Марина доставала кастрюлю из духовки, когда телефон разразился мелодией. Номер из сбербанка. Обычно звонили с рекламой кредитов, но в этот раз голос менеджера звучал иначе.
— Марина Викторовна? Вы запрашивали информацию по счету?
— Нет, не запрашивала.
— Странно. У нас зафиксировано снятие крупной суммы. Ваш представитель...
— Какой еще представитель?
Телефон выскользнул из рук. Тысяча мыслей пронеслась в голове. Какие деньги? Какое снятие?
Алексей вернулся с работы как ни в чем не бывало. Привычно бросил ключи на тумбочку, разулся.
— Леш, мне сейчас звонили из банка.
— М-м? — он даже не поднял головы.
— Кто-то снял деньги с нашего счета. Ты что-нибудь знаешь?
Муж замер. Этой секундной паузы хватило. Марина поняла — знает.
— А, это... Мама попросила помочь с ремонтом. Я перевел немного.
— Немного? Сколько?
— Ну... Триста тысяч.
— Сколько?! Леш, это же наши накопления на отпуск!
Алексей прошел на кухню, открыл холодильник, будто разговор о погоде.
— Мам, ты чего? Мама уже старенькая. Ей нужнее.
— Но почему без разговора со мной? Почему из банка звонят?
— Да успокойся ты! Подумаешь, деньги. Заработаем еще.
— Так. Стоп. Что значит «твой представитель»? Кто снимал деньги?
Алексей налил воды, отвернулся к окну.
— Я маме доверенность оформил. На всякий случай.
— На что доверенность?
— Ну... На счет. И на квартиру заодно.
— Что?!
Вода в кастрюле выкипела. Запах гари заполнил кухню, но Марина не чувствовала ничего, кроме ужаса.
— Ты с ума сошел? Это наша квартира! Мы вместе ее покупали!
— Мариш, ну чего ты так завелась? Это просто бумажка! Мама лучше в этих делах разбирается.
— В каких «этих»? В наших семейных делах?
Телефон зазвонил снова. Татьяна Петровна, свекровь. Как по заказу.
— Не буду отвечать, — Марина отмахнулась от телефона.
— Возьми трубку, это мама.
— Сам бери! Это твоя мама, и твои проблемы!
Алексей схватил телефон.
— Мам? Да-да, я ей сказал... Нет, не очень... Сейчас дам...
Он протянул телефон жене. Марина помотала головой.
— Мариночка, золотце, — голос свекрови сочился медом из динамика. — Ты не переживай. Это я Лешеньку попросила. Мало ли что случится, надо, чтобы имущество в надежных руках было.
— В надежных? — Марина взяла трубку. — А мои руки, значит, ненадежные?
— Ну что ты, детка. Просто я столько лет проработала бухгалтером. И потом, это же наша семья...
Марина отключила звонок. Ее трясло.
— Леш, ты понимаешь, что натворил? Ты все переписал на свою мать?
— Да ничего я не переписывал! Просто доверенность!
— На все?! На квартиру, дачу, счета?
— Ну не на дачу...
— Вот спасибо! — Марина рассмеялась истерично. — Щедро! А меня ты спросил? Мы тридцать лет женаты, а ты...
Алексей отмахнулся, как от надоедливой мухи.
— Мариш, ну хватит драму разводить. Иди лучше посмотри, что там у тебя горит.
Марина оцепенела. Тридцать лет брака, а она как будто чужая. Просто кухарка, которая что-то сожгла.
Мясо сгорело. Марина молча выбросила его в мусорное ведро. Руки дрожали.
— Леш, надо поговорить серьезно.
— Ну вот, началось... — он плюхнулся на диван и включил телевизор.
— Выключи! — Марина впервые повысила голос. — Ты вообще понимаешь, что сделал? Ты нас по миру пустил!
— Да брось, ты преувеличиваешь.
— Преувеличиваю?! Твоя мать теперь может продать нашу квартиру! Нашу!
— Не продаст она. Чего ты паникуешь?
Марина села напротив, закрыла лицо руками.
— А если что-то случится с тобой или с ней? Куда я пойду?
— Господи, Марин, ну что за бред? — Алексей потянулся за пультом. — Мама просто хочет, чтобы все было под контролем.
— Под ее контролем! А я кто в этой схеме?
Телефон снова зазвонил. Татьяна Петровна не отступала.
— Мариночка, — голос свекрови звучал строже. — Алеша мне все рассказал. Ты что устраиваешь скандалы? В нашем возрасте нужно думать о сохранении имущества.
— В нашем?
— Ну, в моем и Алешином. Ты же понимаешь, мужчины — наследники рода.
— Какого рода, Татьяна Петровна? — Марина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. — Я тридцать лет замужем за вашим сыном!
— И что? Это ничего не значит юридически.
Марина выключила телефон. Ее затрясло.
— Алеш, мне страшно. Твоя мать уже сняла деньги. Что дальше? Выставит нас на улицу?
— Хватит! — он хлопнул ладонью по столу. — Моя мать никогда...
— Твоя мать уже сняла деньги! Наши деньги! Мои деньги, которые я на операцию копила!
Алексей вскочил, забегал по комнате.
— Ну все, допрыгалась! Мама права — ты истеричка!
— Я истеричка?!
Слезы потекли по щекам. Тридцать лет вместе. Она всегда уступала. Всегда.
На следующий день, пока Алексей был на работе, Марина позвонила подруге.
— Вер, мне нужен хороший юрист. Срочно.
— Господи, Маринка, что случилось?
— Кажется, я осталась без крыши над головой.
Юрист — молодая женщина с цепким взглядом — выслушала Марину, не перебивая.
— Значит так, Марина Викторовна. Доверенность — это не переоформление собственности. Но! Ваша свекровь может совершать любые сделки от имени мужа.
— И что мне делать?
— Для начала — заблокировать счета. Потом подать заявление о защите имущественных прав супруги.
Марина сжала кулаки.
— Я смогу?
— Сможете. Это ваше право. Собирайте документы на квартиру, чеки, выписки — все, что докажет ваш вклад.
Вечером Алексей обнаружил жену за разбором бумаг.
— Что ты там копаешься?
— Ищу документы на квартиру.
— Зачем? — в его голосе мелькнула тревога.
— Хочу знать, что мне принадлежит, а что нет.
— Марин, ты чего? Какая-то странная стала.
— Странная? — она подняла глаза. — Нет, Леш. Я просто прозрела. Твоя мама уже сняла еще сто тысяч сегодня.
— Не может быть!
— Проверь приложение банка.
Алексей схватил телефон. Лицо изменилось.
— Так, я ей сейчас позвоню...
— Не трудись. Я уже заблокировала счет.
— Ты что?!
— То. Я подала заявление в банк. И не только в банк.
Алексей рухнул на стул.
— Марин, ты что наделала?
— Что наделала? — Марина захлопнула папку с документами. — Защитила то, что нам принадлежит. Нам, Леша. Не твоей маме.
Телефон разразился звонком. Татьяна Петровна.
— Не бери трубку, — процедил Алексей. — Я сам.
Он вышел в коридор, но Марина все равно слышала каждое слово.
— Мам, я не знаю, что на нее нашло... Да... Да, она всё заблокировала... Нет, я не разрешал!
Вернулся он бледный.
— Ты понимаешь, что мама хотела мне помочь? Она хотела обновить сантехнику в ванной! Для нас старалась!
— Ага, конечно. И триста тысяч на унитаз потратила?
— Не язви! Ты всё испортила. Мама в бешенстве.
— А я, значит, должна радоваться? Что меня обворовывают?
Алексей рухнул в кресло, схватился за голову.
— Марин, ну что ты как маленькая? Мама лучше знает, как распорядиться деньгами.
— Ага, — Марина горько усмехнулась. — А я, значит, хуже? Я, которая эти деньги зарабатывала?
— Но и я работал!
— И где твоя зарплата? Уже у мамы?
Алексей вскочил, заметался по комнате.
— Всё, с меня хватит! Ты ведешь себя... ведешь себя...
— Как?
— Как сумасшедшая! Я к маме! — он схватил куртку.
— Беги, беги к мамочке! Только учти: я заявление подала. О защите своих прав.
Хлопнула дверь. Марина осталась одна. Внутри была пустота и странное облегчение. Тридцать лет она молчала. Улыбалась. Уступала. Хватит.
Три дня Алексей не появлялся дома. На четвертый пришел забрать вещи. Глаза красные, небритый.
— Марин, может помиримся? Мама говорит, это недоразумение.
— Недоразумение — это когда случайно. А тут всё продумано.
— Ну хватит уже! — Алексей психанул. — Подумаешь, деньги! Мы же семья!
— Семья? А кто из нас двоих сбежал к мамочке? И кстати, я получила выписку из банка. Знаешь, куда ушли деньги? На счет какого-то Олега Семеныча!
— Это... племянник мамы. Из Саратова. Ему на операцию.
— Врешь, — Марина покачала головой. — Племянников у нее нет. Ни из Саратова, ни из Москвы.
Алексей сел, сгорбился.
— Ладно... Это ее друг. Она ему помогает.
— Друг? В 84 года?
— Ну... они в шахматы играют.
Марина рассмеялась. Нервно, до слез.
— Шахматы за 400 тысяч? Дорогая игра!
— Марин, я... я не знал. Она сказала, что временно. На ремонт.
— Конечно. И ты поверил.
В дверь позвонили. Марина открыла. На пороге стояла Татьяна Петровна собственной персоной. В новой шубе.
— Так, — свекровь решительно прошла в квартиру. — Хватит этого цирка! Алеша, собирай вещи. Мариночка, милая, ты все неправильно поняла.
— Что именно я неправильно поняла? — Марина скрестила руки на груди.
— Деньги, конечно, вернутся в семью. Просто нужно было помочь хорошему человеку.
— В шубе из норки помочь?
Татьяна Петровна осеклась, затем гордо вскинула голову.
— Я не обязана отчитываться. Это наши с Алешей деньги.
— Наши с Алешей, — повторила Марина. — А я тут кто?
— Ты? — свекровь растерялась на секунду. — Ты... часть семьи, конечно.
— Часть? Которой ничего не полагается?
Алексей мялся в стороне, переводя взгляд с матери на жену.
— Мам, может не надо сейчас...
— Надо, Алеша, надо! — отрезала Татьяна Петровна. — Мариночка, у тебя есть выбор: или ты отзываешь свои заявления, или...
— Или что? — Марина впервые посмотрела свекрови прямо в глаза.
— Или пожалеешь, — процедила свекровь. — Думаешь, ты одна такая умная? У меня юрист племянницы все оформил. Комар носа не подточит!
Алексей побледнел.
— Мам, ты обещала, что это временно! Для безопасности!
— Леша, не вмешивайся, — отмахнулась Татьяна Петровна. — Я лучше знаю, что делать с имуществом. В твоем возрасте нужна защита.
— От кого? — Марина усмехнулась. — От жены?
— Именно! — свекровь ткнула в нее пальцем. — Тридцать лет ждала момента, чтобы оттяпать квартиру!
— Что?! — Марина задохнулась от возмущения. — Я на эту квартиру горбатилась не меньше Леши!
— Она права, мам, — неожиданно произнес Алексей. — Марина работала все эти годы.
Татьяна Петровна прищурилась.
— Ты на чьей стороне, сынок?
Повисла тишина. Алексей переводил взгляд с матери на жену. В комнате звенело напряжение.
Зазвонил телефон. Марина взглянула на экран.
— Это юрист. Я возьму.
Короткий разговор, и Марина повернулась к свекрови с неожиданной улыбкой.
— Знаете, Татьяна Петровна, есть такая штука — совместно нажитое имущество. Доверенность дает право распоряжаться, но не владеть. Суд приостановил все операции с нашим имуществом до выяснения.
— Что за глупости! — фыркнула свекровь.
— А еще банк подтвердил незаконное снятие средств. И ваш друг Олег Семеныч уже дал показания, что деньги были для вас.
Татьяна Петровна рухнула в кресло.
— Алеша, она все портит! Твоя неблагодарная жена!
— Мам, — Алексей вдруг выпрямился. — Я не знал про Олега. Ты меня обманула.
— Глупости! Я хотела как лучше!
— Как лучше? — он покачал головой. — Ты обокрала нас. Меня и Марину.
Три месяца пролетели как один день. Квартира снова принадлежала Марине и Алексею — суд признал доверенность недействительной без согласия супруги. Большую часть денег удалось вернуть.
Марина стояла у окна, когда в дверь позвонили. На пороге — Алексей с чемоданом.
— Можно? — спросил тихо.
— Ты ключи сдал, когда к маме ушел, — напомнила Марина.
— Я знаю. Я... можно поговорить?
Они сидели на кухне. Алексей крутил в руках чашку.
— Мама продала дачу, — сказал он наконец. — Свою. Деньги уже перевела Олегу Семенычу.
— Сочувствую.
— Не сочувствуй. Я сам виноват, — он поднял глаза. — Знаешь, я всю жизнь боялся ее расстроить. Всю жизнь выбирал между вами.
— И всегда выбирал ее.
— Да, — он кивнул. — А сейчас... я на улице, Марин. Из маминой квартиры выгнала — сказала, раз предал, живи где хочешь.
Марина покачала головой.
— Я снял комнату, но... можно иногда приходить? Просто поговорить?
— Не знаю, Леш. Тридцать лет рядом, а как чужие.
— Я понимаю, — он встал. — Прости меня. За все.
Он направился к двери, но Марина окликнула:
— Подожди. Помнишь, мы хотели в отпуск? На те деньги?
— Помню, — он обернулся.
— Я все-таки куплю путевку. На море. Одна поеду.
Алексей кивнул, сглотнул.
— Правильно. Тебе давно пора.
— Но если ты... если захочешь, можем сходить выпить кофе. Когда вернусь.
Марина улыбнулась — впервые за долгие месяцы. Она чувствовала странную легкость. Будто груз, который тащила тридцать лет, вдруг исчез.
— Я больше не боюсь остаться одна, Леш. И знаешь, что? Это прекрасное чувство.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- впереди вас ждет много новых и интересных рассказов!
Читайте также: