Глава 12. А кто заказал драгоценности?
Честно говоря, я давно уже ждала, что супруг мне напишет. Сама-то я ему не писала.
Я пока ещё с трудом читала, до письма на языке королевства Тремовир, а так называлось королевство, куда я попала, руки ещё не дошли.
В алфавите королевства было сорок пять букв, и не все произносились. Язык по звучанию был похож на романо-германскую группу языков, но часть букв я бы охарактеризовала как чисто славянские, они даже записывались кириллицей, а вот ещё одна часть напоминала латиницу, и к тому же было около пяти букв, которые вообще напоминали руны, и это неимоверно сбивало.
Как жаль, что не существовало такой магии, которая могла бы мне помочь выучиться читать. Учил меня Симон, другого варианта пока не было. Я бы предпочла лицо независимое от моего супруга, но бывший сослуживец мужа пока не был уличён мною ни в каких подлостях, и я рассчитывала, что эта моя слабость тоже не будет использована против меня.
В общем, собрались мы с утра в кабинете. Я завела такие рабочие совещания по типу «утренней планёрки». Собирались только приближённые: Марта, Аруна, ставшая моей правой рукой по услуге чистки, Фрэй и Симон. Каждый докладывал, какие есть новости или проблемы по его участку, и я имела возможность раздать указания, если какие-то мысли приходили мне в голову за ночь.
В этот раз с новостями пришла Аруна, которая принесла список заказов на чистку аж от пяти довольно известных фамилий. Я порадовалась, что «сарафанное радио» заработало, и мысленно похвалила баронессу Миккелле.
У Фрэя было всё чётко, он готовил людей к открытию ярмарки. Мы с ним решили, что могут понадобиться дополнительные люди в охрану, хотя Фрэй и был уверен, что его семьи вполне достаточно, но я настояла.
У Марты было всё в порядке, она нашла себя в управлении горничными и кухней, и даже сдружилась с огром. Что касается её отношения ко мне, то она радовалась, потому как, по её мнению, я стала ещё больше походить на своего отца, демонстрируя недюжинную деловую хватку.
Отцу я два раза писала, с помощью Симона, конечно. Отец ответил, и, к моей радости, со здоровьем у Гедеона Форта всё было хорошо. Он даже написал, что собирается как-нибудь навестить меня.
Я сперва не на шутку перепугалась, подумав, что уж родной отец точно определит, что я не его дочка, но Марта сказала, чтобы я не надеялась на скорую встречу.
«Сейчас самый торговый сезон у него, куда он поедет-то? Так уж написал тебе, чтобы ты не расстраивалась. Подарков пришлёт и извиняться будет. Вот увидишь. Так что не настраивайся, а то потом плакать снова станешь», — сказала она.
Ну плакать-то я, конечно, не собиралась, но слова Марты меня порадовали. Тем более что у меня тоже вот-вот должен был начаться «торговый сезон», со строителями только разберусь.
Поэтому отпустив остальных, оставила Симона. И только я собиралась сказать ему, что мы едем на стройку, как он, опередив меня, достал большой конверт.
— Пришло письмо от вашего супруга, госпожа Верόника, — торжественно произнёс Симон.
С недавних пор мы с Симоном договорились, что он называет меня по имени, потому что эти «ваше сиятельство» или «госпожа графиня» неимоверно раздражали, особенно во время наших уроков по чтению.
— И что там? — спросила я, не ожидая от супруга ничего хорошего.
— Я ещё не читал, — несколько укоризненно ответил Симон, как будто я его обвиняла.
— Так давай вместе прочтём, — предложила я.
Симон вскрыл большой конверт и достал из него ещё два: один побольше, а другой поменьше.
Зачитал, что тот, который побольше, адресован ему, а тот, который поменьше — мне.
— С какого прикажете начать? — спросил меня Симон.
Я, конечно, отказываться не стала и сказала, что начать готова с того письма, которое адресовано не мне.
Вот что мой супруг писал своему управляющему:
«Привет, Симон, дружище,
Очень надеюсь, что тех средств, которые я тебе послал, хватает на содержание замка теперь, когда моя супруга тоже там проживает, потому как следующий раз я смогу послать тебе только через месяц, в этот раз у меня большие траты пришли из столичного особняка. Матушка уверяет, что перед отъездом моя супруга заказала много новых драгоценностей. И она была вынуждена за них заплатить.
Прошу тебя сделать опись и вписать все драгоценности в родовой каталог.
Также я получил письмо от начальника охраны Краста Касама, он сообщил, что моя супруга самоуправствует в замке. Увольняет верных людей и принимает на работу всякий сброд и даже нелюдей. Прошу, напиши мне, так ли это и контролируешь ли ты ситуацию, или, может, нужна моя помощь.
Я пока нахожусь в гарнизоне, но примерно через пару месяцев смогу выделить неделю, чтобы приехать и навестить супругу.
Скоро через наше графство поедет посол из Лематена. Это очень важный гость. Обеспечь ему пребывание в замке, если он захочет остановиться в Луце.
Граф Ральв Саварди».
Симон читал письмо и смущался. Я слушала и понимала, что вот с этим мне ещё придётся в будущем как-то справляться: и с супругом, и с его родственниками.
Радостной новостью было, что раньше, чем через два месяца, я супруга не увижу, но вот новости про драгоценности и посла из Лематена меня заинтересовали. Ожидаемо, что от пропавшего начальника охраны будут ещё гадости, но меня это мало волновало.
Симон, закончив читать, спросил:
— Что отвечать, госпожа Верόника?
— Правду отвечай, — ответила я, — нам скрывать нечего, пиши, как есть. Что Краст проворовался, что взяли на службу ульвов, что драгоценностей в глаза не видели… Хотя, постой… про драгоценности пока не пиши, узнаю у свекрови, с какой целью она про это пишет.
— Госпожа не покупала драгоценности? — вытаращив глаза, спросил Симон.
— Нет, Симон, «госпожа не покупала», — ехидно ответила я. — И госпоже очень интересно, почему графиня-мать утверждает обратное.
И здесь Симон меня порадовал.
— Госпожа Верόника, у меня есть старый друг в столице, у него… как бы это сказать… — Симон замялся, — у него сыскное дело, и можно выяснить, кто покупал драгоценности, если хотите.
«Вот это прогресс! — подумала я про себя. — Симон впервые так открыто продемонстрировал, что я, как хозяйка, для него важнее графини-матери. Он полностью встал на защиту моих интересов, не считая это предательством».
А вслух сказала:
— Да, Симон, это было бы хорошо. Если мы будем точно знать, кто покупатель, нам, — здесь я нарочно выделила «нам», — будет проще отчитаться перед графом.
Симон посмотрел на маленький конверт, который я так и держала в руках, и спросил:
— Вам помочь прочитать ваше письмо?
— Нет, Симон, спасибо, постараюсь справиться самостоятельно, — ответила и положила несколько смятое письмо на стол.
— У вас уже хорошо получается, — похвалил меня мой «учитель чтения».
— Ты мне льстишь, Симон, но в любом случае сначала я собиралась поехать на стройку, так что письмо прочту позже. Иди, собирайся, поедем ругаться с Амоком, — приказала я.
Симон направился к выходу из кабинета, а я поняла, что прозвучало незнакомое слово, и пока он не ушёл, спросила:
— А что такое Луц?
Оказалось, что Луц — это название городка. Вот так потихоньку я и узнавала, где живу и кто меня окружает. Мне нужен был учитель. Так, по крохам, было невозможно собирать знания. Каждый раз задавать вопросы Симону тоже было не очень хорошо. Он солдат, а солдат должен быть уверен в том, что его командир всегда знает, что делать.
Снова сделала себе мысленную пометочку найти учителя.
На стройке вовсю шли отделочные работы. В целом мне нравилось, как работал Амок и две его бригады. Здание они перестроили быстро, а вот с отделкой затормозились. И самый большой вопрос встал с внутренней отделкой апартаментов, которые я планировала для асвангов. Никто толком про «вампиров» ничего не знал. Я предположила, что мои познания из «Тысячи и одной ночи» или из «Али-Бабы и сорока разбойников» будут достаточны для оформления, и сейчас все ждали поставку ковров и тканей, которые шли из самого Лематена, только вот покупали мы их через Шевр, столицу Тремовира, и стоили они очень дорого.
Я даже опасалась, что моего супруга, если он каким-то образом узнает, что я купила такие ковры, хватит удар. Но покупку мы оформляли на Нику Форт, владелицу Дома быта, и пока всё было спокойно.
Теперь, узнав из письма супруга, что скоро через графство поедет посол из Лематена, я нацелилась обязательно с ним встретиться и поговорить.
Ещё не до конца доделали бани, которые появились в чертежах после того, как ульвы мне рассказали, что дверги очень уважают возможность попариться. Я тогда ещё подумала, что и сама не прочь в баньку сходить, но, к сожалению, бани в замке не было.
И мы решили сделать небольшой банный комплекс для двергов. Бани сконструировали по моему эскизу, потому что кроме меня никто в банях не был.
Когда я рисовала эскиз, и Амок, и Симон смотрели с подозрением. Пришлось сказать, что выспросила у дверга. И теперь, если окажется, что всё надо было строить по-другому, мне, конечно, будет стыдно за враньё.
Но меня спасло… нетерпение двергов.
Поругавшись на Амока и поняв, что строительство затянется как минимум ещё на неделю, мы возвращались в замок, и уже на подъезде увидели несколько больших повозок, стоящих у замковых ворот.
Один из ульвов поехал вперёд и вскоре вернулся с сообщением, что это дверги приехали на ярмарку.
Мне впервые в жизни захотелось упасть в обморок.
Но организм мой был здоровый и в обморок падать отказался, поэтому мы поехали встречать двергов.
Во главе каравана был мой знакомец Бурый Григ. Его-то я и пригласила в замок. Но он попросился прийти с братом.
Брат у Бурого Грига был примечательный, я и подумать не могла, что бывают такие дверги. Он был в два раза выше своего брата, с ярко-рыжей шевелюрой, заплетённой в косы, и огромной бородой. Этакий боевой гном. Звали брата Рыжий Шон.
Признаюсь, сперва я даже испугалась, подумалось, что неспроста Бурый Григ с дополнительным «аргументом» в виде большого брата приехал, но за моей спиной стояли ульвы, которые тоже были немаленькие, и я успокоилась. Пригласила обоих двергов в кабинет и предложила кавы. Они не отказались.
Пока нам организовывали каву с булочками от Жмыха, мы устроились на стульях и диванах и начали разговор.
Я решила, что лучшая защита это нападение, и в лоб спросила:
— Что же это вы, дорогой Бурый Григ, не дождались моего приглашения?
Но дверг и не подумал смущаться и, сделав простодушное лицо, сообщил:
— Так договорились же через две недели.
Я не стала вступать с ним в спор, просто сказала:
— Я только что со стройки. В целом, помещение для ярмарки у нас готово, но вот с жильём пока есть вопросы.
И тут подал голос брат Грига:
— А что за вопросы-то? Может, мы посмотрим?
Оказалось, что Рыжий Шон вовсе не боевой дверг, а тоже строитель, и Бурый Григ намеренно его взял, чтобы оценить, что там «человеки» настроили.
Так и пришлось ехать обратно на стройку.
Дверги ходили, смотрели, и по их лицам ничего нельзя было понять: нравится им то, что они видят, или нет. Но когда зашли в недостроенные бани, им не удалось скрыть обалдевшее выражение лиц. Мне показалось, что у них даже бороды задрались.
Рыжий Шон обратился к Амоку с вопросом, откуда тот знает, как строить двергские бани. Амок, конечно, показал на меня.
Я развела руками и сказала, что по наитию.
В недостроенных апартаментах для асвангов дверги тоже поцокали языками и сообщили, что их часто приглашают строить дома асвангов, и здесь почти всё соблюдено, за исключением нескольких мелочей.
Мне захотелось подпрыгнуть от радости. Но решила, что это будет несолидно выглядеть, даже если я назову этот жест тестом на «прочность здания».
Итогом визита на стройку стали переговоры с двергами, которые предложили за пару дней всё завершить в обмен на беспошлинный ввоз товаров.
— Жирно вам не будет, дорогой Бурый Григ? — «вылезла» из меня Ника Орлова, которая в прежней жизни умела и любила торговаться.
Управляющий даже дыхание затаил, но я заметила, что в глазах дверга сверкнули довольные огоньки, и… мы начали торг.
Мы всё-таки договорились, что пошлину за ввоз я снижу на две поставки вполовину, что за двергом семейства Буро-рыжих будет закреплена та жилая комната, которую они укажут, и я возьму на работу двух племянников Бурого Грига для организации едальни в ресторации.
Довольные друг другом, мы разошлись. Дверги поехали вместе с караваном в сторону будущей ярмарки, а я наконец-то присела, понимая, что снова забыла пообедать. Пошла на кухню, заодно надо было уведомить Жмыха, что двергскую кухню будут готовить сами дверги, а не его племянник.
«Кстати, — подумала я, — надо бы поставить на въезд в графство пропускной пункт. Если мы наладим торговлю с Шоганем, и к нам будет ездить не только Бурый Григ, но и другие дверги, то перемещение гостей придётся отслеживать и фиксировать. Мне нужны доверенные люди».
Через два дня снова приехал Бурый Григ и с довольным видом произнёс:
— Госпожа графиня, едем, принимай работу.
Прибыв на ещё недавнюю стройку, я не поверила глазам и спросила, обернувшись к Григу и его брату:
— Как?
Но оба лишь сверкнули глазами из-под кустистых бровей. И я поняла — это большая двергская тайна.
Здание и внутри, и снаружи поблёскивало заново вставленными и отмытыми окнами. Внутри здания, на первом этаже, был небольшой холл, из которого свободно можно было пройти только в правую сторону, где располагались торговые ряды.
Налево же были расположены жилые помещения, и пройти в них можно было только через своеобразную рецепцию. По центру и прямо находилось большое, почти квадратное помещение, разделённое на четыре зоны. Присмотревшись, я поняла, что так были расшифрованы мои инструкции по «фудмолу».
Дверги единственно, что мне высказали, что кухонное помещение уже не успевают переделать.
— А зачем его переделывать? — удивилась я.
— А как дверги с ограми на одной кухне уживутся? — в свою очередь удивился Бурый Григ.
Как дверги уживутся с ограми, я не знала, но предпочла сразу оговорить, чтобы Григ со своими племянниками беседу провёл, я же пообещала договориться со Жмыхом.
Перед зданием на «площади» сделали разметку, и там ещё продолжали работать люди Амока, выстраивая дополнительные торговые ряды и какой-то помост.
— А что они делают? — спросила я.
— Так помост для выступлений, и потом ещё карусель будем делать, — явно гордясь тем, что лучше понимает, как должна быть организована ярмарка, заявил дверг.
«Вот это я развернулась, — подумала я, — даже карусель и сцена».
Но пространство было большим, а у нас всего два дверга с несколькими телегами. Глупо объявлять открытие ярмарки. Да и мне хотелось нанять и подготовить людей.
Этим я и поделилась с двергами. Но они не поняли моего расстройства и сообщили, что к ним уже едут купцы, которых они известили о том, что продажа и торги состоятся в Луце. И если у меня нет вопросов по стройке, то готовы послать известие в Шоганем, и уже через три дня здесь будет столько двергов, что это будет самая большая ярмарка приграничья.
Я посмотрела на испуганного Симона, на невозмутимых ульвов, вспомнила почти пустой сундучок, конфискованный у сестры Краста, и… согласилась.
Спасибо за ваши лайки!