Византийское наследство и московские пожары
Всякая уважающая себя национальная мифология должна иметь свой аналог Атлантиды или Святого Грааля — нечто великое, утраченное и будоражащее воображение. В России эту почетную роль уже несколько столетий исполняет Либерея, более известная как библиотека Ивана Грозного. Легенда о ней красива, как и положено легенде. Она гласит, что после того, как в 1453 году Константинополь пал под натиском турок, племянница последнего византийского императора, Софья Палеолог, спасая бесценные книги, вывезла их в Рим. А в 1472 году, выйдя замуж за великого князя московского Ивана III, привезла это сокровище в Москву в качестве приданого.
Картина рисуется почти голливудская: караван верблюдов, груженый сундуками с древними манускриптами, тянется по заснеженным русским просторам. В сундуках — утраченные труды античных философов, византийские хроники, тайные знания предков. Иван III, а затем и его внук Иван Грозный, якобы, приумножили это богатство, и в итоге в кремлевских подвалах скопилось до 800 уникальных томов. А потом, во время Смуты, чтобы уберечь книги от поляков, их надежно спрятали. Так надежно, что не могут найти до сих пор.
Звучит красиво, но при ближайшем рассмотрении эта история начинает трещать по швам. Во-первых, семья Палеологов после бегства из Константинополя жила в Риме, мягко говоря, небогато, на содержании у Папы. Продать такую коллекцию книг, стоивших в те времена целое состояние, было бы куда логичнее, чем тащить ее через пол-Европы в дикую Московию. Во-вторых, сама Москва в XV-XVI веках была городом деревянным и горела с завидной регулярностью. Крупные пожары случались чуть ли не каждые десять-двадцать лет. Софья, прибыв в Москву, действительно застала пепелище после очередного пожара и, по легенде, распорядилась построить для книг каменный подвал. Но даже камень не всегда спасал от огня, который выжигал целые кварталы.
Скептики, вроде историка XIX века Сергея Белокурова, резонно замечали, что в тогдашней Москве просто не было условий для хранения такого количества пергаментных рукописей, требовавших особого температурного режима и вентиляции. Скорее всего, они бы просто сгнили в сырых подвалах за несколько десятилетий. Да и само понятие «библиотека» в те времена было иным. Это было не систематизированное собрание, а скорее разрозненные сундуки с книгами, которые хранились в казне вместе с прочим добром.
Тем не менее, дыма без огня не бывает. Иностранные путешественники, бывавшие в Москве, действительно упоминали о богатом книжном собрании у московских государей. Но речь, скорее всего, шла не о мифической византийской коллекции, а о вполне реальных богослужебных и летописных книгах, которые действительно ценились и собирались. Легенда же о византийском наследстве, вероятно, родилась позже. Она была очень удобна для идеологии молодого Московского царства, которое как раз в то время формировало концепцию «Москва — третий Рим». Идея о том, что Русь унаследовала от Византии не только веру и герб, но и мудрость веков в виде тайной библиотеки, ложилась в эту концепцию идеально. Так политический миф породил одну из самых живучих исторических загадок.
Список желаний и пастор-сказочник
Главным топливом, которое веками подогревало интерес к Либерее, был не столько сам факт ее гипотетического существования, сколько перечень сокровищ, которые в ней якобы хранились. Этот перечень, известный как «список Дабелова», похож на меню в ресторане для гурманов от истории. В нем значатся утраченные книги «Истории» Тита Ливия, из 142 томов которой до нас дошло лишь 35. Полная «История» Тацита, сочинения Цицерона, которые считаются безвозвратно утерянными, неизвестные комедии Аристофана и стихи Пиндара. Одним словом, не библиотека, а мечта любого гуманиста. Находка такого собрания стала бы величайшим научным открытием со времен Возрождения.
История появления этого списка сама по себе — готовый детективный роман. В 1834 году немецкий профессор права Христофор Клоссиус опубликовал его, утверждая, что получил копию от своего коллеги, профессора Дерптского университета Христофора Дабелова. Дабелов же, в свою очередь, якобы нашел оригинал в архивах эстонского города Пярну. Оригинал, как водится в таких историях, таинственным образом исчез. Осталась только копия, снятая Дабеловым. Автором же первоисточника, по этой версии, был некий протестантский пастор Иоганн Веттерман, которого Иван Грозный в 1570 году пригласил в Москву для перевода книг.
Вся эта конструкция выглядит крайне шаткой. Во-первых, сам Дабелов был известен как большой любитель исторических мистификаций. Во-вторых, оригинал списка так никто и не видел. В-третьих, пастор Веттерман, если он и существовал, по свидетельству другого источника, «Ливонской хроники» Франца Ниенштедта, от перевода книг отказался. С чего бы ему тогда составлять их подробную опись? Наконец, сам список написан на грубом нижненемецком диалекте, но при этом содержит названия античных произведений, опознать которые мог бы только высокообразованный специалист.
Большинство серьезных историков считают «список Дабелова» фальшивкой XIX века, созданной в эпоху романтического интереса к древностям. Он слишком хорош, чтобы быть правдой. В нем собраны все самые желанные «потеряшки» античной литературы. Это не столько реальная опись, сколько список желаний, wish list европейской интеллигенции того времени.
Тем не менее, именно этот сомнительный документ стал главным путеводителем для всех последующих искателей Либереи. Он превратил абстрактную легенду в конкретную, осязаемую цель. Теперь искали не просто «древние книги», а вполне определенные тома Ливия и Тацита. Миф обрел плоть и кровь, и это сделало его еще более притягательным. Ведь одно дело — искать иголку в стоге сена, и совсем другое — искать сундук с сокровищами, к которому прилагается подробная опись. Пусть даже и поддельная.
Золотая лихорадка в кремлевских подвалах
Поиски Либереи — это отдельная, многовековая эпопея, полная энтузиазма, разочарований и откровенного шарлатанства. Первая официальная попытка была предпринята еще в 1724 году. Некий пономарь Конон Осипов, ссылаясь на рассказ покойного дьяка, поведал властям о тайнике под Кремлем, где в двух палатах с железными дверями до самого потолка стоят сундуки. Копали в указанных местах, но, разумеется, ничего не нашли.
Настоящая «золотая лихорадка» началась в конце XIX века. Эпоха романтизма и повышенного интереса к национальной истории сделала Либерею модной темой. За ее поиски брались все кому не лень: от серьезных ученых до авантюристов. Директор Исторического музея князь Щербатов вел раскопки в Кремле. По личному поручению Александра III тем же занимался немецкий ученый Эдуард Тремер. Результат был нулевым.
Но самым одержимым искателем библиотеки стал археолог Игнатий Стеллецкий. Этот человек посвятил Либерее всю свою жизнь. С начала XX века и до самой смерти в 1949 году он, как одержимый, копал, искал, работал в архивах. Он был убежден, что библиотека спрятана в подземельях под Кремлем. В 1912 и 1914 годах он проводил раскопки в Арсенальной башне, но они прервались из-за отсутствия денег и начала войны.
После революции Стеллецкий умудрился заинтересовать своей идеей большевиков. В 1930-е годы, с разрешения комендатуры Кремля, он возобновил раскопки. Это было уникальное время: пока по всей стране рушили церкви, в самом сердце атеистического государства, под стенами Кремля, искали библиотеку православного царя. Стеллецкий действительно нашел некие подземные ходы, но в 1935 году работы были внезапно свернуты. Что он там нашел на самом деле и почему поиски прекратили, до сих пор остается загадкой.
Последний всплеск активности пришелся на конец XX века. В 1990-е годы за дело взялся эпатажный предприниматель Герман Стерлигов. Он создал поисковый штаб, привлек спонсоров и даже застраховал мифическую библиотеку на миллиард долларов. Поиски велись с размахом: работали в архивах, организовывали экспедиции в Александров, Вологду, Рязань. Мэр Москвы Юрий Лужков создал специальный совет содействия. Но, как и все предыдущие попытки, эта тоже закончилась ничем.
История поисков Либереи — это история человеческой одержимости. Десятки людей на протяжении столетий тратили годы жизни и огромные деньги в погоне за призраком. Они перекопали тонны земли, изучили тысячи документов, но так и не нашли ни одной книги. Возможно, потому, что искали не там. А возможно, потому, что искать было нечего. Но сама эта лихорадка, это упорное стремление найти тайник, стала неотъемлемой частью легенды, сделав ее еще более объемной и интригующей.
Голос разума: аргументы скептиков
На фоне всеобщей «либерие-мании» всегда раздавались и трезвые голоса скептиков. Еще в конце XIX века историк и археограф Степан Белокуров опубликовал фундаментальный труд, в котором доказывал, что вся история о библиотеке — не более чем красивый миф, основанный на поздних и недостоверных источниках. Его аргументы, которые и сегодня разделяют многие серьезные ученые, просты и логичны.
Во-первых, как уже говорилось, сама идея о том, что нищая семья Палеологов привезла в Москву огромное и бесценное собрание книг, выглядит крайне сомнительно. Гораздо вероятнее, что если у них и были какие-то манускрипты, то они были проданы в Риме задолго до отъезда Софьи в Московию.
Во-вторых, главный письменный источник, «Сказания о Максиме Греке», где впервые подробно описывается библиотека, по мнению Белокурова, является позднейшей подделкой, созданной не ранее середины XVII века. То есть, через сто лет после описываемых событий. Целью этой подделки было возвеличить фигуру Максима Грека и, заодно, московских государей.
В-третьих, даже если предположить, что какая-то коллекция книг все же существовала, она почти наверняка погибла в одном из многочисленных московских пожаров. Пожар 1547 года был настолько сильным, что в Кремле плавились колокола. Пожар 1571 года, во время набега крымского хана Девлет-Гирея, уничтожил практически весь город. А в Смутное время, в 1611-1612 годах, в осажденном поляками Кремле царил такой голод, что, по одной из экзотических версий, кожаные переплеты древних фолиантов могли найти нетрадиционное применение в отчаянной борьбе за выживание.
Наконец, даже если допустить, что библиотека уцелела и была спрятана, возникает вопрос о ее реальной научной ценности. Академик Дмитрий Лихачев, один из крупнейших знатоков древнерусской литературы, относился к поискам Либереи с большой иронией. Он утверждал, что ценность этого собрания сильно преувеличена. Скорее всего, большую его часть составляли богослужебные книги на греческом языке, которые Софья Палеолог привезла, чтобы молиться на родном языке. Античных авторов там, вероятно, было очень мало, если они вообще были. Лихачев советовал вместо поисков мифической библиотеки спасать реальные книжные сокровища, которые гибнут в наши дни в заброшенных церквях и монастырях.
Аргументы скептиков лишают легенду ее романтического флера, но возвращают нас на твердую почву исторических фактов. Они не отрицают, что у Ивана Грозного была своя, возможно, и немаленькая по тем временам библиотека. Они лишь утверждают, что это была обычная библиотека средневекового монарха, состоявшая в основном из религиозной и летописной литературы, а не сказочное собрание античных раритетов. А вся история с византийским наследством и тайником в подземелье — это красивый вымысел, созданный потомками для своих идеологических нужд.
Почему миф живее всех живых
Несмотря на все доводы скептиков, легенда о библиотеке Ивана Грозного продолжает жить. Она пережила царей, генсеков и президентов, и, похоже, не собирается сдаваться. В чем же причина такой удивительной живучести? Почему миф о спрятанных книгах оказался сильнее исторических фактов?
Ответ, вероятно, кроется не в истории, а в психологии. Либерея — это не просто гипотетическое собрание книг. Это мощный культурный символ, отвечающий на глубинные потребности национального сознания. Во-первых, это символ утраченной мудрости, «золотого века». Идея о том, что где-то в подземелье хранится ключ к тайным знаниям предков, которые мы потеряли, очень притягательна. Она дает надежду на то, что можно найти некий короткий путь, который вернет нам былое величие.
Во-вторых, это символ скрытого сокровища. Поиски Либереи сродни поискам пиратского клада. Это авантюра, приключение, которое будоражит воображение и обещает не только знания, но и славу, и богатство. Не зря в 1990-е годы мифическую библиотеку страховали на миллиард долларов. Легенда о Либерее — это русская версия «Кода да Винчи», захватывающий квест, в котором может поучаствовать каждый, хотя бы и в своем воображении.
В-третьих, это символ особой, загадочной русской души и истории. Тайник в подземелье, скрытый от чужих глаз, — это идеальная метафора России, которую, как известно, «умом не понять». Легенда о Либерее подтверждает этот стереотип: у нас все не как у людей, даже книги мы не храним в шкафах, а прячем в подземельях. Это льстит национальному самолюбию и создает ауру таинственности.
Наконец, сама фигура Ивана Грозного, одного из самых сложных и противоречивых персонажей русской истории, идеально подходит на роль хранителя тайны. Жестокий тиран и в то же время один из самых образованных людей своего времени, он как будто специально создан для того, чтобы стать героем такой легенды. Именно такой человек мог собрать бесценную библиотеку и именно он мог спрятать ее так, чтобы никто не нашел.
Возможно, скептики правы, и никакой Либереи никогда не существовало. А если и существовала, то давно сгнила или сгорела. Но парадокс в том, что как миф, как легенда, она гораздо ценнее, чем реальное собрание пыльных манускриптов. Потому что пока ее ищут, она рождает новые истории, новые книги, новые фильмы. Она заставляет людей изучать историю, работать в архивах, спорить. Она живет своей собственной, полнокровной жизнью. И в этом смысле библиотека Ивана Грозного не потеряна. Она просто существует не в подземелье, а в нашем воображении. И это, возможно, самое надежное хранилище.