Тридцать лет. Тридцать лет я выстраивала свою жизнь вокруг одного человека. Его интересы были моими интересами, его расписание – моим расписанием. Я была Таней, женой успешного инженера Сергея. А потом в один совершенно обычный вторник он вернулся с работы, сел на кухне и сказал: «Я ухожу. К другой. Она молодая, и с ней я чувствую себя живым». Мир, который я так тщательно строила, рухнул в одночасье. И на его обломках мне пришлось заново собирать себя – уже не жену, а просто Татьяну. Теперь я знаю: конец одной жизни – это не приговор. Это болезненное, но необходимое начало другой. Часто – даже более интересной и честной.
Крушение мира
Первые дни после его ухода я прожила в состоянии шока. Я ходила по нашей – уже моей – квартире, как призрак, трогая его вещи, вдыхая запах его одеколона в шкафу. Казалось, вот-вот раздастся ключ в замке, и он войдет с привычным «Привет, я дома». Но тишину нарушал только звонок телефона. Звонили «друзья семьи», чтобы выразить сочувствие и… выведать пикантные подробности. Их голоса были сладкими, но глаза (я представляла это) горели любопытством: «Бедная Таня, как ты? И кто она? А ты ничего не подозревала?»
Самым болезненным была реакция наших взрослых детей. Сын, всегда бывший ближе к отцу, сказал: «Мама, ну что поделать, мужчины так устроены. Папа же не бросил нас, он поможет». Дочь лишь вздохнула: «Наверное, ты сама виновата. Перестала следить за собой, ходила в этих старых халатах». Их слова вбили в меня последний гвоздь. Я чувствовала себя не просто брошенной женой. Я чувствовала себя проигравшим, никому не нужным существом, которое ко всему прочему еще и само виновато в своем провале. Депрессия накрыла с головой. Я не видела смысла вставать с кровати. Зачем? Для кого?
Дно и точка опоры
Месяц я прожила в режиме автономного существования: слезы, бессонные ночи, разогретая в микроволновке еда и бесконечные сериалы, которые я даже не смотрела. Они были просто фоном для моих мыслей. Я утонула в жалости к себе и стала походить на затхлое, застоявшееся болото.
Очнула меня… квитанция за коммунальные услуги. Ее нужно было оплатить. Идти в банк. А для этого – принять душ, одеться, привести себя в порядок. Этот простой акт – мытье головы и нанесение тонального крема – стал моим первым шагом обратно к жизни. В банке кассирша, знавшая меня лет двадцать, сочувственно улыбнулась: «Держись, Танюш». И это сочувствие не разжалобило меня, а, наоборот, задело. Я не хотела быть объектом жалости.
По дороге домой я проходила мимо спортивного центра. И нашарила в сумочке последние пятьсот рублей. Не думая, зашла и записалась в бассейн. На абонемент. Это было спонтанное, почти безумное решение. Я ненавидела спортивную форму. Но мне нужно было хоть какая-то цель, хоть какая-то причина выходить из дома.
Хлорированная вода стала моим спасением. Я не плавала, я просто лежала на спине, глядя в потолок, и позволяла воде держать меня. Она была холодной и безразличной, и в этом был странный утешительный смысл. Там же, в раздевалке, я познакомилась с Ириной. Она, увидев мое потерянное лицо, спросила: «Муж к молодой ушел?» Оказалось, мы были в одной лодке. Ее история была до боли знакомой. Мы стали ходить в бассейн вместе, а потом пить кофе после. Эти разговоры с человеком, который понимал тебя без слов, стали моей терапией.
Новые горизонты
Ирина была моим катализатором. Как-то раз в мае она заявила: «Все, едем на море. В Турцию. Я нашла горящую путевку». Я опешила: «Какое море? У меня же дача, огурцы нужно сажать!» Она рассмеялась: «Твои огурцы подождут. Ты – нет».
Это была моя первая поездка за границу без мужа. Да что там за границу – первый отпуск без него. Мы с Ирой валялись на пляже, загорали, болтали до полуночи, ели изысканные десерты и хохотали как девчонки. Я впервые за долгие годы почувствовала себя не хозяйкой, не женой, а просто женщиной. Отдыхающей, легкой, свободной.
Вернувшись, я поняла, что мне тесно в рамках старой жизни. Мне нужно что-то еще. Я случайно наткнулась на объявление о наборе на курсы керамики. Вспомнила, как в детстве любила лепить из пластилина. Записалась.
Первый комок глины в руках стал откровением. Его влажная, прохладная, податливая текстура, медитативный гул гончарного круга – это затягивало с первых секунд. Я забывала о времени, о всех своих проблемах, полностью погружаясь в процесс. Преподаватель хвалил меня: «Татьяна, у вас талант! Чувство формы, цвета». Я впервые за тридцать лет услышала комплимент, не связанный с тем, как я приготовила ужин или погладила рубашку.
Я начала лепить. Вазы, чашки, причудливые фигурки. Моя квартира постепенно заполнялась моими творениями. Подруга посоветовала выложить фото в соцсети. Посыпались первые заказы от знакомых. Потом – от знакомых их знакомых. Мое хобби неожиданно стало приносить небольшой, но такой гордый доход. Я могла сама купить себе хорошие краски, новую плитку для печи, не оглядываясь ни на кого.
Свобода
Прошло два года. Я сидела в своей мастерской (бывшая кладовка, которую я переоборудовала) и расписывала очередной набор тарелок. Заиграл телефон. Незнакомый номер. Я ответила. В трубке – его голос. Сдавленный, неуверенный.
«Таня… Привет. Можно я заеду? Поговорить».
Он пришел с цветами. Постаревший, как мне показалось, и очень уставший. Его история с «молодой» не сложилась. Оказалось, быть «живым» – это не только про романтику, но и про быт, который с ней оказался еще скучнее.
«Я был дураком, Тань. Я уничтожил все... Я могу помочь всему, что произошло?» – он смотрел на меня глазами, полками надежды.
Я слушала его и с удивлением ловила себя на том, что не чувствую ни злости, ни боли, ни жалости. Пустота. Как будто он рассказывал про какого-то другого человека.
«Сережа, нет, – сказала я спокойно. – Мы не можем».
Он не ожидал такого отказа. Ушел расстроенный.
Я закрыла дверь и вернулась к своим тарелкам. И поняла, что не чувствую ни капли сожаления. Я благодарна ему за тот страшный, жестокий пинок. Без него я так и осталась бы Таней, женой инженера Сергея, в том самом потертом халате. А теперь я – Татьяна. Керамист. Путешественница. Подруга. Я нашла себя и круг удивительных, интересных людей, которые ценят меня не за то, что я кому-то жена, а за мой характер, мой смех, мои руки, умеющие творить красоту.
Одиночество? Да, иногда бывает тихо. Но эта тишина теперь не пугает, а наполняет. Это пространство для меня самой. Для моих мыслей, моих планов, моих новых открытий. Моя жизнь только началась. И она прекрасна.
Читайте еще: