Глава вторая. Кишлак
Замполит безразлично пожал плечами, дескать, даже не собирался переживать, но мне на мгновение показалось, что в его глазах промелькнул страх. Старший лейтенант прибыл в батальон на две недели позже меня, поэтому мы ещё не успели как следует присмотреться друг к другу, однако за это время он успел заявить о себе как о знающем и толковом политработнике. Правда, мне очень не понравилось поведение заместителя при уточнении задачи на марш: и слушал невнимательно, как бы демонстрируя своё особое положение, и даже ни разу не взглянул на карту. Я собрался было откровенно переговорить с ним, но навалились дела, связанные с подготовкой к выходу, и мне пришлось отложить беседу до лучших времён.
«Померещилось, наверное. – Подумал я, не желая подозревать замполита в трусости. – Впрочем, что такого, если немного испугался? С каждым бывает. Даже мне марш чересчур долгим показался, а он всё-таки не в войсках, а в учебке служил после училища. Для него сейчас многое в диковину».
Я переключился на внутреннюю связь и приказал Богдану снизить скорость, чтобы дать возможность подтянуться колонне, а заодно увеличить дистанцию от танкового взвода
- Смотри, комиссар! – Вытянул я руку в сторону едва заметных дувалов. – Примерно метров за двести до кишлака нас обгонит первый взвод и пойдёт головным дозором. В общем, не дрейфь. Кишлак уже трое суток под контролем бригадного дэшэбэ. И на будущее: в следующий раз относись серьёзнее к организации марша или боевых действий, а не обозначай присутствие. Ты не хуже взводных должен знать порядок выполнения …
- Да, понял я, понял! – Торопливо перебил старший лейтенант. Видимо, ему не хотелось выслушивать мои нравоучения. - Знаю я всё. С чего мне дрейфить? По штату не полагается. И на будущее, командир: я провожу в жизнь линию партии. А вникать в задачи командиров взводов - не моё дело.
Ввязываться в бессмысленную дискуссию мне не хотелось, поэтому я просто пожал плечами, передал командиру первого взвода установленный сигнал на начало несложного манёвра и подтолкнул рукой Богдана, чтобы он снизил скорость до минимума. Меньше чем через пятнадцать секунд нас обогнали три бэтээра, и походный порядок батальона стал полностью соответствовать решению комбата.
У въезда в кишлак стоял разбитый прямым попаданием снаряда пикап. С чудом уцелевшей платформы неуклюже свисал покорёженный дэшэка на кустарном станке-треноге. Ребристый, изогнутый вниз ствол крупнокалиберного пулемёта чем-то напоминал хобот слонёнка.
- Знатно его отрихтовали. – Неестественно бодрым голосом произнёс замполит. – Почти как у Кукрыниксов. Странно: кабину в клочья разнесло, а кузов практически целым остался.
Мне было не до комментариев: оценив обстановку, я приказал командиру первого взвода обходить кишлак по левой окраине.
- Почему слева? – Немедленно вмешался старший лейтенант. Очевидно, он всерьёз решил контролировать мои действия. – Неужели не видно, что по прямой короче и быстрее?
Не скрою, мне с большим трудом удалось сохранить спокойствие и не потерять самообладание.
- Смотри, товарищ старший лейтенант. – Протянул я бинокль. – Видишь?
- Что именно?
- Даже без оптики видно, что машина стоит здесь не менее суток. За это время пикап спокойно могли заминировать. Десантники даже связываться с ним не стали, чтоб время зря не терять. Просто обозначили для чересчур любопытных. У заднего моста указка валяется. Видишь?
- Вижу. Но почему именно слева? – Никак не успокаивался замполит. - Чутьё командирское сработало?
Всему есть предел. Я было собрался поставить зама на место, но неожиданно мне на помощь пришёл санинструктор, который с нескрываемым любопытством следил за развитием разговора.
- Так слева колея совсем свежая, товарищ старший лейтенант. – Заорал он прямо в ухо оторопевшему от неожиданности политработнику. – Наши слоны прошли. Любому дятлу понятно, что за танками безопасней.
Я, конечно, понимал, что «дятел» совершенно случайно сорвался с уст ротного медика, и тем не менее мне захотелось отвесить приличный подзатыльник чересчур разговорчивому сержанту. С трудом справившись с искушением, я взглянул на замполита и увидел, как краска заливает недавно протёртое от пыли лицо. «Ладно. – Подумалось мне. - Отложим разборки. Не ко времени сейчас. И политруку полезно задуматься о своём поведении. Грубовато, конечно, зато полезно. Сразу успокоился. Интересно, почему старлей сам не отреагировал? Не дошло, наверное».
Затаив дыхание, я наблюдал за бронетранспортёрами головного дозора, которые начали движение по узкой тропе, и не сразу заметил, что сержант снова сидит рядом со мной.
- Ничего, товарищ капитан! – Громко нашёптывал парень – Слоны протиснулись, и мы пройдем. Всё будет путём. Пацаны у нас опытные. Знают своё дело. Не первый раз на боевых.
Бесхитростная поддержка старшего сержанта пришлась как нельзя кстати. Преисполненный благодарностью, я сразу позабыл о дурацком «дятле» и крепко пожал ему запястье. Конечно, я мог бы сделать вид, что ничего особенного не происходит, но мне не хотелось врать самому себе. Я действительно сильно волновался. Ничего не поделаешь: первый рейд, первый опыт, первое серьёзное испытание.
- Ты уверен, доктор? Всё действительно будет путём?
- Отвечаю. В горах сложнее бывало. Особенно зимой.
- Давай вперёд, Богдан. – Переключился я на внутреннюю связь. - Дистанцию метров пятьдесят держи.
Водитель не стал пользоваться переговорным устройством. Просто встряхнул головой и плавно тронул тяжёлую машину с места.
***
Я на всю жизнь запомнил тот поворот у въезда в кишлак. Недалеко от обочины на спине лежал молодой афганец. Если не считать афганского мальчика без обоих ступней, которого мне довелось увидеть в кандагарском госпитале, это была первая жертва войны, увиденная мной. На погибшем парне была нарядная одежда, а спокойное лицо уже успело приобрести неестественно синий оттенок. Тяжёлый гнилой запах, исходящий от трупа, достиг рецепторов раньше, чем бронетранспортёр проехал зловещее место. Приступ тошноты подступил к самому горлу.
- Может, нашатырю? - Понимающе взглянул мне в глаза санинструктор. - Он хорошо дух мертвечины отбивает. Я первый раз вообще проблевался. Только им спасался.
- Перебьюсь. – С силой выдохнул я. - Проехали уже. Как думаешь, это десантники его?
- Да кто ж его знает? - Равнодушно пожал плечами сержант. - Может, десантура, а может, нет. Я так думаю, что он с той «симурки», что на въезде стоит. Мирные жители загодя уходят.
Я кивнул в ответ, мол, тебе виднее, и осмотрелся по сторонам. Слева неширокий арык нёс свои мутные воды в неизвестном направлении, а справа возвышались глинобитные дувалы, скрывая от чужих глаз дворы и нехитрую утварь дехканских хозяйств. Только ветви плодовых деревьев, свешиваясь над заборами, напоминали о том, что ещё недавно улочки кишлака были наполнены жизнью.
Дорога была очень узкой, и я вдруг подумал, что водителю трудно вести тяжёлую семидесятку почти впритирку к глиняным заборам. Он даже пару раз задел саманную стену углом носовой брони.
- Так себе водила. – Подтолкнул меня замполит. - Ты, командир, подумай. Может, стоит его заменить? Не сейчас, конечно. Потом. Когда в расположение вернёмся. Я быстро подходящую кандидатуру подберу. Уверен, что желающие найдутся.
Мне не хотелось отвечать на откровенную глупость, поэтому счёл за лучшее промолчать и ограничиться неопределённым жестом. Дескать, не беги впереди паровоза, старлей. Поживём - увидим.
Продолжение следует.
Предыдущая часть. https://dzen.ru/a/aK1TYo6to35JCNpi
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также обе книги романа «Баловень» опубликованы на портале «Литрес.ру» https://www.litres.ru/