в комментариях мелькали колкости в адрес «скупой и нищей» матери. Алёна читала это с холодным спокойствием, словно наблюдая за экспериментом, зная его печальный финал.
Игорь с изумлением обнаружил, что за блестящее образование сына тоже нужно платить и немало. Он отмахнулся, решив:
- Ты у меня умный, поступишь сам. Репетиторы — это для ботаников.
Мишка не был ботаником. Он был избалованным ребенком, привыкшим, что всё покупается. Школьные знания давно ушли в пробелы, которые заполнялись новыми гаджетами и поездками.
А потом «грянул гром». Дела в компании Игоря, которую он всегда преподносил как империю, пошли крахом. Несколько провальных сделок, потеря ключевых клиентов — и вот уже некогда успешный бизнесмен стоял на пороге банкротства. Деньги, которые казались неиссякаемыми, кончились с пугающей скоростью.
Игорь пытался устроиться по найму, но его амбиции и привычка командовать не соответствовали предлагаемым зарплатам. Он метался, ища виноватых, и главной виновницей, конечно, была Алёна — «сглазила, ведьма».
Мишка поступил в институт, но не на бюджет, а на платное отделение. Стоимость обучения была немалой. Остатков от прошлой роскоши хватило бы на год, от силы на два
Игорь, загнанный в угол, совершил то, на что был всегда способен: он переложил ответственность.
— Пусть твоя мать все платит, — заявил он сыну. — Она же бухгалтер. Это её обязанность — содержать ребёнка. Алиментов тех её жалких уже нет, тебе восемнадцать.
Мишка, привыкший, что папа решает все проблемы, с той же безапелляционностью потребовал денег у матери.
Алёна выслушала его надменный монолог по телефону. Она не перебивала, а потом спокойно ответила:
— Нет, Миша, я не буду платить за твоё платное образование.
— Но папа сказал, — в голосе сына послышалась паника. Это был не тот сценарий, к которому он готовился.
— Твой папа много чего говорит, — её голос был ровным и холодным, как сталь. — Но сейчас он банкрот. А у меня есть обязательства: ипотека, например. Ты хотел жить с отцом, который всё покупает, вот он и покупает. Если не хочешь учиться платно, можешь пойти в хороший колледж. Туда я могу помочь тебе устроиться на бюджет. Это единственное, что я могу предложить.
- Да ты просто нищая и жадная! — закричал Мишка в трубку, теряя остатки самообладания. — Мать-неудачница, папа был прав.
Он бросил трубку.
Алёна медленно опустила телефон. В её новой, чистой и светлой квартире пахло свежезаваренным кофе и тишиной, которую не нарушали ничьи упреки, оскорбления.
Она подошла к окну: внизу кипела жизнь города, который больше не давил на нее. Алена в следующем месяце в последний раз перечисляет алименты сыну, который её ненавидел.
Женщина смотрела на свое отражение в стекле — прямая спина, спокойный взгляд — и не видела в нем ни неудачницы, ни нищей. Она видела женщину, которая прошла через огонь, выстояла и теперь сама решает, что ей делать со своей жизнью и своими деньгами.
А где-то там, в своей шикарной, но пустой квартире, остались двое мужчин, которые так и не поняли, что настоящая роскошь — это не возможность заказать суши на ужин, а уважение в глазах близких.
Суд против родителей: иск от родного сына
Юридический факультет, куда поступил Миша платно, дал ему стимул для «пробных исков». Увидев, что прямые требования не работают, он решил проявить «творческий» подход, достойный своего отца и подал иск в суд. Не о алиментах — с этим было все ясно, — а о признании себя… нетрудоспособным иждивенцем.
Исковое заявление было шедевром наглости: совершеннолетний, здоровый парень требовал признать себя нетрудоспособным на том лишь основании, что он учится очно. Он требовал обязать родителей в равных долях оплачивать его дорогое обучение и, вдобавок, ежемесячно выплачивать ему по половине прожиточного минимума от каждого — на питание, разумеется.
Игорь, чьи финансы пели романсы, идею поддержал с энтузиазмом. В суде он выглядел почти благородно:
- Я не отказываюсь содержать сына, готов платить свою половину. Но и мать пусть исполнит свой материнский долг и раскошелится.
Он с упоением наблюдал, как его бывшая жена, снова вынужденная тратить время и нервы на их общие выходки.
Алёна чувствовала себя не участником процесса, а зрителем в театре абсурда. Её возражения были простыми и четкими:
- Мой сын — совершеннолетний, трудоспособный гражданин. Если он хочет получить образование, он может сделать это за свой счет, или выбрать более экономичный вариант. Я уже исполнила свою обязанность по его содержанию, выплачивая алименты. Требовать большего — безосновательно.
Судья выслушал обе стороны, изучила материалы дела, и решил:
«В удовлетворении исковых требований отказать.»
В решении было четко разъяснено: российское законодательство не приравнивает очное обучение в вузе к нетрудоспособности. Совершеннолетние дети не имеют права на алименты от родителей, если они не инвалиды. Суд холодно отметил, что первый курс истец уже оплатил, лично, а, значит, возможность платить у него была.
Миша, уверенный в своей гениальности, подал апелляцию. Он жаловался, что сам платить «не может». Но вышестоящая инстанция лишь утвердила решение первого суда, сухо заметив:
- Платежные поручения об оплате первого курса имеются в материалах дела. Вопрос не в возможности, а в нежелании истца нести ответственность за свой выбор.
После этого в квартире Игоря воцарилась гнетущая атмосфера. Деньги таяли на глазах, алиментов от Алены не было, и потеря их была вполне ощутимой. Игорь ворчал, что «это все Алёна виновата», а Миша злобно молчал, понимая, что его юридический кунштюк провалился с треском.
А Алёна, выйдя из здания суда после последнего заседания, глубоко вздохнула. Воздух был свеж и прохладен. Миша оставался ее болью, которую вряд ли когда-то можно пережить или забыть.
Жизнь, однако, шла вперед. И она улыбнулась, глядя на симпатичного мужчину, который шел ей навстречу с огромным букетом роз. Ее второй муж. Они познакомились на новой работе: он был партнером компании. Его привлекли ее ум, стойкость и та самая порядочность, которую так хаял Игорь. Они расписались тихо, без пафоса, полгода назад.
Он протянул ей цветы и обнял, не спрашивая о результате суда. Он и так все знал.
— Все закончилось? — тихо спросил он.
— Закончилось, — ответила Алёна и прижалась к его плечу.
Она уже ждала ребенка, живота фактически не было видно. Алёна гладила едва округлившийся живот и знала, что у ее дочки будет совсем другое детство: полное любви, уважения и взаимопомощи. Она не будет содержать семью в одиночку и не будет прислуживать двум царькам, у нее будет равный партнер. Алена сделает все, чтобы не повторить прошлых ошибок.
*имена взяты произвольно, совпадение событий случайно. Юридическая часть взята из реальной судебной практики: Определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 21.01.2021 по делу N 88-1415/2021