— Ну раз пошла такая "пьянка", Ира, я не могу больше врать, — сказал Паша и, потерев лоб, посмотрел так, будто ждал удара.
Ноги у Ирины подогнулись сами собой, она ухватилась рукой за подлокотник старенького дивана. Эти вещи всегда говорят ни с того ни с сего, всегда в самый неподходящий час.
— Что ты несёшь, Паша? Какое такое "узнаю" — что мне вдруг узнавать? — голос резанул низко и глухо. Она смотрела на мужа, пытаясь разглядеть: надо ли сейчас рыдать или еще подождать.
* * * * *
Ира вспомнила, как впервые увидела Пашу. У неё, вчерашней студентки-бухгалтера, было короткое лето: две недели практики, прилипшие к ней, как крошка пряника. Паша тогда уже числился в офисе чуть ли не «человеком-легендой»: уверенность, выбритый лоб, глаза, в которых отражались все допоздна горевшие лампочки.
— Елена Константиновна, характеристика для практикантки, — сказал он начальнице. — Павел Юрьевич передал, чтобы я всё подготовил.
Позже он сам подошёл с коробкой «Родных простор», с фразой —
— Ир, для тебя, неформальная благодарность от фирмы.
Ирина растерялась, покраснела, почувствовала себя девочкой среди взрослых. А Паша только одно ей сказал, потом, перед уходом:
— Встретимся возле фонтана? Мне неуютно среди всех. После восьми, не опаздывай.
Голос у него был такой бархатный, что её пульс теперь стал работать «в две смены».
Встретились, поговорили...
Он аккуратно сел напротив на лавочку, спросил её про село — она ведь из Пеников. Он о своём детстве не особо любил, как раз всё больше вспоминал старую бабку, что растила вместо матери; та за новой семьёй уехала на «край света». Выяснили, что их обоих бросили... Ирины родители спились, едва дотянули её до школы, его выгнали с чемоданом в четырнадцать лет. У каждого своя боль...
Они разговаривали до ночи, а наутро он проводил её до общаги, сгреб листочки клёна для букета и позвал на свидание. Всё было легко, злободневно и неважно, богат ты или нет — раз одни мечты на двоих.
Тут-то всё и завертелось — жили, снимали комнату на краю у третьего кольца, вместе пили утренний кофе и думали, какой будет у них "рай в шалаше", где всё по своим местам и никто не влазит своими вопросами. Мечта — хрущёвка, пусть хоть с облезлой ванной.
Замуж Ира выходила тихо: ни лимузинов, ни банкетных залов. Просто надели свои скромные кольца — и пошли дальше. Вечерами Паша смотрел «Следствие Вели», она гладила брюки и штопала носки: да - предсказуемо, но так по семейному....
От семейной идиллии отличались только ссоры: кому и когда рожать. Павел скептичен — она, мол, ещё ребёнок, жить бы самим устояться. Ира хотела детей:
— Паш, если всё время ждать, то никаких шансов не будет... А там глядишь и от профсоюза помощь какая и льготы...
Но Паша, как будто укоренился в своём пессимизме:
— Нет, мне сейчас не хочется детей. Не готов я. Нам и так хорошо.
Она тему закрыла — решила ждать, ну, мало ли, передумает. Всё хорошо держалось. Только любая женщина знает — зловещая тишина в доме первым делом убивает гармонию.
* * * *
Однажды Ира пришла домой озабоченная, в руках пакет из женской консультации, на щеках румянец — не врождённый, а от тахикардии. Была на УЗИ у врача, подтвердилась беременность.
Когда сказала Павлу:
— Ты скоро станешь папой, — у того скулы дернулись.
— Надо бы по-другому, да поздно, — сказал и обнял её. Обнятие было больше похоже на удушающий приём.
— Это еще не всё Паш.., у нас двое…
— Да быть такого не может! Не сейчас! — он не скрывал злобы.
— Делай аборт, Ира!
Она глядела ему в лицо и уже знала — что бы ни было, а эти две крохи — её.
— Нет. Здесь ни твоя фирма, ни твой офис, ты не можешь мне приказывать — она плакала, но чувствовала, как впервые стоит на своём.
Ждала чуда. Думала — вдруг проснётся в нём отцовское? Ну или хотя бы интерес? Может быть, вот завтра, а нет — то послезавтра.
Но его холод только рос:
— Ты посмотри, как тебя разнесло во все стороны! Смотри не лопни…
Её живот рос, он злился. Она прятала обиды под халатом и ночами плакала в ванной оттого, что больше не ощущает себя хозяйкой в собственном доме.
Вскоре родились малыши: двойня, Наташка и Женя. Паша работал подолгу, дома бывал — лишь необходимое. Помогал кое-как; больше отмахивался, как ребёнок с себя ответственность сбрасывал.
— Вот когда они станут интереснее телефона, тогда и буду время им уделять... А пока мне что с ними делать? — недоумевал он.
* * * *
Время шло. Ира, заработав синеву под глазами, держалась: детей тискала, ходила по магазинам, окна мыла, пальцы об сковородки обжигала. В декрете научилась сразу всем делам: обед на ходу, игрушки на лету.
Паша же добирался с работы к ночи, а пару раз вообще не приходил. Она знала: любви не осталось.
Скоро дети пошли в садик. Ира хотела заговорить о работе — боялась сойтись в разговоре с ним глазами.
— Я, — начал муж, — ушёл работать к другим.
— А куда?
— Не перебивай. Второе — у меня другая. Я ухожу.
Она, как в кино, села на пол, уронив руки.
— Детей так и быть не брошу, помогу… буду приходить.
С тех пор он ушёл и появлялся всё реже, а потом и совсем исчез. Может, для кого-то другой настала эра, но не для неё.
* * * * *
Жизни шла своим чередом, хотя и сбылись её худшие кошмары. Квартира "пропала" — владелица выставила их на улицу, так как решила продавать жильё. Работы - мало, и денег, как следствие, тоже.
Помогли там, где не ждала — директор устроил её в общагу: длинный коридор, сквозняки и одна ванна на весь этаж. Она тёрла стены, клеила серые обои, приводила углы в порядок.
Однажды, возвращаясь с прогулки — Женя за шиворот таскает жёлтого мишку, Наташа трёт глазик, — услышала сзади знакомое:
— Позвольте вам помочь, — и руки у мужика крепкие, голос глубокий.
Семён жил тут же, этажом выше, давно в разводе, никаких своих детей. Он прикрутил ей розетку, потом починил кран, потом и детей из сада стали вместе встречать.
За зиму они разговорились: он сдался ей первым. Она долго не отвечала, только качала головой.
— Ох, Семён, куда нам жениться, тебе ребёнка бы, а я уж с прицепом, причем с двумя...
— А у меня своих быть не может... — резонно сказал он, — Поэтому твои малявки мне в радость.
Скосив глаза она сказала, что подумает. А потом взяла и согласилась. Зажили они счастливо.
Вскоре её настиг несостоявшийся бывший — Паша объявился с ласковым выпрашиванием:
— Как дела? Всё ли у вас хорошо?.. Тут, знаешь, прошлое не даёт покоя...
— Я тебя давно отпустила, — ответила она.
— Ну давай вместе воспитывать, всё наладим, опять сойдёмся…
— У меня другая жизнь, и дети тебя не помнят. Не порть им отношения с "новым" папой.
Он не верил. Семён, узнав, пожал плечами — тот промямлил что-то невнятное и ушёл навсегда.
Квартиру они вскоре получили, ремонт затеяли, детей устроили в школу. Павла не стало — для них этот человек растворился как снег весной.
Благодарю за каждый лайк и подписку на канал!
Приятного прочтения...