Лариса намазывала форму шоколадом, когда услышала знакомый голос в дверях студии:
— Так вот где ты теперь торчишь.
Галина Петровна стояла на пороге в своем лучшем пальто, оглядывая помещение с видом человека, который зашел в помойку.
— Здравствуйте, — Лариса вытерла руки. — Что-то случилось с Валерием?
— С сыном все в порядке, не беспокойся. А вот с тобой... — свекровь подошла к витрине. — Решила в кулинарию поиграть?
Год назад Лариса бы съежилась от этого тона. Сейчас продолжала работать.
— Играю. И неплохо получается.
— Ну конечно. — Галина Петровна взяла коробку конфет, посмотрела на цену. — Тысяча рублей? За что?
— За работу.
— Какую работу? Растопила шоколад, залила в формочки. Моя соседка так же делает.
Лариса поставила форму в холодильник и обернулась. На свекрови было то самое выражение лица — брезгливо-снисходительное, которое она помнила по семейным ужинам.
— Помните, Галина Петровна, как вы говорили, что я годная только свиней кормить? Оказалось, есть кое-что поинтересней.
— Не помню такого, — поджала губы та.
— А про то, что Валерию нужна жена под стать? Из хорошей семьи, умная, красивая...
— Ну и что? Разве я была не права?
Лариса взяла тряпку, медленно протерла стол.
— Знаете, что смешно? Я и правда была толстой деревенской дурочкой. Только не от рождения.
В студию зашел мужчина в дорогом костюме.
— Лариса Викторовна, добрый день! Образцы для дегустации готовы?
— Конечно, Михаил Петрович.
Лариса достала поднос с изящными конфетами. Мужчина попробовал, кивнул:
— Превосходно. Заказываем полную партию на презентацию. Триста штук.
— Это будет сто двадцать тысяч.
Галина Петровна чуть не поперхнулась. Мужчина достал телефон, перевел деньги.
— Кстати, — добавил он, уходя, — жена спрашивает, не согласитесь ли провести мастер-класс для ее подруг? Они готовы хорошо заплатить.
Когда клиент ушел, в студии повисла тишина.
— Сто двадцать тысяч? — голос у свекрови дрогнул. — За конфеты?
— За авторские конфеты ручной работы, — поправила Лариса. — Разница есть.
— Откуда ты всему этому научилась?
— А у меня появилось время. Раньше я тратила его на то, чтобы извиняться за свое существование.
Галина Петровна ходила по студии, трогала коробки, оборудование.
— Валерий говорит, ты его совсем забыла.
— А зачем его помнить? Вы же объяснили — мы не пара. Он достоин лучшего.
— Ну... люди иногда ошибаются.
Лариса засмеялась — впервые за этот разговор.
— Галина Петровна, вы серьезно? Два года вы мне объясняли, что я недостойна вашего сына. Что неухоженная, что глупая, что позорю его своим видом. А теперь — ошибочка вышла?
— Я хотела, чтобы ты стала лучше!
— Я и стала. Только без вас.
В студию зашла девушка лет двадцати пяти, красивая, стройная.
— Тетя Лара, можно коробочку конфет с лавандой?
— Конечно, Аня. — Лариса упаковала заказ. — Как дела в университете?
— Отлично! Кстати, моя научный руководительница просит передать — она хотела бы заказать сладости на защиту диссертации. Человек на пятьдесят.
Девушка расплатилась и ушла. Галина Петровна проводила ее взглядом.
— Кто это?
— Племянница моей подруги. Учится на экономиста, подрабатывает у меня консультантом. Умная девочка.
— А... красивая.
— Да, красивая.
Пауза затянулась. Галина Петровна вдруг села на стул у стойки.
— Валерий совсем опустился после развода, — сказала тихо. — Почти не работает, пьет. Я думала... думала, ты виновата. Что не смогла его удержать.
— Я и правда не смогла. Только не потому, что плохая жена. А потому, что хорошие жены в вашей семье не приживались.
— Что ты имеешь в виду?
— Помните, как вы рассказывали про первую жену Валерия? Какая она была стерва, как бросила его ради карьеры? А теперь она успешный адвокат, замужем за судьей, двое детей. Может, проблема не в женах?
Галина Петровна молчала.
— Знаете, что я поняла за этот год? — Лариса села напротив. — Любовь — это не когда ты готова раствориться в человеке. Это когда он хочет, чтобы ты была собой. Валерий не хотел. Вы — тем более.
— Я думала...
— Вы думали, что если меня достаточно унизить, я стану идеальной. Но унижение не делает людей лучше. Оно просто убивает в них все живое.
В дверях появился курьер с цветами.
— Букет для Ларисы Викторовны.
— От кого? — удивилась та.
— От благодарного клиента. Просил передать — торт на юбилей был великолепен.
Курьер ушел. Лариса поставила букет в вазу.
— Красиво живешь, — сказала свекровь.
— Живу. Впервые за много лет просто живу, а не выживаю.
Галина Петровна встала, поправила сумку.
— Мне пора.
— Конечно.
У дверей свекровь обернулась:
— А ты... ты счастлива?
Лариса посмотрела на свою студию — на полки с шоколадом, на букет, на витрину, где красовались ее конфеты.
— Знаете, что такое счастье? — Лариса улыбнулась. — Это когда утром не хочется прятаться под одеялом.
Галина Петровна вышла и остановилась у соседнего магазина. Не могла уйти. Что-то заставляло ждать, наблюдать.
Через полчаса Лариса заперла студию и направилась к парковке. Галина Петровна прижалась к витрине, следя за каждым движением.
Лариса остановилась возле белого BMW. Достала ключи, села за руль. Через тонированное стекло было видно, как она поправляет зеркало заднего вида, включает музыку.
У Галины Петровны что-то сжалось в груди. Злое, завистливое. Машина стоила больше, чем она тратила за три года. А ведь еще недавно эта женщина просила у Валерия деньги на продукты.
BMW плавно выехал со стоянки. Галина Петровна проводила его взглядом и почувствовала, как внутри разливается ядовитая горечь. Позеленела от зависти — буквально, физически ощутила, как меняется цвет лица.
Дома она застала сына на кухне. Валерий разогревал вчерашний суп, выглядел помято.
— Где ты был? — спросила мать.
— На работе. Вернее, искал работу.
— Нашел?
— Нет.
Галина Петровна села напротив, смотрела, как сын ест. Вспоминала BMW, студию, уверенную Ларису в элегантном платье.
— Была у твоей бывшей.
Валерий поднял глаза.
— Зачем?
— Хотела посмотреть, как она там... устроилась.
— И как?
— Машину купила. Дорогую. Студию открыла, клиенты богатые...
Валерий отложил ложку.
— Мам, ну и что?
— Как что? Она из нас дураков делает! Все видят — бывшая жена преуспевает, а мой сын...
— А твой сын сам во всем виноват, — перебил Валерий. — Мам, хватит. Я устал.
— Устал от чего? От безделья?
— Устал от того, что ты во всем винишь других. Ларису, бывшее начальство, обстоятельства. Кого угодно, только не меня.
Галина Петровна замолчала. Сын никогда не говорил с ней таким тоном.
— Знаешь, о чем я думаю последние месяцы? — продолжал Валерий. — О том, что Лариса была хорошей женой. А я был плохим мужем. И ты... ты была плохой свекровью.
— Валера!
— Что Валера? Я пять лет смотрел, как ты ее унижаешь. И молчал. Потому что мне было удобно — она все терпела, не скандалила, не качала права.
— Я хотела ее воспитать!
— Ты хотела ее сломать. И сломала. Только она нашла в себе силы подняться.
Валерий встал из-за стола.
— А я нет. Я так и остался маминым сынком, который не умеет отвечать за свои поступки.
Он ушел в свою комнату. Галина Петровна сидела на кухне и чувствовала, как внутри все переворачивается.
Ночью она не спала, ворочалась, вспоминала. Как говорила Ларисе:
«Валерий привык к ухоженным женщинам, а ты совсем запустила себя».
Как при гостях замечала:
«Наша Лариса простенькая совсем, деревенская».
Как объясняла сыну:
«Женщина должна украшать мужчину, а не позорить».
А Лариса молчала. Сжималась, становилась меньше, незаметнее. Набирала вес, переставала следить за собой, словно пыталась исчезнуть.
И исчезла. Из их жизни — навсегда. А потом появилась заново. Другой. Сильной. Успешной. Красивой.
Галина Петровна встала, подошла к окну. На улице горели фонари, изредка проезжали машины. Где-то там, в своей новой жизни, спала Лариса. В хорошей квартире, купленной на заработанные деньги.
А здесь, в этой квартире, сидел без работы сын. И стареющая мать, которая поняла слишком поздно: иногда, пытаясь сделать человека лучше, мы убиваем в нем все лучшее.
***Он не знал, что его ждет. Муж высмеивал меня в компании друзей, не подозревая, что я две недели готовила ответный удар.
Моя "месть" была не криком, а зеркалом, в котором он увидел свою жестокость. Смогли ли мы после этого "бури" спасти наш брак?
Читайте этот интересный рассказ