Осенний ветер шуршал жёлтыми листьями за окном, когда Игорь в очередной раз принялся барабанить пальцами по полированной столешнице. Этот жест выдавал его нетерпение, словно он отбивал ритм собственных мыслей.
— Ты же понимаешь, что документы уже готовы? — Он не отрывал взгляд от папки с бумагами. — Осталось только твоя подпись, и мы наконец-то переедем в нормальный район.
— В нормальный? — Марина медленно подняла глаза от чашки. В её голосе прозвучало недоумение, смешанное с болью. — Это моя бабушка жила в ненормальном районе?
— Не передёргивай. Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю.
Но Марина понимала совсем другое. Она понимала, что муж говорит о доме её детства так, словно речь идёт о ненужной обуви.
За три недели до этого разговора Марина торопилась домой с работы, зажав под мышкой пакет из магазина. В нём лежало любимое печенье Алёши — сын обожал овсяное с шоколадной крошкой и всегда просил маму не забывать покупать именно это.
Поднимаясь по знакомой лестнице — лифт традиционно бездействовал, — она услышала приглушённые голоса из-за двери своей квартиры. Игорь вернулся раньше обычного, и, судя по всему, был не один.
— Мама, я же объяснял — она привязана к этой квартире, — голос мужа доносился сквозь дверь приглушённо, но слова различались отчётливо.
— Привязана! — Голос свекрови звучал резче обычного. — К трёхкомнатной квартире в спальном районе! Да продайте вы эту развалюху и купите что-то поближе ко мне. Алёше нужна хорошая школа, а не эта ваша дыра.
Марина замерла на лестничной площадке, крепче сжимая ключи. Металл впивался в ладонь, но она не замечала боли.
— Квартира на её имя, мам. Бабушка завещала именно ей.
— И что? Ты её муж или кто? Заставь подписать доверенность на продажу. Скажи, что нашёл выгодного покупателя. Триста тысяч сверху предлагают!
— Откуда информация?
— У меня есть знакомый риелтор. Всё проведём быстро, она и опомниться не успеет. Главное — правильно преподнести. Скажешь, что это для Алёши, для его будущего.
Марина прислонилась спиной к холодной стене подъезда. Пакет с печеньем выскользнул из рук и глухо упал на пол.
***
— Игорь, а зачем к маме ехать на выходные? — спросила она вечером, разливая чай по чашкам и стараясь, чтобы руки не дрожали. — У Алёши контрольная в понедельник.
— Мама соскучилась. Да и тебе не помешает отдохнуть.
— От чего отдохнуть? От собственного дома?
— Не начинай. Просто поедем, и всё.
Марина кивнула, но в субботу утром сослалась на мигрень. Игорь с Алёшей уехали одни, а она, дождавшись, когда их машина скроется за поворотом, набрала номер матери.
— Мне нужна твоя помощь.
— Что случилось, Мариш? Ты какая-то странная.
— Приезжай. Расскажу при встрече.
***
Мать приехала через час с пакетом пирожков и встревоженным выражением лица. Выслушав дочь, она медленно покачала головой.
— Значит, решили за твоей спиной всё устроить? Хитро придумали.
— Мам, что делать? Это же бабушкина квартира! — Марина ходила по кухне. — Она мне её оставила, когда умирала, взяла с меня слово, что я здесь буду жить. Помнишь, как она говорила: «Это твой дом, деточка, твоя крепость»?
— А ты хочешь здесь жить?
— Конечно! Здесь каждый угол хранит воспоминания. Бабушка меня вырастила, когда ты работала в две смены. Вон там, у окна, мы с ней читали сказки. А на этой кухне она учила меня печь блины. Как я могу всё это продать?
— Тогда борись. Но готовься — будет нелегко.
— Я готова.
***
В воскресенье Игорь с Алёшей вернулись в приподнятом настроении. Валентина Петровна напекла пирожков, передала домашние заготовки. За ужином муж начал издалека:
— Марин, я тут размышлял... Может, нам стоит рассмотреть варианты с жильём?
— Какие варианты? — Марина нарезала овощи для салата, сосредоточенно глядя на нож.
— Ну, продать эту квартиру и купить что-то современнее. Ближе к центру. К маме.
— К твоей маме? Зачем?
— Она поможет с Алёшей. Да и школа там получше будет.
— Алёша отлично учится и здесь.
— Марина, будь разумной. Нам предлагают отличную цену!
— Кто предлагает? — Она подняла голову и посмотрела мужу прямо в глаза.
— Есть покупатель. Знакомый маминого риелтора.
— Как удобно. И сколько?
— На триста тысяч больше рыночной стоимости.
— Нет.
— Что значит «нет»?
— То и значит. Квартира не продаётся.
***
На следующий день Валентина Петровна явилась без предупреждения. Марина только переступила порог после работы, а свекровь уже сидела на кухне — Игорь дал ей ключи ещё в прошлом году.
— Нам нужно серьёзно побеседовать, — заявила она, даже не поздоровавшись.
— О чём, Валентина Петровна?
— О твоём эгоизме. Игорь сказал, ты отказываешься от выгодной сделки.
— Это моя квартира. — Марина сняла плащ и повесила его на крючок.
— Твоя? А кто в ней живёт? Мой сын, мой внук! Им что, права голоса не полагается?
— Игорь может высказать своё мнение. Но окончательное решение принимаю я.
— Ах вот как! — Лицо свекрови покраснело. — Да ты просто... Ты думаешь только о себе!
— Я думаю о том, что моя бабушка доверила мне эту квартиру. И я не предам её память ради ваших финансовых планов.
— Каких это наших планов?
— Не притворяйтесь, Валентина Петровна. Я всё слышала. Как вы с Игорем собирались провернуть сделку за моей спиной.
Свекровь побледнела, словно её облили холодной водой.
— Подслушивала?
— Случайно услышала. Но рада, что узнала правду.
***
Вечером состоялся решающий разговор. Игорь пришёл поздно, и от него пахло пивом.
— Мама сказала, ты ей нагрубила.
— Я защищала свою собственность.
— Твою собственность! А я тут кто? Бесправный жилец?
— Ты мой муж. Или был им, пока не решил меня обмануть.
— Да что ты говоришь! Я хотел лучшего для семьи!
— Для какой семьи? Для той, где муж со свекровью втайне планируют продать квартиру жены?
— С матерью! С моей матерью! И мы не втайне, мы обсуждали перспективы!
— Без меня обсуждали. Перспективы моей квартиры.
— Да что ты к этой квартире прицепилась! Подумаешь, бабушка завещала! Она умерла пять лет назад!
Марина поднялась из-за стола.
— Выбирай. Или ты прекращаешь эти попытки и просишь прощения. Или собирай свои вещи.
— Ты мне ультиматум выдвигаешь?
— Я предлагаю выбор.
***
Игорь исчез через два дня. Собрал вещи, пока Марины не было дома. Оставил записку на кухонном столе: «Ты об этом пожалеешь. Мама была права — ты законченная эгоистка».
Алёша болезненно переживал уход отца.
— Мам, а папа к нам вернётся?
— Не знаю, родной. Но мы справимся.
— А бабушка Валя больше не будет приходить?
— Будет, если захочет тебя видеть.
Но Валентина Петровна не появлялась. Звонила родственникам и рассказывала о Марине гадости. Через месяц Марина подала заявление на развод.
***
На заседании суда по разделу имущества Игорь выглядел угрюмо.
— Я имею право на половину квартиры! Мы прожили в браке семь лет!
— Квартира досталась мне по наследству, — спокойно ответила Марина. — По закону это моя личная собственность.
— Но я делал там ремонт!
— Покупал обои на кухню? Это не считается значительным улучшением.
Адвокат Марины, молодая женщина, добавила:
— Моя доверительница готова обсудить график встреч с ребёнком.
— Алёша останется со мной! — вмешалась Валентина Петровна.
— Вы не являетесь участницей процесса, — заметила адвокат.
— Я бабушка!
— И имеете право на общение с внуком. Но место жительства ребёнка определяют родители.
***
Развод оформили через три месяца. Игорь получил право встречаться с сыном по выходным. Валентина Петровна потеряла больше всех — сын переехал к ней, но был злым и раздражительным. Алёшу она видела редко — мальчик отказывался ехать к бабушке, которая плохо отзывалась о его маме.
— Это всё из-за тебя! — обвиняла она Игоря. — Не сумел с женой договориться!
— Ты сама всё это затеяла!
— Я хотела вам помочь!
— Помогла, нечего сказать...
Через полгода Елена переехала к дочери — помогать с внуком.
— Понимаешь, — сказала она однажды за вечерним чаем, — твоя бабушка гордилась бы тобой.
— Думаешь?
— Абсолютно уверена. Ты защитила то, что она тебе доверила. И не только квартиру — честь нашей семьи.
Марина кивнула, взглянув на старую фотографию бабушки на стене. В этой квартире действительно жили воспоминания. И теперь они были защищены.
А Игорь так и остался обитать с матерью. Валентина Петровна добилась желаемого — сын находился рядом. Только вот радости это почему-то не принесло. Сын пил, злился, срывался на мелочах. А внука она потеряла окончательно — Алёша отказывался ехать к отцу, когда там была бабушка.
— Она нехорошо говорила о маме, — объяснял мальчик.
Иногда по вечерам Валентина Петровна набирала номер бывшей невестки, но Марина не отвечала. Что было сказать? Всё уже прозвучало в той кухне, когда жадность и стремление всё контролировать разрушили семью.
— Мам, а мы будем жить здесь всегда? — спросил однажды Алёша.
— Пока ты не вырастешь. А потом квартира достанется тебе.
— Как бабушка тебе оставила?
— Именно так. Только пообещай — никогда не продашь её, не посоветовавшись с близкими.
— Обещаю, мам.
Марина обняла сына. История повторялась, но теперь — как надо.
Автор: Елена Стриж ©