оглавление канала, часть 1-я
Юрик попробовал пошутить:
— Кто листочек спер — того и «живцом» назначим…
Увидев, как у Таньки мелко затрясся подбородок, я укоризненно глянула на друга и сердито буркнула:
— Юрик… Тебя в детстве не научили, что за такие шуточки и по сопатке можно схлопотать? — А потом кинулась успокаивать подругу: — Кого ты слушаешь?! То же мне, юморист, блин! С «живцом» всё понятно. Вы его не видели и не запомнили. Так что с кандидатурой «червячка» всё ясно. Но непонятно одно: куда будем закидывать удочку? «Светить» этот дом не стоит. Для нас пока что это единственное относительно безопасное место. И пока я вижу только один вариант — Княжая Губа. Но не будем же мы бегать вдоль деревни и махать руками с воплями «мы тут!» Так что к началу «рыбалки» мы пока не готовы. Плана нет. Нам нужно как можно больше информации обо всём происходящем.
Юрка хмыкнул:
— Какой тебе ещё информации не хватает? И так всё понятно…
Чуть прищурившись, я глянула на друга и ехидно проговорила:
— Хорошо тебе… Всё понятно. А вот мне лично пока ничего не понятно. Нет, догадки, разумеется, имеются. Но догадки — дело такое: может так, а может и по-другому. И в этой «охоте» я не хочу, чтобы мы выступали в роли «дичи». Начнём тыкаться, как слепые кутята, — тут нам и крышка.
Татьяна, немного успокоившись, включилась в обсуждение. Заступаясь за любимого, она с лёгким вызовом проговорила:
— Юрик прав… Всё и так ясно. Ты же видела убийцу, значит…
На меня напало раздражение. Они что, специально, да? Как страусы прячут головы в песок и не хотят видеть очевидных вещей?! Я совсем невежливо перебила подругу, проговорив с нескрываемой досадой:
— Это ничего не значит! — Танька испуганно сморгнула, и я немного опомнилась.
Чего это я на друзей срываюсь?! Конечно, Таньке страшно. И мне страшно. Даже Юрику страшно, хоть он и пытается это скрывать, памятуя, что он мужчина. Но я напомнила себе, что страх — нормальная эмоция любого живого существа. Просто от него не нужно прятаться, с ним надо дружить, если вы понимаете, о чём я. Идти вперёд с ним за руку, но не позволять ему управлять вами. Заговорила чуть спокойнее:
— Вы же понимаете, что убийца — это не корень проблемы. Его кто-то нанял. Не будет этого — наймут другого. «Лечить» нужно не следствие, а причину. Нужно понять, кто стоит за всей этой операцией, с позволения сказать… И только тогда принимать решение.
Ребята сидели сурово нахмурившись, слушая меня. Понятное дело, они и сами это знали. Просто не хотели об этом думать. Потому что страшно, неизбежно и почти без надежды. Мне тоже было страшно, но я знала… Не чувствовала, не думала, а именно знала, что когда страшно — нужно делать шаг вперёд. Всегда. Иначе страх затянет, уведёт своим скулящим голосом в глубину, в трясину, из которой уже будет невозможно выбраться, в которой растворится твоя сущность, превратившись в жалкое дрожащее существо. Тяжело вздохнула:
— Давайте так… У кого какие догадки, предположения о том, что в реальности произошло? Разумеется, с учётом того, что узнали от Сурмы. — Ребята озадаченно молчали, и я попыталась их подбодрить: — Ну, давайте! Пускай даже самые смелые, глупые и несуразные. Всё кидайте в один котёл, потом будем разбираться, что «съедобно», а что выкинуть не жалко.
Юрик сосредоточенно хмурился. Татьяна, не замечая, стучала нервно пальцем по столу, словно работала на ключе, выбивая сообщение азбукой Морзе. Потом посмотрела на меня сухими глазами и спросила:
— Сама что думаешь?
Я хмыкнула. Понятно. Из песка голову доставать тоже страшно. Осуждать не спешила, потому что понимала их чувства. Просто начала тихо говорить, пытаясь связать воедино все свои догадки, скручивая их между собой на ходу жёсткими, будто металлический прут, кусками логики. Мои предположения насчёт Иршада им по вкусу не пришлись, точнее, в это просто не хотелось верить. И это тоже было понятно. И я рискнула рассказать о том эпизоде на вокзале, когда они меня провожали в институт. Юрик присвистнул, а Танька, вытаращив глаза, выдохнула:
— Так это что…? Выходит, он выжил?! Ну, после того землетрясения? — И тут же добавила с лёгким упрёком: — И ты столько времени молчала?
Я неопределённо пожала плечами:
— Выходит, что так. А молчала, потому что не была уверена, да и вас раньше времени не хотела тревожить. — И добавила, давая ей маленькую лазейку для отступления: — Конечно, мне могло и почудиться…
Но подруга в поддавки играть не захотела. Покачала головой и с грустной усмешкой произнесла:
— Тебе — да показалось… Сама-то веришь?
Я не верила. О чём тут же и сказала. И стала ждать. Может быть, слёз или истерики, или даже злости. Но не дождалась. Татьяна тяжело вздохнула и жёстко, как на комсомольском собрании, выдала:
— Так…! Какие есть предложения?
Вот это по-нашему! Кто с инициативой выступил — тому и карты в руки! Я хмыкнула:
— Да никаких предложений у меня нет. На самом деле мы ничего толком и не знаем. — Задумчиво поводила пальцем по столу и нерешительно, будто рассуждая вслух, проговорила: — Бегать по лесам и искать Иршада — занятие глупое и бесперспективное. Если у них есть все остальные документы, то они знают, где этот самый проход расположен. Думаю, он сродни тому, что мы испортили в горах.
Юрик, не удержавшись, фыркнул:
— Как ты мягко сказала: «испортили»… Да мы там всё разнесли в щепки, блин! И чуть город подземный не порушили. Если мы учиним что-нибудь подобное здесь, то нас не Иршад, нас все родичи Сурмы закопают.
Я отмахнулась:
— Не закопают… Им тоже невыгодно допустить этих гадов к проходу. Но со стариком об этом поговорить бы стоило. Он наверняка в курсе, где этот самый проход запрятан. Вот там их и стоит искать…
Татьяна с сомнением покачала головой:
— Ну хорошо… Предположим, нашли мы это место и даже Иршада там обнаружили. Он наверняка будет там не один, а с «компанией». И как мы с ними там справимся? — И добавила мрачно: — Это я ещё не говорю про самого Иршада. Судя по твоим рассказам, простачком его точно не назовёшь.
Я только тяжело вздохнула. Как ни крути, а Татьяна была права. Мне нужно было подумать. Я поднялась с лавки и проговорила почти просительно:
— Давайте спать… День был нелёгким. В мозгах — каша. Нужно отдохнуть. Да и ночь уже глубокая. Завтра со свежей головой и думать будем.
Юрик пробурчал:
— Тьфу ты! Точно! Уже за полночь. А я-то думаю, чего это меня в сон клонит?! С этими белыми ночами совсем сбился с курса…
Я предложила:
— Юрик, иди в мою спальню, а я здесь, на печке. Уберу пока со стола то, да сё… В общем, чтобы я тебе не мешала.
Татьяна сразу встрепенулась:
— Нюська… Давай я тебе помогу. Чего одна-то? Вместе быстрее управимся…
Я отнекалась:
— Не стоит. Хочу подумать в тишине. Да ещё воздухом свежим подышать перед сном не помешает. Так что, иди отдыхай. Завтра опять к деду сходим. Спросить надо, что он о проходе знает.
Танька посмотрела на меня с подозрением, но ничего не сказала, хотя по её загадочной рожице было понятно: очень ей хотелось что-то выдать.
Ребята разошлись по комнатам, а я, быстро убрав со стола, накинула куртку и вышла на крыльцо. Юрик верно сказал: белые ночи здорово сбивали с ритма. Сна у меня не было ни в одном глазу. Туман заполнил всё пространство вокруг, мерцая молочно-голубым светом. Из плотной пелены торчали только макушки покосившихся труб разрушенных домов да клочки зарослей с нелепо торчащими «журавлями» колодцев. Перед друзьями я слукавила: спать не собиралась. По крайней мере, сейчас. Думалось мне лучше на ходу. А подумать мне было о чём.
Татьяна была права. Ну, положим, нашли мы то самое место, где был проход. Ну, встретили мы Иршада с компанией. А дальше-то что? В прямую схватку вступать? Вот уж глупость-то где! Даже один на один мне против Иршада не выстоять. Уже не говорю о его «компании», состав которой, кстати, нам пока ещё неведом! И это без учёта того самого убийцы, которого мы собрались ловить на «живца». Кстати, об убийце. Ну, выманим мы его, а дальше-то что? Скрутим и потащим в милицию? А в милиции нам покрутят пальцем у виска, и на этом всё закончится. Никаких фактов-то у нас нет. Только моё слово против его. Тем более, как он убивал «дядю Борю», никто из нас не видел. Ко всему прочему, «скрутим» — тоже звучит довольно самонадеянно. Угу… Так он и позволит нам это сделать! Хотя, на фоне всей истории целиком, этот тип — самая маленькая для нас проблема. Охохонюшки-хохо… Как там говорится? Куда ни кинь — всюду клин.
Но уныние не было моей сильной стороной. Не знакома я была с унынием. Значит, будем искать выход. А таковых, как известно, должно быть как минимум два. Первый — где вход. Этот нам не подходил. Обратной дороги для нас в этой ситуации нет. Стало быть, ищем другой.
Для начала, чтобы лучше понять происходящее, нам нужна была полноценная разведка. Хорошо бы было удостовериться, верны ли мои догадки. Может, я зря себя и друзей накручиваю? Может, и нет в этой истории никакого Иршада. Какие ещё могли быть варианты? Какой-нибудь заевшийся богатей решил приобрести старинные и очень дорогие рукописи? Только вот на кой они ему? Всё равно ведь даже прочитать никто их не сможет. Хотя знаменитую книгу, или, как её ещё называли, рукопись Войнича, тоже, насколько мне известно, никто не может прочитать. А ведь мусолят её, тискают туда-сюда, восхищаются рисунками невиданных никем зверей и растений. Интересно, а в архивах цхалов были рисунки? Ведь язык этих существ совершенно отличен ото всех человеческих языков и из потенциальных противников никому, кроме Иршада, не доступен. Ну вот, я опять вернулась туда же, откуда и начала!
Я шла по лесу, не замечая, куда несут меня ноги, погружённая в собственные мысли, как в поток весенней полноводной реки. А вокруг стояла ватная тишина, поглощающая все звуки. Даже треск сухого сучка под ногой звучал глухо, будто издалека. Туман под пологом был не таким плотным, как возле дома. Здесь он размазывался прозрачной завесой, не скрывая могучих стволов деревьев и только слегка запутываясь в подлеске. С верхних веток молча и тяжело сорвалась ночная птица, захлопав крыльями. Но эта тишина не была настораживающей. Она не тревожила, не вносила в душу сумятицу. Наоборот, успокаивала и уравновешивала все мои бурлящие эмоции. Лес… Часть меня, часть моей жизни и огромный кусок моей энергии, которую я уже, не замечая, встраивала в общий узор, как только попадала под его прохладный полог. И все тягостные размышления меня сразу покинули, растворяясь в этом зелёно-голубом свечении, которое исходило от могучих деревьев.
Ноги несли меня вперёд и вперёд, и я не задумывалась, куда иду. Опомнилась только тогда, когда ступила на знакомую тропу, ведущую к хутору. Я остановилась, несколько озадаченная тем, что даже не поняла сразу, куда привёл меня случай. Или судьба. Назовите, как вам больше нравится. В голове мелькнула мысль: «А почему бы и нет?»