Оксана возвращалась домой поздно — в пакете тёплый хлеб, в голове холодная усталость. На кухне свет уже горел. Андрей сидел ровно, как на собеседовании, и смотрел мимо неё — в стену, где висели детские рисунки. Ребёнок спал. Часы тикали слишком громко.
— Нам нужно поговорить, — произнёс он, не вставая.
Она сняла пальто, повесила сумку на спинку стула, машинально потянулась за кружкой. Руки дрожали так, что ложка позвякивала о фарфор.
— О чём?
— Я тебя… разлюбил. Завтра подаю на развод.
Слова попали прямо в сердце. Оксана вскинула глаза — искала шутку в уголках его губ, спасительную хрипотцу в голосе. Ничего.
— Ты… сейчас серьёзно?
— А похоже, что шучу? — он вдруг усмехнулся чужой, собранной улыбкой. — Мы разные. Ты заела себя бытом, Оксан. Жизнь проходит, а ты ходишь в этом халате как в обороне. Мне нужны энергия и драйв. Я встретил человека, с которым дышится свободно.
— Коллегу? — голос предательски дрогнул. — Ту, что «знает толк в себе»?
— Не утрируй. Она ухоженная, она… она не ноет. С ней легко.
— Со мной ты ипотеку брал, — тихо сказала Оксана. — И ребёнка вместе растил. Легко не обещала.
Он резко встал, открыл шкаф, начал складывать вещи в чёрный дорожный рюкзак — быстрые, отрепетированные движения.
— Не начинай драму, ладно? Я честно говорю. Мы же взрослые. Разлюбил — ухожу. Так честно по отношению к нам обоим и ребенку.
— Честно — это когда не лжёшь годами, — она почувствовала, как поднимается злость — сухая, шелестящая. — Это когда не сравниваешь жену с рекламным баннером, а себя — с инвестором.
— Ты опять за своё, — он раздражённо щёлкнул молнией. — Сколько можно пилить? Мне нужна женщина, которая вдохновляет, а не висит гирей. Пойми уже: я не обязан тянуть чужие комплексы.
Она сжала край стола, чтобы не сорваться. В квартире пахло хлебом и его парфюмом. На стене смешно улыбался нарисованный сыном солнце-мяч.
— Чужие комплексы? — она усмехнулась. — Ты три года просил меня уйти с работы, «я всё обеспечу». А теперь я чужая у тебя?
— Да потому что ты перестала быть женщиной, — отрезал он. — Ты стала бухгалтерией в юбке: счета, скидки, гречка по акциям. Я задыхаюсь в этих списках дел. А ты ещё и… ну… следить за собой перестала.
— Не все следы видны на коже, Андрей, — устало сказала она. — Некоторые — на руках, и в голове, где расписание кружков.
Из комнаты послышался шорох. На пороге показалась взъерошенная макушка сына.
— Пап, ты куда?
Андрей пригладил ему волосы, присел, не глядя на Оксану.
— Папа уезжает, дружок. Так нужно. Мы с мамой так решили.
— Я не решала, — Оксана стояла неподвижно, как мебель.
Сын нахмурился.
— А ты вернёшься?
Андрей замялся, выдохнул.
— Когда вырастешь — поймёшь.
— Я уже понимаю, — прошептал мальчик и ушёл, волоча за собой одеяло.
Дверь прихожей хлопнула так, что звякнули стаканы. Оксана закрыла глаза, считая — вдох на четыре, выдох на восемь. Получилось с третьего раза. Телефон задрожал в кармане — «Мама». Она не хотела поднимать, но большой палец сам нашёл зелёную кнопку.
— Ну? — Тамара Ивановна не умела обходить острые углы. — Я говорила тебе — своё иметь надо. Он ушёл?
— Ушёл, — сказала Оксана, и голос прозвучал неожиданно ровно.
— Плачь завтра. Сегодня думай. Деньги, работа, ребёнок. Завтра зайдёшь ко мне. Будем решать.
— Мам, — Оксана прикусила губу. — А если я не потяну?
— Потянешь. Потому что никто, кроме тебя, — и трубка коротко щёлкнула.
На кухне стало тихо. Оксана сняла резинку с волос, провела ладонями по лицу. В зеркале над раковиной — женщина с красными глазами и прямой спиной. Не красавица из Инстаграма, не «вдохновляющий огонь», а человек, у которого закончился один спектакль и началась репетиция другой жизни.
Она взяла лист бумаги, нарисовала квадрат — привычка планировать. В одном углу написала «сад», в другом — «работа», в третьем — «ипотека», в четвёртом — «я». Долго смотрела на последнее слово, будто видела его впервые.
— Завтра, — сказала она самой себе вслух. — Завтра начнём считать не только копейки, но и собственную цену.
И на секунду ей показалось, что в тишине хлопнула не дверь — распахнулось окно.
***
Утро встретило её будильником и холодной кухней. Андрей больше не сидел за столом, не требовал кофе «как раньше», и странно — комната от этого казалась просторнее. Сын сонно спросил:
— Мам, папа придёт?
— Нет, Владик. Мы теперь будем вдвоём. Но знаешь, мы справимся, — она провела рукой по его щеке, стараясь улыбнуться.
Днём Оксана пошла к матери. Тамара Ивановна встретила её в строгом костюме, как начальник, а не мать. На столе лежала кипа бумаг, и дочь невольно почувствовала себя школьницей на экзамене.
— Ну что, плакать закончили? — холодно спросила мать. — Теперь будем думать.
— Мам, у меня же нет работы… И диплома тоже нет…
— Вот именно. Я тебе говорила: образование — не прихоть. Мужики приходят и уходят, а твоя профессия — всегда при тебе. Но ты же слушала своего Андрея: “Сиди дома, я обеспечу”. Ну и где твой обеспечитель?
Оксана опустила голову.
— Мам, помоги… Возьми меня в свою школу. Я хоть документы подшивать буду. Только чтобы рядом с тобой.
Тамара Ивановна закусила губу.
— В мою школу? Где у каждого учителя за плечами диплом и опыт? Нет, Оксана. Жалеть тебя не буду. Помогать — да, но по-другому.
— Как? — взмолилась она.
— У меня соседка ищет помощницу в библиотеку. Зарплата маленькая, но там спокойно, сын после садика сможет сидеть рядом. Параллельно подаёшь документы в вуз — заочка, хоть педагогика, хоть бухгалтерия. И только так, Оксана: труд плюс учёба. Никаких халяв.
— Мам… библиотека? — в голосе прозвучал стыд. — Это же… не мой уровень…
Тамара Ивановна стукнула ладонью по столу.
— А сейчас какой у тебя уровень? Уровень “брошенной жены без работы”? Прекрати жалеть себя! Я вытащила твоего отца из долгов, когда он пил, и ничего — сама с ребёнком, на двух работах. А ты что? Сидишь и ноешь?
Оксана сжала кулаки.
— Ладно. Я пойду. Хоть в библиотеку. Только потому что выбора нет.
— Неправда, — строго сказала мать. — Выбор всегда есть. Ты либо поднимаешь себя сама, либо ждёшь, пока тебя будут поднимать другие. Но за это платят слишком дорого.
Первый день в библиотеке оказался как ледяной душ. Запах пыли, скрипучие полки, старые каталожные ящики. Соседка-коллега, Валентина Николаевна, улыбнулась мягко:
— Не бойся, милая. Тут все просто: книги выдаёшь, карточки заполняешь. Зато тихо и спокойно. Знаешь, сколько людей сюда приходит не за книгами, а за тишиной?
Оксана вздохнула. Ей хотелось провалиться сквозь пол — от воспоминаний, как ещё месяц назад они с Андреем обсуждали отпуск в Турции. А теперь она сидела за облупленной стойкой и ставила печати в формуляры.
Когда вечером пришёл сын, обнял её и сказал:
— Мам, у тебя тут так интересно! Можно я порисую пока ты работаешь? — в груди что-то дрогнуло.
Она вдруг поняла: это не приговор. Это начало.
Через неделю ей позвонил Андрей. Голос был как всегда самоуверенный.
— Ну как вы там? Живы без меня?
— Живы, — коротко ответила она.
— Я слышал, ты в библиотеку пошла. Ха! Оксан, ну это смешно. Ты что, серьёзно думаешь, что прокормишь себя и ребёнка книжками? Я могу дать денег, если попросишь. В конце концов, я не чудовище.
Она молчала секунду, а потом впервые за долгое время рассмеялась.
— Спасибо, Андрей. Но мы уже кормимся сами. И, знаешь, нам даже легче, чем было с тобой.
Он замолчал.
Оксана добавила спокойно, но жёстко:
— Только учти: просить у тебя я ничего не собираюсь. А вот на алименты уже документы подала. Влад твой сын, и свои обязанности ты выполнять будешь, хочешь ты этого или нет.
На том конце послышалось тяжёлое дыхание.
— Ладно, делай что хочешь. Но ты ещё приползёшь. Увидишь, — процедил он.
Оксана отключила звонок и впервые почувствовала: он ошибается.
***
Прошло три месяца.
Библиотека перестала казаться кладбищем книг — она стала для Оксаны спасательным кругом. В паузах между читателями она доставала ноутбук и лекционные конспекты — Оксана восстановилась в своём вузе на заочном. Читала материалы, писала контрольные, делала задания. Сначала тяжело — мозг отвык от учёбы, но со временем снова втянулась.
Сын рисовал рядом, а Валентина Николаевна подбадривала:
— Молодец, милая. Вижу — упрямая ты. Таким людям жизнь потом улыбается.
И действительно — вскоре Оксана взялась за первый фриланс-заказ. За ночь нарисовала макет буклета для маленькой кофейни. Когда получила оплату на карту, сердце стукнуло радостно: свои деньги. Пусть небольшие, но честные и заработанные ею одной.
Тем временем Андрей начал показываться всё чаще. Однажды он ждал её у подъезда — аккуратный, в дорогом костюме, но, уже без самодовольной улыбки.
— Привет, Оксан… Ты похорошела, кстати. Серьёзно. Похудела даже. Чем занимаешься?
— Работаю, — спокойно ответила она, проходя мимо.
— Слушай, — он шагнул ближе. — Давай попробуем снова? Я… я ошибся. У меня с этой… с Верой не сложилось. Она оказалась… слишком требовательная. Постоянно что-то хочет. А с тобой было спокойно. Надёжно.
Оксана остановилась. В груди кипела смесь злости и горькой иронии.
— То есть ты ушёл за «лёгкостью» и страстью, а теперь вернулся, потому что там тяжело? А ещё говорил, что меня разлюбил. Или это тоже была ошибка?
Андрей кашлянул и отвёл взгляд.
— Я тогда вспылил… Любовь, Оксан, — это вообще условности. Для школьников, понимаешь? Жить нужно головой, а не сердцем. А с тобой… удобно. Ты умеешь создавать тепло.
Оксана прищурилась.
— Значит, ты не разлюбил, а просто решил, что страсть важнее? А теперь удобство стало дороже?
— Я понял, что семья важнее. Мы же были счастливы, вспомни. У нас есть сын. Ему нужен отец, — с нажимом сказал он, будто пытаясь заглянуть ей прямо в душу.
— Ему нужен отец, который не сбегает при первой трудности, — отрезала она.
Андрей нахмурился, но быстро оправился.
— Ты что, серьёзно думаешь, что одна справишься? Работа твоя смешная. Копейки. Я всё ещё могу помочь. Давай без гордости.
Оксана посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты сам выбрал страсть и «свободу». Так и живи с ней. Я справляюсь без тебя — и, знаешь, гораздо лучше, чем с тобой.
Через неделю Оксана сдала первую сессию в вузе, куда восстановилась на заочное. Когда получила зачёты и оценки, сердце дрогнуло — она справилась. Да, работать библиотекарем было тяжело и времени катастрофически не хватало, но она впервые почувствовала вкус к движению вперёд.
Её усилия заметили: преподаватель предложил подработку — помощь в подготовке учебных материалов. За месяц Оксана заработала больше, чем в библиотеке, и поняла: её знания и упорство начинают приносить плоды.
Сын подошёл к ней, обнял и сказал:
— Мам, ты у меня самая сильная. Даже папа тебе не нужен.
И в этот момент Оксана поняла — её жизнь больше никогда не будет прежней.
***
Зима пролетела в заботах и учёбе. В библиотеке Оксана проводила дни, вечерами штудировала лекции. Иногда опускались руки, но рядом всегда была мать.
— Не ной, дочка, — говорила Тамара Ивановна, подавая ей чай и аккуратно подсовывая список литературы. — Ты сильнее, чем думаешь. Я не дам тебе превратиться в тряпку. Хочешь, чтобы Влад видел рядом женщину или развалину?
Эти слова кололи, но именно они держали её в тонусе.
Весной Оксана получила предложение о новой работе. Зарплата обещала быть выше, чем в библиотеке, и впервые за долгое время она почувствовала твёрдую почву под ногами.
Именно в этот день, когда она подписала трудовой договор, на пороге появился Андрей.
— Оксан, привет… Я слышал, ты устроилась. Молодец… — замялся, потом добавил: — Может, попробуем всё вернуть?
Оксана уже хотела ответить, но тут из кухни вышла мать, вытирая руки о полотенце.
— Ах, вернуться решил? — сказала Тамара Ивановна, не повышая голоса. — Когда у дочери были слёзы, тебя не было. Когда она ночами пахала, училась, тащила ребёнка на руках — не было. А теперь пришёл, потому что у неё получилось?
Андрей потупился.
— Я скучал по сыну…
— Сына навещать можешь. Дверь для этого открыта. Но в жизни Оксаны тебя больше нет, — отчеканила мать.
Оксана посмотрела на неё с благодарностью. Раньше слова Тамары Ивановны казались жёсткими, теперь — спасительными.
Когда Андрей ушёл, Влад подбежал к маме.
— Мам, бабушка сказала, что ты сильная. Это правда?
Оксана улыбнулась, обняла сына и посмотрела на мать.
— Правда. Потому что у нас есть ты и бабушка. А большего нам не нужно.
В ту ночь она впервые уснула спокойно: не потому что мать поддержала, а потому что сама научилась стоять на ногах. Но знала — если оступится, рядом всегда будет Тамара Ивановна, которая не даст упасть.
✨ Хотите ещё больше историй о жизни, семье и неожиданных поворотах судьбы? Подписывайтесь — впереди самое интересное!