Мама сжала в руке салфетку.
— Сколько — это будет продолжаться…? — зять задал неудобный вопрос за праздничным столом.
Я смотрел на маму. На то, как она опустила глаза. Как будто извинялась за то, что дышит.
Праздничный стол. Красивая скатерть. Хрусталь. Всё как положено. Только вот атмосфера...
Дашка, моя сестра, молчала. Смотрела в тарелку. Наверное, считала горошины в салате. Или думала о том, почему вышла замуж за этого... человека.
А ведь когда-то он был другим. Помню, как приходил к нам домой. Цветы маме носил. Конфеты. Улыбался. Говорил комплименты. "Ольга Петровна, вы так молодо выглядите!" Мама краснела. Смущалась.
Теперь же...
— Понимаете — продолжил Валера, — квартира не резиновая. Дети растут. Им место нужно.
Дети. Мой племянник Артёмка играл в соседней комнате. Ему четыре года. Он не понимает, что происходит. Не понимает, почему бабушка грустная. Почему папа говорит таким голосом.
— Валера — тихо сказала Дашка. — Мама же не навсегда...
— А на сколько? — он повернулся к ней. —На месяц? На полгода? Уже две недели прошло…
Мама подняла голову.
— Я не хочу никого стеснять — проговорила она. — Просто... ремонт в квартире. Строители обещали за месяц управиться.
— Обещали! — фыркнул Валера. — Знаем мы эти обещания. Месяц превратится в три. Потом в полгода.
Я сидел и думал. Думал о том, как же всё изменилось. Раньше наш дом был центром вселенной. Мама готовила. Мы все собирались. Смеялись. Спорили. Жили.
А теперь мама — лишняя. В доме своей же дочери.
— Слушай — сказал я наконец. — А что, если...
— А ты вообще молчи, — перебил меня Валера. — Тебе-то что? Ты в своей квартире живёшь. Один. Места полно.
Вот оно. Вот к чему он клонил.
— У меня ремонт тоже — соврал я. — Планирую.
Зачем соврал? Не знаю. Наверное, растерялся. Или испугался. Да, испугался. Испугался ответственности. Испугался того, что придётся менять свою жизнь.
Мама посмотрела на меня. В её глазах была боль. И понимание. Она поняла, что я её сейчас предаю...
— Хорошо — сказала она. — Я найду выход. Всегда находила.
Встала из-за стола. Пошла к выходу.
— Мам, подожди! — крикнула Дашка.
Но мама уже надевала пальто:
— Спасибо за обед — сказала она. — Очень вкусно было.
Дверь закрылась. И в квартире стало тихо. Так тихо, что слышно было, как тикают часы.
— Ну что? — спросил Валера. — Довольны?
Дашка заплакала. Тихо. Беззвучно. Слёзы просто текли по щекам.
А я сидел и думал о том, что мы только что сделали. Что я только что сделал. Выгнали маму. Родную маму. Женщину, которая нас растила. Кормила. Любила.
Ради чего? Ради удобства? Ради того, чтобы никто не мешал?
— Надо её догнать — сказал я.
— Куда ты? — удивился Валера.
— Догонять маму.
Я выбежал на лестничную площадку. Мама уже спускалась. Медленно. Держась за перила.
— Мам!
Она остановилась. Обернулась.
— Поехали ко мне — сказал я. — Живи у меня.
— Сынок, у тебя ремонт...
— Никакого ремонта пока нет, мам. Поехали...
Она поднялась ко мне. Обняла. И я понял — вот он, дом. Не квартира. Не стены. А дом там, где мама.
— А что Валера? Даша? — спросила она.
— А пусть привыкают, — ответил я. — К тому, что семья — это не удобство. Это ответственность.
Мы поднялись обратно. Зашли в квартиру. Валера сидел за столом. Красный от злости.
— Решили? — спросил он.
— Решили — ответил я. — Мама живёт у меня. До тех пор, пока не захочет уехать.
— И правильно — вдруг сказала Дашка. — Валер, а знаешь что? Если тебе мама мешает, то, может, это ты лишний в этой семье?
Валера открыл рот. Закрыл. Встал.
— Разбирайтесь сами — буркнул он и ушёл в спальню.
А мы остались. Втроём. Мама, Дашка и я. Как раньше. Как в детстве.
— Мам — сказала Дашка. — Прости его. Он просто... устал. Работа, кредиты...
— Усталость — не оправдание жестокости — ответила мама. — Но я понимаю. Понимаю и прощаю.
Мы убирали со стола. Молча. Каждый думал о своём. Я думал о том, что чуть не потерял самого дорогого человека. Из-за своего эгоизма. Из-за страха.
А потом мама вдруг засмеялась.
— Знаете — сказала она, — а ведь хорошо получилось.
Теперь я точно знаю, кто из моих детей меня любит.
— Мама! — возмутилась Дашка.
— Шучу — улыбнулась мама. — Шучу, доченька. Ты любишь. Просто иногда забываешь об этом.
Мы поехали ко мне. Мама осматривала квартиру. Кивала одобрительно.
— Хорошо живёшь, сынок, — сказала она. — Только вот шторы надо поменять. И цветы купить. Мужская квартира без цветов — как борщ без сметаны.
Я засмеялся. Да, теперь моя жизнь изменится. Но не в худшую сторону. В лучшую.
Потому что дом — это не место, где тебе удобно. Дом — это место, где тебя любят. И где ты любишь в ответ.
Прошла неделя
Мама превратила мою холостяцкую берлогу в настоящий уютный дом. Появились занавески с цветочками. Фиалки на подоконнике. Запах пирогов по утрам.
— Сынок — сказала она за завтраком, — а может, тебе пора жениться?
Я чуть не подавился кофе.
— Мам, мне тридцать. Если бы хотел — давно бы женился.
— Именно поэтому и пора — улыбнулась она. — Пока совсем не зачерствел.
Зачерствел. Может, и правда зачерствел. Жил один. Никого не пускал в свой мир. Боялся ответственности.
А теперь... Теперь каждый вечер возвращался домой не в пустую квартиру. Там меня ждала мама. Спрашивала, как дела. Интересовалась...
— Мам, а ты не скучаешь? Одной-то дома целый день.
— А кто сказал, что я одна? — удивилась она. — Вчера Лидочка из соседней квартиры заходила. Чай пили. Говорили. А сегодня в поликлинику схожу. Анализы сдать надо.
Анализы. Я вздрогнул.
— Что-то болит?
— Да нет, профилактика. В нашем возрасте надо за здоровьем следить.
Наш возраст. Маме шестьдесят восемь. А выглядит моложе. Энергичная. Деятельная. Только вот руки стали подрагивать по утрам. И забывает иногда, куда положила очки. Старость. Она подкрадывается незаметно. Сначала мелочи. Потом...
— Мам, а что говорят врачи?
— Да всё нормально, — отмахнулась она. — Давление немного скачет. Возраст.
В этот день я не мог сосредоточиться на работе. Думал о маме. О времени, которое мы теряли. О том, сколько его осталось.
Вечером позвонила Дашка:
— Как мама? — спросила она.
— Хорошо. А что с Валерой?
— Да ничего. Ходит мрачный. Говорит, что я его не уважаю.
— А ты?
— Честно? После той истории с мамой... Не знаю. Будто впервые увидела его настоящего.
Пауза. Слышно было, как она дышит.
— Слушай, а можно я к вам на выходных приеду? С Артёмкой?
— Конечно. Мама будет рада.
— А ты?
— И я тоже.
Суббота. Дашка приехала с сыном. Артёмка сразу бросился к бабушке.
— Бабуль! А я по тебе скучал!
— И я по тебе, солнышко.
Мы сидели на кухне. Пили чай. Артёмка играл в соседней комнате.
— Знаешь — сказала Дашка, — я много думала. О нас. О семье.
— И к каким выводам пришла?
— К тому, что мы где-то потерялись. Стали чужими друг другу.
Мама слушала молча. Только кивала иногда.
— Я помню — продолжила Дашка, — как мы раньше собирались. Все вместе. Воскресные обеды. Дни рождения. Праздники.
— А что изменилось? — спросил я.
— Мы изменились. Стали взрослыми. Серьёзными. Занятыми.
— Стали эгоистами — поправила мама.
Мы замолчали. Потому что это была правда.
— Мам — сказала Дашка, — а давай восстановим традицию? Воскресные обеды?
— А Валера?
— А Валера пусть привыкает. Или ищет себе другую жену. Такую, у которой нет семьи.
Мама улыбнулась:
— Не торопись с выводами, доченька. Люди меняются. Иногда в лучшую сторону.
Вечером я провожал Дашу и Артёмку до машины.
— Спасибо — сказала она.
— За что?
— За то, что взял маму. Я понимаю — тебе непросто.
— Наоборот. Мне с ней легче.
— Правда?
— Правда. Знаешь, я много лет жил как будто в коконе. Боялся подпустить кого-то близко. А теперь понял — одиночество не защищает. Оно удручает.
Дашка обняла меня.
— А знаешь что? Валера вчера спросил, как мама. Сказал, что соскучился по её пирогам.
— Серьёзно?
— Серьёзно. Может, не всё потеряно.
Через месяц ремонт в маминой квартире закончился. Строители, как и предсказывал Валера, затянули сроки. Но мама не торопилась возвращаться.
— Знаешь, сынок — сказала она, — а мне здесь нравится.
— Тогда оставайся.
— Не хочу тебе мешать. Ты молодой. Жизнь впереди.
— Мам, ты мне не мешаешь. Ты мне помогаешь. Помогаешь понять, что такое настоящая жизнь.
И вот сейчас мы сидим на кухне. Мама вяжет. Я читаю. За окном осень. Дождь барабанит по стёклам.
— Мам, а ты счастлива? — спрашиваю я.
Она откладывает вязание. Смотрит на меня.
— Знаешь, что такое счастье? — говорит она. — Это когда есть кому сварить суп. Кого встретить с работы. За кем волноваться.
— И всё?
— И всё. Остальное — мишура.
Звонит телефон. Дашка.
— Мы завтра приедем. Все. И Валера тоже. Он хочет извиниться перед мамой.
Я смотрю на маму. Она улыбается.
— Скажи, что я буду ждать — говорит она. — И что напеку пирогов.
Завтра соберётся вся семья. За одним столом. Может, не всё получится сразу. Может, будут ещё конфликты. Ссоры.
Но мы попробуем. Попробуем быть семьёй. Настоящей семьёй.
А пока мама вяжет носки. Мне. На зиму. Чтобы ноги не мёрзли.
И я понимаю: вот оно, счастье. Простое. Тёплое. Домашнее. Как носки, связанные мамиными руками.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍