- Внучка ведьмака. Глава 14.
Серые тучи ползли над деревней, мстительно бросаясь холодным дождём. Капли были длинными и тяжёлыми, врезались в пустую огородную землю с размаху, с тугим плюханьем. Сползали по стёклам домов, пытаясь смыть воспоминания о летнем солнце, о тёплом ласковом ливне и цветной радуге. Поздняя осень шептала о наступлении зимы, пугала, недобро раздувая в разные стороны серый дым, поднимающийся от домашних белобоких печей.
Надя с Генкой гуляли с самого утра. Лужи на просёлочной дороге ещё были покрыты тонким, как старые ёлочные игрушках, ледком. Прозрачным, радостно-радужным, зыбким и обманчивым. Он похрустывал под каблуками резиновых сапог, допуская их к опустевшим сухим лужам.
- Скоро всё изменится, - Надя поёжилась, поправила длинный ярко-жёлтый шарф, связанный долгими ночами матерью.
- Ага, - плавно и чуть растягивая гласные, согласился друг. - Скоро зима, а там и Новый год. Подарки, тортики... - он мечтательно погладил живот.
- Да нет, не так, - по-взрослому снисходительно улыбнулась девочка. - По-другому всё изменится.
Генка молчал, и лишь искоса посматривал на подружку, ожидая продолжения сказанного.
Она посмотрела на длинную деревенскую улицу так, будто увидела её в первый раз. Серые, как гусиные перья, крыши теперь разбавляли синие и красные краски. Старые деревянные заборы соседствовали с витиеватыми железными и даже кирпичными, из белого и бордового кирпича. Затем оглянулась на лес. Рябинки застенчиво выглядывали между раскидистых еловых лап. Белые с чёрными штрихами берёзовые стволы проглядывали тут и там. Деревья дружно качались, сплетаясь ветвями, перешёптываясь и жалуясь ветру на него самого. Надя же будто смотрела сквозь деревья, жадно разглядывая что-то, невидимое глазу паренька.
- Пойдём, Надь, холодно уже. Опять ты своими загадками разговариваешь. Ну, не понимаю я тебя, что же теперь?
- Не расстраивайся, Генка. Ты хороший, ты добрый, - серость её глаз почти сменила чернота. - Жалко даже, что ты с мальчишками не гоняешься.
- С мальчишками, - довольно хмыкнул Генка, и приосанился, ожидая, когда девочка посмотрит на него, и увидит его старательно выпяченную грудь. - А кто тогда тебя защищать будет?
Надюшка кивнула, соглашаясь, и быстро пошла в сторону своего дома:
- Пошли, защитник, проводишь меня. После обеда выйдешь? Часа в два, хорошо? Нужно в лес сходить. Посмотреть, много ли ещё рябины и калины на деревьях, - она осторожно и долго вдохнула морозный осенний воздух тонкими ноздрями, и смешно сморщила нос.
- Корзинку брать? - спросил Генка, перебирая в уме составленные рядком в сарае лукошки и корзинки. - Большую?
- Нет, брать ничего не надо, мы только посмотрим с тобой, и всё, - она пошла быстро, будто только что приняла для себя какое-то важное решение, и забыла сообщить об этом другу.
Парень торопливо шагал за ней, настойчиво пытаясь попасть след в след за её резиновыми сапогами своими разношенными ботинками. Ему казалось, что он сможет разгадать очередную тайну, если сможет хоть так приблизиться к такой простой, но такой непонятной девочке.
На смену позднему дождю пришёл первый снег. Он был не таким пушистым, каким рисуют его дети, высунув от старания кончик розового языка между передних молочных зубов. Снег был похож на белые колючки, что без разбора, хаотично, сыпались сквозь непроглядную серость неба. Холодная земля уже спала, и не обращала на него никакого внимания. Снег не растаял на следующий день, а только примялся на тропинках, по которым проходили люди, и на дорогах, по которым сновали машины и высоченные неуклюжие трактора.
Света закончила свою работу. Тщательно вымыв руки до локтя, она села у стола и вытянула гудевшие ноги. Восемь часов на ногах - казалось бы, смена, как смена. Но невозможность распоряжаться своим временем в течение дня превращала её на эти восемь, пролетающих как один миг, часов, в послушную рабу своих машин. Нельзя налить чашку свежезаваренного чая, вприкуску с ровными кирпичиками сахара выпить его, наслаждаясь раскрывшимся ароматом смородинового листа. Ела Света тоже набегу, или, скорее, на лету, успевая за несколько минут разогреть обед в микроволновке и проглотить его за пару минут.
Спина казалось бесконечно длинной, как и боль, поселившаяся в ней. Ясно чувствовался крестец, будто позвоночник специально целый день давил на него. Шея затекла, не помогали ни повороты, ни наклоны головы, которые женщина делала каждый час, поглядывая на старенький будильник. Она оглядела помещение. Нельзя было не заметить, что дела идут хорошо. Полки были заставлены ровными рядами аккуратных коробок. К сотам прибавились восковые и объёмные подарочные свечи, жёлтые и ароматные особенной природной чистотой. Постоянные покупатели прибавлялись, а поставщиков сырья было столько, что подведи один - на смену ему готовы прийти несколько других.
Корову пришлось продать. Не хватало времени, да и купить молоко, творог и сметану теперь было проще у соседки. Никита сам предложил это жене. Света, подумав пару дней, согласилась. Свиньи и куры не требовали столько времени, к тому же мужчина быстро привык справляться с этими заботами один, жалея Свету.
Она выдохнула, потёрла напряжённую поясницу раскрытыми ладонями, пока кожа не почувствовала её собственное тепло.
В комнату вошёл Никита, потряхивая снятой с головы кепкой.
- Устала? - стягивая сапоги у порога, спросил он.
Женщина кивнула, и поднялась ему навстречу. Они обнялись, будто не виделись давно, и Света засмеялась ему в шею, когда он легонько ущипнул её.
- Давай помогу, помою, - Никита отстранился, и посмотрел на то место, где должен был стоять большой железный бак. - Ты что, опять сама? - в голосе сквозило недовольство. - Зачем ты так? Совсем себя не бережёшь! Света, ты мне сколько раз обещала, - как строгий учитель начал он отчитывать жену, но тут же остановился. - Я с тобой поговорить хотел. Раз ты закончила, пойдём домой, - Никита развернулся, опустив ладони жены, взял сапоги, чтобы обуться за порогом.
- Продолжение Глава 15.
- Путеводитель здесь.