1931 год
- Настя, ты опять с ним в лесу была? - Даша, сидя на поваленном дереве у реки, грызла семечки, глядя на подругу с насмешкой.
- Была, - спокойно ответила Настя, снимая с головы венок из ромашек. - Грибы собирали. И… разговаривали.
- О чём? О любви? - рассмеялась Даша. - А может, о свадьбе? О том, как ты будешь его кормить щами, а он наигрывать тебе на гитаре?
- И это тоже. А еще мне нравится, как Миша рассказывает стихи...
- Ох, Настенька… - Даша покачала головой. - Ты как в книжке живёшь. В жизни мужик должен быть с топором, а не с книжкой. С достатком, а не с мечтами в облаках.
- А ты о чём мечтаешь, Даша? - спросила Настя, глядя сердито на подругу. - Только о власти? О том, чтобы все перед тобой кланялись? О том, чтобы твоего отца после окончания срока вновь в председатели колхозные избрали?
Даша резко встала и семечки рассыпались.
- Я мечтаю о том, чтобы меня не жалели. Чтобы не смотрели, как на дочку бедного. Чтобы не говорили: "Ах, хороша, да за душой ни гроша!". Я хочу, чтобы меня уважали.
- А чтобы любили? - тихо спросила Настя.
Даша не ответила, она развернулась и пошла прочь. Это первая их такая крупная ссора и Настя недоумевала, что на Дашу вдруг нашло. Чего ради она стала насмехаться над Мишей?
****
А потом она узнала страшную правду - Дарья сама влюбилась в Михаила. И узнала Настя об этом от самой подруги, уже, получается, бывшей.
Девушка умывала во дворе младшего пятилетнего брата, ругая его за то, что он весь выпачкался сажей, как услышала скрип калитки.
- Привет, Даша, - они не виделись с подругой три недели и Настя решила, что та пришла извиниться и примириться.
- Привет. Настька, я вот что сказать тебе хотела... Сегодня ведь танцы будут у реки, ребята соберутся... Ты не ходи, хорошо?
- Это еще почему? Мы собирались с Мишей, и обязательно пойдем! - возмущенно произнесла Настя.
- Забудь о Мише, поняла? - Даша зло посмотрела на подругу. - Теперь он мой.
- Это когда же он успел стать твоим? - Настя выпустила брата из рук и уставилась на подруженьку. - Я только вчера с ним гуляла, о тебе и речи не было.
- Вот с сегодняшнего дня он и будет моим. Скажу тебе по секрету, не станем мы выносить на всеобщее обсуждение, думаю, и ты молчать станешь... Но дело в том, что у Прасковьи Захаровны со склада пропали три мешка овса. Ты же знаешь, что это значит? Кража колхозного имущества - это не шутки. Ну или растрата, тут уж как следствие и суд решат.
- Ты чего мелешь? - Настя побледнела. Прасковья Захаровна, мать Михаила, заведовала складом в колхозе.
- Что слышала. Отец сейчас с ними разговаривает. Выхода у Прасковьи Захаровны всего два - тюрьма, или отец прикроет её, перекроет каким-нибудь образом убытки, но взамен... Её сын женится на мне.
- Даша… зачем? - Настя заплакала. - Зачем он тебе? Он же… он меня любит! А то, что сейчас происходит - это подстава!
- Конечно. И что? Докажи, попробуй. А может, жаловаться побежишь? Но кому? У нас даже в райкоме свои люди, а кто вас будет слушать?
Настя сжала кулаки и подошла к ней вплотную.
- Ты… ты не человек, Даша. Ты - чудовище. Зачем тебе мой Миша?
- А может быть я его люблю? Может быть я всегда его любила, а он смотрел сквозь меня, не видя. Однажды я осмелилась признаться ему в своих чувствах, а он знаешь, что сделал? Нет, не рассмеялся, не оттолкнул, а просто сказал, что ему жаль меня. Теперь он тебя жалеть будет, и не только он, но и все остальные.
- А как же ты будешь смотреть в глаза всем остальным? - Настя уже не сдерживала слёз от обиды и боли от предательства.
Даша улыбнулась, зло так, ядовито...
- С гордостью. Что первый красавец на деревне выбор правильный сделал. А если кто и осудит, то вслух не скажут, отца моего побоятся.
- Ты ведь понимаешь, что ты не получишь его сердце, что душой не завладеешь?
- Мне пока достаточно будет того, что он станет моим мужем, а дальше я разберусь. А ты... Ты приходи ко мне на свадьбу, я буду ждать!
****
Когда Миша темным вечером пришел к Насте, она вышла на крыльцо с красными от пролитых слез глазами.
- Миша, ты зачем пришел? Уходи...
- Настенька, ты уже всё знаешь? - в его голосе была такая мука, что сердце девушки сжалось.
- Знаю.
- Я не женюсь на ней, Настя. Или давай сбежим отсюда... В конце концов, мы ведь не крестьяне крепостные!
- Да? - Настя со слезами на глазах произнесла со злостью. - А чем мы от них отличаемся? Документы наши в колхозе, а наше начальство, будто дворяне, распоряжаются нашими судьбами, - Настя злилась, говоря эти слова. - Разве не так? Ты предлагаешь сбежать, ну сделаем мы это, так что, думаешь, мстить не станут? Мать в тюрьму посадят и не пожалеют. Я не могу обменять нашу любовь на свободу Прасковьи Захаровны.
- А я не могу жениться на ней, - покачал головой Миша.
- Ты женишься ради матери на этой змее. Но я буду знать, что ты любишь только меня, что твоя душа и сердце со мной.
- Я слышал среди людей разговоры, что на следующий срок его не изберут, хотя он уверен в обратном. Бахвалится, что люди есть свои в райкоме, только же против народа не попрешь. Если его не выберут, я разведусь с Дашкой, едва выдастся возможность. Либо же превращу её жизнь в ад!
Миша развернулся и вышел со двора Насти.
Девушка стояла на крыльце, глядя ему вслед и думала о том, как сильно ошибалась в подруге. Можно назвать её умной? Нет... Она не думала о последствиях, о чем может потом пожалеть. Она просто эгоистка, которая хочет получить желаемое. Неужто она и правда думает, что может завладеть сердцем Михаила? Особенно после того, как шантажом принудила его жениться на себе?
****
- Ты точно пойдёшь? - спросила мать, помогая Насте зашивать подол платья.
- Пойду. Меня же позвали, вот и приду.
- Зачем? Чтобы мучиться?
- Чтобы показать всем, что я не сломана. Чтобы Миша меня увидел, ведь ему и так будет нелегко. Мать его, Прасковья Захаровна, ушла со склада в доярки, оставив должность. Глаза её потухли, сама она за этот месяц похудела от переживания. Но им аукнется всё, вот увидишь. Скоро ведь выборы? Всего полгода осталось...
***
Настал день свадьбы.
- Настя! - крикнула Даша, сидя в свадебном наряде, поднимая бокал. - Спой нам что-нибудь, у тебя такой голос красивый.
Настя встала и посмотрела на подругу, затем на Мишу, который сидел с печальным видом. Улыбнувшись ему, девушка встала, взяла в руки гитару и стала играть так, как Миша её учил. И песню пела ту, которую он ей часто напевал. Даша знала эти слова, и теперь сидела со злым выражением лица, но отец её, заметив это, тихо усмехнулся, наклонившись к дочери:
- Сама ведь попросила, вот теперь сиди и слушай!
А потом Настя танцевала под гармонь, пела частушки, не показывая никому, как ей больно. И только она и жених знали о том, что происходит в её душе, ведь у них были одни чувства на двоих.
****
А через полгода председатель колхоза Тимофей Григорьевич напился от горя и досады - не избрали его председателем, как он на то рассчитывал. Прислали молодого, образованного, и село проголосовало за ученого специалиста.
- Где это видано, где, чтобы такой зеленый молодняк понукал нами, теми, кто вырос на этой земле, знает каждую травиночку и имеет опыт? Что он знал в своем городе?
- А ты, Тимофей, поменьше бы людей в железном кулаке бы держал, поменьше бы власть свою проявлял, глядишь, и тебя бы избрали, - заметила его жена Марфа.
- Ты, баба, еще учить меня станешь? Твое дело щи варить, да портки стирать.
Она проглотила обидные слова и тихо произнесла:
- А что же с нашей Дашкой будет?
- А что с ней будет? Она счетовод в колхозе, как работала, так и будет работать.
- Я не про это говорю. Я про жизнь её семейную. Ты ведь перекрыл недостачу...
- Я её устроил, я и перекрыл, собственно, о чем толкуешь?
- Новый председатель, новая метла... Тебя уж никто боятся не станет, а Мишка уж тем более. Разведется он с ней, бросит её, ведь матушка его теперь в безопасности.
- А пусть Дашка сама и расхлебывает кашу, что заварила. Просила Мишку в мужья, она его получила. А как удержать - пусть сама думает.
Марфа промолчала. Она не одобряла действия мужа и дочери, но и против них пойти не могла. А еще Марфа и другое знала - бегает Миша к Насте, а та его привечает. И с Дарьей у них давно уж ничего не было, слышала она, как дочь выговаривает мужу, что избегает он её, не спит с ней.
Разве же насильно мил будешь? Прав Тимофей только в одном - она кашу заварила, ей и расхлебывать.
ПРОДОЛЖЕНИЕ