— Прекрати орать, Лена! Голова раскалывается. Ты ведёшь себя как базарная торговка, а не как жена полковника, — Игорь поморщился, отставляя в сторону чашку с недопитым утренним кофе.
— Жена полковника? Это которого из них? Того, что двадцать пять лет мне клялся в любви, носил на руках и обещал умереть в один день? Или того, что сейчас сидит напротив, смотрит на меня пустыми, чужими глазами и собирается променять семью на сопливую девчонку, которая годится ему в дочери? — голос Елены срывался от слёз и ярости. Она вскочила из-за стола, опрокинув стул. Грохот эхом пронёсся по их идеальной, залитой солнцем кухне, где ещё вчера пахло ванильными булочками и счастьем.
— Ей двадцать два, а не шестнадцать. И она не сопливая. Её зовут Кристина, и она… она дарит мне крылья. С ней я снова чувствую себя живым, понимаешь? Живым! А с тобой что? Болото! Уютное, тёплое, но болото. Каждый день одно и то же: завтрак, работа, ужин, телевизор. Я так больше не могу! Я задыхаюсь!
— Задыхается он! — Елена истерически рассмеялась, размазывая по щекам тушь. — А ты не думал, что я тоже задыхаюсь? Всю жизнь тебе посвятила! Моталась по гарнизонам, жила в бараках без горячей воды, пока ты звёзды на погоны зарабатывал. Дочь одна растила, пока ты в командировках пропадал. Отказалась от своей мечты стать ландшафтным дизайнером, потому что тебе нужна была надёжная пристань, жена-хозяйка, а не творческая личность с амбициями! А теперь, когда у тебя всё есть — квартира в центре, дача, пенсия приличная, — я стала болотом? Удобно устроился, полковник!
Игорь встал, его лицо окаменело. Он подошёл к окну, заложив руки за спину. Его военная выправка никуда не делась даже в домашнем халате. Он всегда был таким — собранным, решительным, не терпящим возражений. И сейчас он смотрел на утренний город так, словно принимал решение о передислокации войск, а не о разрушении собственной семьи.
— Я всё решил, Лена. Квартиру оставляю тебе и Ане. Дачу тоже. Машину забираю. Алименты на Аню платить буду, хоть она уже и взрослая. Всё по-честному.
— По-честному? — прошептала Елена, оседая на пол. — Ты называешь это «по-честному»? Ты вырываешь мне сердце, топчешь его своими армейскими сапогами и говоришь, что всё по-честному? Уходи… Убирайся вон! Чтобы духу твоего здесь не было!
Он ушёл, не обернувшись. Просто собрал сумку с самым необходимым и захлопнул за собой дверь. Дверь, которую они выбирали вместе пятнадцать лет назад, споря о цвете и фурнитуре. Теперь эта дверь отделяла её прошлую жизнь от страшного, неизвестного будущего. Елена осталась одна посреди кухни, в которой запахи кофе и предательства смешались в удушливый коктейль.
Первые недели были похожи на затяжной кошмар. Елена почти не спала, не ела, механически передвигалась по квартире, ставшей вдруг огромной и гулкой. Каждый предмет напоминал об Игоре: его кресло, его кружка, забытый на вешалке шарф. Она бродила из комнаты в комнату, как привидение, и вела бесконечные мысленные диалоги с мужем, выкрикивая ему всё то, что не успела сказать.
Спасением стала дочь, Аня. Двадцатичетырёхлетняя, умная, решительная, она была полной противоположностью своей мягкой и уступчивой матери. Узнав о случившемся, она примчалась в тот же вечер, сжав кулаки так, что побелели костяшки.
— Мам, ну ты чего раскисла? Собралась помирать? Из-за этого… кобеля старого? — Аня обняла мать за плечи, и та разрыдалась с новой силой.
— Анечка, как же так? За что он со мной так? Я же всё для него…
— Вот именно, мам! «Всё для него». А для себя — ничего. Ты растворилась в нём, как сахар в чае. А он этого не ценил. Знаешь, есть такая восточная мудрость: «Если хочешь удержать мужчину, никогда не давай ему понять, что он — центр твоей вселенной. Оставь немного тайны, немного личного пространства». А ты ему всю себя на блюдечке с голубой каёмочкой преподнесла. Вот он и пресытился.
Аня говорила жёстко, но в её глазах стояли слёзы. Она любила отца, но сейчас ненавидела его за боль матери. Она уложила Елену спать, напоив валерьянкой, а сама до утра сидела на кухне, составляя план действий.
На следующий день она привезла к матери свою подругу, Светлану, — зубастого юриста по семейным делам. Светлана, энергичная женщина лет тридцати с короткой стрижкой и цепким взглядом, разложила на столе документы.
— Так, Елена Викторовна, слюни-сопли в сторону. Включаем холодный рассудок. Ваш благоверный — военный пенсионер, полковник в отставке. Имущество, нажитое в браке, делится пополам. Его обещания «оставить квартиру и дачу» — это пока просто слова. Завтра его новая пассия нашепчет ему на ушко, что она хочет жить в этой квартире, и он пойдёт в суд. Нам нужно всё оформить юридически.
— Но он же сказал… — начала было Елена.
— Сказал он! — фыркнула Света. — Мужчины в таком состоянии говорят много чего. А потом делают то, что выгодно им. Значит так, квартира приобретена в браке?
— Да, пятнадцать лет назад.
— Дача?
— Тоже. Мы её строили вместе, каждый кирпичик…
— Отлично. Машина?
— Он её забрал. Сказал, ему нужнее.
— Ага, нужнее, как же. На свидания свою нимфу возить. Ничего, половину стоимости отсудим. Итак, подаём на развод и раздел имущества. И немедленно! Пока он не успел ничего продать или переписать на свою Кристину. По российскому Семейному кодексу, статья 34, всё, что нажито в браке, является совместной собственностью. И неважно, на кого оно оформлено. Его пенсия, кстати, тоже отчасти «наша». Точнее, та её часть, что была накоплена за годы вашей совместной жизни. Но это дело муторное, пока оставим. Главное — недвижимость.
Елена слушала, и туман в её голове понемногу рассеивался. Чёткие, уверенные слова Светланы действовали как отрезвляющий душ. Впервые за много дней она почувствовала не только боль, но и злость. Злость, которая давала силы.
— Да, — твёрдо сказала она. — Подаём.
Игорь не ожидал такого поворота. Он думал, что Лена будет плакать, умолять, но в итоге смирится с его «благородным» решением. Получив повестку в суд, он взбесился. Он позвонил Елене, кричал в трубку, обвиняя её в меркантильности и чёрной неблагодарности.
— Я же тебе всё оставил! Чего тебе ещё надо, Лена? Решила меня по миру пустить?
— Я хочу только то, что мне положено по закону, Игорь, — спокойно ответила Елена, удивляясь собственному хладнокровию. — Половину. Ни копейкой больше, ни копейкой меньше. А твои подачки мне не нужны.
— Это Кристина тебя науськивает! — не унимался он.
Елена усмехнулась. Он даже не мог представить, что она способна действовать самостоятельно.
— Нет, Игорь. Это жизнь меня научила. И ещё хорошие люди помогли.
Суд разделил имущество строго пополам. Квартиру и дачу пришлось продавать. Это был мучительный процесс. Каждый потенциальный покупатель, ходивший по комнатам, словно топтался по её воспоминаниям. Но Елена держалась. Вырученных денег хватило на покупку небольшой, но уютной двухкомнатной квартиры в хорошем районе для неё и однокомнатной для Ани. Оставшуюся сумму она положила на счёт в банке. Впервые в жизни у неё были свои, личные деньги, которыми она могла распоряжаться, как хотела.
Игорь же свою долю вложил в «бизнес» Кристины. Та убедила его, что у неё гениальная идея — открыть салон красоты «премиум-класса». Игорь, ослеплённый любовью и желанием доказать всему миру (а главное, самому себе), что он ещё ого-го, не раздумывая отдал ей все деньги.
Прошло полгода. Елена понемногу приходила в себя. Она сделала в новой квартире ремонт, сама выбирала обои и мебель. Вспомнила о своей давней мечте и записалась на курсы ландшафтного дизайна. Оказалось, что у неё настоящий талант. Её проекты хвалили преподаватели, а вскоре появился и первый заказ — оформить участок для состоятельных знакомых. Работа захватила её. Она с упоением рисовала эскизы, подбирала растения, ездила по питомникам.
Однажды, возвращаясь с курсов, она столкнулась у подъезда со своей старой подругой, Мариной, с которой они не виделись несколько лет.
— Ленка, ты?! Не узнала! Похорошела-то как! Свеженькая, глаза горят! Что, влюбилась?
Елена рассмеялась.
— Влюбилась. В себя и в свою новую жизнь.
Они проговорили несколько часов в уютном кафе. Марина, работавшая риелтором, рассказала много забавных историй из своей практики.
— Представляешь, приходят ко мне недавно двое. Он — такой пузатенький мужичок в летах, пыжится, орлом смотрит. А с ним девица, вся из себя, губы уточкой, ногти — хоть картошку копай. Ищут квартиру в аренду, элитную. Я им показываю варианты, а она нос воротит: «Фи, тут обои не в тренде», «Ой, а шторки какие-то бабушкины». А он ей в рот заглядывает, на всё согласен. Я смотрю на них и думаю: «Бедный мужик, она же с него все соки выжмет и выкинет».
Елена слушала и кивала. Картина была до боли знакомой.
Аня тоже не сидела сложа руки. Она видела, как преобразилась мать, и радовалась за неё. Но мысль о мести отцу не оставляла её. Она не могла простить ему унижения матери. Аня была программистом, работала в крупной IT-компании и умела находить информацию. Немного покопавшись в социальных сетях, она выяснила много интересного о Кристине. Оказалось, что её «бизнес» — далеко не первый. И все предыдущие заканчивались одинаково: богатый покровитель оставался ни с чем, а Кристина переключалась на новую жертву. Более того, Аня нашла в одном из закрытых форумов отзыв от обманутого мужчины, который в деталях описывал схему, по которой действовала эта хищница. Схема была точь-в-точь как та, что она провернула с её отцом.
Салон красоты «Крис-стайл» просуществовал недолго. Кристина наняла дорогих мастеров, закупила самое современное оборудование, устроила пышную презентацию с шампанским и местными знаменитостями. Игорь ходил гоголем, представляя всем свою «молодую и талантливую жену». Он даже не замечал, что все счета оплачиваются с его карты, а доходы салона почему-то не покрывают даже аренду.
Кристина постоянно требовала денег: то на новую коллекцию косметики, то на рекламную кампанию, то на «срочные непредвиденные расходы». Игорь брал кредиты, влезал в долги. Он продал машину, но и этих денег хватило ненадолго. Его «крылья» оказались очень дорогим удовольствием.
Он стал раздражительным, срывался на Кристину по пустякам. Та в ответ устраивала истерики, обвиняя его в жадности и непонимании «тонкой творческой натуры». Их красивая сказка о любви превращалась в банальную бытовую свару из-за денег.
Однажды вечером, после очередного скандала, Игорь сидел на кухне их съёмной элитной квартиры и тупо смотрел в стену. Денег не было. Звонили из банка, требуя погасить просроченный кредит. Хозяйка квартиры намекала на повышение арендной платы. Кристина уехала «к подруге развеяться», прихватив с собой остатки наличности. В этот момент ему позвонила Аня.
— Пап, привет. Как дела?
Её спокойный, даже немного весёлый голос резанул его по нервам.
— Какие могут быть дела? Отлично всё! Живу, наслаждаюсь молодостью, — язвительно ответил он.
— Ну и хорошо. Я просто хотела тебя предупредить. Ты бы проверил документы на салон своей Кристины. И на кого оформлена аренда этой вашей шикарной квартиры.
— Что ты имеешь в виду? — напрягся Игорь.
— Да так, ничего особенного. Просто есть информация, что твоя фея — профессиональная мошенница. И ты у неё не первый, и, боюсь, не последний. Ссылочку на интересный форум я тебе сейчас скину. Почитай на досуге. И да, пап… Мама просила передать, что она тебя простила. И даже благодарна.
— За что?! — опешил Игорь.
— За то, что ты открыл ей глаза. Она теперь такой счастливой стала, ты бы видел. Свой бизнес открывает, по ландшафтному дизайну. Вся светится. Так что спасибо тебе, папа, за мамино счастье. Пока.
Аня повесила трубку. Игорь, дрожащими руками, открыл ссылку. То, что он прочитал, повергло его в шок. Десятки историй, как под копирку, описывали его собственную. Имена менялись, но схема оставалась прежней. Он нашёл документы. Салон был оформлен на Кристину как на индивидуального предпринимателя. Всё дорогостоящее оборудование было взято в лизинг на её имя. Договор аренды квартиры тоже был на неё. Юридически он не имел ко всему этому никакого отношения. Он был просто спонсором. Кошельком, который опустел.
В этот момент в замке повернулся ключ. Вошла Кристина. Она была не одна. С ней был молодой, мускулистый парень, который бесцеремонно обнимал её за талию.
— О, а ты ещё здесь? — лениво протянула она, глядя на Игоря. — Я думала, ты уже собрал свои вещички.
— Кристина, что… что всё это значит? — пролепетал он, вставая.
— А то и значит, дорогой мой полковник. Денежки кончились — кончилась и любовь. Этот салон — мой. Квартира — тоже. А ты — банкрот. Так что будь добр, освободи помещение. У нас с Артурчиком планы на вечер.
Парень по имени Артурчик сделал шаг вперёд, поигрывая мускулами.
Игорь посмотрел на неё. На эту красивую, молодую хищницу с холодными глазами. И в этот момент он понял всё. Всю глубину своего падения, всю чудовищность своего предательства. Он потерял всё: семью, деньги, уважение, дом. Он променял настоящее золото на дешёвую стекляшку.
Он вышел из квартиры, не взяв с собой ничего. Он брёл по ночному городу, не разбирая дороги. В кармане было несколько мятых купюр. Он не знал, куда идти и что делать. Он вспомнил свою Лену. Её тёплые руки, её вкусные пироги, её тихую, всепрощающую любовь. Он набрал её номер.
— Лена… — прохрипел он в трубку. — Лена, прости меня… Я…
— Я знаю, Игорь, — тихо ответила она. — Мне Аня всё рассказала.
— Можно я приеду? Мне некуда идти…
В трубке повисло молчание. Игорь затаил дыхание.
— Нет, Игорь, — наконец сказала Елена. И в её голосе не было ни злости, ни жалости. Только спокойная усталость. — Ты свой выбор сделал. Теперь живи с ним. У меня своя жизнь. И в ней для тебя больше нет места. Прощай.
Она повесила трубку.
Игорь опустился на скамейку в тёмном, пустынном сквере. С неба начал накрапывать холодный осенний дождь. Он сидел, ссутулившись, подставив лицо мелким, колючим каплям, и впервые за много лет плакал. Плакал не от злости или обиды, а от горького, запоздалого прозрения. Он проиграл. Проиграл по всем фронтам. А где-то там, в своей новой, светлой квартире, засыпала счастливая женщина, которая сумела превратить предательство в точку роста, а боль — в источник силы. И это был самый главный, самый потрясающий финал этой истории. Финал, который он сам для неё написал.