Обеденный перерыв.
Света спускается вниз — сказала, что пойдёт знакомиться с ребятами. Я остаюсь в кабине. Достаю термос, наливаю чай. Горячий, крепкий. Мамин рецепт.
Смотрю на фотографию на панели.
Моя свадьба. Пять лет назад. Белое платье, счастливые лица, надежды...
Где он сейчас, интересно? Вадим. Мой бывший муж. Наверное, с новой женой строит ту самую нормальную жизнь.
— Анка! — голос снизу прерывает мои мысли.
Смотрю вниз. Толя машет рукой:
— Спускайся! Михалыч торт принёс — у дочки день рождения!
Торт...
Спускаюсь. В цеху собрался весь наш «коллектив». Человек десять. Михалыч режет торт пластиковым ножиком, Лариса из отдела кадров разливает чай из большого термоса.
— А вот и наша высотница! — Толя хлопает меня по плечу. — Как дела наверху?
— Нормально. Ученицу новую дали.
— Ученицу? — Михалыч поднимает брови. — Молодая?
— Двадцать три.
— Эх, молодёжь... — вздыхает он. — А ты, Ань, когда замуж-то собираешься? Тебе уже тридцать два!
И началось.
— Да точно! — подхватывает Лариса. — Красивая девка, умная, а всё одна. Не понимаю я вас, современных!
— Может, жениха найти надо помочь? — подмигивает Лёха. — У меня братан есть, толковый пацан...
Я жую торт и молчу. Каждый день одно и то же. Каждый обеденный перерыв.
«Когда замуж?»
«Тебе уже тридцать два!»
«Время-то идёт!»
А что им ответить?
Что я уже была замужем? Что муж ушёл, потому что устал ждать, когда я стану нормальной женой, а не железной машиной? Что по вечерам я прихожу домой настолько уставшей, что сил хватает только разлечься на кровати?
Что мечты мои покрылись металлической пылью и больше не блестят?
— Найдётся кто-нибудь, — говорю нейтрально. — Рано ещё паниковать.
Поздно. Очень поздно.
Доедаю торт и поднимаюсь обратно в кабину. Там тишина. Там никто не спрашивает про замужество.
Там только я, кран и небо за окном.
Серое. Как моя жизнь.
Смена заканчивается в восемь.
Света подходит к крану, машет рукой:
— Анна Петровна! Спасибо за урок, завтра продолжим!
— Приходи конечно.
Спускаюсь вниз. Света ждёт у лестницы:
— А можно один вопрос?
— Валяй.
— Вы... счастливы?
Вопрос на миллион.
Смотрю на неё — молодую, полную надежд. Такой я была когда-то. Или мне только кажется?
— А ты как думаешь?
Света молчит. Потом тихо:
— Не знаю. Вы какая-то... грустная.
Грустная. Да уж.
— Свет, — говорю я, — запомни одну вещь. Жизнь — она не такая, как в кино. В кино всё красиво заканчивается. А в жизни... в жизни иногда приходится довольствоваться тем, что есть.
— Но ведь можно всё изменить!
Можно. В двадцать три года — можно.
— Можно, — соглашаюсь. — Главное — не забывать об этом.
Света улыбается и уходит. Лёгкой походкой, подпрыгивая. Молодость…
А я иду к автобусной остановке медленно, тяжело.
Завтра будет новый день. Новая смена. Снова раздражающие вопросы про замужество.
И я буду отвечать, что рано ещё паниковать.
Хотя время — оно не ждёт.
Время работает против нас всех.
Семь утра.
Цех подготовки металлолома просыпается медленно и неохотно. Пыль висит в воздухе рыжими облаками, запах ржавчины и окалины бьёт в нос.
А я наверху — повелительница этого металлического кладбища.
Первый состав уже на путях. Гондола за гондолой — вагоны, битком набитые металлоломом. Составитель поезда машет красным флажком. Мол, принимай товар.
Опускаю крюк. Подцепляю первую кучу лома из вагона.
Чья-то бывшая жизнь повисает в воздухе.
Старые трубы, куски арматуры, обломки непонятных механизмов. Всё покрыто ржавчиной, всё когда-то служило людям. А теперь — просто металл.
— Анна! — орёт снизу Олег-сварщик. — В первую кучу! Там чугун!
Работаю рычагами. Кран поворачивается, несёт свой ржавый груз к нужному месту. Бросаю лом в кучу — железный гром разносится по цеху.
— Нормально, королева! — кричит Олег. — Только аккуратнее! А то размажешь кого!
Королева свалки.
Так он меня зовёт уже лет пять. Думает, остроумно. А я думаю — хватит ли у меня силы воли не сбросить на него эту арматуру?
Шучу, конечно.
Или нет…
Половина девятого.
К железнодорожным путям идёт очередной состав. Тепловоз гудит, тормоза скрежещут. Ещё одна гондола с металлоломом. Стрелочник переводит стрелку, состав встаёт точно напротив разгрузочного крана.
Коротков — начальник смены — осматривает привезённое. Коренастый мужик лет пятидесяти, лицо как у бульдога. Бывший военный, это сразу видно.
Поднимает кусок трубы, стучит по нему молотком. Слушает звук.
— Сталь, — говорит он Олегу. — Неплохая. Во вторую кучу.
Они о чём-то говорят, поглядывают на мой кран. Олег показывает рукой на новый лом. Коротков кивает.
Радиостанция трещит:
— Анна, спускайся. Планёрка.
Спускаюсь по скользкой лестнице. В цеху собрался весь дневной состав — человек двадцать. Мужики в робах, измазанных ржавчиной и маслом. И я — единственная в этой толпе, кто носит лифчик.
Хотя иногда сомневаюсь — нужен ли он тут вообще.
— Так, — Коротков достаёт измятый листок, — план на сегодня. Будет 8 составов с ломом, всё выгрузить и рассортировать!
Я слушаю вполуха. План всегда одинаковый — разбирать чужую ржавчину, сортировать по кучам. Суть моей жизни.
— Анна, — обращается ко мне Коротков, — тебе особое задание. Сегодня один состав будет особенным. Качественный металл, но тяжёлый. Аккуратнее там.
— Понятно.
— Ты хоть спишь иногда, или просто робот? — усмехается он. — Никогда не видел, чтобы ты ошибалась с сортировкой.
Роботы не ошибаются с мусором.
— Стараюсь, — отвечаю нейтрально.
Коротков кивает и продолжает инструктаж. А я стою среди мужиков и чувствую себя... как? Чужой. Да, именно так.
Я не женщина здесь. Я — функция.
Грузоподъёмность: 20 тонн металлолома.
Сортировка: точная.
Пол: неважен.
