Вечернее солнце неторопливо пряталось за крышами домов. Я спешила с работы, торопясь успеть забрать ребёнка из сада. Телефон разрядился ещё днём, и я не смогла предупредить свекровь, что задерживаюсь. Нина Петровна часто выручала меня, забирая Мишку из садика, если я задерживалась в офисе.
Когда я добралась до их квартиры, свекровь открыла дверь с каким-то странным выражением лица.
— Наконец-то, Катя! — она бросила быстрый взгляд на часы. — Мы уже волноваться начали.
— Извините, телефон сел. Не могла предупредить, — я сняла туфли, ощутив приятное облегчение в уставших ногах. — Где Мишка?
— Уснул в нашей спальне. Пришлось уложить, совсем замучился ждать.
В прихожей пахло пирогами. Всегда поражалась, как свекровь успевает всё: и с внуком сидеть, и пироги печь, и дом в чистоте держать.
— Проходи на кухню, — сказала она. — Чаю налью. Посиди немного, отдохни. Пусть Мишка поспит ещё полчасика.
Я благодарно кивнула. День выдался тяжёлым — два срочных отчёта, недовольный начальник, сломанный принтер. Хотелось просто сесть и помолчать.
На кухне было уютно и тепло. Свекровь достала чашки, поставила на стол тарелку с пирожками. В этот момент где-то в комнате раздался звук сообщения.
— Ой, это мой телефон, — спохватилась Нина Петровна. — Наверное, Валентин пишет, где он там застрял. Посмотри, пожалуйста, я руки от теста не отмыла ещё. На журнальном столике лежит.
Я прошла в гостиную, взяла телефон свекрови. Экран светился непрочитанным сообщением. Вообще-то, я никогда не читала чужие переписки, но имя отправителя меня озадачило — «Риелтор Сергей». Палец машинально скользнул по экрану.
«Нина Петровна, добрый день! Покупатели просмотрели фото дачи, очень заинтересовались. Готовы встретиться в пятницу в 14:00. Предварительно согласны на 3,5 млн. Валентину Николаевичу информацию передал, он в принципе не против. Прошу подтвердить встречу».
Я перечитала сообщение дважды. Дача? Какая дача? У нас только одна дача — та самая, в Озёрках, которую мы с Игорем последние три года приводили в порядок. Дом достался нам от дедушки Игоря, формально был оформлен на свёкра, Валентина Николаевича. Но мы вложили столько сил и денег... Игорь каждые выходные там пропадал: крышу перекрыл, веранду достроил, колодец почистил. А я грядки разбила, малину посадила, которая только-только начала плодоносить.
Экран погас. Я стояла, застыв с телефоном в руке, когда Нина Петровна заглянула в комнату.
— Что там Валя пишет? Застрял где-нибудь?
Я медленно повернулась к ней.
— Это не Валентин Николаевич, — мой голос звучал глухо. — Это риелтор. Насчёт продажи дачи.
Лицо свекрови изменилось. Она быстро вытерла руки о фартук и решительно забрала у меня телефон.
— Катя, ты не должна была это читать.
— А что я должна была? — я почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения. — Узнать постфактум, что дача, в которую мы с Игорем душу вложили, продана?
— Это пока только обсуждение, — свекровь отвела взгляд. — Валя считает, что вам дача ни к чему. Вы же квартиру хотели покупать, вот он и решил...
— Решил? — я не могла поверить своим ушам. — Без нас решил? Мы три года там горбатились. Игорь руки в кровь сбивал, когда забор ставил. Я каждую грядку перекапывала сама! А теперь оказывается, что это всё «ни к чему»?
— Не кричи, Мишу разбудишь, — свекровь прикрыла дверь в коридор. — Давай спокойно поговорим.
— О чём говорить? — я начала собирать вещи. — Вы уже всё решили.
— Катя, пойми, — Нина Петровна понизила голос. — Дачу дедушка Валентину оставил. По документам она наша. Да, вы там работали, но...
— Но что? — я замерла. — Что «но»? Разве мы не семья? Разве мы не договаривались, что дача будет Мишке? Что мы для него стараемся?
Нина Петровна вздохнула.
— Катюш, времена сейчас непростые. Валентин на пенсию выходит в этом году. Накоплений у нас не так много. А тут такая сумма... Три с половиной миллиона! Мы вам на квартиру дадим. Будет первый взнос.
— Не нужны нам ваши деньги, — я почувствовала, как к горлу подступает ком. — Нам дача нужна. Мишка там воздухом дышит, а не выхлопными газами, как в городе.
В этот момент в прихожей хлопнула дверь, и раздался голос свёкра:
— Нина, я вернулся! Представляешь, Сергей говорит, что можно и за четыре продать, если подождать до...
Валентин Николаевич осёкся, увидев меня в дверях гостиной. Повисла тяжёлая пауза.
— Здравствуйте, Валентин Николаевич, — тихо сказала я. — Вот, узнала новость. Вы дачу продаёте.
Свёкор растерянно посмотрел на жену, потом на меня.
— Катя, ты не так поняла...
— А как я должна была понять? — я старалась держать себя в руках, но голос дрожал. — Тайком от нас решили продать дом, который мы с Игорем своими руками восстановили. И даже не сочли нужным посоветоваться.
— Послушай, — свёкор прошёл на кухню, тяжело опустился на стул. — Я хотел сначала всё обдумать, просчитать. А потом уже с вами говорить, когда будут конкретные предложения.
— И когда бы вы нам сказали? За день до сделки?
— Не драматизируй, — вмешалась свекровь. — Мы бы всё равно вам сказали.
— Когда? — я посмотрела ей прямо в глаза. — Когда бы вы нам сказали?
Нина Петровна промолчала.
— Я звоню Игорю, — решительно сказала я, доставая телефон.
— Погоди ты со звонками, — свёкор поморщился. — Давай сначала между собой решим.
— Нет уж, — я покачала головой. — Я не буду решать за мужа. Это и его дача тоже.
Разбудить Мишку я не решилась — пусть поспит ещё немного, пока мы разбираемся. Игорь долго не брал трубку, наконец ответил.
— Привет, ты где? — спросила я.
— На работе ещё, — голос мужа звучал устало. — Доделываю проект. А что?
— Тут такое дело... — я отвернулась от свекрови и свёкра. — Твои родители дачу продают.
— Что? — переспросил Игорь. — Какую дачу?
— Нашу дачу. В Озёрках. Я случайно увидела в телефоне свекрови переписку с риелтором. Уже и покупатель есть, и цена обговорена.
В трубке повисла тишина.
— Ты там? — спросила я.
— Да-да, — Игорь прокашлялся. — Я буду через полчаса. Ничего не решайте без меня.
Я положила телефон в карман и повернулась к родителям Игоря.
— Он скоро приедет. Подождём его.
Следующие полчаса прошли в гнетущем молчании. Свекровь несколько раз пыталась завести разговор, но я отвечала односложно. Внутри всё кипело. Как они могли? Мы столько сил вложили в эту дачу. У нас были планы. Мишка так любил играть в саду, бегать босиком по траве...
Наконец, в дверь позвонили. Игорь вошёл, окинул взглядом всех нас, собравшихся на кухне.
— Что происходит? — спросил он, снимая куртку.
— Сынок, — начал Валентин Николаевич, — мы хотели с тобой поговорить про дачу...
— Вы её продаёте, — перебил Игорь. — Мне Катя уже сказала.
— Не продаём, а только рассматриваем возможность, — уточнила свекровь.
— Без нас, — добавила я.
Игорь сел за стол, потёр переносицу.
— Пап, мам, объясните, что происходит.
Валентин Николаевич вздохнул.
— Понимаешь, сынок, нам деньги нужны. Я на пенсию выхожу, твоя мама уже второй год как не работает. А тут возможность получить приличную сумму.
— За дачу, которую вы нам обещали, — Игорь говорил спокойно, но я видела, как побелели костяшки его пальцев, сжимавших край стола.
— Мы не обещали, — осторожно заметила Нина Петровна. — Мы говорили, что когда-нибудь она будет вашей.
— После того, как мы её восстановим, — Игорь усмехнулся. — Удобно получается: мы делаем ремонт, повышаем стоимость, а вы продаёте.
— Не говори так, — свёкор нахмурился. — Мы же семья. И потом, мы хотели часть денег вам отдать.
— Часть? — я не выдержала. — А как же наши вложения? Мы три года каждую копейку туда несли!
— Мы это учтём, — Нина Петровна попыталась взять меня за руку, но я отстранилась.
— Нет, — Игорь покачал головой. — Так не пойдёт. Давайте начистоту. Дача по документам ваша, да. Но мы вложили в неё не меньше вашего. И морально она уже наша. Мишка там каждое лето проводит.
— У вас будет квартира, — свекровь попыталась улыбнуться. — Разве не лучше жить в своём жилье, чем снимать?
— При чём тут квартира? — я всплеснула руками. — Мы и так её купим, рано или поздно. А дача — это другое. Это наш отдых, наше здоровье, наши воспоминания.
В спальне заплакал Мишка. Я пошла к нему, оставив взрослых разбираться дальше. Сын сидел на кровати, растирая кулачками глаза.
— Мама, ты пришла, — он потянулся ко мне.
Я обняла его, вдыхая родной запах детских волос.
— Да, малыш. Сейчас мы пойдём домой.
— А на дачу когда поедем? — сонно спросил он. — Я хочу посмотреть, выросла ли моя тыква.
Я сглотнула комок в горле.
— Скоро, маленький. Обязательно поедем.
Когда мы вернулись на кухню, разговор, кажется, зашёл в тупик.
— Я не согласен, — твёрдо говорил Игорь. — И точка.
— Сынок, будь благоразумен, — увещевал свёкор. — Это выгодное предложение.
— Для кого выгодное? — Игорь встал. — Для вас? А для нас? Для Мишки?
Увидев сына, Нина Петровна тут же переключилась:
— Мишенька, внучок, проснулся? Бабушка тебе молочка тёплого нальёт.
— Мам, нам пора, — я поймала взгляд мужа. — Завтра обсудим всё это.
— Не завтра, а сейчас, — Игорь был непреклонен. — Нужно раз и навсегда прояснить ситуацию. Дача остаётся у нас.
— Но формально... — начал свёкор.
— Формально она ваша, — перебил Игорь. — А фактически — наша. И вы это знаете.
— Что ты предлагаешь? — свекровь смотрела на сына с тревогой.
— Я предлагаю отменить встречу с покупателями и больше к этому вопросу не возвращаться, — Игорь был непреклонен. — А если вам нужны деньги, давайте обсудим, чем мы можем помочь.
Валентин Николаевич хмыкнул.
— Вы сами еле концы с концами сводите.
— Но дачу продавать не дадим, — я подхватила Мишку на руки. — Игорь прав. Хотите — давайте мы будем вам помогать деньгами. Но дача остаётся в семье.
— А как же наша пенсия? — вздохнула Нина Петровна. — Нам же тоже жить на что-то надо.
— Будем решать вместе, — твёрдо сказал Игорь. — Но не за счёт продажи дачи.
Мы уехали домой в напряжённом молчании. Мишка, почувствовав атмосферу, притих и не капризничал. Уже дома, уложив сына, мы с Игорем сели на кухне.
— Как они могли? — я всё ещё не могла прийти в себя. — Даже не посоветовавшись с нами.
— Они испугались, — Игорь потёр виски. — Отец всегда боялся бедности. Теперь вот пенсия, неопределённость...
— Но мы же семья, — я покачала головой. — Неужели нельзя было просто поговорить?
— Завтра поеду оформлять дарственную, — неожиданно сказал Игорь.
— Что?
— Дарственную на дачу, — он посмотрел на меня. — Пока они не передумали. Поговорю с отцом, думаю, он согласится.
— А если нет?
— Тогда будем думать дальше, — Игорь вздохнул. — Но дачу мы не отдадим. Это наше.
Утром Игорь позвонил отцу и договорился о встрече. Я места себе не находила, ожидая результата. Наконец, ближе к вечеру, муж вернулся домой с какими-то бумагами в руках.
— Всё в порядке, — он устало улыбнулся. — Дача теперь официально наша.
— Как тебе удалось? — я не верила своим ушам.
— Поговорили по-мужски, — Игорь пожал плечами. — Я напомнил отцу, сколько мы в неё вложили. И что для Мишки это не просто дом, а место, где он растёт, где у него друзья, воспоминания. В конце концов, он согласился.
— А как же их пенсия? Деньги?
— Я пообещал, что мы будем им помогать. Ежемесячно. И что дача всегда будет для них открыта, — Игорь обнял меня. — В конце концов, мы же семья.
— Семья, — эхом отозвалась я, чувствуя, как отпускает напряжение последних суток.
В выходные мы поехали на дачу все вместе — мы, Мишка и родители Игоря. Было неловко, но постепенно атмосфера налаживалась. Мишка нашёл свою тыкву — она выросла огромной, оранжевой, как в сказке. Свёкор помогал Игорю чинить сарай, а мы со свекровью готовили обед на веранде.
— Прости меня, Катя, — неожиданно сказала Нина Петровна, нарезая помидоры. — Мы были неправы.
Я молча кивнула, не зная, что ответить.
— Валя испугался, что на пенсии мы станем обузой для вас, — продолжила она. — Хотел обеспечить нашу старость. Но сейчас я вижу, что чуть не лишила внука самого дорогого.
Она кивнула в сторону сада, где Мишка гонялся за бабочкой, заливисто хохоча.
— Всё хорошо, — я вздохнула. — Главное, что мы разобрались.
— Да, — свекровь улыбнулась. — И знаешь, я рада, что ты тогда увидела ту переписку. Иначе мы могли наделать глупостей.
Вечером, когда мы сидели за большим столом на веранде, ели шашлык и смеялись над Мишкиными рассказами, я поймала себя на мысли, что иногда даже такие неприятные ситуации могут сближать людей. Главное — говорить друг с другом честно. И помнить, что семья — это не только общая фамилия, но и общие решения, общие трудности и общая радость. Как наша дача, которая теперь точно останется нашей — для нас, для Мишки и для его будущих детей.
Популярно среди читателей: