Здание Следственного комитета встретило ее все тем же холодом. Высокие потолки, серые коридоры, тяжелые двери, как будто все специально придумано, чтобы человек чувствовал себя меньше, чем есть, даже совершенно ничтожным. Ремизова Софья Андреевна? – сухо сказал секретарь. – Пройдите, предстоит ознакомление с материалами дела. В комнате ее ждали стеллажи с папками. Толстые тома ее дела, сотни листов, ее таблицы, подписи. Бумажный лабиринт ее предыдущей уже жизни. Софья села за стол, взяла первый том. Бумага хрустнула. В голове пронеслось: – Вот оно. Все, чем я когда-то гордилась, теперь лежит здесь как улика. Она читала знакомые фамилии. Подписи. Решения, которые порой принимались как бы «на бегу», доверенные подписи, которыми в работе пользовались другие. В каждом документе было по капле ее прежней жизни. В груди защемило. Хотелось крикнуть: «Нет, нет, я не могу быть преступницей, нет, я просто доверяла людям!» Но ее крик, который вырвался бы из глубины души, наверняка утон