О надеждах, чаяниях, и суровой действительности.
С суровой военной действительностью пришлось столкнуться еще в училище. Мы с братом хорошо учились, но не очень хорошо себя вели, нормально летали, на стажировке летали на Северном флоте, в полку, где раньше служил отец, после стажировки, в училище был направлен, на нас, персональный вызов от Главного штурмана Морской Авиации Северного флота, мы рассчитывали, что нас распределят на Север, но, по окончании училища, мы были направлены на Тихоокеанский флот, по личному указанию начальника училища, который очень не любил нашего отца, и таким образом «наказал» его. Нас это не испугало, и даже, не насторожило, мы поехали на ТОФ в радужном настроении, уверенные в том, что «работа и труд все перетрут».
Без проблем влившись в новый воинский коллектив, мы начали летать и служить. То есть, мы мечтали только летать, но, по большей части, приходилось служить, то есть, ходить в наряды, заниматься марксистко-ленинской подготовкой, ходить в казарму к матросам, ну, многие знают, о чем речь. Несмотря ни на что, нам удалось продвинуться в летной подготовке – через три месяца мы получили «третий класс», через десять месяцев я начал летать с места штурмана корабля, а по итогам года, я был признан «лучшим вторым штурманом полка». Зная, что освобождается место штурмана корабля, я был уверен, что меня, всего такого «лучшего», на это место и назначат. Но этого не случилось, на вакантную должность был назначен невыразительный второй штурман Колька, старше меня на год, служивший в управлении полка. Ничего не понимая в кадровой политике, я решился задать мучивший меня вопрос старшему штурману полка, отловив его в коридоре штаба. На мой вопрос – а почему я, «самый лучший», не занял вакантную должность, получил исчерпывающий ответ – «Ну и что, что «самый лучший»? Зато Колька служил у нас в управлении, во всем нам помогал, ну…, там…, чего принести, порядок навести, и вот, совсем недавно, он мне батареи поменял в квартире…». Так мне, впервые, дали понять, что летное мастерство – не главное в летной карьере.
Ну ладно, думаю, черт с вами, буду честно служить, заниматься любимым делом, а должность – не самое главное. И служил, и летал, немного безобразничал, когда возмужал, перестал обращать внимание на всяких начальников, короче, заматерел. Потом развод с женой, ссылка в «вечные вторые штурмана» на старую технику, переход в другой полк с повышением, насильный возврат в свой полк, в обмен на стремянку. Служба шла спокойно, если не считать того, что пришлось падать, вместе с самолетом, с 9000 метров, но все закончилось благополучно, и покатилось по накатанной колее.
Из соседнего полка пришел новый начальник штаба эскадрильи, выпускник морского училища, в своем полку не продвинувшийся дальше третьего штурмана, настоящий «мореман», наглый, тупой, и удивительно воровитый. Тащил все, что под руку попадется. Как-то я увидел, как он ударил матроса нашей машины-перевозки, за то, что тот не слил ему бензин в мотоцикл. Я не ангел, но это, на мой взгляд, за пределами разумного. На очередном партийном собрании, я не только довел этот случай до всех, но и предложил исключить эту скотину из Партии. И что вы думаете, меня поддержали? Отнюдь. И комэска, и замполит, несли что-то невнятное, мол, ты один у нас зрячий, а мы вот слепые, ничего не видим, и нельзя так рубить, что скажут партком и парткомиссия, куда мы раньше смотрели? Короче, этот гад отделался малой кровью, выговором. А завтра утром демократия закончилась. Так сложилась ситуация, что мой командир готовился к переводу в другой гарнизон, и перестал летать, а вместе с ним, и остальной экипаж сидел на земле. И начальник штаба эскадрильи мне отомстил, по-своему. Целый месяц, пока нам не дали нового командира, я ходил в самый трудный наряд, в караул на гауптвахту. И не раз, не два, и не три, а пятнадцать раз за месяц я туда сходил, «через день – на ремень» это называется, и не считается наказанием, а просто – такая обстановка. Трудно, конечно, но, не смертельно, все я вынес, появился новый командир, начали летать, и через пару месяцев меня назначили штурманом отряда, куда руки этой сволочи дотягивались уже не каждый раз. А еще через пару месяцев этого урода уволили, уже и не помню, что он сотворил, короче, «награда нашла героя», ну, то есть, «сколько веревочке не виться…». Так я понял, что никому принципиальность не нужна, а даже и мешает всем, в том числе, и мне самому.
Прошли годы… Со скрипом преодолевая всякие «аттестационные комиссии», по причине - «самый умный», я прошел должности помощника штурмана эскадрильи, штурмана эскадрильи, стал штурманом полка, но не бросил свою привычку задавать наивные вопросы «про правду», не заимел привычку угождать начальству, и всегда отстаивал свое мнение, не обращая внимания на точку зрения командования. И как всегда, все это и помогло мне не занять следующую вакантную должность. Освободилось место штурмана дивизии. Я очень подходил на эту должность, и возрастом, и умением, и надеялся… Пришел к нам в цех старший штурман дивизии, и начал разговор по душам. Сказал, что должность вакантна, что я очень на неё подхожу, но особенности моего характера мешают моему продвижению, что не нужен такой штурман в дивизии, который будет комдиву, генералу, правду-матку в глаза резать, да и другие недостатки у меня есть. На мою просьбу открыть мне глаза и на остальные недостатки, «старшой» прямо сказал, что они, остальные штурмана дивизии, уже в возрасте, и им надо помогать – делать за них всю работу, бегать им за водкой, и быть «мальчиком за все», а я на такое не способен. Трезво оценив мои деловые качества, «старшой» остановил свой выбор на моем товарище, который был помоложе меня, но обладал всеми необходимыми качествами. Короче, с возрастом, «ума у меня не добавилось», и даже, этот «ум» полез из всех щелей, что очень мешало в службе, но не мешало оставаться приличным человеком, в моем понимании.
А когда, у нас в полку, освободилось место старшего штурмана полка, и я совсем уже плечи расправил, и грудь сделал колесом, тот самый старший штурман дивизии, опять же, прямо в лицо, мне и сказал, что я излишне самостоятельный, а таких «нам не надо», лучше мы назначим старого, но послушного, типа, из гуманных соображений, «подпола» дадим ему на дембель, а мне, мол, надо еще поработать над собой. Короче, ничему меня жизнь не научила…
Летать мы стали мало, при первой же возможности, я ушел на должность руководителя полетов, получил «подпола», и стал спокойно служить, не обращая внимания ни на какое начальство. А потом случилось страшное - командир полка, в который я перешел после разгона своего, вдруг заметил все то, что мне мешало раньше – независимость, решительность, самостоятельность, способность отстаивать личное мнение, то, что я не боялся командования, ну, много, на что он обратил внимание, и предложил стать начальником штаба полка, кем я, чуть позже и стал служить.
Зачем я все это рассказал? Ну, я не знаю, вспомнилось просто… Но, в конце повествования скажу – если хотите быстро продвигаться по служебной лестнице, то забудьте о личном мнении, «правде», угождайте начальству, и служба у вас пойдет. А если хотите оставаться приличным человеком, хотя бы в своих глазах, то…., выводы сделаете сами.
Обычная работа
Я неторопливо собирался на утреннее построение, никаких «острых» задач не стояло, день обещал быть спокойным. Но тут зазвонил телефон, из трубки вылез голос старшего штурмана:
- На построение можешь не ходить, давай сразу в штаб.
- А че, война?
- Пока не война, но очень похожее состояние в полку, через полтора часа
садится самолет с Командующим, выпускаем пару на поиск авианосца, ты – дежурный штурман на КДП.
- Нет от вас покоя, сейчас буду.
В штабе – легкая паника, все суетятся, но никто ничего толком не знает, все новости привезет Командующий. Штурмана, по команде с КП ВВС, дали, срочным планом, заявку на полет пары Ту-142 в северо-западную часть Тихого океана, поиск кораблей в районе 1000 км на 1000 км. «Условия» по заявке пришли пулей, записал эти «условия», поехали на КДП, в класс предполетных указаний, будем ждать Командующего.
Сел Ту-134, Командующего привезли в класс. Я давно знал нашего Командующего, но таким нервным видел его впервые. Без всяких «целований и обниманий» он перешел к делу – «Главнокомандующий ВМФ поставил задачу – обнаружить авианосную группировку (АУГ) на переходе морем. Принял решение – поиск выполнить парой Ту-142 в заданном районе, взлет – по готовности, доклад об обнаружении – немедленно». Вот так, просто и незатейливо, без всяких подробностей и уточнений… Пока все переваривали полученную задачу, мы, со старшим штурманом, продумывали маршрут поиска, решили лететь в центр района, а оттуда искать авианосец «расходящейся коробочкой».
Выдали экипажам предполетные указания - метеоролог рассказал про погоду в районе, я рассказал про маршрут полета, особенности работы в районе, связист уточнил частоты и порядок связи, РП довел порядок взлета, сбора пары, напомнил особенности снижения на малую высоту, командир обратил внимание на соблюдение мер безопасности. Слово взял Командующий, нацелил на выполнение задачи, напомнил о мгновенном докладе при обнаружении цели, приказал взять на борт цифровую фото и видеоаппаратуру. Я непроизвольно заворчал… Командующий обратил внимание:
- Что такое?
- А где их взять?
- А что, у вас в полку нет?
- А разве в каком-то полку они есть? По штату не положено…
- Ну что ты умничаешь? Пусть личные берут, со штатами потом будем разбираться, сейчас надо задачу выполнять.
Дальше я умничать не стал, не то настроение у Командующего, чтобы препираться с ним, экипажи и без команды уже все взяли. Экипажи поехали под самолеты, группа руководства, Командующий, и командир полка поднялись на вышку.
Командующий подошел к огромному планшету, с тоской посмотрел на «синее море», на маршрут и район поиска, которые уже нарисовал мой помощник, и спросил:
- В какое время можно ожидать доклад об обнаружении?
- До района – два часа полета, еще час – на первичное обследование,
значит, не раньше, чем через три часа после взлета.
- Быстрее можно?
- Если бы были какие-нибудь данные о последнем месте авианосца, можно было бы оптимизировать маршрут поиска.
- А, бля…, вот же…
Порывшись в карманах, Командующий достал скомканный обрывок бумаги, и протянул его мне. Изучив этот документ, я ничего в нем не обнаружил, кроме цифр – 67, и вопросительно посмотрел на Командующего.
- Ну…, это пеленг, по которому засекли базар в эфире, и работу РЭС.
- Какой пеленг, откуда пеленг, в какое время был получен?
- Ну откуда я знаю? Кто-то сунул мне перед вылетом… Поможет?
- Ну, даже и не знаю, как Вам сказать…попробуем куда-нибудь приложить… А что разведотдел?
- Да пошли они все на х…! Меня поднял ночью лично Главком, поставил задачу, срочно найти, разведка Флота ничего не знает, а я – ищи, бля…, иголку в стогу сена… На вас одна надежда. Найдем?
- А куда мы денемся?
Пара взлетела, собралась, взяла курс в район работы. Командир полка пытался незаметно дремать в кресле, а Командующий делал различные попытки уточнить место АУГ – звонил во Владивосток, в ВВС и на Флот, но никаких уточняющих сведений не поступило. Раздосадованный Командующий мерил шагами тесное пространство КДП, внося нервозность в работу группы руководства, не давая нам придремать на время полета в район работы. Экипажи планово докладывали проход точек маршрута, погоду, на все эти доклады нервно реагировал Командующий.
- Ну что, нашли?
- Да они еще не дошли до района, докладывают только о проходе точек.
- Да когда уже?!!!
- Первый доклад из района ожидаю через полтора часа.
- Чем я могу помочь?
- Экипажи делают все возможное, главное – им не мешать, не нервировать.
- Ты на что намекаешь?
- Товарищ Командующий! Я все понимаю, Вы нервничаете, задача с «самого верха», но уже делается все возможное, самолеты в пути, может, Вам отдохнуть немного? Да и нам поспокойнее будет, ведь нам еще часов десять здесь сидеть…
- И что?
- Может, Вам поехать в столовую, потом совещание какое-нибудь провести с командирами частей, гарнизон посмотреть, ну, в общем, отвлечься…
- Ладно, понял я тебя, мешаю я вам тут разлагаться… Я поеду в гарнизон, тебе будут докладывать мое место, как только что-то обнаружат, немедленно сообщишь мне по телефону.
- Есть!
Командующий забрал командира полка, и поехал в гарнизон, оставив нам «уазик» для передачи экстренных сообщений, а мы поуютнее устроились в креслах, и начали дремать, в ожидании сообщений. Через два часа экипажи доложили об обнаружении АУГ, определили место, состав, курс и ход, приступили к слежению. Узнав у оперативного дежурного место Командующего, я сообщил тому об обнаружении цели, через 20 минут он влетел на КДП. Переговорив с оперативным ВВС, Командующий доложил в Москву об обнаружении авианосца, и, впервые с момента прилета, спокойно выдохнул.
- Молодцы, спасибо.
- Да я не причем, это экипажи все…
- И они молодцы, и вы все!
- Мой самолет готов?
- Готов, экипаж под самолетом.
- Я полетел во Владик, а вы там следите за АУГ, все остальные команды через оперативного ВВС.
Командующий улетел, а мы еще восемь часов сидели на КДП, пока экипажи не вернулись. Пока сидели-дремали, я подумывал о том, что и генералом быть не так уж и сладко, как это кажется со стороны. Кстати, никто из полка не был поощрен за выполнение поставленной задачи. А за что поощрять? Обычная работа.
ГИМО - Главная инспекция Министерства Обороны
Самая страшная проверка, которой может подвергаться полк, это – проверка ГИМО. Это настоящая проверка, без всяких скидок и условностей, без предварительной подготовки, это не показуха, это реальная проверка полка в умении выполнять задачи по предназначению. По результатам такой проверки могут пострадать многие начальники, которые не обеспечили боеготовность полка. Проводится такая проверка, в конкретном полку, дивизии, очень редко, возможно, лишь один раз за все время существования части. Мне повезло, в бытность мою штурманом эскадрильи морского ракетоносного авиационного полка, наша дивизия подверглась такой проверке. Было очень интересно, некоторые моменты я уже рассказывал, но сейчас расскажу подробнее.
Нельзя сказать, что проверка ГИМО проводится совсем внезапно, нет, в плане работы дивизии на год был пункт – проверка ГИМО, и срок был указан – март, но это все, что мы знали. Никакой специальной подготовки не проводилось, летали по плану, ведь мы служили в боеготовом полку, и, в общем, никаких проверок не боялись, подготовлены мы были хорошо, причем, абсолютно все экипажи, а не только некоторые, как принято сейчас.
И вот наступил март, а с ним и Главная инспекция МО подкатила. А возглавлял её генерал-лейтенант, начальник ЦБП и ПЛС ДА. Когда мы увидели этого «зеленого» генерала, в шинели, в галифе и сапогах, в ремнях и подпругах, то поняли, что добром это не кончится. Провели с нами строевой смотр, запугали пугливых, насмешили смешливых, отпустили по домам. А генерал взял нашу Боевую плановую таблицу, где указаны все экипажи полка, выбрал, наугад, два экипажа, и поставил задачу – через три дня выполнить два практических пуска крылатых ракет на полигоне в европейской части страны, и время уничтожения цели указал – 15.00 московского времени. А полку, в составе дивизии, в это же время, нанести тактический ракетный удар по кораблям в Северо-Западной части Тихого Океана. А потом, полку выполнить еще два вылета на ракетные и бомбовые удары, и все три вылета выполнить за 36 часов, и все вылеты по четыре часа, не меньше. И все завертелось…
Два экипажа подготовились, и ушли на перелет в Крым, чтобы оттуда нанести реальный ракетный удар, а полк приступил к подготовке к вылетам по поставленным задачам. Быстро пролетели два дня подготовки, и началась практическая проверка. Началась, как всегда, с анекдота – потеряли командира полка. Все мы знали, что с утра будет тревога, что будем летать три дня подряд, и говорил нам об этом, конечно, сам командир. Отпустив нас, домой, готовиться к "войне", сам он весьма качественно "подготовился", то есть, выпил слегка, и лег отдыхать в кабинете, никого об этом не предупредив. Началась "война". Как и положено, оперативный позвонил командиру домой, но жена ответила, что тот на службе. Подумав, что командир заранее вышел в штаб, оперативный продолжил свои милитаристские приготовления. Представьте удивление руксостава полка, а особенно «зеленого» генерала, когда командир не пришел в полк и через час. На все звонки жена, эта честная женщина, отвечала, что муж на службе, а в полку уже начали подумывать о группах розыска, полагая, что все это козни мирового империализма. Но ещё больше удивился сам командир, когда, выйдя из кабинета по нужде, увидел свой штаб стоявшим на ушах. В общем, скомкано прошло начало активной фазы проверки. А тут и родной флот добавил неожиданных радостей. На предполетных указаниях мы узнали, что в районе цели – шторм, и отряд кораблей, которые должны обозначать цель, к месту не дошел, а прячется по бухтам Курильских островов, но мы должны эти коробки найти, и «уничтожить». Делать нечего, на войне – как на войне, пошли на вылет. «Зеленый» генерал выразил желание слетать с командиром полка в одном самолете. Не знаю, о чем они с командиром весь полет говорили, но на посадке командир "со стуком" приложил самолет к матушке-земле. А на справедливый вопрос генерала - зачем, ответил, что его уже задрали, и вообще, устал он. Ничего генерал не сказал, но недоброе задумал, гад. А в общем, корабли мы нашли, ракеты по ним «пустили», и два наших экипажа в Крыму попали своими ракетами в цель, причем, сделали мы все это одновременно, как и приказали.
Чуть-чуть отдохнув, пошли на второй вылет, с тактическими пусками и бомбометанием. Ну, не сразу на вылет пошли, а сначала – на предполетные указания, где нам рассказали, куда лететь, где цель, и когда её поразить. Впитав полученные указания, мы засобирались по самолетам, но командир полка нас притормозил, выпустил членов комиссии из класса, и назвал мою фамилию. Удивившись, я встал… И командир полка поздравил меня с присвоением мне высокого воинского звания – «майор», пожелал успехов в службе и этом конкретном вылете, и тогда уже дал команду – «По самолетам». Честно скажу, было очень приятно узнать о новом звании не на построении, а вот так, перед вылетом, можно сказать в бою. Полет прошел без особенностей, все задачи выполнили, всех «уничтожили», но мой командир экипажа, он же комэска, не забыл сумничать, мол, майором у меня лучше получилось, чем в первом вылете, когда я был капитаном.
Опять слегка передохнули, и на предполетные указания на третий вылет. Нас озадачили тем, что будут проверять наши возможности по прикрытию помехами боевых порядков ударных групп, причем, проверят фактически, по экранам РЛС зенитно-ракетных комплексов. Выполнил необходимые расчеты, довел экипажам свою задумку, команды управления, боевой порядок, пошли на вылет. Сначала в океан, там нашли корабли, потом на полигон. И вот выруливаем мы на боевой курс, сзади – ударные группы, даю команду эскадрилье на развертывание, и слышу в эфире голос штурмана второй группы нашей эскадрильи, мол, они правее пойдут, чем я сказал, им кажется, что так будет лучше. Я охренел… Дело в том, что штурманом той группы летел старый майор, бывший штурман нашей эскадрильи, которого сняли с должности, а на его место назначили меня, вот он и посчитал, что ему виднее, мол, а мне, молодому, не все еще видно и понятно. Я сильно разозлился, времени нет, самолеты летят со скоростью 13 км\мин, а я должен препираться со своим помощником, который летит в другом самолете. Не выбирая выражений, я сказал своему комэске, который все слышит, но молчит, ждет моей реакции – «Сергеич, бля, скажи этой суке…!!!». Сергеич сразу понял, что, и кому он должен сказать, и сказал, да так выразительно, что я даже удивился, ведь Сергеич вообще, раньше, не матерился. Короче, все самолеты встали на свои места, вовремя включили помехи, и все у нас получилось просто замечательно. Да так замечательно, что это отметили члены комиссии, и мне это аукнулось в будущем. Так мы удачно поставили помехи, что две ударные группы Ту-22м2 были потеряны локатором ЗРК, что и было подтверждено снимками экрана РЛС. Меня похвалили московские начальники, спросили старшего штурмана дивизии, почему тот не выдвигает меня на должность штурмана полка? Этот нехороший человек ответил, что я, по состоянию здоровья, не годен на Ту-22м2. Тут я разозлился, и, невзирая на чины и звания, громко ответил, что по здоровью я и в космонавты годен, а вот в том, что мой брат-холостяк увел у него любовницу, я не виноват, и пусть обратит внимание на свой моральный облик, а не на мое здоровье. Москвичи поржали, меня успокоили, этого гада мягко пожурили за необъективность, и вскоре я был назначен штурманом полка.
Так закончилась проверка нашей летной подготовки, осталось проверить полк по физической подготовке, стрельбе из личного оружия, в выполнении хим-дым нормативов, и по марксистко-ленинской подготовке (МЛП). Все виды проверок разделили между эскадрильями и управлением полка, нам досталась МЛП. Это лучше, чем физо или хим-дым, но КОНСПЕКТЫ первоисточников… Это был мой бич, эти конспекты. Я их не писал, ну вообще не писал, вот до майора дослужился, а конспектов по МЛП не было. А главный элемент проверки МЛП, как считал замполит, это наличие конспектов, а раз у меня их нет, то, подведу я эскадрилью, и комэску, и замполита, и все наши полеты можно в задницу засунуть, раз нет у меня конспектов. Ну, вот так…, замполит в панике, комэска мужественно сопит, ничего не говоря, чтобы сердце не рвать. Замполита мне не жаль, сволочь он, а комэску немного жаль, но что делать, не могу я поступиться принципами, да и не успею я за ночь эти конспекты написать, да и хрен с ними, майора мне уже дали, не отберут.
Наступил день проверки. Мы, в красивой форме, сидим в классе, ждем проверяющего, конспекты аккуратной стопкой лежат на краю каждого стола, кроме моего, замполит седеет на глазах, комэска держится, но и ему не легко, ведь я – его личный подчиненный. Заходит проверяющий полковник, комэска ему докладывает о готовности к проверке, полковник подходит к маленькой трибунке, молча оглядывает класс, конспекты, лозунги, которые малохольный замполит развесил по стенам, и говорит:
- Вижу, подготовились хорошо, и конспекты ваши вижу, и лозунги,
но хочу изменить форму занятий, не буду вам вопросы задавать про
Маркса-Энгельса, и конспекты проверять не буду, а попробуем в живом
разговоре уяснить, как вы Политику Партии и Правительства понимаете
на своем месте, так сказать, в строю, что вы вынесли из изучения
материалов Пленумов и Съезда нашей партии.
Тут меня отпустило, а народ насупился, не готов наш народ к живому разговору, да и о чем можно с залетным замполитом разговаривать? Возникла пауза… Но мне надоел этот бесконечный ужас в ожидании проверки несуществующих конспектов, и меня понесло. Начал я вопросы задавать этому политруку московскому, а он мне, так и втянулись в разговор, потом еще пара ребят влезли, и все пошло, как надо было, большинство отмолчалось, но эффект живой беседы получился. И, по окончании занятий, это москвич отметил мою активность, мол, правильная у меня позиция. И в дальнейшем, на вопрос нашего замполита о моих конспектах, я с гордостью отвечал, что комиссия ГИМО отметила мою правильную позицию, и хорошую подготовку по МЛП, и наличие конспектов тут не причем, и нечего задавать мне глупые вопросы.
Вот так, для нас, и закончилась проверка полка комиссией ГИМО. Полк получил нормальную оценку, но командира полка, не дав ему полковника, сняли с должности, и перевели в Приморье, на должность заместителя командира полка. Видимо, сказались начало проверки и общение с генералом в самолете. Ну, подробностей я не выяснял, нам и так все было понятно.
Другие рассказы автора на канале: https://dzen.ru/suite/0cb61be6-f35a-43d5-a6de-cae853a2ec5f