Дорогие мои, сегодня начинаю публиковать сказочную историю про то, как Ника Орлова попала в другой мир. И что из этого вышло
Пролог
— Госпожа Верόника, госпожа Верόника, что с вами? — кто-то тряс меня так, что моя несчастная голова болталась из стороны в сторону, отчего боль, которая наполняла её, словно переливалась из одной половины в другую.
Этот же голос произнёс с отчаяньем, причитая:
— Дерек, она умерла, наша девочка умерла. О, Единый, господин Форт не простит нам, не простит!
— Марта, прекрати трясти бедную девочку, ты делаешь только хуже. Дай я посмотрю, — проговорил мужской голос.
Вскоре моей шеи коснулась чья-то рука, нащупывая пульс, и голос с облегчением произнёс:
— Слава Единому, жива.
Я лежала, судя по всему, на земле, смотрела в голубое небо, где плыли розовые облака, перекрывая солнце и… ещё одно… солнце, и пыталась понять, почему я вдруг стала Верόникой, а не Никой, кто такой господин Форт, и почему так болит голова.
Глава 1. Отказали тормоза
Последнее, что я помнила — визг тормозов огромного КАМАЗа, потому что сама я сколько ни жала на педаль, так и не поняла, почему тормоза на моей Хонде не сработали.
Я, Ника Орлова, тридцати восьми лет отроду, два года назад вышла замуж за прекрасного мужчину. Правда, несколько смущало то, что он был моложе меня на восемь лет, но он так красиво ухаживал и, чего уж скрывать, любил меня с большим удовольствием во всех смыслах, что я не устояла.
Хотя моя подружка, Люба, с которой вместе прошли школу, институт и начинали бизнес, скептически отзывалась о моём решении. Но у неё самой уже была семья и двое прекрасных ребятишек, а у меня кроме сети салонов быстрой химчистки «Ника» ничего не было.
— Ну и пусть, — ответила я тогда Любе, — пусть несколько лет, но я буду счастлива, ребёнка рожу. А вдруг, бывает же такое, любовь на всю жизнь?
Люба только головой качала:
— Ника, тебе скоро сорок, а ты всё в сказки веришь.
А я думала: «Ну не может человек врать телом, я же чувствую, что я ему нравлюсь».
Ну и как-то так вышло, что мы поженились, прошло полтора года, а с ребёночком всё никак не выходило. Стали ходить по врачам, все анализы были в норме, и я уже начала терять надежду, когда Витя нашёл специалиста, который посоветовал мне отдохнуть, поехать на море, поплавать, погулять. Бизнес действительно отнимал много времени и энергии, и я подумала, что, возможно, действительно надо остановиться, взять паузу, только вот на кого оставить дело?
Виктор предложил взять руководство бизнесом на себя, и я ввела мужа в состав акционеров своей компании на правах партнёра и оставила ему генеральную доверенность. Витя сам подобрал мне прекрасный отель, только для взрослых, расположенный на тропическом острове. Через неделю я должна была уезжать.
И в эту последнюю неделю я носилась между офисом и домом вся в приятных хлопотах. Вот и сегодня с утра у меня был визит на фабрику, где и происходил процесс чистки. Предстояла встреча с руководителями отделов, а Витюша остался дома, неважно себя почувствовал.
Когда я закончила совещание и вышла из переговорной, мне передали конверт, который доставил курьер. В конверте был гостиничный ключ-карта. А на телефон пришло сообщение с фотографией, к ней был приложен адрес, название отеля и номер комнаты. С фотографии на меня смотрел Витя, обнимающий тощую крашеную блондинку. Сообщение пришло с незнакомого номера.
А как же его слова, что женщина должна быть в теле? Да, я никогда не была худой, но и толстой меня нельзя было назвать — нормальная женская фигура: грудь, попа, талия. Может, конечно, не девяносто-шестьдесят-девяносто, но пропорции соблюдены.
Я поехала по указанному адресу. Зачем? На тот момент я, наверное, знала зачем. В отеле сразу направилась к лифту и поднялась на нужный этаж. Прошла по коридору, добралась до номера. Постояла возле двери. Проходящая мимо горничная странно на меня посмотрела, и я вставила карту-ключ и вошла внутрь.
Характерные звуки, доносящиеся из спальни, я услышала сразу. А что, если это чья-то злая шутка, и там не Виктор? Но висевшее в коридоре пальто и зимние кроссовки, которые мы вместе покупали, развеяли мои сомнения. Номер был большой: гостиная и спальня.
«Молодец, Витя, не скупится», — отстранённо подумала я, присаживаясь на диван и решив дождаться, когда они закончат, чтобы поговорить.
Хотя, на самом деле меня просто не держали ноги.
Вскоре, даже быстрее, чем я думала, раздались последние удовлетворённые вздохи, и я решила, что пора. Распахнула дверь в спальню и зажгла свет.
Наградой мне стало удивлённое лицо Виктора, а вот его девица не растерялась:
— Витюш, это что, твоя корова?
И тогда я поняла, кто мне прислал ключ от номера, и постаралась улыбнуться, хотя внутри всё горело и хотелось плакать.
— Конечно, девушка, ведь вы же именно для этого выслали мне фотографию и ключ.
Потом обратилась к Вите:
— Виктор, я сейчас же отправляюсь к адвокатам, за вещами можешь приехать завтра с утра.
И развернулась, чтобы выйти.
— Никуся, — раздалось мне в спину, — ну что ты, я люблю только тебя, она так, временное развлечение. Постой!
Но «временное развлечение» было не согласно, и поэтому я узнала ещё кое-что интересное:
— Ты же говорил, что каждый раз ложась с ней в постель боишься быть раздавленным этим жирным телом. Что как только она уедет, и ты всё перепишешь на себя, мы сможем быть вместе и не скрываться.
Я слушала и недоумевала: «Что же не так с Виктором? Или это не так со мной?»
Не в силах больше оставаться и выслушивать всё это дальше, всё-таки выбралась за дверь, зажмурилась, сдерживая рвущиеся наружу слёзы, и быстро пошла вниз.
Я гнала свою «хондочку», по пути уговаривая нотариуса меня дождаться, чтобы отозвать доверенность и оформить заявление. Они «растоптали» меня, но я решила, что не позволю протянуть грязные руки к моему детищу, сети химчисток «Ника».
И на одном из поворотов я стала тормозить, но нога провалилась в педаль безо всякого тормозного эффекта. И последнее, что я помню, это надвигающаяся на меня огромная кабина КАМАЗа и визг тормозов. Дальше темнота, из которой меня выдернули причитания Марты.
Глава 2. Попа..ла
— Марта, — позвала я. Голос у новой меня был красивый, глубокий.
— Да, госпожа Верόника, — снова нагнулась ко мне женщина.
— Помоги мне подняться, — сказала я, почему-то пока не ощущая это тело как своё.
Глаза Марты расширились, но она позвала Дерека, и вместе, не без моих усилий, придали мне вертикальное положение.
Голова закружилась, я опустила её, пытаясь прийти в себя, и увидела неимоверной ширины тело, одетое в розовый «парашют», потому что юбкой это назвать было сложно. А потом я взглянула на свои руки. Пухлые ладошки венчали толстенькие сосиски-пальцы, унизанные кольцами. Ещё раз подняла глаза на небо и поняла, что попала.
Там сияло солнце, а рядом — что-то вроде луны, только круглой и зеленоватой, как будто она очень близко, но не светится, потому что рядом более яркое светило.
Опустила взгляд — красивая, богато украшенная карета лежала на боку. Судя по всему, Верόника вывалилась из кареты и ударилась головой, а я в тот же самый момент тоже «ударилась», и вот я здесь.
— Госпожа Верόника, — проговорил Дерек, — карету самим не поднять, это же настоящая листвянка, батюшка ваш специально для вас заказывал, давайте я за подмогой съезжу. Тут уж и замок ваш не очень далеко, наверняка найду кого-нибудь.
«Всё интереснее и интереснее, — подумала я. — У меня и замок есть, и карета какая-то крутая, и батюшка. А что ещё у меня есть?» Катастрофически не хватало информации.
Дерек взобрался на одну из распряжённых лошадей и порысил по дороге, а я решила воспользоваться предоставившейся возможностью и расспросить Марту.
Марта была женщиной в годах, но не старая. Лицо в морщинках, глаза добрые, одежда добротная, но не вычурная, как, например, у меня. Мне казалось, что она Веронику знает давно и искренне переживает.
— Марта, что-то мне нехорошо, всё как в тумане, не помню почти ничего. Что было, почему мы здесь — только ты, я и Дерек? Почему нет охраны?
Стратегия была выбрана верная, потому что Марта тут же заохала и запричитала:
— Ой, ты же горюшко моё, да как же так-то? Что, вообще ничего не помнишь?
— Нет, Марта, милая, тебя помню, батюшку помню, Дерека, а больше ничего, — слабым голосом проговорила я.
То, что рассказала Марта, пока мы ожидали Дерека, удивило меня.
Оказалось, что я всего месяц назад вышла замуж, весьма удачно вышла, мой батюшка с самим королём договаривался о браке с неким графом Саварди. Вот только муж меня до свадьбы не видел, да и на свадьбе вместо него присутствовал нотариус, так называемый брак по доверенности. И стала я графиней Саварди, чем мой батюшка Гедеон Форт, глава Торговой гильдии, потомственный купец и владелец большей части торгового флота королевства, очень гордился. Потому как всё у него, да и у меня было… кроме титула, и очень батюшке хотелось в придачу к капиталам заиметь титул, и не абы какой, а как минимум графский.
А граф Саварди достаточно молод, друг короля, бравый генерал, командующий армией королевства, порядочный, гордый и бедный, оказался лучшей кандидатурой, которую предложил сам король. А рассчитывал его величество на то, что капиталы батюшки и его корабли таким образом останутся под управлением человека лояльного королевству, а то вдруг выдаст купец дочку замуж за иностранного графа — и тю-тю денежки из страны.
В общем, граф Саварди дружил с королём вовсе не из выгоды. И король, искренне переживая о друге, сосватал ему молодую девицу с хорошим приданым. Граф получал большую денежную сумму, закрытие всех долгов, оставшихся от его отца и приумноженных его матерью и сестрой, а также условие, при котором наши совместные дети наследовали батюшкин флот и гильдию. А что получала я? Титул и красавца мужа.
Как по мне, так себе обмен.
Бравый генерал Саварди почти всё время проводил в военных походах, оставив своё хозяйство на матушку и сестру, проживавших в столице и умевших исключительно тратить средства, но никоим образом не зарабатывать их.
Жену свою впервые граф увидел неделю назад, когда всё-таки вернулся из военного похода.
Марта рассказала, как я, то есть Верόника, готовилась к встрече, как переживала. А когда Верόника переживала, она обычно заедала свои переживания чем-то сладеньким. И так-то отличалась пышным телосложением, да ещё и набрала за первый месяц супружества. С матерью и сестрой мужа отношения наладить не удалось, по всей видимости, потомственные аристократки её стыдились, хотя денежкам отца Верόники обрадовались и не отказались.
В общем, когда муж приехал, Верόника не смогла толком ему ни слова сказать, ни поговорить, страшно боялась первой брачной ночи. Матери у неё не было, а больше никто и не удосужился девочке объяснить, чего ждать.
Мать графа зашла и брякнула:
— Лежи и терпи.
После чего посчитала свой долг выполненным, а то, что у девчонки ещё больше страха появилось, всем было наплевать.
А муж, я так понимаю, увидев, сколько счастья ему досталось в килограммах, отнёсся к девочке соответствующе.
— Плакали вы всё утро после брачной ночи-то, — сказала Марта. — А потом муж ваш заперся со своей матушкой, долго они там что-то говорили и после вызвали вас. Пришли вы и больше не плакали. Так и просидели три дня в своей комнате, а муж-то ваш на следующий день обратно на свою войну уехал. А потом его мать пришла и спросила, собираетесь ли вы выполнять волю мужа. Вы ей ничего не ответили, а нам сказали собираться. Вы ни батюшке, никому не написали, а собрались и уехали, взяли вот меня и Дерека. А свекровь-то ваша в окошко наблюдала и даже не предложила ни охраны, и ничего.
Я задумалась: «Как же так, получается, муж-то из рода козлиных, да простят меня славные животные, оказался. Денежки взял, а неугодную жену отправил в дальний замок. Вот только почему она ничего не написала батюшке и безропотно поехала?»
На эти вопросы Марта мне ответить не смогла.
***
Марта показала спрятанную в карете шкатулку, в которой лежали бумаги. Открывалась шкатулка прям как мой айфон — надо было приложить большой палец к выемке на замке. Ну вот, а говорят, что у нас магии нет!
Достав бумаги, я пришла в ужас, потому что говорить-то я говорила, понимать-то понимала, а вот прочитать, что там написано, так и не смогла.
Сидела и пялилась в бумаги в тщетной надежде, что вот-вот незнакомые символы сложатся в знакомые слова, пока Марта не спросила:
— Госпожа Верόника, а чего вы там увидеть-то пытаетесь? Неужели читать научились?
— Нет, Марта, к сожалению, не научилась, — выдохнула я с облегчением. — Но, думаю, что надо бы научиться.
Вскоре приехал Дерек и вместе с ним ещё трое всадников. Здоровые, хмурые, плечистые ребята. Волосы у всех длинные, заплетены в косы. Они спешились и подошли поближе. Что-то в них было такое, что заставляло поёживаться. Какая-то скрытая сила, что ли.
Один из них — тот, что постарше, буквально одной рукой приподнял карету и поставил её на место. Я обратила внимание, что у Марты глаза «полезли на лоб», и она почему-то встала поближе ко мне.
Дерек пошёл запрягать лошадей, а мужики уставились на меня. Я немного растерялась, не понимая, как себя вести, и чувствуя себя совершенно по-дурацки в этом розовом шёлковом балахоне, наполовину измазанном травой.
Один из них, помоложе остальных, увидев меня, улыбнулся и простодушно спросил:
— Ой, а ты есть наша графинечка?
Я кивнула, и он, воодушевлённый, проговорил:
— Какая у нас графинечка, словно булочка, пышная и румяная.
Мне стало страшно. Кто их знает, вдруг они графинечками питаются, вот уже и с булочкой сравнили.
Наконец Марта поняла, что от меня поддержки не дождётся, и смело шагнула вперёд:
— Какая она тебе графинечка, балбес? Это её сиятельство графиня Верόника Саварди.
С одной стороны, я зауважала смелую женщину, а с другой — решила, что вот теперь нам точно конец. Обозвать парня, который почти в два раза выше и мощнее, «балбесом», это надо быть либо очень храбрым, либо очень глупым.
Но парень не разозлился, наоборот, он смутился, а второй, постарше, пихнул его локтем и пробасил:
— Госпожа графиня, простите моего сынка. Лео ещё молод, да и графини к нам раньше не приезжали.
Я снова кивнула и решила спросить:
— А что, до замка далеко?
Мужчины переглянулись. И мне эти переглядывания очень не понравились.
Спасибо за ваши лайки!