О чем в первую очередь вы думаете, услышав слово «вилла»? О древнеримских загородных усадьбах, создаваемых, чтобы в них укрываться от столичного имперского шума? О ярких шедеврах ренессанса, о европейских или американских особняках? А может, о вычурных дворцах на Рублевке или на Таманской улице в Серебряном бору?
Сегодня предлагаю взглянуть на виллу, построенную в Москве (впрочем, в те годы это было пока еще ближнее Подмосковье) около Ленинградского проспекта, а тогда – Петербургского шоссе. Построенную для Николая Павловича Рябушинского – потомственного почетного гражданина и мецената, человека доброго, просвещенного и талантливого, но легкомысленного и расточительного.
Он издавал литературный журнал под названием «Золотое руно» и устраивал художественные выставки, пробовал себя в роли живописца, причем довольно успешно, и писал книги. Но в то же самое время очень мало интересовался семейным бизнесом, а большую часть своего личного состояния промотал еще до революции. За это в семье его всерьез не воспринимали и называли Николашей, а родные братья и вовсе довольно быстро отстранили от дел.
Даже эту виллу, которая станет сегодняшним моим архитектурным персонажем, он проиграл в карты, вскоре после чего эмигрировал во Францию, где и прожил до своей кончины в 1951 году.
Впрочем, обо всем по порядку. Обязательно дочитайте статью до конца!
Имение Николая Рябушинского не могло быть просто безымянной загородной резиденцией. Оно…
…Получило яркое и романтическое название «Черный лебедь»
Выстроенная в 1908-1909 годах неподалеку от знаменитого Петровского Путевого дворца (о нем в самые ближайшие дни будет отдельная подробная и обстоятельная заметка), дача купца-эксцентрика стала подлинным украшением Петровского парка. Ее соавторы – два московских архитектора: Владимир Дмитриевич Адамович и Владимир Матвеевич Маят.
(7 фото)
Внешне особняк был довольно строг, построенный в неоклассицизме, с портиком из четырех ионических колонн, треугольным фронтоном и обращенной к югу экседрой (что из себя представляет эта необычная архитектурная деталь, я рассказывал однажды, ссылка на ту заметку будет в конце), но внутри поражал экзотической роскошью. Садовые скульптуры и мелкие статуэтки, вся мебель и драгоценная посуда были заказаны индивидуально или привезены Николаем Павловичем из его многочисленных заграничных поездок, а интерьеры причудливы и необычны.
Все было устроено, дабы поразить любого, даже самого искушенного гостя, с первого же взгляда.
Дом украшало изображение черного лебедя, а под карнизом шло живописное панно-фриз работы художника Павла Варфоломеевича Кузнецова (который оформлял и интерьеры внутри дома). Ни лебедь, ни фриз, к сожалению, не сохранились.
И сам этот дом изначально выглядел немного иначе. Между колоннами портика располагались высокие, на два этажа окна с закругленными углами, а в центре фронтона – полуциркулярное окошко.
В саду росли пальмы, да не в кадках, а высаженные прямо в грунт, и орхидеи. Меж ними прогуливались фазаны с павлинами, а на цепи, охраняя территорию, вместо сторожевой собаки сидел специально купленный для виллы леопард. Рассказывают, Рябушинский хотел и вовсе устроить здесь настоящий зоопарк со львами и тиграми, но полиция такую инициативу не оценила, и от зверинца пришлось отказаться.
(5 фото Петровского парка)
«Николаша» Рябушинский владел домом до 1913 года. Здесь он устраивал званые вечера, пиры и пирушки, на которых бывали значимые люди того времени, в том числе авторы, что публиковались в издаваемом им журнале. Но очень быстро…
…Бездарно проиграл имение в карточной игре
В том же 1913 году в доме случился пожар. Восстановили его, при этом несколько изменив внешний облик, архитекторы Виктор Александрович Веснин и Аршак Григорьевич Измиров. И было это уже при новом домовладельце.
(7 фото)
Им сделался нефтепромышленник и коннозаводчик Левон Александрович Манташев, чьи чистокровные скакуны, коих у него было две сотни, регулярно побеждали на скачках не только в Москве, но и в Европе. Собственно, как раз его монограмма украшает фронтон ионического портика по центру фасада.
Если Николай Рябушинский давно и планомерно растрачивал свое состояние, Манташев, даром что тоже игрок и кутила, не только сумел сохранить, но и приумножил доставшееся ему наследство отца-миллионера. К моменту Октябрьской революции его состояние оценивалось в сорок миллионов. Порой он даже хвастался, что у него в гараже стоит три Роллс-Ройса, а у самого императора Николая Второго всего один. По крайней мере, ему такое хвастовство приписывали не то завистливые друзья, не то недоброжелатели.
Как и Рябушинский, Левон Александрович покинул Россию, но, в отличие от бывшего владельца «Черного лебедя», лишь только после революции.
Сегодня в бывшей вилле размещаются офисы коммерческих организаций.
В следующей своей заметке я расскажу о замечательном храме, что стоит совсем рядом с виллой. А вот – обещанная ссылка на статью, в которой я рассказывал, что такое «экседра» в архитектуре:
Кстати, в комментариях напишите, что вам кажется удобней – видеть ссылки на упоминаемые в текстах статьи сразу или в конце материала, чтобы не отвлекаться от повествования?
* * *
Большая и искренняя благодарность каждому, кто дочитал до конца. Ваши лайки и комментарии продемонстрируют алгоритмам Дзена, что статья стоит того, чтобы ее предложить большему количеству пользователей. Дзен доверяет читателям, оставляющим отклики на публикации авторов.
И конечно, не пропустите новые истории, ведь продолжение следует!