Глава первая. Марш
Батальонная колонна шла через пески без остановок уже несколько часов, и мне начало казаться, что пустыня бесконечна, как вселенная. Иногда я ловил себя на мысли, что комбриг просто-напросто позабыл обозначить на карте места привалов. «Ничего, - успокаивал я себя, - в штабах не дураки сидят. Наверное, знают, что технике дозаправка нужна. Кстати, надо спросить у водилы, сколько в баках бензина осталось».
Я поправил тангенту и оглянулся в сторону стоящего в зените солнца: три ленточки бронетехники шли параллельно друг другу, заполнив пространство долины междуречья. Так уж распорядилась военная судьба, что мне пришлось вдоволь надышаться пылью больших и малых пустынь. Память ещё хранила названия ветров Муюнкума и Гоби, но сейчас я точно знал, что песок Регистана даст солидную фору по части зловредности всем пустынным пространствам планеты. Это даже не песок. Это цемент тончайшего помола. Траки бронемашин и колёса автомобилей поднимали серо-жёлтую завесу до самого поднебесья. Даже солнечные лучи с трудом пробивались сквозь мельчайшие крупицы кварца.
Моему подразделению «повезло» больше всех: рота шла вслед за танковым взводом, и «слоны», так на солдатском жаргоне назывались тяжёлые боевые машины, с невообразимым усердием обдавали нас пылью, закрывая видимость и нам, и разведдозорам моджахедов. В таких условиях сложно выдерживать дистанцию, поэтому Богдану, водителю моего бэтээра, приходилось постоянно быть начеку, чтобы не въехать в корму идущего впереди танка. В эти моменты сидящих на броне людей спасала только реакция и нежелание слететь на обочину.
Экипаж командирского бэтээра небольшой, всего пять человек, включая меня. По установившемуся правилу, основанному на боевом опыте прошлых лет, внутри машины находились только водитель и наводчик башенной установки. Остальные члены экипажа размещались сверху на броне. Знающие люди утверждали, что так больше шансов выжить в случае подрыва. У водителя и у пулемётчика таких шансов было на порядок меньше. Парни, безусловно, знали об этом, но относились не слишком серьёзно, поскольку не верили, что с ними может произойти что-то подобное. Ничего удивительного: людям свойственно думать, что смерть обойдёт их стороной. К слову сказать, у Богдана вероятность остаться в живых была немного больше, чем у наводчика, потому что он управлял бронетранспортёром в положении «по-походному». Предполагалось, что при наезде на мину взрывная волна выкинет водителя из машины.
Поскольку это был первый выход на операцию, мне приходилось постигать азы «афганского» опыта буквально на ходу. Правда, за моими плечами была служба в Забайкалье и в Прибалтике, но за речкой даже фундаментальные положения боевого устава нуждаются в поправках. Я с пониманием относился к определённой настороженности со стороны подчинённых. Ничего не поделаешь, в новом коллективе всегда приходится завоёвывать авторитет. А здесь, кроме разумной командирской строгости и умения вникать в нужды бойцов, требуется что-то ещё. Я попытался разобраться, что скрывается за этим «ещё», и так увлёкся, что чуть не слетел с бронетранспортёра. Водитель резко нажал на тормоз, и лишь сноровка сидящего рядом санинструктора спасла меня от падения. Он успел схватить меня за руку.
Протерев глаза от пыли, я увидел наполовину вылезшего из люка водителя, который крыл отборным матом суетящихся впереди танкистов. Я даже представить себе не мог, что деревенский парень из глухого закарпатского села владеет таким набором ненормативной лексики. Видимо, служба в рядах вооружённых сил значительно обогатила словарный запас сержанта.
- Хорош орать, Богдан! – Прикрикнул я, для пущего эффекта толкнув его ногой. – Лучше скажи, объехать сможешь?
Водитель развернулся ко мне и по инерции хотел было продолжить в том же духе, но, встретившись взглядом, резко сбавил тон.
- Танк заглох. Придётся ждать, пока не заведут. Коридор слева слишком узкий. Броник не пролезет. А справа арык глубокий. Точняк на брюхо сядем.
Пока я осматривался и прикидывал варианты, к бэтээру подошёл техник роты. Несмотря молодость, Павел считался опытным воякой, так как прослужил за речкой без малого год. На первых порах прапорщик нередко помогал мне советами, причём не только в части, касающейся эксплуатации боевых машин, но и относительно сложившихся в батальоне обычаев. Пашка никогда не переступал известной черты, поэтому я сразу догадался, что случилось что-то чрезвычайно важное.
- Говори. – Взглянул я на него сверху вниз. – Неужели кто-то обломался?
- Надо что-то делать, товарищ капитан. – Произнёс Павел, слегка охрипшим от долгого молчания голосом. - Колонна как на ладони. Зелёнка совсем рядом. Даже трёхсот метров не будет. Само то для гранатомётчика. Короче, решать надо. Только очень быстро.
«Блин! Как можно было проглядеть? - Думал я, оглядывая местность. - Техник прав на сто процентов. Вот что значит опыт! Нас, пожалуй, не зацепят, а вот броню третьего взвода легко могут достать».
Я спрыгнул вниз и, позабыв о субординации, притянул ошалевшего прапорщика к себе.
- Давай, Пашка! Дуй вдоль колонны. Отрегулируй дистанцию между вторым и третьим взводом. Эфир засорять нельзя. На словах передай взводным, чтобы усилили наблюдение. Короче, всем быть в готовности к бою. Башни развернуть сторону зелёнки. Это всё. Больше мы ничего сделать не сможем. Исполняй.
- Товарищ капитан. Разрешите, я приказ Печенегову передам? А то зам конкретно обидится, что я через его голову напрямую к вам рванул.
- Исполнять! – Рявкнул я, оттолкнув от себя прапорщика. - Потом разбираться будем. Не теряй времени. Дуй, тебе говорят!
Пашка козырнул и помчался вдоль колонны, поднимая ногами тучи пыли.
Я не успел проводить взглядом техника, как с брони свесился ротный фельдшер.
- Промойте глаза, товарищ капитан. – Заботливым голосом произнёс старший сержант, протягивая фляжку с водой. – Держите. Сейчас спрыгну и полью.
- Зачем? Я и так неплохо вижу.
- Вы просто не знаете свойств здешней пыли. – Снисходительно пояснил инструктор. - Она реально, как цемент: разъедает и кожу на открытых участках тела, и роговицу глаз. Это я, как медработник с практическим стажем, утверждаю. Кстати, многократно проверено на собственном опыте.
Когда я привёл роту в расположение батальона, то первым делом ознакомился с биографиями личного состава. И поэтому знал, что старший сержант был отчислен с первого курса смоленского мединститута за неуспеваемость, успел недолго поработать санитаром в одной из городских больниц, откуда и был призван в армию. Как бы там ни было, парень пользовался уважением у батальонного доктора. А это лучшая рекомендация для медработника ротного звена.
- Всё, достаточно. – Наскоро промыв глаза, сказал я. - Спасибо, сержант. И за заботу, и за то, что не дал свалиться. Можешь считать меня своим должником.
- Танкисты завелись. – Донёсся сверху голос замполита. – Пора трогаться, командир.
Я быстро забрался на броню, подключил разъём к шлемофону и, нажав тангенту, отдал команду на начало движения. Ветер немного разогнал песчаную взвесь, и я увидел, как бэтээры один за другим трогаются с места.
«Обошлось. – Подумал я. – В следующий раз буду внимательней. Интересно, почему Печенегов не подсказал? Неужели тоже проморгал?»
- Повезло нам! – Прокричал санинструктор. Видимо, парню не терпелось утвердиться в должности главного советника командира роты. – Считай, духи бесплатно пропустили. Ни разу не пальнули.
Меня покоробило замаскированное панибратство сержанта, но я не собирался раздувать проблему из пустяка.
- Держитесь крепче, товарищ сержант! – Прокричал я в ответ. - А не то слетите ненароком. Кто тогда народ лечить будет?
Фельдшер оказался смышлёным парнем: усмехнувшись, он переполз на прежнее место и на всякий случай приобнял пулемёт.
- «Весна», я – «Марс». - Сквозь треск эфира прорвался голос командира батальона. - Доложи обстановку.
- «Марс», я – «Весна». Без происшествий. Продолжаю движение.
- Принял. До связи.
- Чего это он? – Удивился замполит. – Проснулся, что ли?
- Вообще-то комбат обязан поддерживать связь. А может, просто режим радиомолчания надоел.
Старший лейтенант небрежно кивнул, дескать, сам знаю. Но через несколько секунд снова повернулся ко мне, уже с тревогой на лице.
- Мы не заблудимся? Пустыня всё-таки. Ни одного приличного ориентира.
- Не переживай, комиссар. Видишь кишлачок? За ним наши маршруты со слонами расходятся. Потом ещё пару километров и мы в заданном районе.
Продолжение следует.
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также обе книги романа «Баловень» опубликованы на портале «Литрес.ру» https://www.litres.ru/