Предыдущая часть:
Кажется, она начинала понимать, чьи слова звучали из уст мужа в последние месяцы, чьи мысли сидели в его голове, навязывая эти мечты. Ну что ж, если страстная мечта о доме – это на деле мечта его новой подруги, то Наталья её исполнит. Ведь мечты обязаны сбываться, даже если цена окажется высокой. Эта мысль, полная горечи, помогла ей собраться и принять решение, которое изменило всё.
– Знаешь, ты меня убедил окончательно, после всех этих разговоров, – заявила она вечером, когда Сергей вернулся домой, изображая обычный вечер и готовя ужин. – Думаю, нам правда стоит купить этот дом у моря. В самом деле, пора уже что-то сделать для себя, для нас, любимых, чтобы не жалеть потом.
Она произнесла последнее слово с лёгкой иронией и внимательно уставилась на мужа, ожидая реакции.
– Ну конечно! – радостно взорвался он, хлопнув в ладоши. – Давно пора было проснуться, Наташ! Ты не представляешь, как я этого ждал, сколько нервов потратил на эти уговоры, чтобы ты увидела выгоду!
А в самом деле, как давно ты этого ждёшь? Когда ты меня предал, начал жить чужой жизнью? – чуть не выпалила она, прислушиваясь к внутреннему голосу, но сдержалась.
– Что? – изумился риэлтор-мужчина, сопровождавший сделку в офисе, выслушав странную просьбу клиентки и морща лоб. – Простите, Наталья Павловна, боюсь, я вас не совсем уловил в ваших пожеланиях. Вы хотите внести изменения в договор?
– Да, вы меня поняли правильно, без сомнений, – спокойно подтвердила она, сидя прямо и глядя ему в глаза. – У меня серьёзно переменились обстоятельства и планы в последнее время. Хочу изменить договор на собственность. Не волнуйтесь за вашу комиссию – она ваша полностью, как договаривались. Главное, оформите собственность на недвижимость именно так, как я прошу, и сохраните всё в полной конфиденциальности, без лишних вопросов.
– Ну, это моя святая обязанность по закону, – немного обиделся риэлтор, кивая и записывая заметки. – Хотя ситуация и правда необычная для меня в практике. Впрочем, желание клиента – закон для нас, это аксиома в нашем деле, так что выполним.
– Вот именно, – обаятельно улыбнулась новоиспечённая владелица шикарного приморского дома Наталья, чувствуя, как внутри холодеет от решимости, но внешне сохраняя спокойствие.
– Ну всё, сделка завершена официально, с подписями и печатями, – объявила она Сергею через месяц, в течение которого оттачивала выдержку и самообладание, изображая прежнюю Наталью за завтраками и ужинами. – Дом наш, теперь в наших руках.
И вдруг не выдержала, рассмеялась искренне, от души, прикрыв рот рукой. Из Сергея будто разом вытянули всю ту энергию, что держала его в тонусе. Он осунулся, суетливо заулыбался неестественно и явно не знал, куда деть руки, переминаясь с ноги на ногу.
– Серёж, почему ты это сделал, скажи честно? – мягко спросила она за него, садясь напротив и глядя в упор. – Просто объясни мне наконец, без отговорок. Если ты больше не хочешь быть со мной, почему не пришёл и не сказал прямо, как раньше? Мы же всегда понимали друг друга без слов, делились всем.
– Почему? – вскинулся он, краснея и сжимая кулаки на столе. – Потому что надоело всё это притворство! Ты бы всё равно не поняла, с твоей-то романтикой и упрямством. И вообще, отстань от меня, святоша ты этакая, с твоими идеалами. Надоела твоя тоска по огородам и грядкам, твоя сентиментальность к этой сибирской грязи, убогие мечты о горах и снеге, которые тянут нас назад в нищету! Ты всегда выбираешь эту убогость, а я хочу жить нормально, с комфортом, без твоих вечных компромиссов!
У Сергея началась настоящая истерика, он метался по комнате, размахивая руками, а Наталья спокойно наблюдала, не вмешиваясь, давая ему выговориться. Наконец он угомонился, провёл руками по лицу, вытирая пот, и выдохнул устало:
– Ладно, Наташ, прости меня за всё это безумие, но раз ты уже знаешь про... про неё и нашу связь, я хочу развода чистого. И давай разберёмся с имуществом по-цивилизованному, без скандалов и криков. Я предлагаю справедливо: тебе оставляем квартиру в городе, нашу старую, а я беру дом у моря. Это же наше совместное, в браке нажитое за годы, так что по закону делим пополам, без обмана. Ты согласна на такой вариант?
Тут он сильно покраснел, но взял себя в руки и продолжил, опустив глаза:
– Наверное, нам не стоит всё продавать и потом деньги делить на части, это лишние хлопоты и налоги. Лучше так, как я сказал, просто и по-честному. Как думаешь, это разумно?
– Ах, вот чего ты ждал с таким нетерпением, – усмехнулась Наталья, качая головой. – Поэтому и тянул с разводом, пока я дом не куплю до конца. Цивилизованный ты наш человек, стратег.
– Да, поэтому я и прожил с тобой эти пятнадцать лет – чтобы получить хоть что-то взамен за время и усилия! – крикнул он, теряя остатки контроля и ударяя кулаком по столу. – Понимаешь теперь мою сторону, наконец?
– Понимаю, – неожиданно искренне кивнула она, выпрямляясь. – Ну что ж, за всё нужно платить, и за мечты тоже платой бывает горькой, иногда слишком.
Через несколько месяцев Сергей и Наталья Антоновы оформили развод и разделили имущество по соглашению. На суде Сергей суетился, дёргал галстук, пытался нервно улыбаться, изображая триумфатора, но выходило фальшиво и жалко, судья даже переспросил, уверен ли он. Ещё хуже было у нотариуса, когда они заверяли соглашение в душном офисе. Степенный чиновник монотонно бубнил о равенстве прав супругов и добровольности решения, перелистывая бумаги, а Сергею хотелось только одного: вырвать бумагу из рук и скрыться, чтобы не чувствовать на себе этот пронизывающий, насмешливый взгляд Натальи. Как она смеет так смотреть, думала она про себя? Она – брошенная сорокалетняя докторша, неудачница в личном. Но почему же тогда ему самому так тошно внутри, словно он потерял не только дом, но и себя? А ещё через месяц Сергей позвонил и почти ровным голосом попросил о встрече, хотя Наталья уже привыкла к тишине в квартире. Она выбрала то же кафе, где увидела их в первый раз, чтобы не таить обиду в душе и поставить точку, чувствуя, что злость только мешает жить дальше.
– Что такое, Серёженька, милый мой, что привело тебя сюда? – проворковала Наталья, усаживаясь за столик кафе напротив бывшего мужа и разглядывая его помятое лицо. – У тебя вид какой-то помятый, уставший, и не загорел совсем под южным солнцем. А как же терраса для загара, твоя любимая? Что стряслось с тобой? Неужели мечта разочаровала по полной? В доме комнат меньше оказалось, чем на фото? Цветы завяли к приезду, или бассейн зарос водорослями?
– Издеваешься надо мной? – кивнул он, не спрашивая, просто констатируя факт и опуская плечи. – Ну давай, посмейся вместе со мной, я заслужил. Что ты там купила на самом деле, вместо обещанного рая?
Он устало потёр лицо ладонью, и Наталья увидела тени под глазами.
– Как что? То, что ты так просил упорно, – дом у самого моря, с видом и всем остальным, – невинно подняла она брови, изображая удивление. – А что не так с ним? Твоей новой подруге не угодило по полной? Наверное, на балконе ветер сильный, когда кофе пьёшь по утрам. Или закат морской слишком яркий, шляпа не спасает от бликов.
– Хватит издеваться надо мной, – прошипел он сквозь зубы, сжимая салфетку в кулаке. – Ты прекрасно знаешь: там нет ни балконов с видом, ни цветов в саду, ни бассейна с чистой водой. Это развалюха старая, больше на курятник похожая в глуши, чем на виллу из журналов. А вместо спуска к морю – обрыв крутой, с которого только камни кидать в волны, и ничего больше.
– Ой, да что ты говоришь, не может быть! – всплеснула она руками в притворном ужасе, но глаза остались серьёзными. – Надо же, как меня надули эти продавцы. Ничего святого в людях не осталось, сплошное обманство. Но не беда, Серёженька, знаешь главную мудрость всех влюблённых? С милой в шалаше рая полная чаша, даже если шалаш ветхий. Или она тебя бросила сразу, как только увидела вашу 'виллу' вживую, без фильтров?
– Да, бросила, не выдержала этой 'мечты', – махнул он рукой обречённо и, сгорбившись, замолчал за столиком, уставившись в чашку. Наталья вдруг увидела, как сильно он состарился за эти месяцы, морщины углубились, плечи поникли, и внутри шевельнулось что-то похожее на жалость.
– Наташ, – произнёс он наконец, поднимая на неё усталые глаза и вздыхая тяжело. – Я стал полным идиотом и лжецом перед самим собой. Понимаю, ты никогда не простишь за такое предательство. Такое не прощают, оно как нож в спину. Это было как помрачение какое-то, кризис, но не держи зла, если сможешь отпустить. У меня в жизни никого не было по-настоящему, кроме тебя и наших воспоминаний. А я забыл всё, предал доверие, и теперь всю жизнь буду за это расплачиваться, один в этой пустоте.
Он встал, всё так же сутулясь, и, хромая сильнее обычного от волнения, направился к выходу, шаркая ногами.
– Подожди, не уходи так, – окликнула Наталья, протягивая руку. – Сядь, пожалуйста, давай поговорим до конца.
Она внимательно осмотрела его и вздохнула тяжело, размышляя о прошлом.
– Да уж, наворотил ты дел, Серёжа, ничего не скажешь, полный бардак устроил. Вот уж правда: седина в бороду, бес в ребро – и понеслось всё кувырком. Простить до конца я не могу, наверное, рана слишком свежая. Но и тащить злобу в сердце всю жизнь не хочу, особенно к тебе, с кем столько было хорошего. Может, и я виновата в нашем разладе, не уследила за изменениями, не поговорила вовремя. А раз так, ответственность делим поровну, как всегда. В конце концов, мы всегда мечтали об одном, по крайней мере, до недавнего времени, о совместном будущем.
Она посмотрела на побледневшего Сергея, с бледным лицом, и улыбнулась по-настоящему, чувствуя облегчение.
– Ладно, не тушуйся передо мной. Ведь половина нашей квартиры по праву твоя, мы её вместе нарабатывали. Давай по-честному: я отдам тебе деньги от продажи, чтобы ты смог купить себе нормальное жильё без долгов. Я теперь дама довольно обеспеченная после всего, не могу же позволить, чтобы мой бывший муж остался без крыши над головой в нашем городе. А насчёт дачи у моря... ну что ж, будем ездить туда на отдых по очереди, чтобы не ссориться зря и вспоминать хорошее.
И Наталья рассмеялась весело, свободно, чувствуя на себе восхищённый взгляд симпатичного мужчины за соседним столиком, который явно оценил её лёгкость и шарм. В конце концов, жизнь продолжалась, и даже после такого предательства она оставалась собой – оптимисткой, способной найти свет в любой тьме, и эта встреча стала для неё точкой, за которой начиналось новое начало.