Идя на выставку «Сибирская готика» я ожидала встретиться с готическим мистицизмом в почти романтическом, классическом его проявлении. Моё представление о готике сформировано европейскими соборами: горгульи, устремлённые в небо шпили, витражи, едва пропускающие свет. Венгерские замки, собор Саграда Фамилия в Барселоне, Дуомо в Милане — вот что для меня было готикой.
Реальность оказалась иной, куда более тревожной, но одновременно завораживающей, интересной.
Первое, что встречает тебя на входе, едва переступишь порог — звук. Тревожная музыкальная петля, сплетённая из скрипа дверей и половиц, далёких шагов, ритмичного гула. Она не играет на фоне — она окружает, нависает, сразу погружая в состояние "лёгкой паранойи".
Само пространство разместилось в стенах заброшенного индустриального пространства — и это не просто локация, а полноценный соучастник экспозиции. Артхаус в чистом виде. Побитая, местами перепачканная плитка на стенах и полу, грубые бетонные стены с проглядывающей арматурой, железные лестницы, ведущие в полумрак, и временные заграждения. Это не постановочный хоррор, а подлинная, дышащая история заброшенного места
Ответом на вызов этого места стал проект-интервенция нового сообщества современных художников СССХ, своеобразное развитие диалога между готическим сибирским искусством и покинутым человеком пространством.
А что это вообще за стиль «сибирская готика»? Как гласит текст на одном из девяти переливающихся листов при входе, понятие многослойное.
Исторически термин отсылает к архитектуре конца XIX века — сибирской неоготике; ярким примером этого стиля является костёл Успения Девы Марии в Иркутске. В нулевые «сибирская готика» проявилась и как литературный жанр, описывающий мрачные события (например, исчезновение туристов в тюменской тайге). Но важнее другое: это устойчивый фольклорно-культурный фон, питающий и искусство, и наше восприятие реальности: жуткие образы народных мифов, тёмные грани городских легенд, пробуждающие экзистенциальный страх перед мистическим и недоступным. В этом есть и оттенок «варварства», как называл готику Джорджо Вазари — и именно так центр нередко воспринимает отдалённую, маргинальную Сибирь как нечто чуждое и пугающее.
Перед началом осмотра куратор выставки предложила скачать tg-бот, цифровой гид. Это задало выставке диджитал-вайб, расширяя мрачное индустриальное пространство в цифровую реальность, создавая причудливый симбиоз аналогового и цифрового, прошлого и настоящего.
Свой осмотр я начала со второго этажа.
Мрачно. Жутко.
Этот сибирский вайб мне знаком по жизни на малой родине в Томске: зимний, темный, холодный, бесконечный.
Всматриваясь в одну работу за другой, я поняла о чем это выставка. Готика души. Хроническая, разъедающая изнутри, поглощающая черная депрессия, обессмысливающая реальность, где даже солнце — черное (как в работе Ю. Кристевой о меланхолии) На фотографиях творчество А. Блосяка: 1. солнце, 2. рассвет.
Это пространство утраты: ценностей, иллюзий, связей, людей. (На фотографии работа Йэн Сур, Кольчуга — как символ единства между людьми как носителями языка).
Всё здесь пронизано болью потери, начиная с отсылки к истории о пропавших в тюменской тайге. Особенно сильное впечатление оставляет работа Аюны Гамартовой — мистический цветок, эликсир бессмертия, способный, по поверью, исцелить от болезней и смерти.
Для художницы это символ памяти и надежды, отчаянная попытка справиться с утратой отца.
«Сколько цветов мне необходимо создать, чтобы спасти моего отца?»
— вопрос, от которого перехватывает дыхание и сжимается сердце. Это трогательно до слёз.
Готика выстилает внутренний мир черными красками и проявляется буквально на холстах Амгалана Ринчинэ, где говяжьи желудки обработаны тёмным акрилом, превращаясь в шокирующие, почти языческие артефакты.
Цвет в этом царстве тьмы есть лишь в одной точке — в работах о несуществующем городе от красноярской художницы Нины Поляковой. Её «Хроники Мемории» — словно маниакальный взрыв воображения в сердце всеобщей депрессии. Художница выстраивает спекулятивную вселенную, в которой генетики сумели очистить человеческое ДНК от деструктивного наследия предков. Мемория — утопический проект: пространство, лишённое болезней, нужды, насилия и предрассудков.
Выставка «Сибирская готика» оказалась скорее не про готику формы, а про состояния души. Это глубокое погружение в экзистенциальные страхи, коллективные травмы и личные трагедии, переосмысленные через призму современного искусства. Она пугает, заставляет сопереживать и в конечном итоге оставляет неожиданное чувство очищения. Пройдя через все этажи мрака, начинаешь ценить тот самый одинокий цветок надежды и жизни, что расцвел на третьем этаже.
А как вы справляетесь с темной эстетикой в искусстве? Она вас притягивает или отталкивает?
Статья подготовлена на основе личного посещения выставки. Все интерпретации и личные наблюдения принадлежат автору. Фотографии сделаны в рамках разрешённой съёмки.
(с) Мария Елисеевна Гусева
Связаться со мной можно здесь: tg: @mary_storyteller
#СубъектБессознательного #МарияЕлисеевна #психология #психоанализ #гештальт #бессознательное
