– Ларис, успокойся, – голос Насти был твёрдым. – Давай по порядку. Что вообще случилось? Он же не может просто так взять и выгнать тебя!
Лариса шмыгнула носом, вытирая слёзы. Она сидела на кухне, за деревянным столом, который они с Олегом купили ещё в первую совместную зиму. За окном моросил дождь, и стекло покрывалось мелкими каплями, будто плакало вместе с ней. Дети – пятилетняя Соня и десятилетний Артём – были в соседней комнате, смотрели мультики. Их смех доносился через тонкую стену, и это только сильнее сжимало сердце.
– Он сказал, что устал, – выдавила Лариса. – Что хочет начать всё с чистого листа. И что квартира… – она запнулась, – что квартира записана на него, и он имеет право её продать.
– Погоди-погоди, – перебила Настя. – Как это записана на него? Вы же вместе её покупали!
Лариса вздохнула. Да, покупали вместе. Десять лет назад, когда всё было иначе. Олег тогда смотрел на неё с обожанием, называл «моя королева», а она верила, что их любовь – это навсегда. Они брали ипотеку, считали каждую копейку, ночами спорили, какой цвет выбрать для обоев в спальне. А теперь он стоит в этой самой спальне и холодно заявляет, что хочет развод, и чтобы она с детьми убиралась куда подальше.
– Он говорит, что ипотеку платил он, – голос Ларисы дрогнул. – Что это его деньги, его квартира. А я… я сидела с детьми, готовила, убирала, возила их на кружки. Это что, не считается?
– Не считается?! – возмутилась Настя. – Ларис, ты его семью держала на своих плечах! Это он тебе должен, а не ты ему!
Лариса молчала. Она смотрела на потёртую скатерть, на которой Соня однажды нарисовала фломастером сердечко. Ей было страшно. Не просто страшно – паника накатывала волнами, как будто она тонула. Куда она пойдёт с двумя детьми? Снимать квартиру? На какие деньги? Она работала администратором в детском центре, но зарплата едва покрывала расходы на еду и одежду. А Олег… Олег был менеджером в крупной компании, зарабатывал хорошо. И теперь, похоже, решил, что может просто вычеркнуть её из своей жизни.
– Я не знаю, что делать, – прошептала она. – Настя, я правда не знаю.
– Так, – решительно сказала подруга. – Завтра я к тебе приеду. И мы что-нибудь придумаем. Слышишь? Ты не одна.
Лариса кивнула, хотя Настя этого не видела. Она повесила трубку и уткнулась лицом в ладони. В голове крутились обрывки разговора с Олегом. Вчера вечером он пришёл поздно, пахло дорогим одеколоном – не тем, что она ему дарила. Сел на диван, даже не сняв ботинки, и выдал:
– Ларис, нам надо развестись. Я так больше не могу.
Она тогда замерла, как будто её ударили. А он продолжал, будто заученный текст читал:
– Квартиру продадим, деньги поделим. Я уже нашёл риелтора.
– А мы с детьми? – выдавила она.
Олег пожал плечами. Пожал плечами! Будто это не его Соня, которая каждое утро лезет к нему обниматься, и не его Артём, который хвастается каждой пятёркой по математике.
– Найдёте что-нибудь, – бросил он. – Я алименты платить буду.
И ушёл в спальню. А она полночи сидела на кухне, глядя в пустую чашку, и пыталась понять, как их жизнь дошла до этого.
На следующий день Настя приехала с утра. Она ворвалась в квартиру, как вихрь, с пакетом свежих круассанов и бутылкой вина, хотя было только одиннадцать.
– Для храбрости, – подмигнула она, ставя бутылку на стол. – Но сначала кофе.
Лариса слабо улыбнулась. Настя была её подругой ещё со школы. Всегда шумная, всегда с идеями, всегда готовая к бою. Даже сейчас, в джинсах и ярко-красной куртке, она выглядела так, будто готова сражаться с целым миром. И, кажется, именно это Ларисе сейчас и было нужно.
– Рассказывай, – скомандовала Настя, разливая кофе по кружкам. – Всё-всё, до мелочей.
Лариса рассказала. Про холод в голосе Олега, про его слова о квартире, про то, как он уже связался с риелтором. Про то, как она боится, что останется на улице с детьми. Про то, как Артём вчера спросил: «Мам, а папа нас больше не любит?» – и как она не знала, что ответить.
Настя слушала, хмурясь. Потом хлопнула ладонью по столу.
– Так, Ларис. Это война. И мы её выиграем.
– Какая война? – Лариса посмотрела на неё с удивлением. – Он же… он же прав. Квартира на него оформлена.
– Прав?! – Настя чуть не поперхнулась кофе. – Ларис, ты серьёзно? Вы вместе эту квартиру брали, вместе ипотеку гасили. Ты думаешь, он один её тянул? А кто детей растил, пока он на своих корпоративах тусил? Кто за домом следил? Это общий труд, понимаешь?
Лариса молчала. Она знала, что Настя права, но страх всё равно сковывал. Она привыкла доверять Олегу, привыкла, что он решает важные вопросы. А теперь он стал чужим, и она чувствовала себя беспомощной.
– Я знаю одного юриста, – сказала Настя, понизив голос. – Мой знакомый, Дима. Он такие дела раскручивает – закачаешься. Надо с ним поговорить. И ещё… – она замялась, – я тут подумала. А что, если не просто защищаться, а пойти в атаку?
– В атаку? – Лариса нахмурилась. – Это как?
– Ну, – Настя хитро прищурилась, – ты же знаешь, что Олег не такой уж святой. Помнишь, как он в прошлом году ездил в командировку на три недели? И потом ты нашла у него в кармане чек из ювелирного. Ты ещё шутила, что он тебе подарок не подарил.
Лариса замерла. Да, она помнила. Тогда она отмахнулась, решила, что это ерунда. Но теперь… Теперь в голове начали складываться кусочки пазла. Странные звонки по вечерам, его раздражение, когда она спрашивала, где он задержался. И этот одеколон, которого раньше не было.
– Ты думаешь… – начала она, но голос сорвался.
– Я думаю, что надо копнуть поглубже, – твёрдо сказала Настя. – Если он хочет играть грязно, мы тоже можем. Но для начала – к юристу. И никаких слёз, Ларис. Ты сильнее, чем думаешь.
К юристу они поехали в тот же день. Дима оказался невысоким мужчиной лет сорока, с лёгкой сединой и добродушной улыбкой. Его офис был маленьким, заваленным папками, но от него веяло спокойной уверенностью. Лариса сидела, нервно теребя ремешок сумки, пока Настя в красках описывала ситуацию.
– Значит, так, – Дима откинулся на стуле, постукивая ручкой по столу. – Квартира оформлена на мужа, но это не значит, что у вас нет прав. Вы в браке её покупали?
– Да, – кивнула Лариса. – Ипотеку брали вместе, но платили в основном с его зарплаты. Я тогда в декрете была.
– Неважно, – Дима махнул рукой. – По закону это совместно нажитое имущество. Даже если он один платил, вы вели общее хозяйство, воспитывали детей. Это всё учитывается. Он не может просто так вас выгнать.
Лариса почувствовала, как в груди что-то оттаяло. Впервые за последние дни она ощутила слабую надежду.
– А что я могу сделать? – спросила она.
– Для начала – подать на раздел имущества, – сказал Дима. – И на алименты. У вас двое детей, это серьёзный аргумент. Суд учтёт, что вам нужно жильё. А ещё… – он посмотрел на Настю, – вы упомянули, что он, возможно, не совсем честен. Если есть доказательства, это может сыграть в вашу пользу.
– Доказательства? – Лариса растерялась. – У меня ничего нет. Только… подозрения.
– Тогда начнём с того, что есть, – сказал Дима. – Я подготовлю документы. А вы подумайте, хотите ли копать глубже. Иногда правда вскрывает такие вещи, о которых лучше бы не знать.
Лариса посмотрела на Настю. Та кивнула, как будто говоря: «Решайся». Но Лариса не была уверена. Ей хотелось защитить детей, сохранить дом, но лезть в личную жизнь Олега… Это пугало. Что, если она найдёт что-то, что окончательно разрушит всё, во что она верила?
Дома Лариса не могла найти себе места. Дети уже спали, а она сидела на диване, глядя на фотографию в рамке – они вчетвером на море, три года назад. Олег обнимает её, Соня сидит у него на плечах, Артём строит замок из песка. Все смеются. Как будто другая жизнь.
Она взяла телефон и открыла переписку с Олегом. Последнее сообщение от него: «Я серьёзно, Ларис. Надо продавать». Ни слова о детях, ни слова о ней. Только эта холодная фраза.
– Мам, ты чего не спишь? – Артём появился в дверях, сонно потирая глаза.
– Да так, – Лариса быстро вытерла слёзы. – Иди спать, мой хороший.
– А папа вернётся? – спросил он тихо.
Лариса сглотнула. Что ответить? Правду? Что папа, похоже, уже не тот, кем был? Или соврать, чтобы не ранить сына?
– Папа… папа всегда будет с вами, – сказала она, обнимая его. – Даже если мы будем жить по-другому.
Артём кивнул и ушёл в свою комнату. А Лариса осталась сидеть, чувствуя, как в ней закипает что-то новое. Не страх, не отчаяние, а злость. Она не позволит Олегу отобрать у них дом. Не позволит разрушить жизнь детей.
На следующий день она встретилась с Настей в кафе. За окном всё ещё моросил дождь, и запах мокрого асфальта смешивался с ароматом свежесваренного кофе. Настя сидела напротив, листая что-то в телефоне.
– Я нашла кое-что, – сказала она, не поднимая глаз. – Помнишь, ты говорила про тот чек из ювелирного? Я покопалась в соцсетях. У Олега есть коллега, Ирина. Она недавно выложила фотку с новым кольцом. И знаешь что? Дата на чеке совпадает с датой её поста.
Лариса замерла. Кольцо. Не ей. Не детям. Кому-то другому.
– Ты уверена? – голос её дрожал.
– Пока нет, – Настя пожала плечами. – Но я могу узнать больше. У меня есть знакомый, он в IT работает, может пробить, с кем Олег переписывается. Если хочешь, конечно.
Лариса сжала чашку так, что пальцы побелели. Ей было страшно. Но в то же время она понимала: назад пути нет. Если Олег скрывает что-то, она должна знать. Ради детей. Ради себя.
– Делай, – сказала она тихо. – Я хочу знать правду.
Прошла неделя. Олег почти не появлялся дома, ночевал где-то у друзей, как он сказал. Лариса старалась держать себя в руках ради детей, но каждый вечер, укладывая их спать, чувствовала, как внутри всё сжимается. Соня начала капризничать, Артём стал молчаливее. Они чувствовали, что что-то не так.
Настя тем временем работала. Она связалась со своим знакомым, и тот смог вытащить кое-какие данные. Ничего криминального, но достаточно, чтобы подтвердить подозрения. Олег переписывался с той самой Ириной. Долгие сообщения, звонки по ночам. И ещё – несколько переводов на её счёт. Небольшие суммы, но регулярные.
– Это ещё не доказательство измены, – сказала Настя, когда они встретились снова. – Но это повод поговорить с ним. И с юристом.
Лариса кивнула. Она чувствовала себя так, будто стоит на краю пропасти. Но теперь она была готова сделать шаг. Не ради мести, а ради справедливости. Ради детей, которые не должны страдать из-за чужих ошибок.
Вечером Олег всё-таки пришёл домой. Он выглядел усталым, но в его взгляде всё ещё была та же холодная решимость. Лариса ждала его на кухне, сжимая в руке листок с распечаткой переводов.
– Нам надо поговорить, – сказала она, стараясь держать голос ровным.
– О чём? – Олег бросил куртку на стул. – Я же сказал, всё решено. Квартиру продаём.
– Не так быстро, – Лариса посмотрела ему прямо в глаза. – Я знаю про Ирину. И про деньги, которые ты ей переводил.
Олег замер. Впервые за всё время она увидела в его глазах не уверенность, а растерянность. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли.
– Ларис, ты не понимаешь… – начал он.
– Я понимаю, – перебила она. – И я не позволю тебе выкинуть нас с детьми на улицу. Это наш дом. И я буду за него бороться.
Олег смотрел на неё, и в его взгляде мелькнуло что-то новое. Не злость, не раздражение, а… страх? Стыд? Лариса не могла точно сказать. Но она знала одно: она больше не та беспомощная женщина, которая плакала ночами. Она готова сражаться.
Лариса стояла на кухне, всё ещё сжимая в руке листок с распечаткой переводов. Сердце колотилось, но теперь это была не паника, а что-то другое – решимость, смешанная с гневом. Олег смотрел на неё, и в его глазах мелькала растерянность. Он явно не ожидал, что она начнёт копать.
– Ларис, ты всё не так поняла, – наконец выдавил он, отводя взгляд. – Это не то, что ты думаешь.
– А что тогда? – Лариса скрестила руки на груди. – Объясни мне, Олег. Что за переводы Ирине? Зачем ты ей деньги отправлял? И почему я ничего об этом не знала?
Олег провёл рукой по волосам, будто пытался выиграть время. Он сел за стол, но не смотрел на неё – уставился в пол, где потёртая плитка хранила следы детских игр.
– Это… помощь, – сказал он тихо. – У неё проблемы были. Я просто помог.
– Помог? – Лариса почти рассмеялась, но смех застрял в горле. – Ты мне про развод говоришь, про продажу квартиры, а сам помогаешь какой-то Ирине? Олег, ты серьёзно?
Он поднял глаза, и в них мелькнула злость.
– А что ты хочешь? Чтобы я перед тобой отчитывался за каждый рубль? Я и так всю семью тянул!
– Тянул? – Лариса шагнула к нему, голос задрожал от обиды. – А кто детей растил? Кто ночи не спал, когда Соня болела? Кто Артёма на футбол возил, пока ты в своих командировках пропадал? Это не считается, да?
Олег открыл рот, но ничего не сказал. Лариса чувствовала, как в ней закипает что-то горячее, что-то, что она слишком долго сдерживала.
– Я не позволю тебе отобрать у нас дом, – сказала она твёрдо. – Это наш с детьми дом. И я буду за него бороться.
Олег встал, резко отодвинув стул.
– Делай что хочешь, – бросил он. – Но квартиру я продаю. И точка.
Он ушёл, хлопнув дверью. Лариса осталась стоять, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Но в этот раз она не заплакала. Она сжала кулаки и пообещала себе: она не сдастся.
На следующий день Лариса снова встретилась с Димой, юристом. Настя была рядом, как всегда, готовая поддержать. Они сидели в том же тесном офисе, где пахло бумагой и кофе. Дима листал документы, которые Лариса принесла – выписки из банка, старые договоры по ипотеке, свидетельства о рождении детей.
– Значит, так, – сказал он, поправляя очки. – Ситуация у вас непростая, но шансы есть. Квартира – совместно нажитое имущество, это факт. Суд учтёт, что у вас двое детей, и один из них – малолетний. Плюс алименты. Если всё правильно подать, судья может оставить квартиру вам, а Олегу назначить компенсацию.
– Компенсацию? – Лариса нахмурилась. – Но у меня нет таких денег!
– Это не обязательно деньги, – пояснил Дима. – Можно, например, передать ему машину или что-то ещё из имущества. Или растянуть выплаты. Главное – показать, что вы с детьми нуждаетесь в жилье больше, чем он.
Настя подалась вперёд.
– А что с этими переводами? – спросила она. – Если он тратит семейные деньги на какую-то Ирину, это же можно использовать?
Дима кивнул.
– Можно. Если докажем, что он тратил общие деньги без твоего согласия, это укрепит твою позицию. Но, Лариса, – он посмотрел на неё серьёзно, – ты уверена, что хочешь копать? Иногда такие вещи… ранят.
Лариса сглотнула. Она вспомнила, как Олег смотрел на неё вчера – холодно, будто она чужая. И как Артём спрашивал, вернётся ли папа. Ей не хотелось копаться в грязи, но ради детей она была готова на всё.
– Я уверена, – сказала она тихо. – Делайте, что нужно.
Следующие дни были как в тумане. Лариса старалась держать себя в руках ради детей. Она улыбалась Соне, когда та показывала свои рисунки, помогала Артёму с уроками, но внутри всё кипело. Настя тем временем не сидела на месте. Её знакомый из IT добыл ещё информацию: переписки Олега с Ириной, фотографии из соцсетей, где они вместе на каком-то корпоративе. Ничего явного, но достаточно, чтобы понять – это не просто «помощь».
– Он ей цветы дарил, – сказала Настя, показывая скриншот поста Ирины с букетом роз. – И это не один раз. Ларис, он тебя обманывал.
Лариса смотрела на экран телефона, и в груди что-то сжалось. Не потому, что она всё ещё любила Олега – любовь, кажется, давно выгорела. А потому, что он предал не только её, но и детей. Их семью. Их дом.
– Что мне делать? – спросила она, глядя на Настю.
– Для начала – поговорить с ним, – сказала подруга. – Но не одна. Я позову Диму. И ещё… у меня есть идея. Помнишь Влада? Нашего общего друга?
Лариса кивнула. Влад был их старым приятелем ещё со студенческих времён. Добродушный, немного неуклюжий, но с большим сердцем. Он всегда был на стороне Ларисы, даже когда они с Олегом ссорились.
– Влад знает Олега, – продолжала Настя. – И он умеет говорить так, что люди слушают. Может, он сможет вразумить его? Ну, чтобы Олег хотя бы задумался о детях.
Лариса сомневалась. Олег был упрямым, как камень. Но попробовать стоило.
Встречу назначили в субботу, в кафе неподалёку от дома. Лариса настояла, чтобы это было нейтральное место – дома она бы не выдержала. Олег пришёл с опозданием, в дорогом пиджаке, который она не видела раньше. Рядом с ним был Влад, а Настя сидела напротив, держа Ларису за руку под столом.
– Что за собрание? – Олег нахмурился, глядя на всех. – Ларис, я же сказал, всё решено.
– Ничего не решено, – спокойно сказала Лариса. Она чувствовала, как дрожат пальцы, но голос был твёрдым. – Я не позволю тебе продать квартиру. Это наш с детьми дом.
Олег закатил глаза.
– Ларис, не начинай. Ты же знаешь, как это работает. Квартира на мне, я решаю.
– Погоди, Олег, – вмешался Влад. Его голос был мягким, но в нём чувствовалась сила. – Ты серьёзно хочешь оставить Ларису и детей без дома? Соню, Артёма? Ты же их отец.
Олег стиснул зубы. Лариса заметила, как его пальцы сжались в кулак.
– Я не оставлю их без ничего, – сказал он. – Я буду платить алименты. Они справятся.
– Справятся? – Настя не выдержала. – Олег, ты вообще слышишь себя? Ты хочешь выкинуть их на улицу, чтобы… что? Жить с Ириной в новой квартире?
Олег побледнел. Лариса посмотрела на него и поняла – Настя попала в точку. Он даже не пытался отрицать.
– Это не твоё дело, – буркнул он.
– Это моё дело, – Лариса подалась вперёд. – Потому что это наш дом. Наш с детьми. И я знаю про твои переводы Ирине. Про цветы. Про всё.
Олег замер. В его глазах мелькнуло что-то – не стыд, не раскаяние, а злость. Но Влад не дал ему ответить.
– Олег, послушай, – сказал он. – Я знаю, ты сейчас на эмоциях. Но подумай о детях. Соня ещё маленькая, Артём только в школу пошёл. Им нужен дом. И ты нужен. Не как кошелёк, а как отец.
Олег молчал. Лариса видела, как он сжимает и разжимает кулаки. Впервые за всё время он выглядел неуверенно.
– Я… подумаю, – наконец сказал он. – Но я ничего не обещал.
Он встал и ушёл, не попрощавшись. Лариса смотрела ему вслед, чувствуя, как внутри всё кипит. Но в то же время она ощутила облегчение. Впервые она не чувствовала себя жертвой.
Прошла ещё неделя. Лариса готовилась к суду – Дима подал заявление на раздел имущества и алименты. Она старалась не думать о том, что будет дальше, но тревога всё равно накатывала. Что, если Олег не отступит? Что, если он продаст квартиру, пока она пытается его остановить?
Но однажды вечером раздался звонок. Олег.
– Ларис, нам надо поговорить, – сказал он. Голос был усталым, без привычной злости.
– О чём? – спросила она, стараясь не выдать волнения.
– Я… я передумал, – сказал он. – Насчёт квартиры. Мы можем… оставить её вам. Но я хочу, чтобы всё было по-честному.
Лариса замерла. Она ожидала чего угодно – угроз, ультиматумов, но не этого.
– Что значит по-честному? – спросила она.
– Я согласен на компенсацию, – сказал Олег. – Машину заберу, и… часть денег. Но квартира ваша. Ради детей.
Лариса молчала. Ей хотелось кричать, плакать, благодарить – всё сразу. Но она просто сказала:
– Хорошо. Давай обсудим с юристом.
Когда она повесила трубку, в груди было легко. Впервые за месяцы она почувствовала, что может дышать.
Вечером она сидела с детьми на диване, глядя, как Соня рисует, а Артём читает книгу. За окном всё ещё моросил дождь, но теперь он казался не таким холодным. Лариса знала, что впереди ещё много трудностей – суд, разговоры с Олегом, новая жизнь. Но она больше не боялась. Она справилась. Ради детей. Ради себя.
– Мам, а мы всегда будем тут жить? – спросила Соня, поднимая глаза от рисунка.
Лариса улыбнулась и обняла её.
– Да, моя хорошая. Это наш дом.
И в этот момент она поняла: что бы ни случилось, она не позволит никому отобрать у них эту маленькую крепость.